Мое творчество

[love]

Poison
Пара: Аой(Широяма Юу) и Руки (Таканори Мацумото). Остальные участники The GazettE тоже появляются в рассказе. Никого в покое не оставлю. *мама, какой беспредел сотворила".
Рейтинг NC-21
Жанр: драма, ангст.
Предупреждение: много секса. И сексуальных сцен

Got venom dripping from my lips
Know who you're about to kiss
Think that you can handle it, boy, it's on
Just step into the danger zone
Shake it if you wanna roll, never bend,
Just take control, stakes are on
So sick, ill-equipped, gonna stick to a stick
I don't think that I can stop this
Pick it up, let it drop, be my cup, stir it up
Oh no, I'll never stop
Cause tonight got poison on my mind
That power I got, you'll be mine when I strive, feel alive
Got poison on my mind
I got that poison (uh huh), I got that poison (uh huh)
I got that poison, that poison on my mind
I got that poison (uh huh), I got that poison (uh huh)
I got that poison, that poison on my mind
Глава 1
«Маленькая шлюха… Вот черт!»
Злость и ревность, злость на себя – за слабость. За то, что поддался минутному порыву, позволил себе надежду. И вот во что это вылилось. И на него – просто за сам факт его существования. И за то, что он мог делать то, что хотел. С кем хотел. И когда хотел. И все, что оставалось Аою – сидеть, наблюдать и злиться. Больше он ничего сделать не мог – они ведь были друзьями. Да-да, именно с этой самой, киношной интонацией, с которой красивые блондинки говорят своим бывшим бой-френдам «давай останемся друзьями». Аой терпеть не мог эту интонацию, как раз потому, что ему самому приходилось весьма часто ее использовать в своих внутренних монологах. Как мантру. Друзья, друзья, друзья, мы друзья. И все ничего, если бы с некоторых пор между первым и вторым словом в этой фразе не закралось предательское всего лишь.
«Маленькая шлюха… Господи, ну вот за что? Ну почему именно я и именно он? Что мне стоило найти себе нормальную, обычную девушку? Нет же, я выбрал именно того человека, которому на меня плевать! Ну, в смысле такого рода отношений, конечно. Так-то я знаю, что ему не все равно, что он хорошо ко мне относится, доверяет и прочее, и прочее, и прочее. Ага, доверяет! Настолько, что рассказывает о большей части своих похождений! К черту такое доверие! Но…»
Но варианты выбора были еще хуже. Например, оставить его одного шляться по барам и клубам. И сходить с ума, рисуя одну картинку хуже другой. И мотаться потом по всему городу, пытаясь разыскать спящее, пьяное тело. Десятки раз звонить на выключенный или не отвечающий сотовый. Слушать полувменяемый, веселый голос, повествующий о том, что вот сейчас он едет в машине с каким-то парнем, куда – он не знает, как зовут парня – тоже, и когда вернется – тоже не знает. Это был выбор. И Аой предпочитал таскаться вместе с ним. Пусть это сознательное причинение боли самому себе, но так он хотя бы отчасти будет уверен в его безопасности. Получаешь одно – теряешь другое. Получив спокойствие за безопасность своего друга, Аой потерял душевное равновесие. Наблюдая, как он раз за разом находит себе новое развлечение на одну ночь.
Вот и сейчас. Сегодня это был облюбованный многими представителями японской музыкальной сцены бар Kuro Neko. Сегодня это была милая с виду девушка, лет 20 или около того. Аой отвернулся, когда он потянул девушку в туалет. И снова погрузился в невеселые мысли о том, как его угораздило столь неудачно сделать выбор сердца.
Нетерпеливо поглядывать на дверь туалета черноволосый красавчик начал минут через 10. Барабанить по столешнице ухоженными пальцами – через 20. А через полчаса его терпение лопнуло – отодвинув стул, Аой поднялся на ноги, направившись в туалет. Около двери гитарист немного помедлил, словно собираясь с духом, после чего зашел в искомое помещение. Туалет в Kuro Neko был один, одна кабинка и умывальник. И окно ближе к потолку. Давешняя девушка полоскала рот около умывальника, дверь кабинки распахнута. Больше в туалете никого не было. Постояв пару секунд и осматривая помещение, Аой обратился к девушке, резковато, но сейчас приличия для него не имели значения:
- Где он?
Девушка выплюнула воду изо рта, молча указала рукой на открытое окно. Аой выругался. Грязно и громко, от души. Начиналось «любимое» веселье – игра «Найди в многомиллионном городе человека, который не хочет, чтобы его находили». Браться за сотовый было бесполезно – либо выключен, либо не будет брать трубку. Звонить с чужих номеров тоже толку не было – он никогда не брал трубку, если номер был ему не знаком. Внезапно Аоя охватила ярость.
«Гребанный мальчишка, да какого дьявола! Хватит с меня! Пусть что хочет, то и делает! А я еду домой!»
Девушка испуганно шарахнулась в сторону, когда Аой вылетел из помещения. Он едва не забыл расплатиться – столь силен был гнев обычно спокойного гитариста.
Всю дорогу до дома Аой порывался развернуться и кинуться на поиски. И каждый раз сжимал зубы, упрямо сопротивляясь этим желаниям. Полчаса в машине стали для него настоящей пыткой, и только когда он переступил порог собственной квартиры, стало полегче. Относительно. Потому что следом за сходящей на нет ярости пришла тоска, отчаяние и безысходность. Что он мог сделать, чтобы изменить ситуацию? Ничего. Они ведь были всего лишь друзьями. А со своенравным и свободолюбивым характером его друга глупо было бы надеяться, что тот послушает Аоя. К тому же, гитарист был уверен, что он ни на секунду не допускал мысли о том, что у Аоя к нему могут быть более сильные чувства, чем дружба.
«Господи, я так больше не могу… Мне, черт подери, тоже иногда нужен отдых!» Отдыхом ему стала бутылка виски и горячая ванна.

Очередной клуб… Очередной вечер… очередной кто-то… Который по счету? А это принципиально? Неа! Просто очередной заменитель-заполнитель пустоты. Дзынь-дзынь-дзынь, это именно она звякает там, где, согласно анатомическому атласу, находится сердце. Только жалеть меня не надо, ладно? В конце-концов, я все еще жив, так? И все еще в здравом уме! Ну ладно, пусть даже в не самом здравом – все равно. Я жив и радуюсь жизни, а значит не надо меня жалеть. Вот когда будете приходить на мою могилку – тогда пожалуйста, жалейте, сколько вашей душе будет угодно. А так – к черту! Это мой сознательный выбор, это то, чего я хотел. И это то, что я выбираю на сегодняшний вечер. Девчонка была неплоха, минет делать умела. Но черт, я больше не могу выносить этого взгляда, этого тяжелого взгляда моего Цербера с пирсингом в губе. К черту! Сегодня я хочу развлекаться без надзора этого временного исполняющего обязанности моей мамочки. Так что – на волю, в окошко! Оооох, обожаю токийские ночи! Ладно, прогуляюсь немного, а потом развлекаться. Вся ночь впереди, как-никак!

А потом было утро. И немножко гудящая голова. Это из минусов. Плюс был один, за то невероятно существенный. Избавленный от необходимости до поздней ночи ездить со своим другом по злачным местам, Аой выспался. Где-то чуть ниже сердца неприятно покалывало, когда он думал о том, что бросил вчера своего спутника, и рука сама тянулась к мобильнику. Но, верный своему решению, Аой каждый раз отдергивал ее. Вместо этого он неспешно собрался, поел и так же неспешно, несколько заранее выдвинулся в сторону студии.
Приехал он первым, ну, не считая, разумеется, обслуживающего персонала. Перездоровавшись со всеми, он расчехлил гитару, принимаясь настраивать ее для репетиции. Один за другим, подтягивались остальные ребята. Сначала приехал Кай, пунктуальный как всегда. Застав в студии Аоя, ударник удивился. Обычно именно Кай приезжал первым. С приветствия завязался обычный, ни к чему не обязывающий треп, Аой даже сумел на какое-то время забыть о неприятных ощущениях под сердцем. Ровно до того момента, пока Кай не спросил:
- Слушай, а ты не в курсе, где Така?
Гитарист сделал все, чтобы его резко изменившееся настроение было не так заметно. Он пожал плечами, искренне надеясь, что получилось естественно-равнодушно.
- Не знаю. Я ему не секретарь.
Но, видимо, совсем равнодушно не получилось, так как Кай несколько удивленно покосился на Аоя и ответил уже осторожнее:
- А… ну ладно.
Дверь в студию распахнулась, впуская сияющего Уруху. Начавшего трещать с порога:
- Всем привет! Надеюсь, все хорошо спали? Погода, кстати, замечательная, на редкость в этом году поздно лето задержалось, вон уже сентябрь на дворе, а тепло, как в июле! Ох, Кай, прости, я забыл привезти тебе твой Silent Hill 4. Клевая вещь, кстати. Нет, я честно-честно привезу, вот прям завтра. Аой, ты чего такой смурной? Кстати, ты не в курсе, где Така?
«Господи, ну я-то откуда знаю!»
А вслух получилось нечто среднее между совсем грубым и просто неприветливым:
- Не знаю я.
Уруха сбавил темп, недоуменно глядя на второго гитариста.
- Чего это он? – вопрос, адресованный Каю, вполголоса.
Ударник лишь пожал плечами, показывая, что он не в курсе. И тут же обернулся на вход – в дверях появился басист. Поздоровавшись по очереди с каждым, Рейта еще раз оглядел помещение, не без удивления, для себя отмечая, что вокалиста все еще нет.
- А где Руки?
К несчастью, именно в тот момент ближе всего он стоял к Аою. И гитарист принял вопрос на свой счет. Гитара взвизгнула, прорезав воздух студии высоким, фальшивым аккордом, Уруха шарахнулся от переполненных яростью глаз обычно такого уравновешенного второго гитариста, от его выплевываемых с шипением слов:
- Откуда я, мать твою, знаю, где шляется это… это… эта потаскушка с членом?! Почему, интересно, я должен знать, где он?! Я ему что – нянька?! Или живу с ним?! Сам его ищи – в конце-концов, это ты его лучший друг, а не я!
Со стороны могло показаться, что с потолка студии сейчас посыплется снег. Даже движения техников вдруг стали невероятно тихими, почти бесшумными. А четыре пары глаз разом уставились на Аоя. Четыре – рядом с дверью стоял только что вошедший Руки. Тот, кого Аой просто не заметил, за закрывавшим ему обзор басистом. Кай сглотнул, набирая воздуха в грудь, готовясь вмешаться, готовый разрядить обстановку, но Руки опередил его. Улыбаясь, широко улыбаясь, он шагнул в студию, закрывая за собой дверь. А когда заговорил, его тон был легким, без единого намека на обиду или что-либо еще негативное:
- И тебе доброго утра, Аой. Не знал, что ты настолько обо мне беспокоишься. Спасибо, я, правда, этим тронут, но поверь – это лишнее. Не стоит тебе тратить на меня так уж много своих нервов.
Теперь четыре пары глаз изумленно уставились на Руки. Тихий вздох – Рейта тоже ждал чего угодно – только не такого равнодушно спокойного, но в то же время неуловимо-ядовитого ответа от своего друга. Только не от Руки – с его-то взрывным характером.
- Ну, раз все в сборе – давайте-ка начинать! – Кай не упустил шанса завершить конфликт на начальной стадии, до того, как Аой успеет придумать язвительный ответ.

Продолжение.
Глава 2
Только вот не думал гитарист ни над каким ответом. А думал только о том, что теперь потерял даже то малое, что у него было. Что уже не казалось таким уж малым – в сравнении с ничем. С тем, с чем он остался теперь, позволив себе еще одну слабость. Позволив себе эмоциональную вспышку. Ни голос, ни улыбка Руки Аоя не обманули – он знал, что очень сильно задел вокалиста. И что теперь тот вряд ли еще хоть раз назовет его своим другом. Слишком сложно было завоевать доверие Руки, Аой потратил на это не один год. И вот теперь – все уничтожено. Несколькими неосторожными словами. Словами из самого сердца. Правдивыми. Настоящими. И разрушившими хрупкий хрустальный шарик надежды. Аой закрыл глаза.
«Господи… что же я наделал…»
Вся оставшаяся репетиция – на автопилоте. Коллеги по группе больше не трогали гитариста, предоставив его невеселым размышлениям. Руки был весел и приветлив по обыкновению, его обычное поведение не изменилось ни на йоту. Но Аой знал, на что и как смотреть. Как неуловимо менялось выражение глаз вокалиста, когда тот вынужден был обращаться к черноволосому красавчику, как вымерзали они изнутри, ставя стеклянную стенку между ними. То, насколько заметно Руки старался по возможности вообще не касаться Аоя. Куча маленьких признаков выросшей между двумя парнями пропасти, которые были для Аоя столь же очевидны, как и отвратительно-веселое солнце за окном.
И все же… Где-то очень-очень глубоко все еще жила надежда, что, закончив репетицию, Руки скажет: «Ну что – поедешь сегодня со мной? Я таааакое место знаю!» Так, как говорил обычно перед каждым заходом по клубам и барам. Фразу, которую Аой ждал, и которой боялся. Его сладкая пытка. Он все еще надеялся ее услышать. И когда упаковывал гитару в чехол. И когда прощался с остальными ребятами. И когда прощался с Руки. И когда выходил в коридор – все ждал и ждал этих слов. Хоть чего-нибудь. Но он не получил ничего, кроме прохладного кивка и слов «Увидимся завтра».
«Да… конечно… увидимся завтра…»
Ждал Аой и на следующий день. И через день. И еще, еще, еще, пока теплилась бесполезная и бессмысленная надежда. На 5-ый день, когда к аромату любимой туалетной воды Руки примешался едва уловимый запах алкоголя, запах утреннего похмелья после бурной ночи, надежда умерла.

День за днем, ночь за ночью… Каждую ночь – кто-то еще. Новое лицо, новый запах, новый голос. Новые точки для извлечения из горла чарующих, сладострастных стонов. Девушка или парень – это не имеет значения. Какой смысл отказываться от удовольствия? Зачем в чем-то ограничивать себя, если можно получить и то, и другое? Легкие галлюциногены – только по большим праздникам, не чаще, чем раз в две недели. Удовольствие того стоит, чтобы его растянуть. Я люблю такую жизнь. Пока я молод, пока я могу – надо брать от жизни все. Как там он меня назвал? Потаскушкой с членом? Хм, я бы не сказал, что он далек от правды. Хотя… я все же предпочитаю называть это либеральностью вкусов. Free love, детка, и ничего личного. Никаких соплей. Никакой романтики. Секс и удовольствие. Люди говорят, что я антисоциален, что за чушь… У меня куча знакомых, по всему городу. Упс, только вот ни одного имени не вспомню. Да мне и не надо много их знать. Пара-тройка дилеров, три-четыре шлюхи обоих полов, лучшие в своем деле, десяток адресов – все, что мне нужно, чтобы держать самого себя в тонусе. Черт подери, я молод, знаменит и у меня есть деньги! И этот гребанный мир принадлежит мне, хочет он того или нет! Что такое, детка? Любовь? Люблю ли я тебя? Ну конечно люблю, о чем речь. Да-да, именно сейчас, именно в данную минуту я люблю тебя больше всего на свете. Люблю, как ты стонешь, и как умело-нежно-возбуждающе твои пальчики скользят по моей плоти… Да, крошка, все верно…. Именно так, как я люблю, когда это делают шлюхи….. Мммм…..
Закуриваю, уставившись в потолок. Кровь в висках все еще шумит, по телу разлилась приятная, теплая утомленность. Блаженные минуты покоя… портит эта шлюшка, прижимаясь ко мне своей потной после секса грудью. Вот дьявол, даже побалдеть спокойно не дают. Отталкиваю ее от себя, грубее, чем, наверное, стоило бы. Личико искажает обида. Тьфу, как же это я успел забыть собственное золотое правило – с фанатками не спать? Ладно, кажется, пора и честь знать. Что-что? Остаться? Ты шутишь? В этом клоповнике? Пока одеваюсь – начинается потоп. Слезы, размазанные по щекам, смесь соли, туши и тонального крема. Хороший тональник, кстати, дорогой. Ох, бэби, прекрати… не переношу сентиментальных шлюх. В спину несутся угрозы рассказать в сети. Странно, что от моего хохота не лопнули стекла. Кто тебе поверит, дура? Таких, как ты знаешь сколько? Многие ли из твоих друзей все еще не знают, что ты дрочишь на мою фотографию по воскресеньям? А знаешь, сколько стоит судебный иск о клевете, ущербе профессиональной репутации и моральном ущербе? Не знаешь? Лучше и не знать – ты до таких цифр на пальцах долго считать будешь. Так что просто скажи спасибо, что я тебя оттрахал и цени свое фанатское счастье.
Боже, и вот ради таких вот нимфеток я выворачиваю наизнанку собственную душу на концертах? Хотя… нет, не для них. Как и все в этой жизни, я делаю это для себя. Просто потому, что обожаю быть в центре внимания. Любого внимания. Хотя я и не этот ходячий звиздец с цветным ирокезом. Брррр, воротит от него, если честно. Ну что ж… как приятное завершение этой прекрасной субботней ночи танцевальный клуб с хардкором подойдет вполне. Ночной Токио волшебен… и этот город мой.

Дни тянулись жевательной резинкой. Утро-день-вечер-ночь. Встать по будильнику, принять душ, позавтракать, побриться, поехать в студию. Отыграть. Делая вид, что все в порядке. И все отлично. Приехать домой. Выпить порцию виски. Посмотреть фильм. Может быть, что-то написать. Лечь спать. И все заново.
Аою иногда казалось, что он скоро свихнется. Что вот еще чуть-чуть, еще один день – и он точно не выдержит. Но солнце сменялось тьмой, день – ночью, а сумасшествие все не приходило и не приходило. Зато приходило отупение, апатия и лень. Оказалось, что поездки с Руки по клубам, наблюдение за развлечениями вокалиста настолько прочно вошли в привычку черноволосого гитариста, стали настолько неотъемлемой частью его жизни, что внезапное их окончание серьезно пошатнуло душевное равновесие Аоя. К тому же, к дискомфорту от вынужденного отказа от привычки примешивалось постоянное беспокойство за Руки, с которым Аой ничего не мог поделать, как ни старался. Многократное повторение, что теперь ему не быть с вокалистом даже друзьями тоже не приносило желаемых результатов. Упрямая надежда оказалась самым живучим тараканом из всех, с какими когда-либо приходилось сталкиваться Аою.
А на Руки, казалось, такое резкое изменение обстоятельства, не возымело ни малейшего действия. По-прежнему до него было частенько не дозвониться вечерами и ночами выходных дней. По-прежнему по утрам от него шел едва уловимый запах перегара, тщательно маскируемый парфюмом, зубной пастой, сигаретами и жвачкой. По-прежнему в белках его глаз то тут, то там появлялись ярко-красные прожилки кровеносных сосудов – результат недосыпания и долгого нахождения в прокуренных помещениях. И по-прежнему, ни смотря на все это, он был весел, приветлив и общителен. Со всеми, кроме Аоя.

А потом, в одно прекрасное утро…

… - Он опаздывает уже на полтора часа. Аки, позвони ему еще раз.
- Я занимаюсь этим уже полчаса без перерыва.
Кай расхаживал по студии взад-вперед, вертя в руках барабанную палочку. Даже отсюда ему было слышно, как из динамика в сотовом Рейты звучит услужливый женский голос, вежливо извещающий, что вызываемый абонент не отвечает или находится вне зоны действия сети.
- К черту! – хрупкий пластик жалобно хрустнул в пальцах басиста. – Я ему голову оторву, когда все же соизволит появиться!
Тихий, сухой щелчок утонул в объятиях звуконепроницаемых стен студии. Аой отложил 15-тую по счету сломанную спичку, выдвинул бумажный ящик коробка, доставая новую. Уруха косился на черноволосого гитариста с явным сочувствием, но не решался подойти и заговорить. Для него боль и тоска Аоя были слишком очевидны с самого первого дня, когда второй гитарист осознал, что именно он чувствует к Руки. Ему было жаль Аоя, но помочь ему Уруха не мог ничем.
Время шло, обстановка в студии накалялась. Теперь круги по помещению нарезал Рейта, время от времени снова набирая номер сотового Руки. Голос девушки-автоответчика потихоньку доводил его до грани срыва.
Сейчас на всех видеомагнитофонах, проигрывателях DVD-дисков, стереосистемах – в общем, в любых устройствах, связанных с мультимедией есть кнопочка «пауза». Со стороны могло показаться, что кто-то нажал эту самую кнопочку. Именно такой эффект произвела открывшаяся дверь, впустившая в студию Руки. Остальные музыканты, даже не испугавшиеся гнева басиста и оставшиеся в помещении техники, как по команде, замерли, повернув головы в сторону двери. В воздухе повисло ощутимое напряжение, готовое прорваться грозой от малейшего звука.
Руки зашел, аккуратно прикрыв за собой дверь, пересек студию, вешая на вешалку куртку, обернулся к остальным. И все это – молча. Это Рейта заметит уже потом. А сейчас басисту не до этого – сейчас он просто обязан что-нибудь сказать своему другу, иначе рискует пострадать что-то из предметов обстановки. Подойдя к Руки вплотную, Акира берет его за ворот рубашки, шипит в лицо, в глаза, скрытые очками:
- Ты, мать твою, опоздал почти на два часа… У тебя, черт подери, не отвечает сотовый. Какого хрена ты творишь?! Может, соизволишь объясниться! Мы тут с ума сходим, где ты, что с тобой! Ты мог хотя бы позвонить и предупредить, что опоздаешь? Отвечай, твою мать!
Что произошло после этого, мало кто сумел осознать так сразу. Руки медленно снял пальцы Рейты со своей рубашки, сдвинул на нос темные очки, глянув на друга поверх стекол и медленно, четко произнес:
- Не смей на меня орать. Если я опоздал, значит, у меня были на то причины. Которые ни тебя, ни кого-либо еще не касаются. Усек?
Ответа он не дождался – слишком силен был шок Рейты, чтобы тот сумел сказать хоть что-то. Поняв, что ответа можно и не ждать, вокалист повернулся к остальным участникам группы, обвел всех глазами, точно так же, поверх стекол, и спокойно произнес:
- Раз все в сборе – можно начинать.
У ребят просто не нашлось, что сказать.

… я не очнулся в незнакомой спальне, под незнакомым потолком, в незнакомой кровати. Нет, это все не было для меня в новинку. Мне частенько доводилось просыпаться в странных, иногда даже страшных местах, выбираться с самых окраин города. Но это – место удивило меня. Удивило своей ухоженностью и запахами. Здесь пахло чистотой, цветами и почему-то дождем. Хотя за окном светило солнце. Простыни подо мной хрустели и сверкали белоснежной чистотой. Я приподнялся на локтях, оглядываясь, тут же пожалел об этом – голова взорвалась сотнями огоньков, а в висок впились сразу десяток крошечных отбойных молотков. Последствия бурной ночи, как же, как же, знаем. Рухнув обратно на пахнущую морской свежестью подушку, я подождал, пока огоньки улягутся, а владельцы молотков уберутся восвояси, и предпринял еще одну попытку привстать, на этот раз намного более осторожную. Огляделся. Везде чистота и свежесть, но я мог со стопроцентной уверенностью сказать, что это комната не девушки. Здесь не было того неуловимо-очаровательного духа, присущего девичьим комнатам. Да и интерьер больше напоминал характерно-мужской. Повернув голову, я обнаружил прикроватный столик и стакан на нем. Присмотревшись, нашел еще упаковку аспирина рядом. Кто бы ни был хозяином этой комнаты, кто бы меня сюда не притащил – смерти мой он точно не желал. Через полчаса жизнь снова была прекрасна.
Более-менее разобравшись с самочувствием, я оглядел себя. Из одежды на мне остались только джинсы, остальное я обнаружил аккуратно сложенное на стуле, рядом. Оделся. И выглянул из комнаты.
Недлинный, темноватый на мой вкус коридор, концом которого и служила комната, в которой я находился, начиналась со светлого проема, ведущего, как оказалось, в гостиную. А в гостиной меня ждал хозяин квартиры, развалившись на диване с томиком манги. На обложке название - Pet Shop of Horrors, одна из моих любимых манг. Услышав мое приближение, хозяин отложил чтение и поднял голову. Это оказался приятный на вид молодой человек с мягкими, но несколько странными глазами. Точнее, их выражением. Меня не покидало ощущение, что я смотрю в неглубокий колодец, на дне которого покоится зеркало. Парень улыбнулся мне, а я подумал, что он мне кого-то напоминает.
- Я вижу, Вы проснулись, Матсумото-сан. Как Ваше самочувствие?
Не желая показаться невежливым, я решил скопировать манеру обращения хозяина:
- Спасибо, Вашими стараниями мне намного лучше, чем могло бы быть. Ммм… могу я узнать, как к Вам можно обращаться?
Хе-хе, эй, не такой уж я невежда, и когда хочу – могу быть вполне себе цивилизованным и вежливым человеком.
- Конечно. Можете звать меня Ватару. Вы голодны?
Я открыл рот, чтобы вежливо отказаться – то бишь сказать, что не голоден, но от чая не откажусь, но мой живот опередил меня, призывно заурчав. Незнакомец засмеялся:
- Что ж, этого ответа мне хватит. Идемте на кухню, я посмотрю, чем могу Вас порадовать.
Что мне оставалось делать? Я пошел за ним.
Кухня мне понравилась. Теплая такая, в песочных тонах, со вкусом, но скромно сделанная. Пока Ватару готовил, а точнее, разогревал еду и заваривал чай, я немного бесцеремонно разглядывал коллекцию манги, стоявшей здесь же, на полочке. Не без труда запихав в себя первые несколько кусочков, я решился задать вопрос, прямо скажем беспокоивший меня.
- Ватару-сан, а…. как я здесь оказался?
Хозяин мягко улыбнулся, посмотрел на меня несколько странно, и сказал:
- Я наблюдал за Вами вчера, в клубе. Вы мне показались интересным.
Первый тревожный звоночек. Что-то мне сильно не понравилось в его тоне.
- Интересным?
- Да. Попробуйте чай. Он восхитителен.
Послушно пью его пойло. Ой, а оно и правда ничего так. Странновато на вкус, но мне нравится. Но чай чаем, а вопросы остались.
- В каком смысле…. интересным..?
- Вы весьма интересно себя держали. На протяжении всего вечера. Я могу сказать, что у Вас очень независимый и своевольный характер. Что Вы привыкли, что все происходит только по-Вашему и так, как хотите Вы.
Кажется, челюсть я все же уронил. И кажется, это заметно. Ватару смеется странным, мягким смехом. В этом парне все какое-то…. странное.
- Видите ли, я фотограф. И это уже привычка – видеть характер людей по их поведению.
Так, осади лошадей, дядя. Все с тобой ясно. Фотограф, значит. Хм. Интересно, а он меня узнал? Наверное, да. Так, хочет срубить на мне деньги. Ну, нет, не получится. Что-то жарко мне после чая стало…
- Я наблюдал за Вами весь вечер, а когда Вы… хм…. заснули… - то есть рухнул под стойку бара и отрубился в пьяном сне, это он хотел сказать, - я подумал, что было бы просто бесчеловечно оставлять Вас в том баре. Мне почему-то показалось, что Вы там не частый гость. Все же бар для моряков…
Вторично ловлю челюсть. Ох ты ж ешь твою налево, куда меня вчера занесло! Это же надо так опуститься! Мдааа….. вот уж сам от себя не ожидал. Черт, что ж так жарко-то у него на кухне? И живот тянет… Эх, домой бы сейчас…
- Вот я и подумал, что мне вовсе не тяжело будет приютить Вас на одну ночь у себя. Я надеюсь, Вы не будете на меня сердиться за эту вольность…
Дико тянет расстегнуть ворот рубашки, жарко. Живот налился тяжестью. Что ж такое со мной творится? Последствия перепоя? Ох, завязывать с этим надо…

Очередная глава.
Роison
Глава 3
С того дня жизнь Аоя опять изменилась. И он опять ничего не мог с собой поделать. Раньше он волновался за Руки, теперь же гитарист за него по-настоящему боялся. Руки изменился, и насколько резкими были эти изменения, настолько же сильно Аою они не нравились. Вокалист стал чаще бывать дома, стал молчаливее, носил темные очки каждый день, не снимая их даже в помещении. И отдавая предпочтение более скромным представителям своей обширной коллекции солнечных очков. Запах перегара появлялся все реже, зато под глазами залегли круги, что добавило забот гримерам. А взгляд стал странным, горящим каким-то нездоровым, лихорадочным огнем. И еще Руки все чаще стал опаздывать на репетиции. Это не было так уж в новинку, но раньше опоздания составляли 20-25 минут. А теперь он мог задержаться на полтора-два часа. И при этом никто ему слова не говорил. Кай предпочитал не вмешиваться, руководствуясь принципом «мы ведь все равно репетируем», Рейта почти перестал разговаривать с другом после того случая. Аой знал, что они до сих пор в сильной ссоре, и даже дома практически не общаются. А Уруха просто-напросто побаивался вокалиста в таком состоянии. Аой же даже не пробовал к нему соваться – считал, что это бесполезно.
Стоит одному звену цепочки перекрутиться и лечь не так, как надо – и оно потянет за собой всех. Угрюмость Руки не могла не сказаться на остальных участниках, в группе начались конфликты. Все бы ничего, если бы не приближающееся время громадного тура, который проводила их звукозаписывающая компания. Тур. Колоссальное напряжение, и умственное, и физическое.
«А если так пойдет и дальше – мы его просто провалим. Конфликты будут отнимать кучу времени и сил, и именно тогда, когда нужно задействовать все ресурсы организма. Со всей это фигней надо что-то делать. И чем быстрее, тем лучше. Ну, а поскольку кашу эту заварил Руки… не без моей помощи… и все остальные не желают в это вмешиваться, то расхлебывать ее тоже мне. Ладно. Двум смертям не бывать… Да и не убьет же он меня в конце-концов!»
Так размышлял Аой, идя следом за Руки по подземной стоянке здания, где располагалась студия. Мысленно вознеся молитвы Будде, он прибавил шагу, нагоняя Руки.
- Така! Эй, Така, погоди немного! Да ну подожди же ты, черт!
Гитарист нагнал его уже у самой машины.
- Погоди немного…. Я.. .я с тобой поговорить хочу.
- Мне некогда. Я и так уже опаздываю.
Аоя неприятно кольнуло даже не содержание фразы, а тон, каким она была сказана. Равнодушно-спокойным. Слишком это было… неправильно.
- А куда ты едешь? Может, нам по пути? Подбросишь меня?
- Нет, извини. Не в этот раз.
- А когда? Така, а может, сходим куда-нибудь вдвоем, а? Мы давно никуда не ходили…
Злая, кривая, Рукивская, ухмылка искривила полные губы:
- А что это ты вдруг решил составить компанию потаскушке с членом? Не боишься замараться, а? Чистенький мальчик?
Аой вздрогнул. Усилием воли остался спокоен:
- Така…. Прости меня. Я сказал, не подумав… Я не хотел тебя обидеть…
Руки фыркнул, сдвинул очки на кончик носа, посмотрев на Аоя своим прежним, холодным и по-дьявольски веселым взглядом:
- Ты? Не хотел? Охотно верю, детка, охотно верю. Иначе стал бы ты со мной таскаться, как какой-то слуга, по всем барам и клубам. Я же видел, как ты слюни на меня пускаешь. Все я видел, Аой. И каким взглядом ты меня провожал, когда я с кем-нибудь шел танцевать или в туалет. Прямо-таки раздевал.
Гитарист опешил. Такого он точно не ожидал. Руки меж тем понесло.
- Моя преданная собачка, мой хвостик. Ты ведь на все был готов ради меня, так? Ты бы мне ботинки вылизал, если бы я тебе сказал. А все хотя бы за один мой взгляд. Тьфу, тряпка! Так вот слушай сюда, крошка. Ты никогда, слышишь, никогда не получишь меня, понял? А знаешь почему? Да потому что я презираю таких, как ты. Я презираю тех, кто сидит на заднице и пальчиком шевелить не желает для того, чтобы получить то, что хотят. Ты сидел и ждал, когда же я тебя замечу, когда же я обращу на тебя внимание. Никогда. Мне это неинтересно. Мне неинтересны рабы, мне они нужны на одну ночь. А тебя… даже на одну ночь получить неинтересно – слишком просто. Научись для начала уважать себя и хоть что-то делать для своего счастья. А не только молча дрочить в ванной, представляя, как я позволяю тебе у меня отсосать. Тряпка. Баба. Тьфу.
Руки сплюнул на бетонный пол гаража, прямо Аою под ноги. И сел в машину, вставляя ключ в зажигание.
Что-то резко рвануло его в сторону, выволакивая из машины, протащило по бетону и рывком поставило на ноги. Аой на секунду глянул в его глаза сквозь очки, после чего коротко, без замаха ударил по лицу, сбивая очки на землю. Руки задохнулся возмущением и шоком.
- Какого чер….
Удар в живот выбил воздух у него из легких, заставив согнуться пополам. Потом его резко выпрямили, развернули, швырнув на капот его собственной машины. Аой прижал его к металлу собственным телом. Наклонился, шипя в ухо разъяренной кошкой:
- Ах ты маленькая тварь… Думаешь, что тебе все можно? Думаешь, тебе все с рук сойдет? Ладно, посмотрим, кто тут из нас сейчас бабой будет.
Руки дернулся, когда проворные пальцы гитариста пробрались к ремню его джинсов, расстегивая пряжку. Попытался крикнуть – широкая ладонь закрыла ему рот. Резкий рывок вниз – джинсы оказались где-то ниже бедер, прикосновение холодного металла машины к обнаженной коже было неприятно. Вокалист снова дернулся, замычал, попытался вырваться, но Аой был сильнее его, крепко прижимая Руки к капоту одной рукой. Все же Таке удалось ненадолго вывернуться из его рук, резко дернув головой. Он успел набрать полные легкие воздуха, успел даже сделать попытку:
- Помо…..
Крик оборвался, не успев набрать полной силы, Руки подавился собственным ремнем, который Аой вытащил у него из джинсов и захлестнул петлей вокруг головы вокалиста. Собрав концы ремня в одну руку на затылке Руки на манер уздечки, он прижал его голову к машине, не давая ему ни двинуться, ни закричать. Свободной рукой гитарист расстегнул собственные штаны, несколькими быстрыми, резкими движениями подготовил себя и вошел. Боль затопила сознание Руки, боль и унижение. Он пытался кричать, но ремень во рту сводил все попытки к неразборчивому, едва слышному мычанию. Он пытался дергаться и вырываться – пока не понял, что тем самым доставляет самому себе только больше боли. А Аой двигался, двигался широко и размашисто, закусив губу, чтобы сдержать рвущиеся наружу стоны, балансируя между болью и наслаждением. Пока наслаждение не взяло верх. Наслаждение от секса, наслаждение от доминирования, от ощущения власти над другим человеком. И наслаждение от осознания, что он двигается внутри именно Руки. Все это вместе смешалось в дикий, сумасшедший коктейль настолько ярких ощущений, что гитаристу не понадобилось много времени, чтобы кончить. Така к тому времени уже не вырывался, он просто молча лежал, закусив ремень, и мечтал только, чтобы все это поскорее кончилось. Почувствовав горячую влагу, он крепко зажмурился. Тихо-тихо, коротко застонал, когда Аой вышел из него, и больше не издал ни звука.
Черноволосый гитарист отступил на шаг назад от… своей жертвы? Друга? Любовника? Любимого? Аой сам не понимал всех тех эмоций и ощущений, которые обрушились на него, ему нужно было время и тишина, чтобы расставить все по полочкам. Сейчас он знал наверняка одно – вид Руки, распластанного по капоту машины, со спермой, с его спермой, стекающей по бедрам, Аою нравился. Очень нравился. И для него это было дико.
Руки медленно приходил в себя. Давление ремня он уже не чувствовал, а потому выплюнул его изо рта. Медленно повернулся, опираясь спиной о машину. Посмотрел на Аоя. Движимый каким-то еще непонятным ему чувством, гитарист подошел ближе к Руки. Заглянул ему в глаза. И понял очень и очень многое. Понял то, что всколыхнуло в нем нечто похожее на отвращение к Руки. Быстро сменившееся жалостью. Которая, в свою очередь, уступила место чему-то новому. Чему-то, чего он еще никогда в своей жизни не чувствовал. Просто Аой теперь знал, что Руки принадлежит ему. Что он его собственность. И что никто больше не посмеет к нему прикоснуться, если он, Аой, этого не позволит.
Руки прочел все это в черных глазах гитариста. Сопротивляться не было ни сил, ни желания, поэтому он просто молча опустил голову, признавая над собой власть Аоя. Черноволосый гитарист отошел от него, наклонился, поднимая с пола чудом уцелевшие очки, протянул их Руки. После этого нашел свою сумку, вытащил оттуда салфетки, приводя себя в порядок, и, не спрашивая разрешения, сел на переднее сидение машины Руки. Вокалист замешкался ненадолго, тоже приводя себя в божеский вид, сел за руль. Когда он заговорил, его голос звучал намного мягче и покорнее, чем до этого:
- Куда тебя подбросить?
Аой выдержал паузу, размышляя, после чего произнес:
- К тебе домой. А еще я хочу знать, что с тобой произошло, что ты так резко поменялся. Я хочу знать это сейчас.
Руки глубоко вздохнул, завел двигатель и начал рассказывать…

- Нет, нет, что Вы! Напротив, я очень, очень благодарен Вам за Ваше гостеприимство.
Встаю. Чуть не пожалел об этом. Кружится голова, хочется пить, жарко, да еще…. возбуждение…? Что за черт?! Проклятье, мне надо домой!
- Ээээ…. Я прошу прощения… Ватару-сан,… но я думаю, что мне не стоит более задерживать Вас и злоупотреблять Вашим гостеприимством… С Вашего позволения, я, пожалуй, пойду…
С этим пытаюсь выйти из кухни. Меня хватают за руку, я поворачиваюсь – и едва не шарахаюсь в сторону. В глазах этого парня – чистое, настоящее безумие. И голос дрожит.
- Руки-сан, Вы не находите, что несколько невежливо уходить из дома хозяина, не отплатив за его любезность?
Что?! Что он несет? Хотя… не, в чем-то он прав, конечно… Но… Мне сейчас не до этого, явно!
- Ээээ…. Что….? В смысле…? Что я могу для Вас сделать…?
Моей задержки ему хватает. Я сам не замечаю, как он оказывается очень-очень близко ко мне, практически прижимается. Горящие глаза смотрят в мои. А потом я чувствую его пальцы у себя между ног. Какого дьявола!! Пытаюсь оттолкнуть его от себя, но руки не слушаются, к тому же, я возбужден…. А его пальцы такие умелые… сопротивляться просто нереально… Аааааах…..
- Ничего страшного, Руки-сан, не сопротивляйтесь… Не надо сопротивляться тому, что Вам так приятно…
Как я снова оказался на тех же самых простынях – помню очень смутно. Помню только, что мне было сказочно, невероятно, просто нереально хорошо. До какого-то момента. Потом было больно…. Потом он что-то там нес про подчинение. А я слушал, как лох последний. Потом снова вырубился. А когда проснулся… Запястья связаны, а на бедрах снова он сидит. Я брыкаться начал, орал, что в суд подам, что три шкуры с него спущу… А он просто повернулся и включил телевизор, который в той же комнате на стене висел. А там….. короче, он на пленку наши кувыркания накануне записал. Записал, себя замазал, а меня оставил. И еще видно так хорошо… А я еще…. эх… я еще там такое творил… В общем, челюсть у меня на полу, а он говорит, что если я к нему снова не приду – он эту запись в сеть пустит. Пусть-де, фанаты порадуются… Я еще побрыкался немного, для вида…. Но…. Деваться-то мне некуда. Запись – вон она. И я на ней…
В общем, остался я у него дома еще на ночь. Что той ночью было – рассказывать нет смысла. Плохо все было. И днем плохо было. Он издевался надо мной по-разному. Всякое заставлял делать. Унижал. Отпустил только следующим утром, на репетицию. И приказал вечером снова придти. Сказал, что если меня до 7 вечера у него не будет – он выложит кусочек записи. А там…. понеслось… Это к нему я мотался постоянно… Ходил с ним везде, куда скажет, делал то, что скажет….

Глава 4
… - И сегодня вот тоже к нему должен был ехать.
Аой поставил на стол чашку с чаем, полюбовался на склоненную, черно-красную голову:
- Не поедешь ты к нему больше, ясно?
В первый раз в своей жизни Аой увидел в глазах Руки, резко поднятых на него, страх. Страх, отчаяние, мольбу – все как на ладони.
- Аой, я должен. Неужели ты не понимаешь? Это будет концом моей карьеры! Клеймо на всю жизнь. Ты же знаешь политику компании! Делайте, что хотите, когда хотите и с кем хотите, это ваше дело – до тех пор, пока это не отражается на работе. А такой скандал не сможет на ней не отразиться!
Гитарист выслушал тираду с олимпийским спокойствием. А заговорил жестче, с ясно слышимыми нотками приказа в голосе:
- Руки, ты туда больше не поедешь. Ты меня хорошо слышал?
Противоречие, боровшиеся сейчас в Руки были легко читаемы в его глазах. Страх – и желание подчиниться Аою. Пытка выбором и возможными последствиями. Еще одну попытку он все же сделал:
- Но….. что мне теперь делать….?
Аой задумался. То, что произошло в подземном гараже навсегда изменит его отношение к Руки, и отношение Руки – к нему. Руки больше не посмеет издеваться над Аоем, сознательно причиняя ему боль. И Аой теперь вряд ли позволит вокалисту творить все, что тому захочется. Собственность. Руки стал собственностью – это факт. А гитарист бережно относился к любой своей собственности. И сейчас четко понимал, что каким-то образом необходимо избавить Руки от этого человека, Ватару. Причем, чем быстрее, тем лучше. Руки все правильно понимал – менеджеры PSCompany вряд ли захотят держать у себя человека с таким пятном на репутации. А, судя по рассказу, этот Ватару был абсолютным психом, и вполне способен был исполнить свою угрозу. В конце-концов, у Аоя появился в голове план. Перегнувшись через стол, он приподнял голову Руки за подбородок, заглядывая ему в глаза, и произнес, негромко и твердо:
- Я знаю, как отвадить от тебя этого выродка. Но тебе придется пустить в ход все свое обаяние и всю свою сообразительность.
Минутное колебание – и кивок:
- Хорошо. Я сделаю все, что ты скажешь.
Аой довольно улыбнулся. Такой ответ ему нравился.


Как же мне страшно. Черт подери, мне не было так страшно с тех самых пор, когда я нес свой табель об успеваемости после окончания первого класса школы домой. Тогда он оставлял желать лучшего – как, впрочем, и после всех остальных классов, которые я сумел закончить. Звонок сотового заставляет меня подскочить на месте. Даже без взгляда на внешний дисплей я знаю, кто звонит – я поставил на звонки от него тошнотворно-кавайную, анимешную мелодию. Так что теперь на всю квартиру орет тонкий, писклявый голос очередной попсовой куколки, каких набирают для озвучки главных героинь во всех этих сладко-приторных анимэ-для-маленьких-девочек. Героинь, таких же тупых, как и озвучивающие их нимфетки. Бррр! Аой понимает, кто звонит по выражению моего лица, по тому, как я застываю на месте, на полуслове оборвав фразу. Долго смотрит на меня, потом молча встает, выходит с кухни. А когда возвращается – протягивает мне мой же верещащий сотовый.
Я. Не. Хочу. Брать. Трубку.
Но мое желание или нежелание не имеет ровным счетом никакого значения. Аой хочет, чтобы я ответил – значит, я буду вынужден это сделать. Забираю сотовый у него из рук, открываю крышку и прикладываю к уху.
- Здравствуй, куколка, - голос мягкий, вежливый, с намеком на улыбку – признак того, что Ватару в бешенстве. – Я по тебе соскучился. Не хочешь приехать?
Я облизываю пересохшие губы, не узнавая собственный, резко охрипший голос, выдавливаю:
- Прости… я…. Я не приехал…
- Это я заметил. И искренне надеюсь, что причина у тебя для этого была по-настоящему уважительной.
Пауза. Мне страшно. Ладони уже взмокли, сердце бьется как после километрового забега на скорость. Я уже готов пуститься в долгие извинения и клятвенные заверения, что подобного больше не повторится, что я немедленно примчусь и вообще – мне ужасно жаль, и я не хотел его злить. Видимо, мое намерение написано у меня на лбу 20-тым шрифтом Arial – потому что Аой приподнимает мою голову за подбородок и смотрит в глаза. Взгляд у него в тот момент странный – и мягкий, и жесткий одновременно. За полчаса до звонка он сказал, что и как я должен буду сделать, изложил все в деталях – теперь от меня требовалось воплотить все высказанное в жизнь.
Я набираю воздуха в грудь, открываю рот – и начинаю вдохновенно, самозабвенно, мастерски врать в трубку. Врать – не отрывая взгляда от Аоя. Врать о скачке давления, о предобморочном состоянии, вызванном враче, о нашатыре и растирании висков, о почти насильном конвоировании меня домой – несмотря на все мои протесты. Чем больше я вру – тем больше вхожу во вкус и роль, тем тщательней отслеживаю все свои интонации и слова. Аой смотрит мне в глаза – и довольно улыбается уголком губ. Монолог я заканчиваю предложением приехать к Ватару завтра, как только закончу запланированное интервью для Cure.
Снова пауза. Показавшаяся мне настоящей вечностью. Либо «да», либо «нет». Либо сработало, либо нет.
- Ладно.
Я облегченно выдыхаю.
– Я поверю тебе на этот раз. И я даже поверю в то, что у тебя села батарейка в сотовом, и ты не мог мне позвонить. Но это первый и последний раз. Еще один такой фортель – убедишься, что я не очень люблю шутить. Завтра я жду тебя в 6, ни минутой позже. В 6.10 я выложу кусочек видео на один весьма известный видеосайт – если ты не появишься. Все понятно?
С трудом сдерживаю улыбку – рано, пока еще рано, он может услышать ее:
- Хорошо. Я буду вовремя.
Еще немного – и этот разговор закончится.
- Я в этом не сомневаюсь, куколка. До завтра.
Трубку я почти уронил на пол. Господи, неужели получилось…?
Аой выглядит довольным. Забирая сотовый у меня из рук, он поднимает меня на ноги, прижимает к себе.
- Ты хорошо справился, Така. Молодец.
А мне хочется спрятаться в его руках от всего этого, от осознания, что мне предстоит завтра. Господи, да что за дьявол! Никогда ведь не отличался склонностью ко всей этой тупой сентиментальности! И, тем не менее, где-то чуть выше сердца предательски кольнуло, когда Аой отстранился от меня, потянув за руку на выход с кухни.
- Куда ты..?
Он обернулся, спокойно произнеся:
- Я тебя хочу, Така. Прямо сейчас и на постели. Так что пошли.
Констатация факта с примесью прямого приказа.
Я никогда и ни с кем не занимался сексом на собственной постели…

«Жизнь – очень странная штука. Неделю назад я таскался за ним по барам и клубам, наблюдая, как он развлекается. А сегодня я беру его на роскошном, темно-синем белье его собственной постели – и никто и ничто не способно мне в этом помешать. Даже он сам. Он не сопротивляется. Даже если бы ему в голову пришла эта светлая мысль – это бы не помогло. Я бы все равно его взял, пусть даже силой. Думаю, он прекрасно это осознает. В конце-концов, он не сопротивлялся даже тогда, когда я сознательно причинял ему боль. И это тоже странно. Само то, что я хочу причинять ему боль. Что это доставляет мне настолько острое наслаждение. Что его стоны боли – музыка для моих ушей ничуть не менее сладкая, чем его стоны наслаждения. И что мысль о том, что это может быть неправильно, весьма слабо меня волнует.
Это значит, что я его на самом деле не люблю? Вряд ли. Скорее, это значит, что я больше не позволю над собой издеваться. И что… именно такие отношения ему и нужны. Наверное, разбирайся я в психологии чуть лучше – сообразил бы раньше, что его просто нужно было подмять под себя силой. Показать, что есть люди, которым плевать на его мнение по тому или иному вопросу. Подавить. Сломать.
И все же…. Слишком все это непривычно – знать, что он теперь мой и только мой. Это оказалось так просто… Слишком просто»
Аой следил глазами за полосами света на потолке, отбрасываемыми фонарями с улицы. Он лежал на спине, на кровати, одной рукой обнимая спящего на его плече Руки, а вторую заложив за голову. Было уже далеко за полночь, и недалеко – до рассвета. Гитарист нервничал перед грядущим днем, и потому ему не спалось. Впервые в жизни ему придется пустить в ход два своих давних и странных знакомства. Два человека, занимающиеся прямо противоположными видами деятельности сейчас должны были помочь ему в достижении одной цели. И необходимо было успеть встретиться с обоими в течение завтрашнего дня, до вечера. Аой прислушался к дыханию спящего вокалиста. Потом повернул и наклонил голову, пытаясь заглянуть тому в лицо.
«Такой ты мне нравишься намного больше. Спокойный, затихший… и покорный»
Утро пришло и прошло. Рейта остался на ту ночь у Кая – им вместе нужно было с утра ехать на фотосессию. У Руки – интервью и несколько фотографий, а Аой и Уруха получили свободный день. Куда потратил его светловолосый гитарист – осталось тайной за семью печатями. А Аой, приведя утром себя в порядок, пообещал Руки заехать за ним в 5, и уехал подготавливать свой план к исполнению.
Ровно в 5 часов вечера Руки сел в машину Аоя. Проехав несколько кварталов, гитарист свернул в переулок и остановился.
- Вот, держи.
На колени Руки упал небольшой пакетик с чем-то белым. Вокалист чуть заметно побледнел, уставившись на пакетик. Он не понаслышке знал свойства запакованного в него белого порошка, помнил, насколько плохо ему самому было от действия этой гадости – и не только не рвался повторять эксперименты с ней, но и весьма нервно реагировал даже на простое присутствие ее в зоне видимости.
- Ты… уверен, что это и правда хорошая идея? – неуверенно спросил он у Аоя.
Тот фыркнул:
- Дело уже сделано, Така. Что, по-твоему, я должен с этой дрянью делать? Употребить? Так что заканчивай заниматься фигней и не забудь, что ты должен сделать. Все хорошо помнишь?
Руки кивнул, все еще не решаясь прикоснуться к пакету.
- Тогда действуй.
Вокалист не двинулся с места. Совсем опустив голову, он едва слышно спросил:
- Аой… ты меня все еще любишь?
Аой замер на месте, не ожидав такого вопроса. А потому и ответил после заметной паузы:
- Да. Люблю.
Легкая и несколько странная улыбка скользнула по губам Руки, он кивнул, спрятал пакет получше и вылез из машины.
«Люблю. Конечно люблю. Конечно».
Твою мать! Зачем я это ляпнул, ну вот зачем?! Боже, какой идиотизм! Развел сопли, идиот… Но спокойней как-то стало – это точно. Ладно, в омут головой – это только кажется, что страшно. Не раз и не два хуже ситуации были – а живой все еще. Главное, все сделать правильно.
Выйдя из переулка, я ловлю такси и называю адрес. За все время поездки я обернулся только один раз – и успокоенный, сел обратно. Машина Аоя следовала за такси. Водитель косился на меня странно, видимо, чувствуя мой страх и напряжение. Попробовал завязать разговор. Поначалу я отвечал рассеянно, но токийские водители – это народ особый. Они способны разговорить даже мертвого. Я сам не заметил, как уже трепался с ним о нестабильности курса йены и влиянии этого на уровень заработной платы. Как не замечал я изменений в моем собственном голосе и манере построения фраз. Как менялись интонации. И водитель, молодой еще парень, все больше смущался. Зачем я взял его номер телефона и выспросил о свободных вечерах – я так и не понял.
Ватару встретил меня ласковой улыбкой и искорками угрозы в глубине глаз. Все же зря я так хорохорился в машине – этого человека я боюсь куда больше, чем сам готов признать. А он это знает – и пользуется.
Череда оскорблений, ранящих тем больнее, чем более мягким тоном они сказаны. Потом череда боли, унижений. Если я когда-нибудь смогу забыть все, что он делал со мной – это будет самым счастливым днем в моей жизни. Дальше – отвращение к самому себе – когда он заставил меня смотреть все те записи, которые он делал. Ватару снимал на пленку все, что он делал со мной, а потом я все это смотрел. И мне хотелось выйти в окно этого долбанного 15-го этажа…
Вот только… если я так сильно ненавидел его, себя и то, что он со мной делал – почему же я прогибаюсь под его пальцами? Почему я двигаюсь ему навстречу, стремясь получить больше? Почему я… получаю такое наслаждение от всего этого? Все сложнее и сложнее становится списывать это на чисто физические реакции тела…
За всеми этими острыми ощущениями я чуть было не забыл, что я должен сделать. Вспомнил об этом едва ли не в последний момент.
Отпустил он меня только под утро. Если все получится и план Аоя удастся – это будет последний раз, когда я вижу этот дом…

Горяченькое продолжение.
Глава 5.
Ватару Мияваки. Паспорт, водительские права, медицинская страховка, бумажник. Пропуск в здание звукозаписывающей компании Under-Code Production. Клочки бумаги с написанными на них обрывками текста – наброски новых песен, судя по смыслу. Зажигалка, сигареты, ключи от машины и квартиры. Сотовый телефон, Ipod на 20 гигабайт. Аой перестал перебирать сваленные кучей на столе вещи, взял в руки главную улику – небольшой пакетик с белым порошком. Перевел взгляд на человека в наручниках, сидящего по ту сторону зеркальной стены. На Ватару Мияваки, арестованного два часа назад на выходе из подъезда собственного дома по подозрению в хранении и перевозке наркотиков. Который сидел сейчас на жестком, неудобном стуле в компании двух вежливых, но очень настойчивых полицейских, которые выматывали его допросом на протяжении уже полутора часов. Все эти полтора часа Мияваки упорно отрицал свою причастность к пакету, найденному у него в барсетке при обыске, и требовал своего адвоката. Все полтора часа Аой наблюдал за человеком, на протяжении недели издевавшимся над Руки – и не мог не отдать ему должное. Держался тот хорошо.
Через полчаса полицейские вышли из комнаты для допросов, давая отдых и себе, и арестованному. Этим и воспользовался Аой.
Мияваки поднял голову, когда гитарист вошел в комнату, в его глазах мелькнуло узнавание, а потом – недоверие. Аой молча развернул стул, садясь на него верхом, с минуту молчал. Потом поднял руку с зажатым в пальцах пресловутым пакетом и заговорил:
- Экспертиза покажет, что в этом пакете. Здесь может быть кокаин – и тогда тебе светят сначала длительные и далеко не самые приятные процедуры проверки на наркозависимость, а потом – судебное разбирательство и срок – за хранение и перевозку наркотиков. Или же здесь может быть глюкоза – тогда тебя ждут длительные и вежливые извинения за допущенную ошибку, аннулирование запроса на заведение уголовного дела и тихое-мирное возвращение к твоей повседневной жизни. Что именно здесь окажется – зависит от тебя и твоей сговорчивости.
Повисла пауза. В глазах Мияваки читались ошеломление и неверие, сменяющееся пониманием, злостью и обреченностью. Гитарист мог видеть, как весьма и весьма быстро до вокалиста 12012 доходит, что выхода из сложившейся ситуации у него практически нет – кроме как согласиться на все, что скажет Аой. Неожиданно Мияваки сначала улыбнулся, а потом захохотал, громко и со слышимыми нотками безумия. Когда он опустил голову, его взгляд горел ненавистью и странной, пугающей радостью. Улыбаясь, он заговорил:
- Так вот оно что. Вот кто стал спусковым крючком. Эта маленькая, крашенная шлюшка, так? Мне стоило догадаться, что кто-то решил воспользоваться плодами моих стараний. Аой, правильно? Вот уж никогда бы не подумал, что это будешь именно ты, - Мияваки наклонился вперед, упираясь локтями в колени. – И как он? Тебе нравится то, что я из него сделал? Можешь не отвечать – я знаю, что нравится. Иначе бы я тут не сидел с этими браслетами на запястьях.
Ты ведь ровным счетом ничем от меня не отличаешься, Аой. Не думаю, что твоя страсть к нему вспыхнула так уж недавно. Дай-ка угадаю – ты ходил за ним, тайно или явно, но не решался подойти, не решался просто взять силой то, что хотел. А такие, как он это любят – поверь опыту. Таким как он это физически нужно – чтобы их ломали. Чтобы к ним относились как к вещи. Они от этого кайф ловят. Но если бы не я – все так бы дальше и продолжалось. Если бы я не сломал его – ты бы не увидел, каким он может быть. И ты бы не решился сделать то же самое. Я могу в этом поклясться.
«Он прав… Он, черт возьми, прав… Вот что было в глазах Руки в гараже. Готовность отдаться любому, у кого достанет смелости просто подойти и взять. Взять силой, ломая сопротивление. Господи… я ведь… получаю от этого такое же острое наслаждение. От того, что делаю с ним. Значит…, я действительно ничем не отличаюсь от этого двинутого ублюдка?
Нет, отличаюсь. В отличие от него, я люблю Таку».
Мияваки меж тем продолжил свой монолог:
- Но ничего. Рано или поздно, если это есть в тебе – ты к этому приходишь. Тебе ведь понравилось его ломать, так? Ну так зачем тогда все это, а, Аой? Почему ты просто не пришел ко мне и не сказал, а? Зачем нам с тобой враждовать? Давай лучше разделим это удовольствие на двоих. Что скажешь? Ты, я – и он. Я могу научить тебя некоторым приемам, уверен, тебе понравится.
- Ты несешь чушь. Я не собираюсь ни с кем его делить. Он мой и только мой. Вот потому ты и здесь. И вот почему здесь, - Аой встряхнул пакет, - может оказаться кокаин.
Мияваки молчал долго, обдумывая услышанное. А когда снова заговорил – голос его был спокоен:
- Ну хорошо. Я тебя понял. И это, пожалуй, честно. Приз получает сильнейший, а я, похоже, проиграл в этой схватке. Я слушаю твои условия сделки.
Гитарист украдкой облегченно выдохнул:
- Записи. Все копии записей, которыми ты его шантажировал. Я подчеркиваю – все. До единой.
Мияваки наклонил голову:
- А что получу я?
- Уголовное дело замнут, тебя отпустят. Никто ничего не узнает. Особенно Матсуура-сама.
Упоминание имени Кисаки возымело действие. Ватару думал еще минуту, после чего кивнул:
- Хорошо. Меня такое устраивает.
Аой удовлетворенно улыбнулся.

Выкладываю обещанную шестую главу и еще один новый рассказ.
Глава 6.
Ватару – вокалист 12012? Ого… Мне казалось, что я его где-то видел, но где и когда – так и не вспомнил. А оказался коллегой… К тому же, подопечным Матсууры-сама. Жизнь – странная штука.
Но, слава богу, все закончилось хорошо. Аой притащил домой целый пакет дисков с записями. Я догадываюсь, как он это сделал, но подробности знать не хочу. Все, что имеет для меня значение – Ватару мне больше не звонил.
Зато позвонил тот водитель такси. Он оказался умелым. А главное… я сумел сохранить все в тайне от Аоя.

«Время полетело быстрее кометы. Уже месяц, как Руки живет со мной. Месяц наших отношений. Странных для меня – я все еще не могу ко всему этому привыкнуть. Он делает то, что я говорю. Но меня не покидает ощущение, что что-то не так. К тому же… к тому же в том кафе, которое я облюбовал для собственных сеансов размышлений, работает девушка, явно меня узнавшая. И не кинувшаяся на меня с фотоаппаратом. День на 8-ой моего заседания в том кафе и ее постоянных улыбок меня хватило на то, чтобы с ней заговорить. Оказалось, что ей нравится наша музыка, но она не является нашей фанаткой. Странно встречаться с такой позицией у девушки такого возраста».
Аой колдовал у плиты, пока такие вот мысли крутились у него в голове. Руки опаздывал к ужину, но он позвонил, сказал, что стоит в пробке.
« И дело даже не в том, что я ему доверяю. Это другое. Условное доверие. Это когда ты не доверяешь человеку в прямом смысле слова, а точно знаешь, что он не будет тебе врать. Просто не будет – и все тут. Наверное…, именно поэтому я никогда не спрошу его о некоторых вещах. Чтобы не услышать правду».
Руки пришел домой через полчаса после своего звонка. На столе его ждал ужин, а за столом – Аой. Вокалист приветствовал того легкой улыбкой.

… Наверное, так и правда будет лучше… В конце-концов – это все очень неплохо. Я знаю, что он меня любит. Да, он бывает жесток, он бывает груб – но это вполне приемлемая плата за ужин на столе и секс ночью. Наверное, все так и должно быть в нормальной, обычной семье. Ну да, я знаю, что нам до этих определений как до луны. Но все же – такое вот подобие меня устраивает. Особенно до того момента, пока он не знает, куда меня заводят иногда «автомобильные пробки». Пусть не знает. Я просто не могу без этого. Я это я. И это - часть меня. Без этой части я не чувствую себя живым. И вряд ли смогу измениться – поздновато уже. Так пусть он тогда просто ни о чем не догадывается. Так всем будет лучше. Условное доверие.

[love]

Новый рассказ.
Заговор
Фэндом: j-rock, «The Gazette»
Пейринг: Рейта/Уруха; Руки/Уруха; Аой/Кай; Аой/Кай/Уруха (мама, какой беспредел творю *в ужасе закатила глаза*)
Жанр: яой, насилие




***
На этот раз он точно перегнул палку и разозлил даже Руки, который обычно пытался защищать Уруху от согруппников. Вокалист сжимал кулаки, посмотрев на закрывшуюся дверь, и тихо кипятился.
Аой никогда по обыкновению не отпускавший руки Кая и то, встал и принялся, как большая чёрная пантера метаться по репетиционной.
- Этот гадёныш чересчур зазнался !!! - зло бросил он, и Кай согласно кивнул ему.
- Меня достал этот выродок !!! - не выдержал и прошипел Рейта.
Руки молча сверлил глазами закрывшуюся дверь, а затем медленно и с некой задумчивостью проговорил:
- Если бы не предстоящие гастроли, нам можно было бы сменить этого зарвавшегося гитариста, но он действительно играет, как бог, а второго такого - попробуй, поищи...
Рейта скривился, словно съел сразу три лимона, и чуть не плюнул в пол от досады, но вовремя сдержался:
- Но это нельзя оставлять безнаказанным, он явно зарвался !!!
Аой и Кай согласно кивнули и посмотрели на Руки, ожидая, что он ответит на этот аргумент.
Уруха вёл себя просто безобразно! Мог опаздывать на репетиции, вообще не приходить, но как ни странно. Он всегда чётко и виртуозно играл свою партию, так что к его исполнению придирок никогда не было, но вот ко всему остальному...
Уруха всегда держался с ними очень холодно, высокомерно, вечно сыпал обидными, задевающими и язвительными фразочками и не считался ни с кем. Но стоило включиться камере, как он превращался в милого сексуального очаровашку и отыгрывал так, что никто даже не мог заподозрить истинных отношений в группе, да и не только в группе. Его недолюбливали, да нет, не просто недолюбливали, а просто ненавидели музыканты из других Jrockерских групп. Он всегда был пафосным, плевал на мнение и высказывания остальных, и не гнушался ничем, чтобы добиться своего. Поговорили, что он чуть ли не по трупам шёл, чтобы стать гитаристом The Gazette, но, конечно же, это было всего лишь сплетнями и преувеличениями, хотя то, что Уруха шёл по головам, Руки ни на секунду не сомневался. Но в этот раз, назвав Кая и Аоя педиками, он явно зарвался, и его нужно было наказать, жестоко наказать.
Всем было абсолютно всё равно, даже наоборот Руки радовался что у его друзей настолько близкие и нежные отношения, по его мнению только улучшающие и сплочающие группу. Да и Рейта периодически ради прикола мог его зажать где-нибудь и полапать, и Руки хоть и отбрыкивался от басиста, но всегда не мог сдержать довольной ухмылки, и Рейта, в очередной раз отпуская его с разочарованным вздохом, обещал, что в следующий раз точно доведёт дело до конца. В общем, никто не считал отношения ударника и гитариста зазорными, совершенно верно понимая, что любовь прекрасна в любом её проявлении и не важно, кто это девочка или мальчик, главное, что ты любишь человека, а остальное просто глупые условности, навязанные несовершенством общественного уклада.
Руки вздохнул и обрёк Уруху:
- Нам нужно его наказать....
- Наказать ??? Что ты имеешь ввиду ??? - удивлённо приподнял бровь Кай.
- А сделать с ним то, что ему противно больше всего, - зло усмехнулся Рейта, верно поняв направление мыслей друга.
Лицо метавшегося по комнате Аоя исказилось злобой, а потом сменилось на злорадную гримасу:
- Ха-ха, абсолютно и полностью согласен !!! Своими руками заставлю, суку !!!
Кай, до которого дошёл смысл затеянного слегка смутился:
- Хм, конечно, я его тоже его недолюбливаю, особенно после того, что он сказал сегоня, - ударник недовольно поморщился, - но не будет ли это слишком грубо ??? Он ведь и уйти может....
- Кай !!! Но терпеть его выходки больше просто невозможно !!! Нужно принимать меры !!! А если захочет уйти - пускай проваливает нахрен !!! Не нужны нам в группе..., - Аой чуть не ляпнул "гомофобы", но пожалев чувства друга, произнёс, - ...люди, нетерпимо относящиеся к свободному проявлению любви.
Кай вновь поморщился от нелепой фразы, но всё же с благодарностью посмотрел на возлюбленного:
- Хорошо, и что вы предлагаете ??? Как мы это сделаем, - он уже решил, что и сам хочет поучаствовать.
Рейта нехорошо усмехнулся и поделился:
- Есть у меня небольшой план...Думаю, что сработает...

***
Уруха недовольно поморщился от известия, что следующая репетиция состоится в доке, в котором они снимали один из своих клипов. Он с неприязнью вспомнил поставленные друг на друга огромные металлические контейнеры, с облупившейся краской, и серый бетон полов, вызывающий ассоциацию с крысами и подвалами.
- У нас, что денег нет, чтобы снять другое место ??? - раздражённо бросил он в трубку Рейте, через которого, в принципе, всегда и узнавал всё происходящее с группой, на дух не перенося остальных.
Он крутанул руль спортивного автомобиля и направился в сторону доков. Подъехав к пристани, он заметил машину Рейты, и притормозив рядом, вышел из своей. Спрятав глаза за солнцезащитными очками, он неторопливо направился к ангару, стараясь удержаться от того, чтобы не провести ключами по блестящему боку машины Рейты.
Нет, не то, чтобы он их ненавидел, нет, наоборот, во время концертов он чувствовал такое единение со всеми ними, растворяясь в музыке и наслаждаясь игрой, что потом с какой-то брезгливостью оттирал кожу в душе, словно пытаясь смыть с себя то отношение и то ощущение, которое испытывал в те минуты. Он никогда не ходил с ними ни в бары, ни в клубы, считая, что если он будет проводить с согруппниками больше времени, то это заразное ощущение единения захлестнёт его и он потеряет себя, того Уруху, которым был всегда. И чувствуя это, он недолюбливал всех их, за то, что они дают ему почувствовать себя кем-то другим, чем тем, кем он себя считал, и просто тихо мстил согруппникам за это.
Гитарист неторопливо открыл дверь, всматриваясь в черноту ангара.
"Что это ??? Нелепый розыгрыш ??? Но я видел машину Рейты..."
В следующее мгновение пара сильных рук дёрнула его в черноту и повалила на пол, заставляя чувствовать, как слетают очки:
- Какого хрена ??? - завопил Уруха.
Но его пару раз ударили ногой в солнечное сплетение, и гитарист захлебнулся собственным возгласом. Затем его подхватило уже несколько рук и потащило куда-то в темноту. Уруха, превознемогая боль, принялся брыкаться, но его тут же опять с силой ударили в живот. Гитарист скрючился и его замутило. В следующее мгновение, холодея от ужаса, он почувствовал, как вокруг его шеи смыкается железный ошейник, а на руках равнодушно щёлкнули тугие браслеты. Резкий взрыв света, ошеломил и ослепил глаза, которые постепенно уже привыкали к темноте. Гитарист зажмурился и снова глухо застонал, получив очередную партию ударов в живот.
- Эй, остановись, рёбра ему не зачем ломать, - в панике услышал он голос Руки.
Он приоткрыл глаза и увидел нависшее над ним яростное лицо Рейты:
- Сука !!! Я видел, что ты мою машину поцарапал !!! - последовал очередной яростный пинок, но уже не в живот а по голени.
- Ну, уж не смог удержаться, - зло прошипел Уруха, хватаясь руками за ноющую ногу.
- Он ещё огрызается, сука !!! - Рейта добавил гитаристу ещё один болезненный удар, пришедшейся в солнечное сплетение.
Перед глазами Урухи поплыли разноцветные круги, а во рту появился странный привкус. Затем он увидел лакированные туфли Аоя, подошедшего совсем близко в его голове. Он опустился на корточки, и с силой вцепившись пальцами в подбородок согруппника, поднял искажённое болью лицо Урухи:
- Ах, какой милашка, когда мучается, - Аой хищно оскалился, а потом нарочито медленно облизал свои губы, с удовлетворением наблюдая, как лицо Урухи искажает ужас и отвращение.
- Грёбаный педик, отпусти меня !!! - гитарист нервно дёрнулся, вырываясь из цепких пальцев и чувствуя, как накрашенные чёрным лаком ногти Аоя царапают нежную кожу, снимая с неё верхний слой. Красные полосы тут же вспыхнули пощипывающей болью, но тут же он получил ошеломляющий удар в челюсть, заставивший голову мотнуться и приложиться затылком к бетонному полу.
- Не смей, слышишь, не смей произносить это слово !!! - зашипел Аой, потирая покрасневшие от удара костяшки кулака.
- Педииик, - сдавленно прохрипел Уруха.
В следующие минуты две, были слышны только глухие звуки яростных ударов, которыми Аой наказывал гитариста за непослушание. Затем Кай не выдержал и, подойдя к другу, мягко но уверенно оттащил его от стонущего Урухи, успокаивая ласковым голосом, как маленького:
- Аой, ты же не хочешь, чтобы он вырубился ещё в самом начале, так ??? - он осторожно заглянул в пылающие яростью глаза гитариста и с удовлетворением заметил, как он приходит в себя и успокаивается.
- Да, ты прав, наша девочка должна почувствовать всё наказание до конца...
Уруха уже плевался кровью, медленно заполняющей его рот. Лицо саднило, а тела он уже не чувствовал по отдельности, а только ощущал его одним большим ударенным местом, горящем и разрывающимся от ноющей и сосущей острой боли.
Теперь к нему подошёл Руки, и подхватив указательным пальцем кровь с его губы, отправил его в рот:
- По-моему, ты слегка перестарался Аой. Его не нужно больше бить, а то и вправду отключиться так ничего и не прочувствовав, - вокалист криво усмехнулся.
Уруха с злобой посмотрел в это спокойное ухмыляющееся лицо и зло плюнул в него, с удовлетворение видя, что попал и как слюна, перемешанная с кровью стекает по щеке Руки.
"Руки, как ты мог ??? Я верил только тебе, но и ты меня предал..." - с отчаянием подумал он, но вслух лишь злорадно засмеялся, тут же заходясь кашлем от новых волн боли, и чувствуя, как кровь сильнее поступает в горло из разорванного желудка.
Руки не стал бить его в ответ, а лишь с какой-то жёсткостью и леденящим спокойствием в голосе тихо произнёс:
- Я буду первым....
Он достал из кармана платок, вытер лицо, а затем тщательно вытер лицо Урухи, словно хирург, готовящий пациента к операции. Затем он резко дёрнул гитариста за волосы, заставляя запрокинуть голову, усаживая на колени и прислоняя спиной к стене. В этот момент, Уруха почувствовал тугое давление железного ошейника на горле и глухое бряцание металлических звеньев, ошеломлённо понимая, что его как собаку посадили на цепь, вбитую прямо в бетонный пол ангара.
В следующее мгновение, он почувствовал, как на его лице жёстко сомкнулись пальцы Руки, сильно сдавливающие скулы, и заставляющие открыть рот, а затем вокалист больно впился зубами в его губу, прокусывая её до крови, одновременно целуя его раскрытый рот. Уруха не выдержал подобного ужаса, взвыл и громко клацнул зубами, не успев укусить Руки в ответ. Запястья, сведённые за спиной, резко рванулись, пытаясь освободиться, но металлические браслеты наручников лишь сильнее впились в нежную кожу, заставляя испытывать новые приступы боли.
В наказание он получил сильный удар по лицу, рванувший его голову и заставляющий металл ошейника врезаться глубже в шею. Удивляясь, как он ещё вообще что-то может чувствовать, Уруха ощутил теплую щекочущую струйку крови, сбегающую от железного обода на горле вниз по груди, заставляя рубашку намокать и противно липнуть к коже. Но тут же Руки сильно рванул его за ворот рубахи, неосознанно избавляя от этого неприятного ощущения, а его язык жадно слизал красную дорожку. Гитариста всего передёрнуло от отвращения, и он слабо рыпнулся, вновь натягивая наручники.
Руки ухмыльнулся и грубо начал стаскивать с него одежду. Уруха пытался сопротивляться, но на помощь вокалисту пришёл Рейта, всё это время стоящий рядом. Он держал нервно дрыгающееся тело, изредка больно впиваясь пальцами в ударенные места, и заставляя Уруху подчиниться и хотя бы на мгновение перестать вырываться. Он так и продолжал держать гитариста, когда Руки бесцеремонно расстегнул ширинку, гладя себя, и подойдя к Урухе вплотную прошипел:
- Только попробуй укусить, сучка, сразу останешься без зубов. А Рейта меня если что подстрахует, - он криво усмехнулся и посмотрел на басиста, удерживающего согруппника на коленях.
Рейта, так же стоя на коленях и придерживая сзади Уруху, не давая упасть, хмыкнул в самое ухо гитариста, и в следующее мгновение, Уру холодея почувствовал колющее остриё кастета, слегка проткнувшего натянутую между рёбрами кожу, заставляя новою тоненькую струйку крови стекать по обнажённой коже парня.
Член Руки требовательно упёрся ему в губы, а рука вновь больно надавила на скулы, заставляя рот рефлекторно разжиматься:
- Ну же, будь хоть раз послушным мальчиком, ты же не хочешь, чтобы Рейта сделал в тебе одну новую дырочку, не запланированную природой ??? - он нарочито ласково улыбнулся гитаристу, сверкая потемневшими от злости глазами.
В подтверждении его словам, Рейта хмыкнул, а остриё вновь больно укололо рёбра.
Ненавидя себя за слабость и за настолько обострившееся чувство самосохранения, Уруха зажмурился и раскрыл рот. Руки тут же впихнул слегка затвердевший член в застывшие губы гитариста и удовлетворённо напутствовал:
- Нежно и аккуратно, как любящая девушка, - в это мгновение он и сам поразился своей жестокости, но отступать уже было поздно.
По щеке Урухи соскользнула первая за всё время слеза, а всего его начало колотить от отвращения и унижения, но он послушно втянул в себя возбуждающуюся плоть и начал посасывать. Он долго не мог прикоснуться к ней языком, стараясь ограничиваться одними губами, но получив очередной ощутимый укол остриём кастета, и злобный упрёк о том, что не старается, начал касаться затвердевшего члена языком, делая круговые движения.
Руки уже постанывал и больно дёргал его за волосы, запрокидывая голову и выгибаясь. Затем он обхватил голову Урухи руками, и начал с силой входить в его рот, с силой упираясь головкой в глотку, и заставляя Уруху закашливаться и испытывать рвотные позывы. - Нагибай, - коротко выдохнул Руки, вынимая член изо рта Урухи, обращаясь к басисту.
Рейта, всё это время жадно пожирающий глазами весь процесс, происходящий напротив его лица, тут же поспешно наклонил вперёд враз ослабевшего Уруху, и довольно шлёпнул его по заднице. Затем Уруха почувствовал, как одно запястье расщёлкнули, но не успел ничего сделать, как браслет защёлкнулся вновь, только уже сведя его руки спереди, а не за спиной, заставляя самостоятельно упираться рукам в пол. Пальцы Руки яростно впились в его ягодицы и с силой развели в разные стороны. Уруха начал биться под его жесткими прикосновениями, пытаясь вырваться, отчаянно натягивая цепь и ошейник, холодным железом впивающийся в шею и вновь выпускающий порции крови, с тихим стуком падающей на бетонный пол. Рейта тут же опустился перед ним, приставил кастет к лицу и надавил, оставляя порез на скуле и заставляя увидеть тело клинка. Это заставило его замереть, но всё тело Урухи затрясло как в лихорадке и качнувшись, он чуть не завалился на бок, но Руки крепко держал его, не давая упасть. Одним точным, беспощадным движением он вошёл в трясущееся безвольное тело и начал жёстко двигаться внутри. Из глаз гитариста брызнули слёзы, а из горла вырвался протестующий хрип.
- Непорядок, - деловито рыкнул Рейта и тут же сунул свой возбуждённый член в рот всхлипывающего Урухи.
Теперь согруппники постанывая, и с чувством глубокого удовлетворения, жёстко трахали гитариста, каждый со свой стороны, и иногда их губы встречались, а языки приплетались в яростных страстных поцелуях.
Что же до самого Урухи... Его сознание в какой-то миг просто отключилось, спасая мозг от осознания чудовищной реальности происходящей с ним. Он уже ничего не делал, ни губами, ни телом, просто послушно стоял, не чувствуя стекающих по бёдрам ручейков крови, не слыша животных стонов согруппников, и видя перед собой только постоянно движущийся пах Рейты. В нём даже не было и намёка на возбуждение, и лишь чувство безграничного ужаса затопляло отголоски сознания.
Руки кончил первым, обдав горячей спермой внутренности Урухи, а за ним кончил и Рейта, заставляя гитариста поперхнуться и закашляться. Он чуть не захлебнулся вязкой спермой, выплёвывая её на пол и чувствуя, как она всё же попала в лёгкие и теперь раздирала их, заставляя заходиться в новом приступе кашля.
Насильники отпустили его, и он мешком завалился на пол, гремя цепью, и постанывая от боли, унижения и отвращения. Голова его лежала на боку, а никак не желающие закрываться глаза, уткнулись в отчаянно трахающихся Аоя и Кая. Аой, стоя за спиной любовника и обхватив рукой его тело, яростно целовал, повёрнутое к ним лицо Кая, впиваясь в раскрытые губы и громко постанывая. Наблюдая всё это время за действиями согруппников, они не смогли удержаться и дождаться своей очереди.
- Эй, кто-то увлёкся, - зло хохотнул Рейта. - Ваш черёд, - он кивнул на распростёртое тело Урухи.
Отказаться они не могли, ведь задумали это вместе, но Каю уже было настолько хорошо, от заполняющего его Аоя и от его ловких пальцев на возбуждённой плоти, что не хотелось уже ничего. Он лишь обиженно поджал губы, и не прекращая процесса выдохнул в губы Аоя:
- Не хо-чу, что-бы ты тра-хал е-го...
Аой поцеловал ударника в губы и улыбнулся:
- Ну, давай это будешь ты, а я буду рядом, - и он игриво укусил его в плёчо.
- Хоооо-рошооо, - протянул Кай и выпутался из объятий гитариста.
Он подошёл к дрожащему Урухе, который надеялся, что всё уже закончилось, и толкнул его ногой:
- Суки, а вы видели, что он даже не возбуждён ??? Мы ж не звери !!! - с какой-то злостью бросил он Рейте и Руки.
Те лишь что-то неразборчиво и пристыжено пробормотали в ответ о том, что было не до этого и что дела им нет до возбуждения "этого сноба". Кай сокрушенно качнул головой, и сказал:
- Ну, мы сейчас это исправим...
Уруха из последних сил замотал головой и прохрипел:
- Нет, НЕТ, НЕТ !!! Не хочу !!!
Кай лишь ухватился рукой за мягкую плоть гитариста и с издёвкой проговорил:
- Ну, конечно, ты же так ненавидишь нас - "педиков", - он с шипением выплюнул это слово, - что никогда не простишь себе, если станешь таким же, - он криво усмехнулся.
Уруха с трудом разлепил не слушающиеся губы и зарычал:
- Нет, я никогда не стану таким !!!
- Ха-ха !!! - Кай откинул голову назад, не переставая двигать рукой вдоль ствола члена гитариста, - вот это мы сейчас как раз и исправим.
Он хищно улыбнулся и, склонившись, вобрал его член в рот. Аой, поняв извращённую задумку Кая, перехватил скованные руки Урухи, не давая сопротивляться, и придавил их коленом к полу, садясь у изголовья. Затем, он склонился над распростёртым телом и принялся помогать любовнику, покусывая тёмные соски слабо сопротивляющемуся гитаристу и водя по его телу руками и языком. Вскоре, Уруха с ужасом понял, что возбудился и вновь протестующе застонал, чувствуя, как очередное движение рук, губ и языка Кая, заставляет его отчаянно болящие мышцы живота сокращаться помимо воли от захлёстывающего желания.
- Отлично !!! - довольно произнёс Кай, отрываясь от члена согруппника и довольно осматривая проделанную работу.
Он не торопясь поднялся с колен, перевернул тихо рыдающего Уруху на живот, подтянул перепачканный спермой и кровью зад к себе и вошёл, наконец-то сам испытывая наслаждение. Ему стало ещё лучше, когда сзади его обнял и осторожно вошёл в него Аой. Любовники слились в поцелуе и принялись со стонами толкаться в верно выбранном ритме. Одной рукой Кай продолжал гладить дрожащий, возбуждённый член Урухи, а тот лишь всхлипывал, стонал и кусал собственные руки от бессилия и невозможности ничего сделать ни с мучителями, ни с собственным возбуждением. И даже пришедшая внезапно разрядка и накрывший его оргазм, не принесли ему морального удовлетворения, а лишь ещё больше унизили, уничтожили и вызвали новый приступ глухих рыданий.
Кай и Аой кончили практически за ним, протяжно постанывая и исступленно целуясь, а рядом раздались стоны Рейты и Руки, которые, наблюдая за происходящим, отчаянно отсасывали друг другу, лежа на боку в банальной 69 позе, и теперь заливали спермой стонущие рты.

***
Его забрал оттуда Руки, и ещё три недели держал у себя в доме, чтобы тот не смог предъявить в полиции следы побоев и насилия. Он держал его прикованным к батарее, трепетно следил за его здоровьем и периодически насиловал его. Хотя, насилием это было трудно назвать, ведь теперь Руки всегда убеждался, что возбудил гитариста, прежде чем начинал трахать его и удовлетворённо чмокал в макушку друга, когда тот с протяжными удовлетворёнными стонами кончал ему в руку.
В очередной раз, испытав ошеломляющий оргазм, Уруха вновь поморщился от отвращения к самому себе и от того, что Кай оказался прав, ведь он действительно теперь никогда не простит себя.

[love]

конец предсказуем..
и то что Руки не стал полностью отказываться от походов это хорошо..а то он бы ооочень пал бы в моих глазах...

Заговор
ЖЕСТЬ....
я в шоке...
Они его просто проучили. Хотя я думаю реальный Уруха совершенно не такой, да он секс символ группы даже Аой ему проигрывает. Но думаю Кай как лидер группы поясняю тот кто у них на ударных играет не дает им больно устраивать разборок.

Еще один новый рассказ.
Инсомния души и сердца


Фэндом: j-rock, «the GazettE»
Жанр: love story



От Автора: Чтобы купить сон, нужны кровь, пот и слёзы.
Бессонница (инсомния) — это расстройство сна, которое характеризуется неспособностью заснуть в течение значительного периода времени ночью. Люди, страдающие от бессонницы (insomnia), обычно не могут закрыть глаза больше чем на несколько минут, ворочаются и никак не могут найти того самого положения, в котором они смогут заснуть.
Я не сплю по ночам. Мне нравится наблюдать, как ночь плавно опускается на Токио, делая шумный и многолюдный город мистическим.
Мне нравится одиночество. Оно даёт мне силы. Мне нравится задумчивое небо, мне нравится эта темнота, вероятно благодаря которой мы всё можем спрятаться от этого мира ,от чужих глаз и дать волю чувствам.
Кто я: маньяк или романтик?
Я – всего лишь тень этого города. Мелкий отблеск, едва замеченный вами. Легкий намёк на несовершенство этого мира. Яд для души каждого из вас. Я отравляю вас, заставляю вас если не страдать, то вспоминать свои страдания. Заставляю чувствовать и вспоминать вашу боль. Заставляю любить и ненавидеть.
Отчего же я стал таким?
Мне всего лишь пришлось испытать иллюзию любви.
Воспоминания…они никогда не оставят меня в покое…
Как только они появляются мне хочется кричать. От боли и несправедливости. От жалости к самому себе. От безумной молчаливой печали, которая пытается вырваться и влиться в крик, но всё на что она способна—стон. Жалобный стон, глухой и неслышный.
Я иду в холодную постель и закрываю глаза. Я пытаюсь забыть..
Что-то подступает к горлу. Я задыхаюсь, кашляю и мне порой кажется, что это конец. Я не боюсь. Я хочу, хочу чтобы это прекратилось. Тогда больше не будет боли. Но оно не хочет прикончить меня сразу. Оно заставляет меня ещё больше желать крика, оно заставляет меня блевать ненавистью и болью…
Но я не мазохист! Прошу, прекратите это! Я умоляю! Я…я хочу жить, хочу смеяться, хочу…любить!
Тишина…
Ещё одна бессонная ночь…

***

Сон — естественный физиологический процесс пребывания в состоянии с минимальным уровнем мозговой деятельности и пониженной реакцией на окружающий мир, присущий млекопитающим, птицам, рыбам и некоторым другим животным, в том числе насекомым
Сновидение — субъективное восприятие образов (зрительных, слуховых, тактильных, и прочих), возникающих в сознании спящего человека. Сновидящий во время сна обычно не понимает, что спит, и воспринимает сновидение как объективную реальность.
Иногда кажется что это – всего лишь сон. Мой ночной кошмар. Во сне всё моё тело покрывается чем-то липким и вязким, не позволяет мне двигаться, душит меня…А ты уходишь и оставляешь меня одного.
Я зову тебя. Но воздух дрожит в молчании. У меня из глаз текут слёзы, я нервно всхлипываю, а затем вязкая и липкая масса поглощает меня.
И тогда я просыпаюсь. Всё тело покрыто холодным потом, я прерывисто дышу.
Я с облегчением думаю, что всё это всего лишь сон. Я даже радуюсь. Но уже через несколько минут, я понимаю, что этот кошмар – моя жизнь. И я снова погружаюсь в депрессию, агонию, безысходность…

***

Обман – 1. Действие по знач. глаг.: обмануть (сообщить неверную информацию).
2.То, что сознательно вводит кого-л. в заблуждение, обманывает; ложь.
3.Состояние обманутого; заблуждение.
4.Ошибочное, мнимое представление; иллюзия
Я прихожу на репетицию. Я улыбаюсь. Всё хорошо. Прекрасно. Я просто умер…
Я смотрю, как ты в углу настраиваешь инструмент. Хотя, кого ты обманываешь, Уру? Я знаю, что ты слышал как я пришёл. Так подними же хоть голову!! Хотя бы посмотри на меня ,неужели я недостоин одного взгляда?
Я беру в руки микрофон и сжимаю его, словно это он во всём виноват.
Я начинаю песню под тихую игру Аоя…я слышу, как Кай играет на ударных, я слышу Рея…и слышу тебя.
Нет, я не слышу тебя, я слышу лишь твой инструмент…печальный жалкий писк гитары, который раньше казался мне столь величавым и прекрасным. Теперь же, я не вижу в нём ничего. Он пустой и бессмысленный. Он несущественен.
Дело во мне? Или ты тоже переживаешь?
В это трудно поверить. Хотя мне уже сложно во что-то верить.
Я погружён в свою депрессию с головой, внешний мир для меня—всего лишь сон. Я живу своими кошмарами.
Но никто не услышит. Голос живёт отдельно от меня. «Кто-нибудь, спасите пожалуйста…»
Вдруг всё тело охватывает дрожь. Я пытаюсь унять её всеми силами. Микрофон выпадает из моих рук, ноги не держат, я падаю, голос срывается на этот ненавистный стон…
Моё тело умирает..неважно…душа уже давно его покинула…
В глазах темнеет, но последнее, что я вижу – твоё лицо, с холодными глазами, не высказывающие никаких эмоций.
--Ру-чан!...
Я не помню, как всё началось. Просто в какой-то момент мы поняли, что должны быть вместе. Я помню наш первый поцелуй. Это было в парке, Карон бегал вокруг нас, а ты заливисто смеялся. Неожиданно, пошёл сильный дождь. Я стал искать глазами укрытие, но вдруг встретился с твоими глазами. Ты притянул меня к себе. Ты довольно настойчиво целовал меня, а я, ошарашенный, робко отвечал на твои поцелуи.
--Дождь входил в твои планы?
--Да. – ответил ты и рассмеялся.
Первая ночь тоже была довольно настойчивой с твоей стороны и робкой с моей. Я прижимался к тебе всем телом и полностью отдавался тебе.
--Я люблю тебя…
--Я тоже, Ру-чан…
Мы были так счастливы вместе…до того как…
--Руки, ведь всё это было несерьёзно…
«…всё это было несерьёзно…» -- отдавалась у меня в голове. Я мотал ею, я пытался выкинуть эти больные, резкие слова…но они крепко засели там.
Я был не в силах выговорить хоть что-то..
Я ушёл…

***

Стресс (от англ. stress — давление, нажим, напор; гнёт; нагрузка; напряжение) — неспецифическая (общая) реакция организма на воздействие (физическое или психологическое), нарушающее его гомеостаз, а также соответствующее состояние нервной системы организма (или организма в целом). В медицине, физиологии, психологии выделяют положительную (эустресс) и отрицательную (дистресс) формы стресса. По характеру воздействия выделяют нервно-психический, тепловой или холодовый, световой, антропогенный и другие стрессы.
Каким бы ни был стресс, «хорошим» или «плохим», эмоциональным или физическим (или тем и другим одновременно), воздействие его на организм имеет общие неспецифические черты.
Я слышу неразборчивый шёпот. Чьи-то всхлипывания…Я открываю глаза и вижу Рея. Руки у него трясутся, из глаз текут слёзы, он всхлипывает и шепчет что-то…
--Рей…
Даже говорить трудно… Мой слабый голос был едва слышен. Но Рейта уловил его.
--Руки…
Он аккуратно присел рядом со мной.
--Рей, что случилось? Почему я здесь? Как группа? Как репетиция? Как же концерты?...
Рейта усмехнулся, нежно приобнял меня.
--Тише, всё хорошо. – шепнул мне на ухо.
Я замолчал. Я слышал, как бешено колотиться его сердце, как его глаза светятся от радости, но никак не мог понять, что случилось. Откуда всё это? Все эти чувства?
Акира между тем нажал кнопку вызова медсестры и попросил позвать врача.
Медсестра поклонилась и быстро скрылась в дверях, в которых буквально через пять минут появился врач.
-- Здравствуйте, господин Матсумото.
Я поклонился.
Врач отвёл Рейту в сторону и о чём-то с ним долго говорил. Я же лежал и смотрел на них. Точнее на Рея, которого вдруг увидел совсем другим. Раньше ,он казался просто приятелем, другом, на которого можно было положиться и в жилетку которого можно было поплакаться. Другое дело, Уруха. Он всегда казался мне таким гордым, величавым, красивым. Не сказать, чтобы мне всегда нравились парни. Просто Уруха был настолько прекрасен, что я просто забыл все эти моральные ценности. Рейта же всегда был немного закрытым со всеми, кроме Урухи. Я знал, что у него был много девушек, но никогда не придавал этому особого внимания.
Врач и Рей закончили свой разговор, после чего Аки улыбнулся мне и подошёл к двери.
--Ты куда? – обратился я к нему.
--Я завтра приду, Ру.
Рейта вышел за дверь, вместе с медсестрой, а мы с доктором оказались наедине.
-- И так, ваш обморок объясняется стрессом. Скажите, вы обращаетесь за помощью к психологу?
-- Я пою в группе. Музыка моя психология.
-- В таком случае, она вас погубила.
--Нет.
--Тогда что же? В семье у вас, насколько мы узнали, проблем нет. Вы молодой человек, в деньгах не нуждаетесь…
--Любовь.
-- Я в неё не верю.
--Не верите?
--Нет. Её не существует.
Я молчал. Может, он прав? Веди и правда, какие доказательства могут быть у любви, кроме того, что она была? Что осталось у меня после Урухи? Осколки разбитого сердца, пустая душа, агония, депрессия и этот стресс???
--Таканори-сан, побудьте здесь ещё немного…ваш организм очень слаб….
--Да. Спасибо за всё.
Доктор ушёл.
Дверь закрылась. Последний раз, за сегодня.

***

Сонный паралич (сонный ступор) — состояние, когда паралич мышц наступает до засыпания или после пробуждения. Это состояние обратно сомнамбулизму, когда паралич мышц не наступает во сне. Паралич всего тела обычно сопровождается чувством ужаса, однако, при частых сонных параличах некоторые люди привыкают к этому состоянию и переносят вполне спокойно. Позвать на помощь или вообще что-то сказать невозможно.
Ночью мне стало плохо.
Я стаял над пропостью…дул сильный ветер. Он забирался под одежду…всё тело пронзала дрожь.
Я не помню, что я тогда чувствовал.
Вдруг кто-то появился сзади. Я обернулся. Нет…показалось…Я один…тут никого нет…
Слышу шелест…
Право, лево, вверх, вниз…
На краю пропасти валяется тетрадь. Ветер, словно незримая рука, перелистывал страницы.
Я осторожно приблизился к тетради и взял её в руки. Тетрадь листалась с ещё большей скоростью…то ли порыв ветра усилился, то ли эта картина не ждала меня и моё появление здесь было противоестественно.
Страницы перелистывались с бешеной скоростью.
Мимолётные слова…знакомые…написаны неразборчивым подчерком…как у меня!
Это мои песни!! Мои!!! Это так странно….видеть боль, страдания, грусть ,печаль, радость, восторг и…любовь в одной тетради!!! Вся моя жизнь уместилась в эту потрёпанную, листов на пятьдесят тетрадку…
Вдруг на меня падает чья-то тень.
Я оборачиваюсь. Никого…
Страшно. Я начинаю дрожать, я всё ещё держу в руках тетрадь…
«Обернись, Руки-сан!» -- слышу голос…
Нет, я должно быть, сошёл с ума…
«Нет, не сошёл. Обернись…»
Я обернулся и замер. За мной была тёмная стена.
«Нет, это не стена, Таканори, это – пустота. Ты – пустой.»..
Мне страшно…дыхание учащается, слёзы подступают…
«Это слёзы жалости…жалости к самому себе. Как же низко ты пал, Матсумото!»
Я плачу. Боже, я плачу.
«Это сон сон сон»- убеждаю себя.
«Ты прав, это сон. Вся твоя жизнь – сон…страшный и слишком реалистичный, неправда ли?»
«Нет!!» -- пытаюсь крикнуть я, но на этот раз даже стона не получается…
И вдруг, я оказываюсь на самом краю обрыва…
Внизу бурлит знакомая мне чёрная липкая масса…
Я чувствую на своём плече холодную руку. Оборачиваюсь…
--Руки, ведь всё это было несерьёзно…
Его холодное лицо…его ничего не выражающие глаза…
«Не уходи, прошу! Я сделаю всё, я сделаю всё…для меня…всё это серьёзно!» -- пытаюсь крикнуть я, но тишина разбивает меня в осколки...
Я падаю. Снова погружаюсь в эту чёрную дрянь.
Нет, пожалуйста, только бы сохранить тетрадку! Только бы сохранить её, всю мою жизнь, все мои чувства, все части моего многогранного Я!
Только...я готов обменять её только на тебя, Уру.
И снова его холодные глаза…
Я ушёл, еле сдерживая слёзы. Я плакал, я скучал…
Я пытался услышать хоть слабый стук моего небьющегося сердце…
Но оно разбилось. Разбилось вдребезги. Пустой звук. Как будто уранили какую-то стеклянную безделушку. Слабо зазвенели, задребезжали осколки. Что же, моя любовь – пустой звук?...тогда, сколько же стою я сам?...
Тетрадь выпала из моих рук.
Уру…
Ты бросил меня…опять…
«Да, Таканори, ты никто. Почему ты всё ещё дышишь? Не из твоей ли это песни слова?»
Я проснулся. Я задыхался. Я раздирал себе горло руками, уловил сердцебиение и начал раздирать до крови грудь.
Прибежала медсестра. Мне что-то вкололи.
--Всё в порядке, Матсумото-сан?
--Да. Я просто…задыхаюсь…без него..

***

Гениальность — практическое воплощение повышенного уровня творческого потенциала личности относительно других личностей. Традиционно выражается в новых и уникальных творениях, с опозданием признаваемых «шедеврами». Иногда гениальность объясняют новым и неожиданным методологическим подходом к творческому процессу.

Я – гений этого мира. Вы читаете мои песни, вы слушаете мой голос. Вы ненавидите и любите меня и тем не менее, вы будете признавать мою гениальность.
Она же, в свою очередь, убивает меня.
О нет! Я не извращенец и не сумасшедший! Я не мазохист и не садист. И мне никакого удовольствия не доставляют песни про разврат, растление малолетних, психопатов, отмирания тела и души, насилие…
Это вам всё это доставляет удовольствие. Это вы на концерте поддаётесь каждому моему жесту, каждому моему слову…Это вы кричите, срывая голос, с восторгом, в порыве экстаза…Это вы сделали меня таким.
Наезды? Я пропагандирую в своих песнях суицид и насилие? Нет, дорогие, это вам кажется. Это вам слышится. Я против насилия, против суицида…да и какая вам разница, о чём я пою? Даже зная, насколько ужасны мои тексты вы всё равно будете слушать мой чарующий голос, местами срывающийся на стон, крики, глухое рычание…
Так что во всех своих наклонностях меня не вините. Я не вы. И Вы не я. К вашему счастью.
Я знаю, в мире полно людей, которым намного хуже меня. И многие из них не сдаются, продолжают борьбу…
Но я действительно жалею себя.
Да, можете ли вы представить, что человек, которому вы покланяетесь ,настолько ничтожен и слаб?
Вряд ли. К вашему счастью, не можете.
Так что, не суйтесь в мою жизнь, не звоните на мой номер, не выслеживайте меня, не фотографируйте на улице, не пишите мне на фэйс-бук…Это всё для вашего же блага.
Я пессимист? Да нет, скорее всего реалист.
Если бы я ещё и искал в жизни дополнительные изъяны, то я, наверное, переступил бы через свои принципы и покончил с собой.
Спросите ,почему я жив?
Что ж…Меня удерживает надежда…На то, что он вернётся ко мне.

***

Смех — одна из реакций человека на смешное, либо на щекотку, проявления которой всем известны и включают в себя непроизвольные движения мускулов лица и тела, специфические звуки и изменения в ритме дыхания. В некоторых случаях смех может быть реакцией на нервное напряжение (нервный смех) или быть признаком психического расстройства.
--Ру-чан!
Рейта вбежал в палату с огромной скоростью. Медсестра, которая принесла мне таблетки, ошарашено уставилась на него.
Рей же, игнорируя её взгляд, сел на край моей кровати. Я немного отодвинулся, давая ему место сесть.
Неожиданно моё внимание привлекла побрякушка на его шее. Серебряная Роза, обвитая змеями…
--Эй, Акира, а ты не офигел? Это же моё!!! – сорвался я на возмущённый крик.
--Оо, так голос у нас уже прорезался ?! Отлично, а то мы уже думали искать нового вокалиста! – Рейта усмехнулся.
--Эй! Это не смешно!!!
--Ах..извини…--Акира виновато опустил свои миндальные глаза. –Хочешь это? – Аки снял с себя цепочку, с моим кулоном и повертел её у моего лица.
--Да Рей, спа…
Только я протянул руку, как он тут же переместил свою руку выше.
--Какой же ты наивный, Руки-сан!
Рейта рассмеялся.
--Эй, а ну отдай!! – запротестовал я.
--Не так быстро…это надо заслужить!
Должен признаться ,я всегда было неловким. В отличие от парней из моей группы, я не обладаю неким изяществом или же твёрдостью походки. Мои движения редко можно назвать красивыми.
Тем не менее, реакция у меня неплохая.
Но Рею это не помеха. Быстро и ловко он перемещал цепочку и мне оставалось лишь пытаться достать её.
Я привставал, подпрыгивал, а Рей, улыбаясь, укладывал меня в кровать, легонько и аккуратно толкая.
--Рей! Отдай немедленно!
-- А ты попробуй достань!
-- Рей!!!!
Мы оба вопили и смеялись. Медсестра укоризненно посмотрела на Акиру, затем перевела взгляд на меня. Мы с Реем переглянулись и рассмеялись.
И тут мне удалось! Удалось схватить цепочку.
Я быстро выхватил её из его рук. Рей с минуту ошарашено смотрел на свою руку, в которой совсем недавно лежала цепочка.
--Ах ты маленький!...
Рей повалил меня на кровать. Я кричал, отбивался от него и мы оба смеялись. Смех…
Люди всегда смеются над своими трагедиями — это единственный способ переносить их.
Уже не помню, чьи это слова.
Но всё же этот смех, раздающийся и звенящий по всей палате, не такой. Это не смех от потрясения и шока ,это просто радость. Радость…
--Акира-сан, если вы не прекратите это безумие, я выставлю вас вон!
Мы обернулись и увидели врача.
Акира поднялся, вновь уложил меня на кровать, сел на край и пригладил мне волосы.
--Простите. –сказал он и улыбнулся.
Врач подошёл ко мне.
--Таканори-сан, скажите, давно вы принимаете успокоительное?
Рейта замер.
Давно ли я их принимаю? Что же, врач, который не верит в любовь, уже полгода.
Просто…просто мне надоело вести себя, как истеричка.
Поэтому, я решил перестать чувствовать. Стать марионеткой. Хотя нет, у марионетки по крайней мере есть кукловод. Я скорее, манекен…
Чем не вариант, когда сердце уже не бьётся, но пульс есть?...
Поначалу, было странно чувствовать себя таким…таким пустым(чёрт, который раз я описываю этим словом свою жизнь и себя?)..
Потом я начал привыкать к этому…
--Таканори-сан, это весьма серьёзно, так как при случае стресса успокоительное или антидепрессанты могут быть прописаны лишь психиатром, которого у вас нет и не было.
Я молчал. Я опустил глаза и не в силах их был поднять: боялся встретится взглядом с Акирай.
-- Вам не стоило этого делать. Вы тяжело перенесли их, верно?
--Да. Меня рвало и…
--Нарушение сна и питания, не так ли?
Я кивнул.
-- Знаете, обычно у людей антидепрессанты и успокоительное стабилизируют сон и аппетит, но ваш организм их отвергает. Такое иногда случается. Именно поэтому, перед применением нужно проконсультироваться с врачом!
--Я…
--Мы завтра возьмём ещё анализы. Готов поспорить, причиной вашего обморока были эти таблетки…
Я поклонился. Врач ушёл.

***

Антидепрессанты — психотропные лекарственные средства, применяемые в основном для лечения депрессии. У депрессивного больного они улучшают настроение, уменьшают или снимают тоску, вялость, апатию, тревогу и эмоциональное напряжение, повышают психическую активность, нормализуют фазовую структуру и продолжительность сна, аппетит. Многие антидепрессанты не вызывают улучшения настроения у человека, не страдающего депрессией
--Антидепрессанты? Таканори, ты в своём уме! – как только дверь за врачом закрылась, Акира тут же набросился на меня.
-- Знаешь, не суйся, не твоё дело…
-- А, ну да, это конечно же, твоё дело, благодаря которому ты попал в больницу!
--Слушай, не осуждай меня, ладно? Это всё же моя жизнь. Я сам несу за неё ответственность. Да и вы все не очень-то рвались помочь мне, верно? Пока это не переросло в физическую боль.
Акира замолчал.
Мне не хотелось расстраивать его. И не сказать, чтобы он был для меня чужим. Просто он затронул то, что я так усиленно скрываю от окружающих – моё я. Я открыл его лишь одному человеку, который предал меня, втоптал в грязь…
--Знаешь, а ведь я никогда не видел звёзд…
--Звёзд? Маленький, ты о чём?
--Ну звёзды. Крохотные, мерцающие огоньки…я их раньше никогда не видел…
-- Така, не чуди…
--Но…ладно…
Я отвернулся от него.
--Милый, ну ты что, обиделся? Ну иди сюда…
Уру обнял меня.
--Ну что ты хотел сказать?
--Тебе не интересно…
--Ну скажи…
--Не скажу…
--Така, ты как ребёнок! Скажи, мне правда очень интересно.
--Раньше, для меня звёзды были всего лишь точками в небе, а теперь я понимаю, что звёзды – это мы. Мы такие же маленькие, но иногда мы загораемся от каких-то порывов, мы раскрываемся, обнажаем свою суть и становимся для кого-то чем-то большим, чем просто мерцающим огоньком жизни…
…
--Зачем? –тихо спросил Аки, не поднимая голову.
-- Всё было так плохо! Он ушёл и я почувствовал себя таким ненужный, таким одиноким, таким чужим. Мне было противно от самого себя. Я плакал, истерил…мне снились кошмары и я решил принимать эту дрянь.
--Они убивают тебя!
--Он уже убил меня.
И снова молчание. Акира поднялся и ушёл, тихо закрыв за собой дверь.
Я снова остался один.

***

Вскрытие вены — это прямое разрезание вен, обычно на внутренней стороне руки, для последующего высвобождения приличного количества крови. Является одним из самых распространённых способов самоубийства.
Наутро Рейта снова пришёл ко мне. Я очень удивился ,увидев его.
--Знаешь Ру, ты прости меня.
Он снова занял своё привычное место на кровати.
-- Хорошо.
Рей погладил меня по голове и улыбнулся. Я улыбнулся ему в ответ.
Пришла медсестра с результатами анализов.
Рейта взял у неё карточку и стал её изучать.
Я рассмеялся.
--Ты чего? --поднял на меня глаза Рей.
--Как будто ты что-то там понимаешь!
--Ну знаешь, кто-то из нас ведь окончил школу!
--Я учился в художественной и мне было труднее!
--Ну да ну да.
Он снова углубился в мою карточку и побледнел.
--Рей...—позвал я его, но он, всё ещё бледный, сжимал мою карточку.
--Позовите врача. – сказал он медсестре и та выполнила его просьбу.
Рейта подошёл к нему, показал карточку, и они о чём-то заговорили.
Я привстал, но медсестра, подбежавшая ко мне, вновь уложила меня в постель.
--О чём они говорят? – спросил я у неё, но она молчала.
Я посмотрел на неё и увидел печаль в её глазах. Она была довольно красива, с карими глазами и тёмными волосами, которые спускались ниже плеч. Белый цвет формы очень ей шёл.
Да, красивая. Но не такая красивая, какой была она…
Я стучал в дверь ванной. Я слышал звук льющийся воды.
--Рейла, открой пожалуйста!
Тишина. Лишь звук льющейся воды.
--Рейла!
Я так ломился, что дверь не выдержала и слетела с петель.
Я вбежал в ванную…
--Рей…
Я замер. Вода лилась из крана на пол…
Она была красной из-за…
Я кинулся к ней. Она лежала в окружение воды, её запястье было в крови, рядом с ней валялась на полу окровавленная бритва.
Я обнял её, взял за запястье…
Пульса нет…
Нет нет нет! Этого не может быть, не может быть!!
Я вызвал скорую и отбросил телефон на мокрый пол.
Я прижал её к себе и плакал.
Нет смысл в криках и мольбах…
Только её холодная рука…только звуки льющейся воды…только мои всхлипывания…
Ты легко сорвалась с края на белую стену, создав алую картину
Приближаюсь к твоей ещё теплой щеке, улыбаюсь в тишине
На тебе скопились большие капли слез, становясь единым в воздухе
Твои веки закрылись, и, когда тепло исчезнет, я буду рядом с тобой*
В больнице, доктор сказал, что нет никаких шансов.
«Мне очень жаль…»
«Вам жаль? Вам? Да ни черта вам не жаль!»
Мне было тяжело оставаться в нашем доме. Тяжело засыпать в нашей постели, холодной…ведь её нет.
Я боялся заходить в ванную. Каждый раз, открывая дверь, мне казалось, что она снова лежит там, холодная как лёд, в алой воде…
И даже когда я не обнаруживал сего зрелища, я падал на пол и плакал, звал её, но снова не удостаивался ответа.
Её родители не пустили меня на похороны. Они обвинили меня во всём. Они даже не сказали, где её похоронили.
А может быть, я во всём виноват.
--Таканори-сан…
Reila, Reila, Reila, Reila...
Слова, которые я не смог сказать
Reila, Reila, Reila, Reila...
Сейчас я пою здесь для тебя.
Reila, Reila, Reila, Reila...
Я люблю тебя больше всего на свете.
Reila, Reila, Reila, Reila...
Я люблю тебя, Я люблю тебя

***

Передозировка — медицинский термин, описывающий случай приема лекарственного или наркотического препарата в дозах больше рекомендуемых или обычно применяемых. Передозировка лекарства или наркотика может наносить сильный, иногда необратимый вред организму и даже привести к смерти.
Передозировка была намеренной.
Я не был пьян.
Однако, меня лишь рвало какой-то гадостью, из носа текла кровь и голова кружилась.
Эти глупые таблетки не способны даже убить.
Я не знал, что сейчас это всплывёт.
С тех пор уже месяц прошёл.
Доктора это очень заинтересовало. Он раз пять предлагал мне психолога, но я отказывался(жалел того психолога: копаться в моей голове наверняка неприятно).
Рейта никак не реагировал. Он молча смотрел на меня с минуту, потом ушёл, а на следующий день, к моему удивлению, вернулся.
Остальным мы не говорили.
Теперь мне прописали что-то. Вроде как, пытаются стабилизировать что-то там…
Не знаю, что они делают. У меня нет ни малейшего желание бороться с чем-либо.
Или всё же есть?
Рей…
Он приходит каждый день, не оставляет меня ни на минуту, не бросает меня. Иногда во мне просыпается такое тепло, такое желание быть любимым им. Но это – высший эгоизм. Неужели я способен на такое, неужели способен его использовать?
Рано делать выводы. Я буду с ним…буду, когда буду уверен в том, что я люблю его, в том, что это не минутная слабость.
И всё же, моё сердце с неохотой пускает Рея внутрь: Уруха до сих пор не уходит оттуда, а двоих оно не выдержит.
Тогда у сердца будет передозировка. И на этот раз, дело не закончится рвотой, кровью и головной болью…на этот раз, сердце разорвётся.
Так что, я буду осторожен. Осторожен ради…ради своего будущего…
Хотя для него ведь нужно избавится от прошлого. А то ведь тоже есть возможность передозировки.

***

Любовь — чувство, свойственное человеку, глубокая, самоотверженная привязанность к другому человеку или объекту.
Я проснулся ночью. Не помню, что мне снилось, но чувство страха не покидало меня. Я долго шарил в темноте, пока наконец не обнаружил в кармане джинсов телефон.
Я быстро набрал Рейту.
«Приезжай, пожалуйста, мне страшно..» -- жалобно произнёс я.
Это глупо. Глупо вот так вот звонить человеку ночью и просить его приехать из-за кошмара, который даже не помнишь. Но избавится от страха я не мог, по крайней мере самостоятельно.
Да и мне некому, кроме него, позвонить.
Рей согласился. Не знаю даже, почему я был уверен, что это будет именно так.
Акира всегда был любителем гнать во всю.
Правда, я слегка удивился, когда через пятнадцать минут двери палаты приоткрылись и Рей тихонько зашёл, осторожно прикрыв за собой дверь.
-- Как ты прошёл? – тут же спросил я.
Да, и правда, когда я его вызывал, я не задумался о трудностях прохождения через вахту и дежурившую медсестру.
--Я их вырубил. – было темно, но я почувствовал, что он улыбнулся.
--Нет, ну серьёзно…
--Что? Меня посадят, куда уж серьёзней…
Я засмеялся.
--Ну что? Это кажется тебе смешным Ну Руки, я думал мы друзья…
На слове «друзья» Рей запнулся. Хотя, скорее всего, мне показалось и он просто закончил предложение.
-- Ладно, я тихонько прошмыгнул: дежурная медсестра спит.
Он приблизился к кровати и вдруг остановился как вкопанный.
Чего он?
Я потянулся было к шнуру у изголовья кровати, чтобы включить свет…
--Не надо. Не надо света. Мне так будет легче.
Рейта тихо опустился рядом со мной.
Я не мог оторвать от него глаз.
Он сидел практически неподвижно, сохраняя тишину. Я слышал каждый его вдох и выдох. Казалось, слышал каждый стук его сердца. Ведь, если не его, то чей? В этой палате было только одно бьющееся сердце.
--Руки…столько всего произошло…Уруха…Ты…Я…я так испугался за тебя. Боялся…Но теперь кажется, ничего не страшно…я…я люблю тебя.
Сказав это, Рейта сделал глубокий вдох и выдох.
--Рей я…
--Нет, ничего не говори. Не надо. Действительно, намного легче без слов. Просто позволь мне сегодня остаться с тобой. Позволь мне помочь тебе. Позволь мне стать…игрушкой в твоих руках. Пусть я буду ничем в твоих глазах, но для меня ты всё. Люди часто философствуют о любви, произносят великолепные речи, но ты ведь знаешь, я никогда не был красноречив, никогда не смел судить о любви, но…но ты ведь точно знаешь, какая она, эта любовь, ты ведь знаешь. Ты так много писал о ней, более того, ты чувствовал. Позволь и мне почувствовать!
Он приблизился ко мне.
--А теперь ты послушай, Рей. Любовь жестока, зла, и убийственна! Любовь заставит тебя падать на колени, умолять, биться в конвульсиях и истериках! Любовь нас не жалеет! А ты, ты…ты не боишься?
Я провёл по его щеке. Я чувствовал, что он дрожит.
--Нет, не боюсь! Не боюсь! Таканори, мать твою, неужели ты не понимаешь, что я уже однажды чуть не потерял тебя! Моя боль ничто по сравнении с тем…
Он запнулся. Нет, я не хочу заставлять его говорить просто…
Просто я коснулся его губ. Сначала нежно и робко, но потом всё увереннее.
Нежнее, чем Уру…
Закрыть глаза и отдаться порыву…
--Можно я останусь?
--Да. Останься пожалуйста
--Любовь? Руки, ты о чём? …

***
*
Счастье — эмоциональное состояние (эмоция), при котором человек испытывает внутреннюю удовлетворённость условиями своего существования, полноту и осмысленность жизни, и осуществление своего назначения.
Счастье — это чувства сами по себе, но чувства положительные, чувства радости и любви.
Две недели в больнице прошли весьма продуктивно, по мнению врачей и медсестёр. У меня снова появился аппетит, я чаще стал улыбаться, а таблетки мне давали всё реже.
Доктор сильно удивился, что за каких-то четырнадцать дней я смог полностью перебороть депрессию, а от стресса осталось не так много…по крайней мере, не так много сказывалось на физическом состоянии: я спал по восемь часов в сутки, не мучаясь при этом кошмарами, не терял сознание, больше не задыхаюсь.
Однако, по его словам, ещё рано было возвращаться в нормальную(если её так можно вообще назвать) жизнь: концерты, репетиции, фотосессии, интервью и вся прочая шумиха, которую я могу и не выдержать.
Поэтому я только валялся в кровати, слушал музыку, рисовал и время от времени принимал таблетки.
Но было ещё одно: Акира.
Он всё так же приходил ко мне каждый день и тогда я чувствовал себя таким…счастливым!
Наверняка, огромное количество людей не считают себя счастливыми. Причина их «несчастья» может быть любой: от неудачи на работе до потери чего-то дорого.
Но счастье – это наша жизнь.
Это чувства. Это способность чувствовать.
Любить.
Прошло не так уж и много времени, но уже сейчас, я мог с уверенностью сказать Аки, что люблю его.
Уруха стал моим прошлым.
А мне пора бы уже идти дальше…
--Таканори, ты хоть слышишь меня?
--Ох, прости Рей, я задумался…
Он сидел со мной на кровати и разглядывал нарисованные мной недавно рисунки.
--Так, зачем это? – Рей указал на три картинки, не имеющие смысла, сюжета, но законченные.
--Доктор сказал, что это просто игра. Я рисую образы в своей голове…то о чём думаю, чего боюсь и чего хочу. Так мне будет легче избавиться от всего негативного. Правда, в моей голове нет ещё ничего определённого…по крайней мере на бумаге.
--Ясно.
Он обнял и прижал меня к себе. Я тут же отложил в сторону рисунки и внимательно стал наблюдать за его дальнейшими действиями.
Он аккуратно уложил меня на кровать и лёг рядом.
Мы молча лежали, он гладил мои волосы, а я просто не смел нарушить эту тишину.
--Руки…мне уехать завтра надо будет…
--Уезжай.
Я сказал это как можно равнодушнее, хотя на самом деле к моим глазам уже подступили слёзы и я ели сдерживал их.
Неужели он бросит меня? Неужели не любит меня? Неужели…
--Така, не плачь…я же ненадолго…я люблю тебя.

***

Дрожь — частое судорожное сокращение мышц (от холода, при нервном возбуждении и т. п.).
Тот день, без Рея был дождь и гроза.
Я сидел в палате и наблюдал, как капли стекают по стеклу, вырисовывая своеобразные узоры. Красиво…пусть не так восхищает, как пламя или та же молния, но красиво.
Кай и Аой пришли ближе к вечеру. Оба уставшие, но весёлые.
Наперебой рассказывали, как и что, какие планируются концерты на моё возвращение, какие смешные вопросы им задавали на последних интервью…
-- И ещё…Уруха…
Уруха. Уруха. Уруха.
Отдалось несколько раз в голове, а вскоре и в сердце. Нет, показалась. Нет его в сердце, оно давно ушло, испарилось как дым, не вернётся туда, откуда так стремилось вырваться.
--…Уруха обещал прийти к тебе.
Зачем? Мучить меня? Сказать то «люблю» которое так хотелось услышать? Нет, не будет этого. Ему не позволит его гордость. Та, которая прогнала меня, та, которая не позволяет ему любить. Мне его жаль. Жаль, что он так и не смог полюбить, но ещё более мне жаль, что я его не простил до сих пор. А ещё жаль…жаль, что я никак не могу выкинуть его из своего сердца, из головы. Это, как рамки, сдерживающие меня, которые я пытаюсь разрушить всеми силами, которые не дают меня делать Рея счастливым, или всё я уже переборол их?
-- Скажи, пусть не приходит. Я не хочу его видеть.
--Руки, пора бы уже забыть то, что было.
-- А я не могу! Не могу! Чёрт побери, я из-за него тут! Из-за его этого способа «любить»! Из-за него…него…него…
Я встал с постели. Нет, я больше не хочу здесь находиться. Ни минуты. Я хочу уйти.
Вылетел из палаты и пробежал по длинному холлу. Медсёстры смотрели на меня, как на сумасшедшего, но ничего не предпринимали.
Я выбежал на улицу.
Дождь, сильный и холодный, проникал под одежду. Было холодно, одиноко и грустно. А ещё…ещё я ненавидел. Ненавидел Кая, Аоя, Уруху….всех! Ненавидел это место! Ненавидел всех врачей, все лекарства…
Дрожь…во всём теле от холода, в душе от ненависти…дрожь, от страха, от боли…
Я слишком много дрожал. Я должен стать сильным, должен порвать все те узы, связывающие меня с чем-то трусливым, одиноким, нелюбимым и…ненавистным. Что-то во мне…то, что тянет меня вниз, при каждой моей попытке подняться на ступень вверх. Это что-то…Уруха…
--Маленький, ты что тут делаешь?...
Рейта стоял рядом со мной.
--Рей!!!
Я кинулся ему на шею и заплакал.
Он гладил меня по голове, шептал на ухо, что всё хорошо.
Когда я успокоился, он снял с себя куртку и накинул на меня.
--Пошли, а то ещё заболеешь.
Рей провёл меня в больницу, завёл в палату, позвал двух медсестёр(у которых глаза заблестели, при виде группы the GazettE почти в полном составе, да ещё и наш красавчик басист с ними разговаривает), попросил их приготовить мне горячую ванну.
Я сидел на кровати, всё ещё в куртке Рея.
Кай и Аой всё ещё не уходили из палаты.
--Пошли, Руки, тебя нужно согреть.
Я поднялся и вышел вместе с Аки. Мы поднялись на третий этаж и там он передал меня медсёстрам.
--Ты куда?
-- За одеждой. Тебе же она нужна? Или тебе нравиться больничная одежда?
Я отрицательно помотал головой.
--Ну вот. Привезу тебе твою. Я вернусь, не волнуйся.
Акира ушёл, а медсестра провела меня в небольшую комнатку. В которой меня ждала ванна.
--Я сам,спасибо.
Медсестра вышла.

***

Страх — внутреннее состояние, обусловленное грозящим реальным или предполагаемым бедствии. С точки зрения психологии считается отрицательно окрашенным эмоциональным процессом.
Погружаясь в горячую воду, ты чувствуешь себя такими уезвимым. И правда. Ты полностью расслабляешься и кто-то ведь может воспользоваться твоим положением.
Ты закрываешь глаза и пытаешься представить себе что-нибудь хорошее, что-то, от чего и на душе становиться тепло.
Однако, вот пройдёт тот момент, когда тепо разольётся по твоему телу и ты покинешь ванную.
--Руки…
Отлично, видимо моим положением кто-то да воспользовался.
К счастью, это был Рей.
--Вот.
Он положил недалеко от ванной одежду.
Я поблагодарил его.
--Я подожду тебя за дверью.
--Да, спасибо.
Он вышел и я поспешил покинуть ванну, насухо вытерся полотенцем и оделся, подошел было к двери и замер.
Почему я не могу заснуть? Я опьянён тишиной
Я снова один в сырой комнате, мой рот напрасно двигается
Почему я не могу заснуть? Потому что я видел тебя
Отсюда я вижу мокрый пол, наклоняю голову, чтобы заснуть…
Нет, не надо, её здесь нет. Она ушла давно, она давно покинула меня.
--Руки, ты любил лишь ту, которая уже мертва.
Нет, её здесь нет.
Почему ты всё ещё дышишь?
Надо просто закрыть глаза и успокоиться.
Ты испытывал печаль?
"Чувства глубже, чем смерть…"
И снова эта чёрная масса….она лезет из кранов из стен, потолка пола…
Я забиваюсь в угол.
Я – ничто.
--Руки, всё в порядке?
Его голос выводит меня из этого состояния. Я поднимаю голову.
Глаза наполненные слезами…жалкий вид, жалкий я.
-- Така, всё хорошо…-- Рей сказал это скорее для себя, чем для меня.
Я отрицательно помотал головой.
-- Я ничто, Рей. Ты любишь меня, такого ничтожного и ненужного? Такого разбитого, трусливого, потерянного? Такого…никакого…
-- Люблю. И сам этот факт уже делает тебя чем-то, не находишь?
-- Да?
--Сам посуди. Пока ты был с Уру, ты ведь не считал себя никем?
--Не совсем.
-- Что значит не совсем?
--Где ты был?
--Не твоё дело. Иди спи, завтра рано на репетицию.
Я пошёл по направлению к спальне, но развернулся на половине пути.
--Мне неважно, в чьей ты был постели, я люблю тебя.
Хотелось, так хотелось, чтобы он в тот момент кинулся к моим ногам, заплакал, умолял меня простить его, пообещал, что больше этого не повториться, но он вышел на кухню курить.
Я хотел сам подойти к нему, но он прогнал меня. «Иди спать, Руки».
Я лежал всю ночь и ждал, что вот сейчас он придёт, обнимет меня и прошепчет это короткое «Прости», но и этого не случилось.
Под утро я заснул.
-- Не всё было гладко, я знаю. Но я готов был и простить и полюбить, и впустить в своё сердце его. Его такого, одного единственного, неповторимого…его и её.
Акира молчал. По выражению его лица нельзя было даже приблизительно определить, о чём он думает.
-- Вставай.
Я встал. Мы вышли из комнаты.
Аки хлопнул дверью.
--И больше нникогда, никогда не позволь себе считать себя ничем и не позволяй глупым страхам одолеть тебя.
Мы пошли в палату. Я лёг в постель. Рей прилёг рядом.
Было хорошо. Нет, правда, очень хорошо.
Ведь именно в тот день я победил те страхи, а Аки плотно захлопнул дверь комнаты, в которой по водостоку стекало моё прошлое.
И именно в тот день, перед тем, как уснуть, я шепнул Рею на ухо:
--Я очень, очень тебя люблю.

***

Отношение — философская категория или научный термин, обозначающие любое относительное понятие, реальным коррелятом которого является определенное соотнесение (связь) двух и более предметов.
Слабые мои знания математики всегда тянули вниз. Говорят, математики всё понимают во всех отношения и соотношениях.
В таком случае, я полный ноль во всём этом.
И понятно, откуда все мои любовные неудачи.
Однако, видимо Рей стал исключением. Не во всех математических правилах бывают исключения…
Люблю, люблю, люблю его! Его одного!
Его, такого заботливого, милого, доброго, смешного, родного…
Такого…моего…любимого.
Каждый день с ним, каждая ночь с ним незабываема.
Он моё всё.
Моя выписка из больницы тоже не за горами. Доктора замечают улучшения, настолько решительные что скоро уже я смогу поехать к себе домой. Вернее, к нам домой.
--Руки, мне снова нужно уехать. Дома какие-то проблемы. Я уеду завтра, постараюсь приехать пораньше. Я думаю, к тебе кто-нибудь придёт…
Я без лишних слов обнял его. Он поцеловал меня.
--Прости.
--Нет, Рей, всё хорошо. Я всё понимаю. Я обещаю, со мной всё будет хорошо.
Ночью я просто молча лежал с ним. Он целовал меня, гладил. А я всеми силами дышал, дышал им…
--Я люблю тебя. Я скоро вернусь. –с рассветом сказал он.

***

Измена пугает не больше, чем ложь
Он снова уехал. И день уже не казался мне весёлым и солнечным.
Я сидел в наушниках и рисовал на листе бумаги розу.
Колючая, не пускающая к себе, недоступная…одинокая и гордая…
Гордость ломает. Ломает ей колючки и она снова становиться уязвимой.
В дверь постучали. Я, несмотря на наушники, услышал.
--Войдите.
Вошёл…Уруха.
Он всё так же красив. Такие же тонкие, ровные черты лица, такие же глубокие глаза…
-- Здравствуй, Така-чан.
Я остолбенел. Казалось, я не могу пошевелиться, лишь от одного его присутствие, тело будто сковало, а в голове толпились мысли, кричали мне что-то, только вот я не понимал.
-- Здравствуй, Уру.
Он подошёл ко мне. Я вздрогнул.
Он улыбнулся.
--Я так изменился?
--Да. Ты не мой.
--Кто же твой, Руки, Рей?
Его интонация уже пугала меня. То, что он был рядом, запах его одеколона…его голос…
-- Зачем пришёл?
--Уходишь от ответа.
--И всё же…
--Соскучился.
Я не смотрел в его глаза, но знал, что сейчас они пытаются поиграть со мной.
--Так что?
--Рей. Мой.
--Неужели? А…
--Ты сам решил не быть моим. Я готов был делить тебя с кем угодно, но ты и части себя мне не дал. Соскучился? По чему именно? По моим страданиям?
--Нет. По твоим взглядам, медленно скользящим по мне, таким любящим и нежным, печальным и милым…
Этот его ответ снова ввёл меня в затруднение.
«Он играет со мной, просто играет…» -- убеждал себя я.
-- Скучаешь? Или ревнуешь? – спросил я, как можно безразличнее.
--Нет, не ревную. Ведь его ты не любишь, а меня да. Я всё ещё в твоём сердце, а он ещё нет. Верно? Я знаю, что я прав, я слишком хорош тебя знаю. Не спорь, не отрицай, не смей даже рот открывать…
--Это не…
Он рывком прижал меня к себе и поцеловал…
С минуту я пытался сопротивляться но вскоре я уже сам настойчиво целовал его.
Сорванная одежда…и ненужно лишних слов…сладостные стоны…и нет больше милых нежностей Рея…Рей…
--Я всё ещё люблю тебя, Уру…
Недолго лежали…
Оба оделись. Я хотел проводить его…
Открыл дверь…

***

И боль, щемящая в груди…
Вздохнуть спокойно не давала…
Я не мешаю, может мне уйти?
Моих страданий ведь вам мало?!
Рей сидел рядом с дверью.
--Я всё ещё люблю тебя, Уру…-- передразнил Рей.
В его глазах блестели слёзы. Он вскочил и выбежал. Я обернулся к Урухе, а тот был бледен и стоял, глядя на место, где сидел его лучший друг, которого он предал, любил, который был предан и верен ему, а главное, доверился ему и с которым они прошли через всё…

***

Депривация сна — недостаток или полное отсутствие удовлетворения потребности во сне. Может возникнуть как результат расстройств сна, осознанного выбора или принудительно, при пытках и допросах. Применяется также как терапия при депрессивных состояниях.
Моя ночь в больнице была последней. Я не мог заснуть, ходил туда сюда, ложился и снова вставал.
Из моей головы не вылетал образ Рея со слезами в глазах.
«Почему?» -- вот что он ещё хотел спросить.
Да, Почему? Почему я так поступил? Почему я не в силах даже один день без него продержаться? Почему…почему меня и самого всё это волнует?
Но я не ответил ни ему, ни даже себе.
Прошёл по длинному коридору больницы, посмотрел в окно на луну и вернулся в палату.
Снова было плохо, снова задыхался, снова медсёстры и врачи столпились надо мной.
Мне ставили капельницы, вкалывали какие-то препараты.
Когда же наконец стало лучше, доктор объяснил мне, что я добровольно ввёл себя в состояние депривации сна. Следующими его словами были предложения сходить к психологу.
Под утро наконец-то заснул.
Но днём снова начала литься кровь из носа, меня тошнило, голова болела, я еле мог говорить.
Врачи не отходили от меня, а какая-то медсестра, видимо иностранка, стала шептать слова молитвы. У неё были светлые волосы….такие же, как и у Рейлы…
А ночью пришёл Рей. Он не заговорил со мной.
Но я знаю, хоть он и не лежал в моем постели, он был со мной. Он сидел рядом всю ночь, а наутро ушёл...


Заключение
Сад,в которм он находился имел прекрасный вид. Деревья с уже цветущей вишней закрывали своими ветвями солнце, однако маленькие островки-полянки были ярко им освещены. Крохотная беседка, находившаяся недалеко от него, пустовала. Видимо, в ней уже давно никто не проводил время, так как краска уже облезла. Вокруг никого не было.
Он плакал. Слеза за слезой стекали по его прекрасному лицу, уже искажённому болью и страданиями. Он был один. Вокруг никого. Он был один такой во всё мире.
Один, который полюбил всем сердцем. Один…
--Рей …

[love]

it's so sad
it is so similar to our lives
really we think that we strong
but
we just dependent on our senses
which do us weak and cause us pain

love вы нашли правильные слова которые так трудно найти, что бы точно описать чувства
Это отголосок прошлого того что произошло с моим близким другом, именно его чувства и эмоции легли в основу рассказа. Он рассказывал мне свою историю, и слушать его было очень тяжело и больно.

Новый рассказ.
Motto aishite
Фэндом: j-rock, «the GazettE»
Пейринг: Уруха/Аой, Руки/Кай
Рейтинг: NC-17
Жанр: Angst, Slash, Romance


POV Уруха
День начался так же дерьмово как и всегда. Увидев своё отражение в зеркале, мне захотелось разбить его, ибо это был не я. Кто угодно, но только не я. Настроение мгновенно упало ниже дозволенного уровня и уже никуда не хотелось идти. Отключить телефон и весь день просидеть на диване у телевизора прожигая экран ледяным взглядом. Но я не мог позволить себе такую роскошь, поэтому пошёл в душ, чтобы хоть немного взбодриться.
Все волновались в ожидании появления Аоя – он опаздывал. Последняя репетиция, я бы даже сказал прогон перед сегодняшним концертом уже начался, а его всё нет. В голове снова начали всплывать ужасающие предположения и возможные картины его теперешнего хобби. Не хочу думать о том сколько посторонних, чужих людей касались его, моего Аоя. И несмотря на всё это он всё равно только мой, мой на всегда, как бы он не пытался сбежать от самого себя. Перестаю на мгновение гипнотизировать дверь, переводя взгляд на струны. Именно в этот момент дверь тихонько скрипнула. Я поднял глаза и увидел парня: высокого, стройного, гладко выбритого, широкие недлинные пряди чёрных волос спадали на глаза, он улыбался, освещая своей улыбкой всё вокруг. Я не сразу узнал в нём того Аоя, который вот уже несколько месяцев подряд занимался самоуничтожением. Он летящей быстрой походкой подошёл к нам и забрался на сцену, сразу беря инструмент в руки.
- Начнём? – осведомился он, проведя медиатором по струнам, заставляя свою гитару петь.
Но это был шок, шок для всех. Мы только остолбенело смотрели на него и пытались понять не мираж ли это, не обман зрения или фантазия воплотившаяся в реальность. Но нет. Аой засмеялся, подойдя ко мне, и положил руку на моё плечо.
- Уруха, не стой столбом. Да, и не смотри так на меня, а то меня это смущает. – потом он повернулся к Рэйте. – Эй, Рэй-кун, возьми уже свой бас, без тебя ни как. – и всё это он произносил искренне улыбаясь нам, словно пытаясь убедить нас в том, что теперь с ним всё в порядке и в тоже время извиняясь за причине прошлых неудобств.
«У него новая стрижка» - это всё о чём я мог думать всё это время и на репетиции и на самом концерте. Он приковал к себе мой взгляд. Я пытался разглядеть его как можно подробнее, всё заново – я его не знаю. Это уже второй «Аой», который мне не известен. Мы раньше не встречались. Это что-то абсолютно новое, но однозначно лучше предыдущего. Этот Аой весёлый, добрый, отзывчивый, игривый... страстный? Не знаю. Узнаю? Вряд ли. Скорее всего смене его состояния стал кто-то, кто-то другой, а не я. Жаль. Больно. Не смог. Хочу подойти к нему, прикоснуться к этому новому Аою. Хочу убедиться, что он всё ещё мой, только мой, а не чей-то ещё. Руки, больше его не получит. Больше не отдам.
- Ну, что, сегодня-то ты нас почтишь своим присутствием на праздновании в честь окончания серии концертов? – Рэйта обнимает его за плечи, игриво заглядывая ему в глаза.
Аой улыбается, но переводит свой взгляд на Кая и как-то мгновенно серьёзнеет.
- Отпустишь меня сейчас?
Немая борьба взглядов. Кай хмурит брови, пытаясь расколоть его фальшь, которой нет, всё чисто, Кай, он не лжёт, только не сейчас.
- Снова развлекаться? – зачем, Кай, ты говоришь это, зачем с такой пахабно-противной усмешкой, ты делаешь ему сейчас больно, ты знаешь?
- Нет. У меня очень важное ответственное дело. Не успел сделать это днём, а завтра уже будет поздно.
- Что за дело?
- Кай, ты мне так не доверяешь? Ну хорошо. Хотел сказать чуть позднее, но раз уж так, тогда... – на мгновение он замолкает, опускает глаза, а потом резко переводит взгляд на меня. – Я женюсь. Нужно купить кольца.
Сердце ухнуло куда-то вниз.

Что? Он жениться? На ком? Когда он успел с кем-то познакомиться и я не смог заметить этого? Почему что-то очень важное опять проходит мимо моих глаз? Аой так переменился, он улыбается... влюбился? Значит он больше не мой?... Не верь. Это не чувство, которое так легко можно забыть. Это снова обман, а на его лице не улыбка, а всего лишь фальшивая маска. Не хочу больше видеть это. Отказываюсь видеть его самообман. Опускаю глаза, разрывая тем самым наш зрительный контакт, и выхожу за дверь. Знаю, что все сейчас смотрят мне в след. Руки понимает почему я так поступил. Он тоже заметил, что это всего лишь маска, это не наш прежний Аой. Его мы потеряли теперь уже, наверное, навсегда. Руки хотел бы выйти вместе со мной, но Кай прижимает его к себе, не даёт ему свободу, боится потерять. Только я теперь абсолютно свободен – как ветер. Только вот эта свобода душит и жизнь сразу как-то перестаёт быть такой яркой как раньше, и тяжело дышать, в груди комок боли и слёз, но в глазах лишь безграничная пустота и даже слезам в них нет места. Что же ты сделал со мной, Аой?...

POV Аой
«Говорят, если ты хочешь крови одиночества...» - а я пролил её, твою кровь, кровь твоей души, твоего одиночества. Я не хотел этого любимый, но должен был так поступить, родной мой. Чтобы спасти если не твоё сердце, то хотя бы тело, чтобы ты продолжал жить. Но я жалею об этом – ты хуже чем мертвец. Так больно видеть тебя таким. Твои глаза снова улыбались и светились счастьем когда ты увидел меня с новой стрижкой и в хорошем настроении, но ты резко побледнел узнав, что я собираюсь жениться. Даже ушёл почти сразу – тебе было так больно это всё воспринимать. Прости меня. Хотя тебе не нужны мои извинения. Тебе нужен сам я.
- Эй, братишка, это ты серьёзно? – Рэйта приобнял меня за плечи и легонько встряхнул.
- Более чем серьёзно. – улыбаюсь ему, словно бы я действительно счастлив.
- Надеюсь это хоть женщина, а? Или это Дай решил тебя окольцевать? – знаю, что он шутит. Но в груди, что-то кольнуло, ведь Дай тоже был не в восторге, когда я сказал ему, что женюсь. Я замечал, что он не равнодушен ко мне, только вот не думал, что настолько. Но я благодарен ему, что всё это время он помогал мне и вытаскивал из таких сложных ситуаций, когда меня могли и убить.
- Это очень красивая и умная девушка, Рэй. Её зовут Моэко, я вас обязательно познакомлю.
Неожиданно Рэйта как-то изменился в лице и даже побледнел.
- Как ты сказал её зовут? – его взгляд устремлён куда-то вниз, его брови нахмурены и он заметно разнервничался.
- Моэко. – повторил я.
- Очень красивое имя у твоей невесты и очень редкое, я бы даже сказал слишком редкое. Я за всю свою жизнь встретил только одну девушку с таким именем. – Рэйта вёл себя как-то странно, я не узнавал своего друга.
- Постой, а разве твою девушку звали не... – начал было Кай, но Рэйта бросил в его сторону такой силы смиряющий, заставляющий проглотить слова взгляд, что даже мне стало от него холодно.
Кай посильнее прижал к себе Руки и уткнулся носом в его затылок, прикрывая глаза, заставляя себя замолчать и успокоиться. Руки же напротив словно перенял его беспокойство и теперь словно пытался просверлить в Рэйте дырку.
- Ну и чего ты так на меня уставился?! – вдруг не выдержал Рэй и повысил голос на Руки.
- Акира! Держи себя в руках... – сквозь зубы прошипел Кай. Ещё бы, ведь Рэйта посмел повысить голос на его драгоценного Руки, с которого он пылинки сдувает.
И всё-таки отношения в группе всё ещё напряжённые, хотя я пытаюсь всё изменить в лучшую сторону после всех ошибок, которые совершил. Но теперь я не один и Моэко подскажет мне как быть дальше, я уверен, что не ошибся на этот раз выбрав её и согласившись на её предложение быть вместе.
- Уже определились с днём свадьбы? – Руки перевёл свой взгляд на меня. У него спокойный, хотя и какой-то стеклянный взгляд.
- Мы решили не тянуть с этим, тем более, что Моэко... – но я не закончил эту фразу, решив, что уж эта новость точно будет уже лишней сегодня. – Эм... Кай, так я могу сейчас уйти?
Кай поднял на меня свой тяжёлый взгляд. Я знал, что он конечно же отпустит меня сейчас на все четыре стороны, но решил на этот раз соблюсти формальности.
- Конечно, Аой, иди. Надеюсь не забудешь пригласить нас всех на свадьбу? – ну вот он уже и улыбается мне, наверняка, у него как камень с души спал, ведь теперь я не преграда в его отношениях с Руки.
- Моэко как раз сейчас занимается списками приглашённых и вы в первых рядах. – я постарался одарить его как можно более тёплой и дружественной улыбкой, надо же когда-то восстанавливать отношения.
***
Я вернулся домой уже далеко за полночь и рассчитывал застать Моэко спящей, но она сидела на кухне и разбирала списки приглашённых, пытаясь их хоть немного сократить, и пила кофе. Заметив меня на пороге кухни она мне приветливо улыбнулась, встала, подошла ко мне и крепко обняла поцеловав щёку. Она налила мне кофе, а затем опять села разбирать списки.
- Может я могу помочь? – поняв наконец, что всё это дело может продлиться до самого утра, я решил предложить ей свою помощь.
- Лучше иди ложись спать, тебе завтра рано вставать, а я пока ещё тут посижу. – не отрываясь от списков сказала она мне.
- Моэко. – строгим голосом сказал я, заставляя обратить на себя внимание. – Тебе нельзя сейчас себя вести так безответственно, теперь ты не одна.
Моэко растянула губы в мягкой улыбке, кажется её забавляла моя забота, а точнее само проявление этой, так сказать, заботы. Она встала, взяла меня за руку и мы ушли в спальню, чтобы наконец окунуться в страну грёз после тяжёлого дня. Я обнял её и притянул к себе ближе. Я уже привык так засыпать, чувствуя её аромат и тепло её хрупкого тела, такое впечатление, что так было всегда и, что так и должно быть. Но как бы я не старался, не могу перестать представлять на её месте Уруху. Засыпая рядом с ней, мои мысли где-то далее и явно рядом с ним.

POV Кай
Вновь изменившийся Аой заставляет меня нервничать, но не за него, а теперь уже за Рэйту. Судя по всему это та самая Моэко в которую наш Рэй так безнадёжно влюблён и с которой по своей же глупости не так давно расстался. Вся эта история становиться с каждым днём всё запутаннее так, что порой мне начинает казаться, что это всего лишь страшный сон. Если это действительно так, то я бы хотел как можно скорее проснуться.
- Кай, о чём ты думаешь? – тихий и немного обеспокоенный голос Руки заставляет меня отвлечься от своих размышлений.
- Что? – не помню что он меня спросил.
- С тех пор как мы приехали домой ты молчишь. Задумался о чём-то? – он кладёт свою руку мне на плечо и заглядывает в глаза.
Я тяжело вздыхаю и усаживаю Руки себе на колени, попутно проведя рукой вдоль его спины.
- Эта Моэко... Кажется я её знаю.
- Знаешь? – Руки явно удивлён, его глазки распахнулись шире, а бровки слегка изогнулись.
- Рэй не так давно расстался с девушкой, её тоже звали Моэко.
- Это не обязательно именно она, ведь в Токио не одна девушка с таким именем.
- Я понимаю, но всё же это довольно странно. Аой снова создаёт проблемы.
Услышав мою последнюю фразу Руки нахмурился и показательно фыркнул.
- По-твоему во всём всегда виноват Аой.
- Прости, я не это имел ввиду. – пытаюсь обнять его и притянуть ближе.
- Нет, Кай, ты именно это всегда подразумеваешь! – он пытается отстраниться, но я не оставляю попыток обнять его.
Встаю с мягкого дивана, тем самым давая секундную свободу Руки, но потом резко усаживаю его, а сам сажусь поверх его ног, упираясь руками в спинку дивана и, нависая над возлюбленным. Наклоняюсь к его лицу ближе. Он всё ещё пытается упираться, но уже довольно слабо. Я легонько касаюсь его губ своими и тут же произношу:
- Я люблю тебя.
Чувствую как его ладонь в следующий момент уже скользит под моей рубашкой по спине. Он сам тянется за поцелуем, зазывающее раскрыв губы. Не выдерживаю этого соблазна и проникаю в его столь желанный ротик своим языком. Чувствую как его стон продолжает звучать уже где-то во мне – не разрываю сладостное сплетение губ и языков. Одной рукой расстёгиваю ремень на его джинсах, второй продолжаю упираться в спинку дивана, чтобы не упасть. Его руки так же мастерски расправляются с одеждой на мне.
- В спальню? – спрашиваю его пока у меня ещё есть силы думать и осознавать происходящее.
- Возьми меня здесь. – это звучит настолько страстно и даже как-то пошло и не прилично, что я невольно от преизбытка желания, кусаю его шею в основании плеча и тут же слышу его порывистый стон у самого моего уха.
- Руки, как же я хочу тебя! – здравый смысл покидает меня после этого его стона и дальше меня ведёт только страстное желание владеть этим таким родным, таким желанным человечком, который отдаётся мне везде и всегда стоит мне этого захотеть.
- Пожалуйста... скорее... – мольба произнесённая с придыханием и надрывом, выдает мне его истинное возбуждение.
Без лишних церемоний одним рывком освобождаю его от оставшейся одежды, затем так же быстро срываю всё оставшееся с себя. Руки, уже зная что и как делать, ложится спиной на диван и раздвигая ноги забрасывает мне их на плечи. Обнимаю его за бёдра и начинаю входить.
- Быстрее... – запрокидывает голову назад томным голосом умоляет меня.
И я, и он понимаем, что если я сделаю так как он просит, то боли не избежать, тем более, что сегодня мы начали в сухую. Я боюсь причинять ему боль, к тому же это опасно, но...
- Умоляю!... Каааайиии!...
Не могу больше себя контролировать и резко до упора проникаю в него, выхожу почти полностью и снова резко и быстро вхожу и в таком темпе я и продолжаю. Руки извивается и кричит – это адская смесь боли и дикого наслаждения. Краем глаза успеваю заметить алую струйку стекающую на белоснежную кожу дивана. Он именно этого добивался. Руки? Тебе так нравится эта боль? Почему я до сих пор не могу этого понять в тебе? Я так хочу быть нежным с тобой, но ты упорно требуешь грубостей и боли. Ты же такой хрупкий и нежный, мне каждый раз приходиться переступать через себя, потакая твоим прихотям.
- Каиии... Поцелуй меня... – тянешь ко мне свои ручки.
Я на время останавливаясь, наклоняюсь к тебе и касаюсь твоих влажных искусанных в кровь губ. Почему-то это меня отрезвляет – я понимаю, что снова пошёл у тебя на поводу. Обнимаю тебя и прижимаю к себе. Соприкосновение наших мокрых возбуждённых тел открывает для меня второе дыхание – я снова жажду тебя, твоих стонов, твоих пошлых откровенных просьб. Ты чувствуешь это – изучил меня вдоль и поперёк. Меняем позу: я ложусь спиной на пол, ты садишься сверху, вбирая в себя мой член. Запрокидываешь голову. Всего пару мгновений ты сидишь смирно, порывисто вдыхая воздух. Одним резким движение упираешься ладонями о мою грудь, устремляя в меня помутнённый, полный жажды наслаждения взгляд, твои губы растягиваются в похабной, даже немного сумасшедшей улыбке. Глаза в глаза. Зверь и жертва. Я твоя жертва сегодня, Руки. Начинаешь двигаться на мне. Я обхватываю тебя за бёдра, помогаю поддерживать нужный ритм. Но нам обоим хочется большего. Теперь уже слишком быстро. Это такое счастье наблюдать за тобой в такие момент. Влажные растрёпанные волосы бьют по лицу с каждым твоим движение. Глаза прикрыты от наслаждения. Пытаешься ртом ухватить в лёгкие как можно больше воздуха – уже тяжело дышать. Возбуждённый сосок огибает крупная капелька пота, продолжая свой путь дальше, приземляясь уже на меня. Провожу подушечками пальцев по твоей груди, по подтянутому напряжённом торсу. Сжимаю в руке твой возбуждённый член, что становится причиной твоего протяжного гортанного стона. Снова увеличиваешь темп. В голове уже помутнелось, мышцы внизу живота сжались до боли. Впиваюсь пальцами в твои бёдра, изгибаясь под тобой – оргазм накрывает меня с головой. Я полностью потерян. Мира вокруг меня не существует, есть только эти бешенные, невероятно приятные ощущения и ты... на мне... Что-то тёплое выплёскивается на мой живот. Слышу как ты стонешь и пытаешься, что-то говорить. Тебе сейчас так же хорошо как и мне – я точно знаю. Падаешь на меня. Слышу твой голос, он доносится до меня эхом:
- ...хорошо... так хорошо... Каиии... ууумммм!... любишь меня?... Скажи, что любишь... – обхватываешь меня руками за шею, не без труда шепчешь мне это, продолжая жадно заглатывать воздух.
Тоже обнимаю тебя, скольжу ладонями по мокрой спине, огибая хребет.
- Люблю, Руки. Очень сильно люблю тебя.
- Не бросишь?...
- Ни за что на свете. Ты навсегда только мой. – целую его в плечо, потом аккуратно покусываю мочку уха.
Но это ведь всего лишь слова. Я знаю, что ты никогда не будешь полностью моим, часть тебя, твоё сердце, до самой твоей смерти будет храниться у Аоя. И ты это прекрасно знаешь и он тоже это знает. Но говорить всё на прямую, особенно в моменты близости у нас не принято, так ведь?

POV Аой
Я проснулся оттого, что Моэко пыталась выбраться из моих объятий. Она сорвалась с постели и убежала в ванную. Так начинается каждое наше утро. У неё сильный токсикоз, так что она даже питаться нормально не может, сидит на одних фруктах – это единственное, что не вызывает у неё приступов рвоты. Честно говоря, сначала дети не входили в мои планы. Иногда мне просто кажется, что я и сам ещё не вышел из детского возраста. Но привыкнув к отношениям с мужчинами, я и забыл, что в случае близости с женщинами могут появляться дети, поэтому и не стал предохраняться в ту ночь, когда мы приняли решение жениться. А потом мне пришлось по делам уехать в Лос-Анджелес на несколько недель. Уже по возвращении от туда меня ждала вот такая вот новость – я стану папой. Сначала я просто ничего не понял и впал в полный ступор, а уже потом на меня лавиной свалилась безграничная радость. Моэко даже была немного удивлена такой мое реакции – она не ожидала, что я буду так радоваться этой новости. Казалось бы мы сошлись, чтобы помочь друг другу избавиться от любви к совершенно другим людям и нас ничего кроме дружбы не связывает. Но я радовался так словно мы любим друг друга, давно живём вместе, и уже не раз пытались обзавестись ребёнком и вот всё получилось. А ведь это вовсе не наш случай. И всё же я благодарен судьбе за то, что позволила мне повстречать столь замечательного человека, а теперь и подарила нам ребёнка. Думаю, это знак, что я иду в нужном направлении.
- Ао! У нас ещё остались грейпфруты? – слышу её голос из кухни, сам я уже курю у окна в гостиной. Нужно бы бросить эту привычку пока не причинил вред нашему малышу.
- Только грейпфрутовый сок в холодильнике где-то внизу!
- Ага! Спасибо, вижу!
Почему-то мне кажется, что со временем я смогу полюбить эту женщину и буду счастлив с ней и нашим ребёнком. Но я совершенно ясно понимаю и то, что даже не смотря на всё это мне никогда не забыть свою любовь к Уру, и не забыть его самого. Он засел где-то глубоко в моём сердце, запал мне в душу с первого моего взгляда на него. Сегодня у нас интервью для журнала, сегодня я снова увижу его, снова смогу вдохнуть его аромат, наслаждаться его мимолётным любящим взглядом... Улыбаюсь своим мыслям. Люблю его, хрупкого рыженького утёночка. Его губы сводят меня с ума, особенно когда он обижается и начинает дуться. Это просто нельзя передать словами – это нужно увидеть. Знает ли он как сильно я люблю его?
- Аой, можешь меня сегодня отвезти к моему доктору? – замечтавшись, даже не замечаю как ко мне сзади подходит Моэко.
Мгновенно тушу сигарету в пепельнице и за руку увожу Моэко обратно на кухню.
- Не подходи так близко когда я курю, ладно?
- Ты так хочешь этого ребёнка? – смотрит на меня так, словно читает все мои мысли.
- Очень сильно хочу. А зачем тебе к доктору? Что-то не так? – во мне начинает просыпаться тревога и я немного хмурю брови.
- Всё нормально, просто хотела сделать узи. Нашему малышу уже месяц, мне интересно как он выглядит. – улыбается и берёт мою ладонь в свои маленькие женственные ручки.
Я сажусь на колени перед ней и целую её руку. Моэко радостно улыбается мне и слегка взъерошивает мне волосы свободной рукой.
- Хорошо, я отвезу тебя, только сначала нужно будет заехать на студию минут на двадцать. Мне нужно кое-что обговорить с Каем. Заодно и познакомлю вас, а то он мне, кажется, не доверяет.
- Там будет только Кай? – Моэко как-то изменилась в лице.
- Ну, не знаю. Может ещё Руки, хотя там вполне могут быть все.
- Просто... – она запнулась, а глаза выдавали, что она нервничает.
- Что такое, Моэко? – и снова я начал беспокоиться за неё. У неё часто меняется настроение, но все же когда я начинаю говорить о группе, она нервничает больше остального.

- Нет, Аой, ничего, всё нормально. – натянуто улыбается мне, пытаясь скрыть что-то, но она же совсем не умеет врать, это очевидно.
Я тоже пытаюсь ей улыбнуться, но не могу просто так скрыть тревогу, которую она только что поселила в моём сердце своим странным поведением.
Через полчаса мы уже едем в машине, точнее не едем, а стоим в пробке. Так и знал, что нужно ехать в объёзд, но в последний момент почему-то резко передумал, за что сейчас себя мысленно ругаю.
- Ао, у тебя телефон звонит. Ответишь? – аккуратное прикосновение Моэко, сидящей рядом на пассажирском месте.
Только теперь я услышал как в кармане вибрирует телефон и доносится незамысловатая мелодия. Я машинально уже лезу в карман за телефоном. Бросив скользящий взгляд на дисплей я сразу же ответил на звонок.
- Слушаю тебя Кай. – сразу произношу я.
Ловлю на себе настороженный взгляд Моэко, но сразу отвожу взгляд в сторону.
- Ты сейчас в студию едешь? – спрашивает меня наш неизменный лидер.
- В пробке застрял по дороге.
- Ясно, может это и хорошо. Нам интервью перенесли. Начало через два часа. Ты успеваешь?
- Конечно, успеваю. Тогда в студию заезжать не буду.
- Да, не стоит. Только подтянись к нам чуть раньше, перед началом, хорошо?
- Как скажешь. До встречи.
- Не задерживайся. Увидимся. – после чего он отключил связь.
Я перевёл взгляд на Моэко. Она достала из своей сумочки маленький пакетик грейпфрутового сока, открыла трубочку, вставила её в специальное отверстие и стала медленно пить.
- Снова тошнит?
- Совсем немного, не переживай так. Это же нормально.
Может это и нормально для женщин, но для меня это странно и дико, как для мужчины. Не понимаю как же они выносят все эти мучения почти год? Я бы так не смог, в этом, наверное, секрет всех женщин.
- Так куда мы сейчас едем? – вдруг спросила Моэко, глядя в окно.
- Сейчас отвезу тебя, подожду тебя там и вместе поедем на интервью.
- Не стоит меня ждать, я сама доберусь до дома.
- Я хочу познакомить тебя с группой, разве ты против? – перевожу на неё взгляд и смотрю в упор, ожидая реакции на вопрос. Она что-то явно от меня скрывает и если сейчас откажется ехать со мной, то мои сомнения только подтвердятся.
- Я не против, просто не хочу мешать. – она бросила в мою сторону беглый взгляд, а потом снова отвернулась к окну.
- Ты не умеешь врать, Моэко...

***
POV Рэйта
Всю ночь я не сомкнул глаз – первый раз в жизни пожалел, что в моей аптечке нет снотворного. Сейчас Кай смотрит на меня как на виновника всех мировых бед, ведь я совсем не выспался и вид у меня сейчас не самый лучший. Руки предлагал мне свои солнцезащитные очки, чтобы хоть как-то спрятать уставший взгляд и синяки под глазами, но мне никогда не шли очки – пришлось отказаться, а то это выглядело бы ну совсем подозрительно. Сейчас вот гример уже минут так двадцать пытается хоть как-то улучшить положение, но всё без толку. До интервью ещё почти сорок минут, Кай уже бегает из стороны в сторону – нервничает, ведь Аой пока так и не пришёл, а полагаться на него он уже разучился.
- Всем привет. – слышу бодрый голос Аоя и сразу же начинаю завидовать его свежему виду, я вижу его в отражении зеркала перед которым сижу.
- Я уже начал переживать. – с облегчением произносит Кай.
Я улыбнулся, поблагодарил гримера и встал с кресла. Хотел подойти к Аою, поприветствовать и пожать другу руку, но меня как кипятком обдало, когда я заметил в дверном проёме за спиной Аоя до боли знакомую фигурку.
- Кай, ребята, это моя невеста Моэко. – Аой отступает в сторону и в перёд выходит моя Моэко.
- Здравствуйте. – тихим голосом произносит она и склоняется в приветственном поклоне.
Кай довольно улыбается, Руки даже снял очки, чтобы лучше разглядеть девушку, Уруха молниеносно подскакивает с кресла в углу комнаты и ошарашенным взглядом смотрит на Аоя. Бедняжка, он наверняка надеялся, что всё это не правда и Аой просто неудачно пошутил по поводу своей свадьбы.
- Приятно познакомиться, Моэко, я Кай. – Кай аккуратно пожал ей руку, приветливо улыбаясь, я словно бы лично почувствовал, как у него с души свалился огромный тяжёлый груз. – Это Руки, Уруха и Рэйта. – Кай поочерёдно указал на каждого из нас.
Моэко задержала свой взгляд на мне, а потом опустила свой взгляд и немного отступила назад, опираясь спиной в Аоя.
- Так когда у вас свадьба? – кажется, радовался здесь только Кай.
- В конце этого месяца. – тихо ответила Моэко, подняв на Кая взгляд.
- Так скоро??? К чему такая спешка?
- Сейчас ты всё поймёшь, Кай. Моэко, достань, пожалуйста, снимок. – Аой дотронулся до плеча Моэко, обращаясь к ней.
Она открывает свою не большую дамскую сумочку и достаёт оттуда какие-то листочки, протягивает их Каю.
Кай с интересом рассматривает какое-то изображение на них, потом улыбается и радостно смотрит на Аоя. Руки тоже становится интересно и он подходит к Каю, чтобы тоже посмотреть, что же там такого интересного.
- Аой... я правильно всё понимаю?... – потерянным голосом произносит совсем поникший Руки.
- Да, Руки, у нас с Моэко будет ребёнок. – с улыбкой отвечает ему Аой, видимо он действительно очень рад этому.
Тут Уруха подрывается с места и словно ураган выбегает из гриммёрки, чуть не сбив с ног Моэко и Аоя. Я же просто не могу сдвинуться с места, но чувствую, что во мне начинает закипать ярость. Аой недолго думая бросился за Урухой, оставив Моэко с нами. Я же заметно осмелел как только соперник скрылся с глаз моих и подошёл к Моэко оттеснив Кая и Руки.
- Значит, замуж выходишь? – сухо спрашиваю я.
- Да, Рэй. – отводит взгляд.
- Ты жестокая, Моэко, так мстить мне.
- Я не знала раньше, что Аой твой друг. – всё так же виновато прячет глаза.
- Плохое оправдание.
- Я и не собираюсь оправдываться перед тобой. – кажется она вспомнила моё предательство, мою трусость, поэтому её взгляд стал вдруг очень резким, колким и холодным – она обратила его на меня, заставляя прочувствовать всё то, что она испытала тогда.
- Чей это ребёнок, Моэко?
- Аоя.
- Врёшь! – больно хватаю её за руку.
- Пусти меня! – пытается вырваться.
Кай и Руки вмешиваются в наши разборки.
- Не сходи с ума, Рэйта! – Руки пытается оттащить меня от Моэко, но я с лёгкостью отшвыриваю его в сторону.
- Рэйта!!! – Кай силой толкает меня и я чуть не падаю, но мне всё же удаётся устоять на ногах, а вот Моэко, тоже затронутая толчком Кая, почти падает. Её спасло от падения лишь моя железная хватка и хорошая реакция. Испугавшись, что она может упасть, я притянул её к себе и крепко обнял.
- Рэй... – шёпотом сказала Моэко, сильнее прижимаясь ко мне.
- Значит это всё-таки та самая Моэко? – спрашивает Кай глядя на то как мы с ней обнимаемся, плотно прижимаясь друг к друг.
- Да, Кай, это моя Моэко. – спокойно произношу я, поглаживая любимую по длинным шёлковым волосам.
- Но женится на ней Аой. – вдруг добавляет Кай.
- Значит не женится. – вмешался в разговор Руки.
- Женюсь. – доносится решительный голос Аоя, который только, что распахнул дверь гриммёрки.

POV Уруха
Значит вот как выглядит эта его новая жизнь… Но я не собираюсь присутствовать при этих столь трогательных моментах молодой пары, к тому же первой мыслью было наброситься на эту гадину и выдрать ей все до последнего волосы. Но это был всего лишь мимолётный порыв, который тут же сменился неистовой болью в сердце, разрывая его на множество маленьких частичек, которые уже ни как не склеить. Слёзы сами потекли из глаз, оставляя влажные дорожки на щеках. Я пытался убежать, пытался, но меня остановили. Резким движением меня схватили за плечо и прижали к стене. Это был Аой. Смотреть ему в глаза я просто не мог и не хотел.
- Уруха, выслушай меня пожалуйста.
- Что ещё я не знаю? – захлёбываясь слезами, еле произнёс я.
- Всё не так как может показаться. Я всё придумал. Просто поверь мне и внимательно выслушай, хорошо?...

***
Несмотря на то что я выслушал Аоя и его слова показались мне полным бредом и невообразимым безумием, я попытался ему поверить. Может это было бы куда проще расскажи он мне всё полностью, а не изъясняясь странными намёками. Но всё же мне очень хочется верить во всё то, что он говорит, что будем вместе, что всё ещё любит и прочие глупости, которые даже до сердца моего достучаться не в силах.


Прошла неделя, но ничего кардинально не изменилось. Аой со мной почти не разговаривал, только как-то подозрительно смотрел на меня и иногда улыбался. И вот, что я должен делать в таких ситуациях? Мне ничего не оставалось как просто ждать чего-то и надеяться на лучшее. Вчера он позвонил мне поздно вечером и назначил встречу в кафе на сегодня. После всех дел мы должны вместе поехать туда и поужинать. Честно говоря подобное предложение было для меня очень неожиданным и сначала я был окрылён этим предложением, но потом на меня напал страх перед этой встречей, и я испугался того, что он может мне сказать. После насыщенного рабочего дня, Аой со всеми попрощался и быстро куда-то уехал. В этот момент я решил, что его планы изменились и встреча отменяется. Не прошло и пяти минут как мой телефон приятно завибрировал в заднем кармане джинс. Это был входящий звонок от Ао. Я несколько секунд тупо всматривался в светящийся экран телефона, словно он меня гипнотизировал.
- Да? – робко произнёс я.
- Уруха, я жду тебя в кафе, как и договаривались. Ты приедешь, планы не изменились, я надеюсь?
- А, да, конечно, я скоро буду.
- Жду тебя.
Собственно на этом разговор и закончился. Коротко, но предельно ясно. Я хотел уже попрощаться с остальными и быстренько рвануть на встречу, но у меня вдруг возникло странное чувство. Я обернулся и заметил как Руки прожигает меня взглядом, это был совсем не добрый взгляд, у меня даже создалось впечатление, что он желает моей смерти. Неужели он догадался кто сейчас звонил мне??? Хотя как бы там ни было, он не может знать наверняка. Развернувшись в противоположную сторону от нег, я быстро направился к двери и даже не попрощавшись с друзьями ушёл по своим делам.
Выйдя на улицу я с ужасом понял, что погода изменилась в считанные минуты – меня уже ждал проливной дождь. Я выбежал к дороге и стал ловить такси, за это время я уже успел весь вымокнуть. Но я всё равно решил появиться на встрече с Аоем даже не смотря на риск хорошенько простудиться. Сейчас для меня была важна только эта встреча и ни что более. До кафе где он назначил мне встречу можно было добраться не более чем за пять минут, но проклятые пробки задержали меня на целых двадцать. В кафе я вошёл уже весь продрогший, губы наверняка посинели от холода. Я стал взглядом искать Аоя, но тут кто-то опустил свою тяжёлую руку на моё плечо.
- Поехали отсюда, ты весь промок, ещё не хватало что бы ты простудился. – негромко произнёс знакомый голос.
Я не стал ничего отвечать, просто пошёл за Аоем, который крепко сжимал мою ладонь в своей руке. Мы вышли на улицу – Аой мгновенно словил такси и мы сели в салон машины. Совершенно неожиданно для меня он указал водителю адрес моей квартиры, а потом лишь украдкой взглянул на меня, как бы спрашивая не против ли я. Я не смел возражать его решению, к тому же он наверняка живёт со своей невестой в своей квартире и ехать к нему было бы не правильным решением.
Всю дорогу мы молчали, глядя в окна такси каждый со своей стороны. Так же молча мы поднялись в мою квартиру. Я сразу пошёл в комнату, что бы переодеться, а Аой кажется направился в сторону кухни.
- Я сделаю себе кофе, ты не против? – донёсся до меня его голос.
- Не против. – мой ответ всё равно был лишь чистой формальностью, так что я не стал говорить громко, пусть он меня даже и не услышал.
Я вышел на кухню буквально через пару минут. Аой стоял у открытого окна и курил, кофе ещё варился.
- Зачем тебе понадобилось встретиться со мной?
- Я соскучился по тебе, по общению с тобой, просто по твоему запаху. – он обернулся и заглянул мне в глаза, пытаясь понять мою реакцию на его слова.
- Мы видимся на репетициях, разве нет? – я вопросительно приподнял бровь, на самом деле просто издеваясь над ним.
- Ты понимаешь о чём я. – Аой затушил сигарету и подошёл ко мне ближе.
- Понимаю. – я стыдливо опускаю глаза, давно он не был ко мне так близко.
- Ты мне веришь? – он аккуратно касается моего подбородка, как бы умоляя чтобы я посмотрел на него.
- Я хочу тебе верить, но твои прошлые поступки заставляют меня сомневаться во всём, даже в том, что ты сейчас находишься рядом. – смотрю прямо ему в глаза, в его прекрасные глаза, которые всё ещё говорят мне о любви.
Так тяжело находиться сейчас с ним рядом, слишком много боли мне пришлось пережить, порой мне кажется, что эта боль уже никуда не исчезнет – так и будет властвовать над моим сердцем всю оставшуюся жизнь. Мы продолжали смотреть друг другу в глаза ещё какое-то время. А потом он прижал меня к себе и крепко обнял. К горлу подступил ком боли и отчаяния. Сначала хотелось просто оттолкнуть его и вырваться из этих болезненных для меня объятий. Но Аой меня остановил, точнее его слова, произнесённые тихо, но очень чувственно:
- Я люблю тебя.
И тут я уже не смог сдержать слёз и эмоций. Моё тело ослабло и ноги подкосились, если бы не крепкие объятия Аоя, то я точно упал бы на пол. Но он подхватил меня и помог присесть на стал у стены.
- Ты в порядке? – обеспокоенно спрашивает Аой, а я даже ответить ему не могу, просто прячу лицо в ладонях. – Прости, что причинил тебе столько боли.
- Уходи. – надрывисто произношу я, глотая слёзы.
- Не прогоняй меня, пожалуйста.
Хотелось бы сейчас обнять его и вновь прикоснуться своими губами к его, почувствовать их сладкий вкус, вот бы всё вернуть…
- Я… Я… Наверное… всё ещё… люблю… - тихо и надрывисто произношу это, понимая, что снова готов впустить этого человека в свою жизнь, несмотря на то что прекрасно понимаю, что в след за ним придёт боль и разочарование.
Когда Аой неожиданно поцеловал меня, буквально впился в мои губы – мне захотелось кричать от боли, которая разрывала моё сердце в тот момент. Не я, но моё сердце отторгает всё происходящее сейчас. А тело уже пошло на поводу у страсти, так внезапно снова вспыхнувшей между мной и Аоем. Мы так сильно порой сжимали друг друга в объятиях, что было больно – потом наверняка останутся синяки. Но нам наплевать на всё, мира во круг нас больше не существует, есть только мы и наши чувства, наша страсть. Тщетные попытки добраться до спальни были прекращены, когда мы случайно упали на диван в гостиной. Не вижу, но чувствую как ловкие руки любовника снимают с меня рубашку, которая и до того была застёгнута всего на пару пуговиц. Ласковые пальцы аккуратно сжимают мой сосок и моё дыхание совсем сбывается, я резко раскрываю глаза. Несколько секунд я просто наблюдал за увлёкшимся Аоем, продолжая целовать его, но потом, резко ко мне пришло осознание всего этого – я грубо оттолкнул его от себя.
- На этот раз я не буду столь слабохарактерным. Уходи. – уверенным голосом произношу я, указывая Аою на дверь.
- Я всего лишь хочу чтобы ты мне поверил.
- Просто уйди. – продолжаю настаивать на своём, нужно же когда-то становиться мужчиной.
Видимо поняв, что я серьёзен как никогда, Аой, не сказав больше ни слова, ушёл. Пережить его уход оказалось куда сложнее чем прогнать его. Из глаз ручьями потекли слёзы, а в горле скопилось столько обиды, что я не сдержался и завопил от терзающей меня боли, я кричал и бил кулаками по ни в чём не виновному дивану, пытаясь облегчить страдания. Со временем мне стало легче и я даже не заметил как заснул на полу возле дивана.

POV Аой
Когда он прогнал меня я не ушёл – остался в коридоре, просто для виду хлопнув дверью. Он не заметил подвоха и не стал проверять действительно ли меня нет в квартире. Лучше бы я ушёл и не слышал этих раздирающих на части криков. Сколько же боли скопилось в его сердце? Я и сам не мог сдержать слёз – такой боли мне не приходилось ещё испытывать. Мне каждую секунду хотелось выйти из своего укрытия, подойти к любимому и обнят его как можно крепче. Но я прекрасно понимал, что этим сделаю ему ещё больнее. Дождавшись когда Уру успокоится и уснёт – я вошёл в гостиную. Он лежал на полу свернувшись калачиком, подложив ладошки себе под голову, словно ребёнок. Это было так мило, что я невольно улыбнулся. Именно в такие моменты ярче всего осознаёшь свою любовь.

Я не сразу решился подойти ближе и уж тем более помешать его сну. Достав из кармана джинс сигарету, я сел на пол не далеко от спящего Уру и закурил. Дым сигареты живописно извиваясь поднимался в верх и исчезал – сразу захотелось чтобы и наши проблемы тоже просто так взяли и исчезли, растворились в воздухе, словно их и не было. Мне вдруг захотелось погладить любимого по голове, словно спящую кошку – мои губы снова растянулись в улыбке. Я ведь так хочу быть рядом с Урухой всю оставшуюся жизнь, но теперь это стало казаться абсолютно не возможным, даже не смотря на то что у меня есть некий план как всё исправить. Тем временем Уру мило пробурчал что-то во сне и перевернулся на другой бок. Он вряд ли проспит долго и будет лучше если меня не будет рядом когда он проснётся. Посидев рядом со спящим гитаристом ещё немного, я решил отнести его в спальню на кровать, которая более подходит для сна, после чего поспешил покинут его квартиру. Стоило мне уйти, как слёзы сами хлынули из глаз. Не могу объяснить своё нынешнее состояние, но лучше бы я умер в той аварии, чем переживал всё это сейчас. Когда от любви так больно, смерть начинает казаться единственно правильным выходом.
Домой я пришёл поздней ночью, когда Моэко уже спала. Интересно, она знает, что мне известно об их отношениях с Рэйтой? Она же снова стала с ним видеться, а он даже наивно полагает, что это его ребёнок. Почему всё так изменилось? Почему наши судьбы так сложно переплелись? Это, что наказание за какие-то прошлые прегрешения? Кажется, сейчас во все не время обо всём этом думать. Нужно как можно скорее ложиться спать, утром в душе мне куда лучше думается.
Разбудил меня пряный запах горячего кофе, доносящийся из кухни. Я потёр глаза, затем заставил себя подняться и медленно поплёлся в душ, по дороге в который успел поприветствовать Моэко, на что она мне лишь улыбнулась. Странная женщина. Зря мы с ней вообще всё это затеяли, теперь мы не можем вот так вот просто разойтись каждый в свою сторону. Какой же я дурак. Это самая большая моя ошибка. Люди сходятся и расходятся, но когда есть дети, всё уже не так просто. Бросить всё я не могу, нужно довести мою задумку до конца, раз уж так получилось. Только вот что выберет Моэко: врать всё жизнь любимому или откажется от ребёнка? Стоит с ней об этом поговорить после того как выйду из душа. В конце концов это всё что приходит мне в голову в данный момент.
Вода так успокаивает. Я даже на какое-то время забыл обо всех этих проблемах. Моё сознание вернулось в прежние счастливые дни, которые я провёл с Урухой. До сих пор не понимаю как так вышло, что он влюбился в меня. Я ведь даже не показывал ему свои чувства, просто смирился, что он не мой и спрятал свою любовь к нему глубоко в своём сердце. А Руки? Его я вообще всегда считал просто хорошим другом и только после его попытки суицида задумался о том, что мои чувства к нему не так уж и однозначны. Стоит ли размышлять о том как бы повернулась наша жизнь, поступи Руки тогда иначе?.. Думаю, что их отношения с Урухой всё равно бы прекратились рано или поздно, а вот было ли что-то между мной с Руки?.. Я больше склоняюсь к тому, что именно попытка суицида и последующие больничные проблемы послужили началом наших с Руки отношений. А по сути их просто не должно было быть – это ошибка, уж не знаю чья, но не моя. В итоге я то понял, что мои к нему чувства во все не такие как к Уру, хотя и имеют характер выше дружбы. Скорее всего мне к нему просто тянет плюс у меня к нему чувства как к младшему брату, которого хочется остерегать от опасности и защищать от проблем тяжёлой жизни. Но его чувства ко мне даже сильнее чем бывшая любовь к Кою, которая, думаю, так до конца и не прошла. В итоге настоящая жертва всей этой ситуация не я и не Руки, и даже не Уруха, а Кай. Пережить унижение от одного дорогого человека, чтобы потом влюбиться по настоящему и унижать самого себя ежесекундно понимая, что твой любимый вечно будет лгать и никогда не ответит тебе взаимностью из-за любви к твоему другу. От всех этих мыслей мне захотелось застрелиться, чтобы разорвать эту хитросплетённую судьбой паутину.
В конце концов я вышел из душа и пошёл на кухню, где меня уже ждал завтрак, любезно приготовленный Моэко.
- Я хочу с тобой кое-что обсудить. Это важно для нас обоих. – решил сразу перейти к делу я.
- Тебя что-то волнует? – Моэко присела на стул рядом со мной и взяла мою руку в свои хрупкие ладони.
- Мне известно о ваших с Рэем встречах…
- Всё не так как ты думаешь. – поспешила перебить меня Моэко. – Я лишь хотела объяснить ему, ты…
- Не оправдывайся.
- Если ты считаешь, что мне не стоит больше с ним видеться, то я…
- Успокойся и дай мне закончить, Моэко. О характере ваших встреч мне тоже известно или ты станешь отрицать, что вы прилюдно целовались в ресторане на окраине города? –Моэко промолчала, лишь опустив взгляд, а я продолжил. – Наша с тобой затея с самого начала была безумной. Я могу предложить два варианта дальнейшего развития событий, дин из которых ты должна будешь выбрать.
Внимательно выслушав меня, Моэко подняла свой взгляд на меня и я увидел слёзы в её глазах.
- Ао, как я могу что-нибудь из этого выбрать? Если первый вариант, то мне всю жизнь придётся лгать Рэю иначе он просто не примет твоего ребёнка. Второй вариант и того хуже – отдать ребёнка! Да какая же мать согласиться на такое?! И тот факт что я смогу его видеть, вовсе на вариант для меня! На него всю жизнь будут тыкать пальцем из-за его родителей – он вырастет несчастным. Я скорее избавлюсь от него пока не поздно, чем обреку на такую жизнь!
- А что ты предлагаешь?? Жениться и прожить друг с другом всю жизнь без любви, бегая каждый к своему любовнику? Такая жизнь годиться для нашего ребёнка?
- Я сегодня же запишусь на аборт!! – не выдержала Моэко.
- Только посмей!! Что ты за женщина, если готова убить своё дитя!?? – я схватил Моэко за плечи и не сильно встряхнул.
- Аой!.. Я не знаю!.. Пусти меня!!... Мне нужно время чтобы всё решить, не требуй от меня всего и сразу. Мне и так не сладко.
- Рэй всё равно свято верит что это его ребёнок, просто подыграй ему.
- А ты? Как же ты будешь жить видя как твоего ребёнка растит другой человек, что его, а не тебя он называет отцом?? Какой тогда ТЫ отец?!! – наш разговор превращался в настоящий скандал и если бы на её месте был Уруха. То в меня уже полетели бы различные предметы с полок.
- Ты же сама сказала, что скорее убьёшь ребёнка, нежели отдашь его мне!
- Может совместная жизнь без любви не такой уж и плохой вариант? Ты будешь с этим своим Урухой, а я с Рэйтой, и ребёнок будет жить в атмосфере нормальной семейной обстановки .
- Нет, у нас не получится быть нормальной семьёй. Оставляю решение за тобой: первый или второй вариант, предложенный мной и ни как иначе. Когда решишь – скажи мне.

POV Руки
Сегодня роковой день и после него пути назад уже не будет – это день церемонии. Сегодня я, Уруха и Рэйта потеряют последнюю надежду. Зачем же ты всё это затеял, Аой? Зачем эта свадьба с женщиной, которую ты даже не любишь? Мне уже всё равно, я потерял всякую надежду, что ты ещё хоть раз будешь моим, но зачем причинять столько боли Кою? Его то ты любишь, его чувства для тебе по-прежнему важны, как и раньше. Надеюсь, что у тебя есть хороший план, иначе ты сегодня навсегда потеряешь любимого человека. В конце концов этой свадьбе радуется только Кай, который наивно полагает что это будет конец всему. Кто знает? Но смею предположить, что это будет только начало, если я, конечно, достаточно хорошо знаю Аоя.
- Эй, Руки, ты чего так долго одеваешься? – спросил Кай, входя в спальню.
- Да вот ни как не мог завязать галстук, а потом задумался. – я улыбаюсь ему, стараюсь делать его счастливым, но он всё равно чувствует фальшь во всём этом.
Кай в ответ тоже мило мне улыбается, но его улыбка, в отличии от моей искренняя.
- Давай я помогу тебе с галстуком. – говорит он и протягивает руки к вороту моей рубашки. – Ты сегодня такой красивый и… такой спокойный.
- А какой я ещё должен быть? Может ты ожидал, что я вскрою себе вены и выброшусь из окна в день свадьбы человека который украл у меня сердце? В таком случае ты очень ошибся.
Кай ничего мне на это не ответил, лишь заметно погрустнел и радостный блеск в его глазах в миг погас.
- Прости, что снова затронул больную для тебя тему, но я действительно уже смирился со всем этим. – я провёл рукой по его щеке, после чего он посмотрел на меня глазами в которых не оказалось ничего кроме боли.
- Я тоже смирился... смирился с тем, что любимый человек никогда не ответит мне взаимностью, даже несмотря на то что может говорить о своей любви ко мне – всё это лживо. Я вынужден терпеть всю эту боль до самой смерти, потому что без тебя я умру гораздо скорее чем с тобой.
- Я хочу дарить тебе счастье, но всё это происходит через силу. Ты для меня очень хороший друг, даже не так – ты родной для меня человек, очень близкий и дорогой, но...
- … Но не любимый, да? Это ты хотел сказать.
- Прости меня... Кай.
- Ничего. Я знал всё это с самого начала и прекрасно понимал, на что себя обрекаю.
С каждым таким разговором мне становится всё сложнее продолжать «такие» наши отношения. Иногда мне кажется, что нам стоит расстаться, ведь Кай возможно ещё встретит того кто будет любить его так же как он его. Но потом я вспоминаю, что должен этому человеку и просто обязан терпеть, ведь в конце концов жертва в нашей ситуации он, а я маньяк. Только какой-то слабохарактерный из меня маньяк – ни убить жертву не могу, ни оставить в покое.
- Руки, поторопись, иначе мы опоздаем. Машина уже ждёт внизу.
- А мы только вдвоём едём?
- Да, Рэйта уже там, а Уруха не будет присутствовать на церемонии.
- Но почему? – задавая этот вопрос, я уже заранее знал ответ на него.
- Он оказался слабее тебя в этой ситуации.
- Вряд ли. Просто у него нет такой опоры как у меня. – естественно я намекал на Кая, и это действительно так, если бы его у меня не было, то и я тоже не появился бы на церемонии.
Приведя себя в надлежащий вид, мы с Каем отправились в церковь, где будет проводиться церемония бракосочетания, на машине присланной Аоем. В дороге я и Кай пытались говорить на отстранённые темы, дабы не причинять друг другу ещё большей боли. Мы добрались до места проведения практически последними, из важных гостей так точно мы были последние. Было очень неловко когда мы зашли с парадного входа в церковь и все гости разом обернулись на нас. Я даже немного смутился, но Кай не дал мне замешкаться – он взял меня за руку и провёл на наши места, которые оказались в первом ряду на стороне жениха. Рядом сидели родители Аоя и его брат, а так же чуть дальше на этой же скамье сидел Дай. Сначала я не понял, что он тут делает, но потом вспомнил, что когда-то у Аоя были с ним отношения. Я машинально начал осматриваться по сторонам в поисках других мимолётных личностей в личной жизни Аоя, но таковых не обнаружил. Когда мы с Каем наконец заняли свои места, Дай придвинулся к нам ближе и поздоровался, поочерёдно пожав руку мне, а потом Каю.
- Не ожидал тебя здесь увидеть. – признаюсь я.
- Почему же это? – искренне удивляется гитарист Dir en grey.
- Бывший любовник на свадьбе? Нетактично со стороны Аоя, не считаешь?
- Но ты же здесь. – Дай хитро улыбается.
Не думал, что он в курсе наших с Аоем бывших отношений.
- Видишь ли, Руки, меня как и тебя с Сугуру связывает не только постель, но так же и те отношения что между нами были. Мало кто был в курсе, что мы были полноценной парой, если это так можно назвать. О нём ходило много слухов, но всё это просто ложь, это было только в начале. До того как он встретил меня. А потом мы жили вместе, а сплетни о его разгульной жизни, просто бред.
Вот уж не ожидал узнать сейчас о подобных вещах.
- Я ошарашил тебя новостью, не так ли, Руки? – Дай всё так же продолжал улыбаться, видимо моё нынешнее состояние забавляло его. – Я решил рассказать тебе это из-за того что ты сейчас делаешь вид будто жертва ситуации и будь у тебя возможность не придти, ты бы ею воспользовался.
- Ты прав почти во всём. Почему же ты пришёл сюда? Неужели просто из вежливости?
- Нет. У меня есть чувства к Сугуру и сегодня я устраиваю праздник в честь их погребения и так уж совпало, что сегодня у него свадьба.
- Ты мазохист?
- Просто я настоящий мужчина, который может совладать со своими чувствами и поступить мудро. И для того что бы отпустить любовь, мне не нужна подручная игрушка. – последние слова он произнёс, глядя в сторону Кая.
Продолжать разговор дальше у меня не было ни малейшего желания. В конце концов всё это могло бы перерасти в драку, а я не хочу портить праздник стольким людям, даже если для некоторых это похуже траура. Стоило мне прекратить разговор, как с левой стороны из небольшой арки появился Аой в смокинге и медленно проследовал к алтарю. Когда он проходил мимо меня я уловил сладковатый аромат его парфюма и моя голова пошла кругом. Этот аромат манил меня за собой, как бы призывая к чему-то, но следовало сохранять спокойствие. Проводив жениха взглядом, я случайно наткнулся на знакомое лицо среди родственников невесты – в первом ряду сидел Рэйта. Я решил осмотреться по сторонам – вдруг и Уруха решился придти, раз уж Рэйта здесь. Но мои предположения не оправдались. Ещё мгновение и зазвучала музыка – на пороге церкви появилась невеста. Она медленно пошагала по красной дорожке, усыпанной лепестками роз, в сторону жениха. Глядя на неё мне казалось, что невеста должна быть счастливой, но Моэко была задумчивой. С каждым её шагом, который приближал её к Аою меня самого ровно на столько же от него отдалял. К горлу подступил ком. И что бы не заплакать, я старался даже не моргать. Я смотрел на крупные складки белоснежного платья невесты, которые шевелились при каждом её новом шаге. Мне вдруг невероятно сильно захотелось уйти из этого места и не видеть всё что произойдёт дальше. Я осознавал, что сегодня потеряю Аоя на всегда, но осознавать и заставлять себя смотреть на это – разные, как ни как, вещи. Маленькая слезинка всё же скатилась по моей щеке, когда невеста наконец подошла к жениху и встала рядом. Кай в туже секунду взял меня за руку и крепко сжал мою ладонь. Наверное, он чувствовал в каком я сейчас состоянии, понимал, что я плачу, ведь ему для этого не обязательно было даже смотреть на меня. Музыка стихла. Жених и невеста посмотрели друг на друга. Аой взял Моэко за руку, но потом, почти сразу, отпустил её. Ещё мгновение и взгляд Аоя направлен точно на меня... шевеление его чувственных губ и я понимаю что он шёпотом, но от всего сердца произносит: «Прости». Я улыбаюсь ему в ответ – я прощаю. Конечно же я прощаю его, а как же иначе. Моя любовь к нему безгранична и я могу простить ему всё, пусть даже чувствую, что однажды могу умереть от боли в сердце, а порой и во всём теле. То, что происходило дальше, не было похоже на обычную церемонию бракосочетания.
***
Аой нежно поцеловал Моэко в щёку, а потом просто сделал шаг назад, потом ещё один. В тот же момент Рэйта встал и занял место жениха у алтаря, тогда как Аой прошёл мимо меня и направился к выходу из церкви. Дай тоже встал и пошёл за ним следом. Потом гитарист DeG взял Аоя за руку и остановил. Всё что я услышал:
- Ты уверен? – это спрашивал Дай.
- Более чем.
- Тогда удачи тебе. – после чего Дай дружески обнял Аоя и они продолжили следовать к выходу из церкви.
Я искренне не понимал, что же в конце концов здесь происходит, а между тем церемония бракосочетания уже началась. Моэко и Рэйта держались за руки и смотрели друг на друга. Что же это такое???

POV Аой
Я сделал решительный шаг из церкви, а внизу небольшой лестницы на дороге меня уже ждали. Мы конечно договаривались с Урухой. Но я не ожидал, что он появится именно так... на мотоцикле... на моём мотоцикле. Я думал, что после той аварии уже никогда его не увижу, но каким-то образом, Уру удалось восстановить его прежний вид. Увидев его да ещё и на моём мотоцикле, моя улыбка стала ещё шире. Я весь так и сиял от счастья. Я стал спускаться по лестнице к моему любимому. Уруха в это время встал с байка и пошёл мне на встречу. Встретившись мы какое-то время смотрели друг другу в глаза и просто улыбались, как два идиота. А потом... потом мы просто резко набросились друг на друга как два голодных льва и начали целоваться, так как ещё ни кто никогда никого не целовал. Смею предположить, что это самые прекастные мгновения моей жизни, когда понимаешь, что всё дерьмо уже позади и дальше будет только океаны взаимной любви.
- Теперь только ты и я, Кою. – шепчу ему на ухо как только поцелуй прерывается.
- Поехали отсюда, а??
- Да, любимый мой! – и я снова касаюсь его губ своими.
Это невероятно чувство – понимать, что всё позади, иметь возможность снова обнимать любимого и не бояться за последствия. Теперь я всё буду делать иначе. После всего пережитого моё отношение к жизни очень изменилось и теперь я точно знаю что мне нужно делать чтобы быть счастливым и дарить счастье другим.
Уруха садиться на мотоцикл впереди, а я за ним и сразу же крепко обнимаю его за талию. Я не знаю куда он меня повезёт сейчас, но это не важно, главное, что теперь он рядом и он мой. Байк сорвался с места и ветер ударил в лицо, прохладным потоком. В такие моменты мне немного жаль, что я состриг свои длинные волосы, ветер всегда делал их неотразимыми и Уру они очень нравились, надеюсь, что они быстро отрастут и будут как и раньше щекотать тело Кою во время нашей интимной близости.
Несмотря на жуткие пробки, мы очень быстро добрались до... Пляжа?? Почему Уруха решил привезти меня именно сюда? Мы оставили байк на парковке возле пляжа после чего, любимый, взял меня за руку и повёл к воде. Мы довольно долго шли у самой воды в сторону скалистого берега, где можно было остаться на едине.
- Тебе не кажется, что здесь твой смокинг немного лишний? – вдруг спросил Уру.
- Твой наряд не менее абсурдно смотрится на пляже.
Но я видимо просто не сразу понял к чему он ведёт. Уруха посмотрел на меня так соблазнительно, что меня тут же бросило в жар. Я снял пиджак и бросил его в песок рядом с собой, после чего помог любимому избавиться от тяжёлой байкерской кожаной куртки. Его ловкие пальчики тогда уже шуршали по моей рубашке, расстёгивая пуговицы. Спустя пару секунд он уже целовал мой оголённый торс, а я постанывал от нахлынувших на меня чувств. Мои ладони автоматически стали перебирать пряди его шелковистых волос. Когда Кою перестал целовать моё тело и взглянул на меня, его волосы и глаза блеснули на солнце и я замер, словно увидел божество. И так оно и было – Уруха мой Бог, ради которого я пойду на всё, и даже смерть не посмеет меня с ним разлучить! Я снял с моего Бога футболку, затем обнял и уложил на скинутые в одну кучу вещи, тут же не упуская возможности впиться в его обворожительные губы. Его руки ласкали мою спину, а я не мог оторваться от этих губ, которые манили меня с первого дня нашего знакомства. Увлёкшись поцелуем я даже и не заметил как его резвая ладошка, расстегнула мне штаны и скользнула внутрь нижнего белья. Только тогда я прервал поцелуй и пристально всмотрелся в глубину любимых глаз. Любовь – вот что я в них увидел. Не боль, которая всё это время отражалась в его глазах, а любовь, страсть, радость. Теперь я приложу все усилия, чтобы его сердце больше никогда не знало боли – это главная моя задача.
- Аой...
- Да?
- Я хочу... хочу, чтобы это никогда не заканчивалось.
- Я тоже, любимый!
- У нас ещё не было секса на пляже, кстати.
- Всё бывает в первый раз. – мы улыбнулись друг другу, после чего, мы продолжили обнажать наши тела.
Когда я вновь посмотрел на обнажённого Уруху, у меня словно произошёл переворот мировоззрения. Я понял что был просто непроходимым идиотом, когда променял это совершенство на мимолётную страсть. В эту минуту мне захотелось так много всего сказать, но взглянув в пылающие страстью глаза любимого понял, что сейчас не время и не место разглагольствовать, после чего незамедлительно вошёл в тело этого совершенного ангела. Стон сорвался с наших губ. Снова почувствовав всё то чего долгое время был лишён, мне окончательно снесло крышу и я просто поддавался звериным порывам. Мне хотелось войти всё глубже и глубже, хотя это было уж не возможно. А Кою стонал и изворачивался подомной, он подавался мне на встречу, всё ускоряя темп, пока он не стал абсолютно сумасшедшим. Мы оглушали друг друга стонами, до тех пор пока наши тела не познали неземного удовольствия. И твой завершающий стон, который положил начало нашей новой жизни...



POV Руки (заключение)
Думаю никто не ожидал тогда такого поворота событий, особенно родственники Аоя, которые рассчитывали на свадьбу своего сына. Я и сам не понимаю как всё это могло произойти. Но ещё более невероятным оказалось то, что происходило дальше. Аой и Уруха снова сошлись и стали жить вместе, так словно и не было всех этих бед. Рэйта и Моэко благополучно женились и стали ожидать появления на свет малыша. Ни у кого даже не возникало сомнений, что это ребёнок Рэйты. Но подозрения появились стоило ребёнку появиться на свет. Естественно в день родов ГазеттО в полном составе присутствовали в больнице. Рэйта нервно вышагивал по коридору то в одну, то в другую сторону. Аой курил у окна в конце коридора, уничтожая сигареты одну за другой. Рядом с ним стоял Уруха и держал за руку изредка говоря ему что-то шёпотом. Мы же с Каем оставались самыми спокойными – просто сидели и наблюдали за остальными. Когда медсестра вышла и объявила Рэйте, что у него родилась девочка, он широко улыбнулся, потом посмотрел на всех нас и зашёл в палату к жене и ребёнку. Но спустя минуты две он вышел... у него был такой вид словно кто-то умер. Не сказав ни слова, он испепиляюще посмотрел на Аоя и ушёл прочь. Только потом мы поняли в чём же собственно дело. Когда я увидел малышку, то сразу отметил какие у неё красивые пухлые губки... И не я один это заметил – все разом обратили свой взгляд на Аоя. Тут всё было ясно как божий день и без всякого ДНК-теста – отец ребёнка Аой. Мне в ту же секунду представились новые проблемы с группой: Рэйта изобьёт Аоя, Уруха впадёт в депрессию из-за нервотрёпки и недопонимая в отношениях с Аоем, который снова попытается быть с Моэко и так далее. Но, к моему превеликому удивлению, ничего этого не произошло. Акира и Сугру реши всё спокойно и по-мужски, Моэко оставалось лишь примериться с такой жестокостью по отношению к ней, но другого выхода она и сама не видела. Она отказалась от ребёнка в пользу Аоя, и Уру срочно пришлось стать мамочкой. Первым шагом к материнству Кою стал выбор имени для малышки, которую после долгого и мучительного выбора назвали Сумирэ.
Не прошло и полгода от рождения Сумирэ как Рэйта заявил, что скоро и сам станет отцом и теперь уж точно это будет его ребёнок. Так и случилось, спустя семь месяцев у них с Моэко родился мальчик по имени Тойа. И всё, казалось, было слишком хорошо. У нас начался новый европейский тур, которого группа уже давно очень ждала. Моэко с детьми осталась в Японии, в то время как мы отыгрывали концерт за концертом, не зная усталости. И всё было хорошее, не будь вот этой вот пьянки в одном из престижнейших клубов Германии. Я пьяный и ты пьяный и все остальные тоже пьяные. Никто даже и не подозревает, что сейчас происходило в одной из VIP-комнат клуба. Может только Кай забеспокоился почему это меня так долго нет, хотя даже это врядли. Я смотрю на то как ты одеваешься – медленно застёгиваешь ремень, а потом подходишь ко мне, сидящему на алого цвета бархатном диванчике, и проводишь ладонью по щеке. Поднимаю взгляд, чтобы встретиться с тобой глазами. Ты мне улыбаешься.
- Кажется, мы сейчас снова совершили что-то такое, чего делать не стоило. – произносишь ты и становишься на колени прямо передо мной.
- Это всё алкоголь, завтра и не вспомним. – отвечаю тебе я и вкладываю в свои слова как можно больше уверенности.
- Это не алкоголь, а чувства, которые так и не угасли в наших сердцах, а спиртное просто сдуло пыль с них. Или ты хочешь сказать, что Кай сумел-таки убить твою любовь ко мне?
- Я уже однажды сказал тебе это и готов повторить снова: «Думаю, что эта любовь уж точно последняя в моей жизни, больше моё сердце просто не переживёт»...

[Sakisagan]

Я не просто прошу, а требую удалить отсюда первый фанфик, потому что он мой! Называется он Shiver, а пользователь Love его тут выдает за свой. Хорошая программа Антипагиат, и надо же - дернуло меня туда вставить свой фанфик! Но такое не ожидала!! Что за люди-то пошли? Не удивлюсь, если и остальные фанфики тоже чьи-то.

[Виктория]

Sakisagan (http://alliance-fansub.ru/member.php?u=40220), не волнуйтесь, во всем разберемся.