- Чанмина, ты опять все съел! – лидер измученно опустился на табурет перед открытой дверцей холодильника, отчаянно пытаясь отыскать в нем хоть что-нибудь съестное.
- Ну и что – последовал абсолютно равнодушный ответ. – На столе еще булочки остались, если ты голоден, съешь.
- Булочки? Эти покусанные огрызки ты называешь – булочки остались? Если ты не хотел их есть, зачем понадкусывал-то?
- А вдруг они вкуснее, чем те, что я уже съел? Я же должен убедиться. – Лениво потянувшись, макнэ выплыл из кухни, напоследок бросив через плечо:
- А ты, вместо того, чтобы ворчать, сходи в супермаркет, купи продуктов. Я хочу пирожное и шоколадку. А еще тех сладких пончиков с джемом, которые ты покупал вчера.
- Вот именно – я покупал все это только вчера, а сегодня уже ничего нет… - растерянный лидер, обнаружив, что разговаривает сам с собой, сокрушенно покачал головой. Конечно, у Чанмина растущий организм, но иногда его здоровый аппетит доставляет Юно массу неприятностей. Вот и сейчас, так есть хочется, даже в животе бурчит, а покушать нечего. Похоже, придется и правда идти в ближайший магазин и купить еды, и побольше, чтобы хватило хотя бы до завтрашнего утра. Лидер грустно вздохнул и поплелся одеваться.

*****
Истошный женский визг бомбой разорвал тишину в студии. Лидер, выронив из рук текст новой песни, которую они записывали с самого утра, ринулся проверять, кого убили. Очаровательная ассистентка сидела на полу, размазывая слезы по хорошенькому личику, и судорожно всхлипывала, а весь персонал студии наперебой пытался ее успокоить. На полу, среди разбросанной косметики, валялась изящная сумочка, из которой свешивался на пол длинный мышиный хвостик. Сзади послышался спокойный голос Чанмина:
- И чего она такая нервная?
Лидер медленно обернулся.
- Чанмина, - зловещим голосом начал он, - только не говори, что это – твоих рук дело!
- Ну и что? – взгляд макнэ был невозмутим. – Как тебе глазки строить, так все смелые, а как мышку увидели, сразу - ой, мамочки!
- Да ты же нам всю работу сорвал!!!
- Ничего подобного! Сейчас эта истеричка отсюда уберется, и мы все сделаем в три раза быстрее. А то она меня раздражает. – Чанмин снова одел наушники и встал к микрофонам. – Эй, хён, ты вообще работать собираешься? Я замучился ждать!
Лидер, со свистом выпустив из ушей переизбыток пара, махнул рукой и встал рядом. Чанмин довольно улыбнулся.

*****
- Когда же это кончится?!! – Юно тряс мрачного макнэ за шиворот, тыча пальцем в разбитую вазу. – Это же подарок мне от поклонников, она такая дорогая, а ты разбил и даже не извинился!
- Подумаешь, поклонники. – Макнэ ловко вывернулся из рук лидера и отскочил в сторону. – Кучка бестолковых девчонок, полагающих, что они достаточно хороши для тебя! Терпеть таких не могу! А если они еще какую-нибудь ерунду подарят, я и ее разобью. Нечего в дом всякую гадость тащить.
- Чанмина, ты ведешь себя просто невозможно. Пожалуйста, перестань!
- А что я такого делаю? Не шалю, никого не трогаю! Чем ты недоволен?
- Недоволен? Да всем! На прошлой неделе парни пригласили меня в боулинг, ты пойти не захотел, это я могу понять, но ты же сделал все, чтобы и я туда не пошел! Ну, зачем ты сунул в таз с водой все мои кроссовки? А мокрые и завязанные узлом штанины на моих любимых джинсах, в которых я хотел пойти на свидание?
- Хён, эта девица тебе совершенно не подходила!
- И поэтому ты позвонил ей и сообщил, что у меня уже есть жена и трое детей? Может, мне просто прибить тебя, и все?
- Я для тебя стараюсь, хён!
- О дааа!!! И именно поэтому ты выдернул из-под Донхэ стул как раз в тот момент, когда он собирался на него сесть. Бедняга потом три дня хромал!
- Да, выдернул! А если он и дальше на тебя вешаться будет, я его вообще с лестницы столкну! – Глаза макнэ зло сверкнули. – Не хочешь, чтобы я так делал, не обнимайся с ним!
- Чанмина, да о чем ты? Мы с ним хорошие друзья…
- Запомни, хён, - прошипел макнэ прямо в лицо лидеру, не дав ему договорить, - у тебя может быть только один друг – это я! И я не позволю тебе об этом забыть!
Юно устало прикрыл глаза. Когда его милый маленький котенок стал таким злым и избалованным? Когда они перестали понимать друг друга? Что делать – не понятно, но ясно, что дальше так продолжаться не может. Нужно принять решение. И лидер решился.
- Чанмина, я убедился, что твой эгоизм переходит все пределы. К голосу разума ты прислушиваться не желаешь, считаешь, что всегда и во всем прав. Пусть так. Но я больше не могу быть рядом с тобой, таким. Поэтому нам придется расстаться. Не беспокойся, я найду того, кто позаботится о тебе. – С этими словами, даже не взглянув на удивленное лицо макнэ, Юно вышел из комнаты. Рубикон перейден.

*****
- Вот ведь, как же трудно найти хороших людей, которые смогут позаботиться о таком грубом, эгоистичном и избалованном макнэ… - лидер вытер нос рукавом и вновь согнулся над клавиатурой. Он уже целый час пыхтел над составлением объявления, озаглавленного «Отдам в хорошие руки».
Перечитав написанное, Юно вздохнул.
- Вот ведь, дурачу народ, как могу. Но не напишу же я правду – заберите от меня это прожорливое, злобное и мстительное создание, пожалуйста!
Лидер нахмурился и продолжил: «Отдам в хорошие руки умного и талантливого макнэ, с хорошо развитым воображением, сообразительного, предприимчивого и привязчивого» - вроде, пока не очень вру, верно? «В еде неприхотлив» - это точно, жрет все, до чего может дотянуться!
Потом, вспомнив стройную фигуру макнэ и его длинные, породистые ноги, приписал: «Великолепный экстерьер». Задумчиво почесав в затылке, и бросив взгляд на стоявшее рядом с ноутбуком фото семьи Шим, добавил: «С прекрасной родословной». Ну, кажется, все. Можно сбросить в Интернет и ждать звонков. Наконец-то он избавиться от этого ходячего кошмара!

*****
Весь следующий день Юно провел, как на иголках. Он вздрагивал от каждого телефонного звонка и так бросался поднимать трубку, что посшибал все, что было не прикручено к полу намертво. Чанмин вел себя очень тихо, лидер даже забеспокоился – а жив ли его макнэ? Но, сунувшись в комнату к Чанмину и получив подушкой по голове, Юно успокоился - судя по всему, с макнэ все было в порядке.

Долгожданный звонок раздался ближе к вечеру. Приятный женский голос уточнил:
- Это вы отдаете в хорошие руки милого макнэ?
- Д-да, это мы… - немного растерявшись, согласился Юно. Дверь комнаты макнэ тихо приоткрылась, и в щелку вылезло дрожащее от любопытства оттопыренное ушко.
Женщина в телефоне продолжила:
- Хорошо. Тогда скажите мне, пожалуйста, почему вы его отдаете? Он портит мебель?
Лидер вспомнил кухонную табуретку, разбитую Чанмином в щепки о спину извращенца, который полгода назад забрался в их квартиру и пытался сфотографировать Юно в ванной, без одежды. Лидер тогда так растерялся, что мог только прикрываться полотенцем и жалобно просить оставить его в покое. Если бы не макнэ…
- Нет, он не портит мебель. – Пробормотал лидер.
- Может быть, он делает лужи на полу? – продолжал допрашивать голос.
На память Юно пришла грандиозная взбучка, полученная им от макнэ, когда он, поторопившись, забыл нажать кнопку слива в унитазе.
- Нет, что вы он очень чистоплотен и приучен к лотку – заверил лидер дотошную женщину.
- У него проблемы с желудком? – собеседница не успокаивалась.
- Да что вы, желудок у него луженый, он же гвозди переваривать может! – уверил ее Юно.
- Ага, - заключила женщина, - значит он злой и капризный! Знаете ли, хороших макнэ не отдают! Это подозрительно!
Юно замолчал. Конечно, подозрительно. Но если вспомнить… Им было так весело вдвоем. Чанмин всегда был рядом и любые проблемы отступали, когда лидер видел его милую улыбку. Макнэ всегда чувствовал, когда Юно было плохо, он ни о чем не спрашивал, просто садился рядом и крепко обнимал, хотя и терпеть не мог обнимашки. А как он готовил! И только то, что нравилось ему, Юно. А когда было совсем плохо… Только Чанмин умел залечить раны в сердце так, что не оставалось даже шрамов. Пронзительный голос женщины вывел лидера из задумчивости.
- Алло! Алло! Почему вы молчите? Так что, я права? Ваш макнэ, и правда, злой и капризный? Вы его, наверное, совсем избаловали, и он позволяет себе лишнее, верно?

И тут лидер взорвался.
- Да что вы понимаете! Он вовсе не избалованный! И не злой! Он просто… он.. – Юно вдруг замер. Удивительная мысль, молнией сверкнув в его голове, так поразила лидера, что слова застыли на губах. Потом медленно, словно не веря тому, что сам же и произносит, лидер заговорил снова:
- Чанмин не злой и не капризный. Просто ему страшно, он боится, что я оставлю его одного, как и остальные. Вот он и старается контролировать каждый мой шаг и не подпускать ко мне никого слишком близко… Но он что же, совсем глупый? Я же никогда не…
- Что вы там бормочете! – раздраженно спросила женщина в телефоне. – Так вы отдаете его или нет?
- НЕТ! – рявкнул лидер прямо в трубку и отшвырнул телефон в сторону.
- Я никому его не отдам – с удивительной убежденностью произнес вслух Юно. – Я просто не смогу без него, он нужен мне, очень нужен! Чанмина!!!!

Одним прыжком подскочив к двери макнэ, Юно толкнул ее и влетел в комнату. Вернее, попытался влететь. Потому что ему помешал Чанмин. Распахнутая лидером дверь звучно впечаталась прямо в лоб макнэ, и он со стоном рухнул на пол, прижимая руки к голове.
- Чанминааа… - лидер присел рядом с макнэ и жалостливо погладил его по плечу. – Прости меня, я не хотел… Но и тебе не надо было подслушивать, правда! Дай посмотрю! Ох, ну и шишка! Подожди, я тебе холодный компресс сделаю!
- Нет… - Чанмин вцепился в руку уже поднявшегося лидера, не давая ему уйти. – Нет, не нужно компресс. Просто скажи мне правду. Ты и в самом деле, не отдашь меня никому? Я, в самом деле, тебе нужен?
Глаза макнэ были такими отчаянными и испуганными, но в них светилась такая надежда, что лидер зашмыгал носом. Он притянул к себе макнэ и шепотом, боясь, что голос предаст его, произнес:
- Чанмина, ты не должен бояться. Я никогда и никому тебя не отдам, честно. Даже в мыслях нет променять тебя на кого-нибудь другого. Ты должен мне верить, и тогда все будет хорошо.

Чанмин, уткнувшись лицом в грудь лидера, кивал, крепко обнимая Юно за шею. Потом, потянувшись губами к уху лидера, прошептал:
- Хён, я так переволновался, что нечаянно съел все, что было в холодильнике. Может, ты сходишь в супермаркет? Я хочу пирожное!
- Ох… - только и смог выговорить лидер. – Дежа вю…
- Что? – не понял макнэ, и мило заулыбался.
- Нет, ничего. – Юно ласково потрепал макнэ по макушке. - Может, тебе еще мороженое купить, малыш?
- ДА!!! – улыбка Чанмина стала просто ослепительной.
Юно вздохнул, улыбнулся ему в ответ, и пошел одеваться. Нужно поторопиться, до закрытия магазина осталось всего полчаса, а если Чанмин останется голодным, то завтра новое место придется искать ему, Юно. А он точно понял, что ему совсем не хочется расставаться с Чанмином. Абсолютно.

Юно сделал шаг к двери. И тут руки макнэ обхватили его, стройное тело прижалось к его спине, и смущенный голос Чанмина попросил:
- Не оборачивайся, пожалуйста! Или я не сумею сказать тебе… Хён, я тебя люблю! – с этими словами макнэ отпрянул и бегом бросился в свою комнату. Хлопнула дверь и до лидера донесся громкий облегченный вздох. Юно смущенно откашлялся.
- Айщщщ! - лидер обеими руками взъерошил свои волосы. Вот ведь заср… озорник! Что ж, пожалуй, сегодня стоит купить не только пирожные, но и бутылку шампанского. Похоже, нам есть, что отметить!

Да когда же это кончится?! Лидер нервно прошелся по комнате. Опять его макнэ слинял в квартиру к Суджам. Что ему там, маслом мазано? Ведь корейским языком было сказано – в девять вечера он должен быть дома! Завтра вставать ни свет ни заря. Юно схватил телефон и в пятый раз набрал номер Чанмина. Милый девичий голосок сообщил, что аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети.

- Все, вернется – точно прибью! – лидер швырнул телефон на диван. - Двенадцатый час! Вот паршивец! – Юно выключил свет и уселся в кресло. Ну ничего, он дождется этого мелкого гаденыша и устроит ему армагеддец местного масштаба! Лидер он или нет, в конце концов!

Тихо скрипнула дверь, и в щель протиснулся макнэ, босиком, крепко прижимая ботинки к груди. Осторожно, на цыпочках, он сделал пару шагов. Вот ведь, темнотища, ничего не разглядеть. Наверное, хён уже спит. Вот и ладушки, а то он немного опоздал, а хён не любит опоздунов. Вытянув вперед руки с зажатыми в них ботинками, Чанмин медленно двинулся к своей комнате. Он еще не успел даже традиционно стукнуться ногой о журнальный столик, который вечно стоял не на месте, как в этой кромешной тьме чья-то сильная и уверенная ладонь по-хозяйски хлопнула его по заднице, и низкий, замогильный голос прошипел: «Готовьсссся к сссссмерти, малышшшшшш».

От вопля перепуганного макнэ распахнулось неплотно прикрытое окно, и ветер раздул шторы, впуская в комнату скудный лунный свет. Щелкнул выключатель, и изумленный лидер увидел сидящего на полу Чанмина, бледного, пытающегося утереть слезы все еще зажатыми в руках ботинками, вперемежку с иканием и всхлипами. Юно почувствовал, как в нем проснулась и начала поскуливать совесть. Но решив, что был абсолютно прав, лидер жестко погрозил совести кулаком и она заткнулась. Однако макнэ был такой испуганный и несчастный, что, в конце концов, Юно вздохнул и, махнув на процесс воспитания рукой, склонился над младшим.

- Чанмина, ну, извини, я не думал, что ты так испугаешься. Просто ты очень сильно опоздал и я немного расстроился. Вставай, я помогу! – Юно ухватил макнэ под мышки и поставил на ноги. Макнэ, горько всхлипнув, повис на шее лидере, закинув руки ему на плечи и очень удачно треснув ботинком по спине. Юно поморщился, но предъявлять младшему претензий не стал – пусть порадуется, глупышка. Ласково погладив Чанмина по голове, лидер отконвоировал макнэ в комнату, отобрал, правда, с трудом, ботинки, не утруждаясь раздеваниями, уложил в кровать и укрыл одеялом. Все, теперь можно и отдохнуть.

Вообще-то, это странное ощущение немного беспокоило Юно. Ну, то, что в последнее время он очень переживал о Чанмине. Лидер ловил себя на том, что чувствует полный покой и удовлетворение только тогда, когда точно знает, что макнэ рядом, а еще лучше, если макнэ при этом еще и видно. Они же взрослые, самостоятельные люди, казалось бы – зачем так нервничать? Но снова и снова Юно не находит себе места, если Чанмин куда-нибудь исчезает.

Лидер вполне осознавал, что ему нравиться смотреть на то, как Чанмин читает, как сидит, как весело болтает ногами, лежа на животе перед телевизором. Юно мог часами тихо сидеть в углу и наблюдать за сменой выражений на подвижном лице макнэ, когда тот увлеченно проходил очередной квест на своем любимом ноутбуке. Это беспокоило, но не раздражало. Он же лидер, значит присматривать за младшим его долг. Что раздражало на самом деле, так это участившиеся отлучки Макса в сторону комнаты Суджей. Да, конечно, Кю его закадычный дружок еще с додебютных времен, но не каждый же вечер! Юно вынужден сидеть один, а эта мелочь где-то шляется! А в Суджах, между прочим, парни такие, такие…. Они Чанмина хорошему не научат! В общем, лидер против, категорически!

Утром Юно осторожно попробовал выяснить причины, которые так привлекают его макнэ к вечерним посиделкам с соседями. И, конечно же, причины были. И какие! Эти вражины приманивали малыша, как глупую рыбку. Чанмин, сияя от удовольствия, взахлеб рассказывал хёну, какие обалденно вкусные пирожные каждый вечер приносит Суджам Шиндон, которому посчастливилось познакомиться с дочкой владельца огромной сеульской булочной-кондитерской. Повезло-то парню, а?! Вот бы и Чанмину так повезло! Представляешь, хён, у тебя и девушка – красавица, и пирожных – завались, вот оно, счастье!

Юно почувствовал, что сейчас взорвется. Он был готов к чему угодно, но мысль, что его, лидера и друга, променяли на пару пирожных, была просто невыносимой. Да еще и эти идиотские восторги по поводу хлебобулочной красавицы… Ну все, его терпение лопнуло!
- Ну что ж, Чанмина, если эти пирожные так тебе нравятся, что ты готов забыть обо всем, в том числе и обо мне, я не возражаю. Но остаться с тобой на этих условиях я не могу, да и не хочу. Поэтому я съезжаю из этой общаги и сниму квартиру, а ты можешь предложить мою комнату Шиндону. Я думаю, он охотно сбежит из того дурдома, в котором живут Суджи. Прощай! – и лидер гордо удалился, громко хлопнув дверью.

Чанмин растерянно уставился на закрытую дверь. Как же так получилось? Он вовсе такого не хотел. Юно рассердился из-за того, что Чанмин предпочел ему пирожные, да что за ерунда! Его любимый лидер вне конкуренции, да никакие пирожные с ним и в сравнение не идут… Нууу, разве что те, со сливочным кремом и карамелью… или те, что он ел вчера, с клубникой и ананасом… Но какое же это оскорбление, это скорее, комплимент, они же такие сладкие… Чанмин расстроено вздохнул и отправился к Кю. Посоветоваться.

****
Лидер был в ярости. Никогда, никогда больше он и на пушечный выстрел не подойдет к этой неблагодарной мелочи! Работа есть работа, но заботиться он будет о других. Вокруг полно хубэ, которые только и мечтают познакомиться с ним поближе, те же ЕХО, например. Поэтому, надувшись до состояния сердитого хомячка, лидер принялся открыто игнорировать макнэ всеми известными ему способами.

«Всё, с этого момента никаких ласковых взглядов, держания за ручку и, упаси боже, обнимашек. Даже стоять с ним рядом не хочу, вот! И нечего на меня так умильно поглядывать! И полотенце мне не нужно! И воду мне менеджер принесет! И вообще, Кай, зайка иди сюда, я тебя заобнимаю, нафих! И ты, Таки, тоже подходи! Сонмин, солнце мое, куда же ты? Что? Чанмин, ты еще здесь? Иди, иди, малыш, не видишь – хён занят!»

Чанмин был в шоке. По колено в шоке. Чтобы хён за целый месяц ни разу, ни единого разу, не дотронулся до него, даже не посмотрел…. Чанмин понял, что медленно сходит с ума. А всю последнюю неделю он только и думал, как бы половчее попасться хёну под руку, может, хоть стукнет, а? Каждую ночь, ворочаясь в постели, макнэ перебирал в уме варианты возможного примирения и не знал, что же выбрать. Ощущение пустой комнаты Юно через стенку давило на душу, как могильная плита. Даже в гостиницах хён спал на диване, а Чанмину так не хватало этих ощущений покоя и уверенности, которые дарило просто присутствие лидера рядом. Почему он раньше не ценил эти мгновения, которые они проводили вместе? И почему потрясающе вкусные пирожные, которыми по-прежнему, снабжал всю компанию Шиндон, вдруг потеряли свой вкус и привлекательность?

Чанмин схватился за голову и застонал. Может быть ему и правда, последовать совету многоопытного в отношениях Кю? Но весь совет заключается в двух словах: «завалить и отъиметь», навряд ли у Чанмина так получится… Нет, он совсем не против, совсем, но…. Макнэ представил эту сцену и залился краской. Хён для Чанмина – это явление высшего порядка, он слишком любит его, что бы так, откровенно… Упс! Он любит? Вот это дааа…. Стоило на месяц остаться одному и на тебе, пожалуйста, влюбился! А что будет, если хён продолжит его игнорировать еще с месяцок? Чанмин окончательно попрощается с крышей и все-таки завалит драгоценного лидера прямо при всех? Караул! Нужно срочно что-то предпринять, пока он еще вообще может хоть как-то соображать.
Похоже, придется опять идти за советом к Кю…

*****
Юно пребывал в печали. В последнее время это состояние стало для него естественным. Даже улыбаться стало трудно. Наверное, он все же погорячился. Ну не может макнэ сделать выбор между ним и пирожными, он же знал, что так и получится. Зачем нужны были эти крайние меры? Как теперь вернуться домой, к нему? Лидер так соскучился по своему макнэ, что жить не хочется.

Звонок? Кто это?! Ааа, телеграмма… А ему на мгновение показалось, что это может быть Чанмин… Да откуда, он даже ни разу не поинтересовался, где сейчас живет его хён. Ну и что там за телеграмма? «Срочно приходите по этому адресу, мы будем одни, я сообщу вам крайне важную информацию, которая касается вашего друга» - ни подписи, ни обратного адреса. Куда это его зовут, посмотрим… О, да это же та самая кондитерская, из которой Шиндон таскает свои пирожные! Очень любопытно… Но неужели что-нибудь с Чанмином? Юно почувствовал, как у него похолодело в груди. Почти не глядя, он схватил первую же попавшуюся под руку куртку и выскочил из квартиры.

В кондитерской его встретили, как дорогого гостя. Немного удивленный и все еще взволнованный, Юно молча прошел за услужливым официантом в небольшой зал, в котором стоял одинокий столик на двоих. Не успел Юно сесть, как целая вереница хорошеньких официанток в две секунды уставили столик тарелками, вазочками и подносиками с самыми разнообразными пирожными. Они были такие яркие, такие душистые, что Юно невольно сглотнул слюну. Обслуга незаметно исчезла, откуда-то сверху полилась нежная, успокаивающая музыка, свет погас, и вокруг удивленного лидера зажглись десятка три розовых свечей. Юно ничего не понимал. Да что здесь вообще происходит?

- Эээ, хён… - раздался сзади знакомый, немного дрожащий голос. Лидер обернулся. Его макне, растерянно хлопая глазами и тиская в руках какой-то пакет, в половину своего роста размером, похоже, собирался ему что-то сказать. Слава богу, с виду макнэ был цел и невредим. И очень хорошо выглядел. Слишком хорошо. Юно сглотнул и откашлялся, пытаясь избавиться от комка в горле, а потом преувеличенно равнодушно произнес:
- Аа, это ты, Чанмина. Так это ты прислал мне такую странную телеграмму? Что ты хотел?
- Хён, я…. я…. вот! – и Чанмин, отвернувшись, сунул ему в руки свой огромный пакет. Юно озадачено поднял брови, но пакет взял и вопросительно посмотрел на макнэ.

- Это тебе, - прошептал Чанмин и поджал губы, совсем как раньше, когда изо всех сил старался не расплакаться. Лидер глядел на своего макнэ и понимал, что сейчас просто не выдержит и зацелует этого олуха до синяков на губах. Чтобы совсем уж не расслабиться, Юно сосредоточился на пакете. Разорвав стягивающую его ленточку, лидер зашуршал бумагой. Из пакета на свет появился большой плюшевый медвежонок с блестящими карими глазками и большим шелковым бантом на шее. Как раз такой, о котором лидер втайне мечтал уже лет пять. Юно почувствовал, как задрожали руки, и быстро приткнув медвежонка на стоящий рядом пуфик, спрятал руки под крышку стола. Увидев это, Чанмин сник.

- Хён, тебе совсем не понравился мой подарок? – похоже было, что макнэ все же не справиться со слезами. Юно поднял на него глаза и замотал головой.
- Что ты, Чанмина, очень, очень нравиться! Спасибо тебе. А зачем все это? – и лидер обвел рукой столик, свечи и самого Чанмина.
- Кю сказал… сказал… что я должен пригласить тебя на свидание, если…. Если… нууу…. – макнэ запнулся и замолчал.
- Значит, ты хочешь извиниться перед своим хёном за свое плохое поведение? – подсказал Юно, уже понимая, в чем дело. Внезапно лидеру стало так хорошо на душе, что он резко полюбил весь мир и эти пирожные в придачу. Чанмин засопел, с досадой вытер глаза и кивнул.

- Тогда подойди ко мне поближеее… – почти пропел лидер. Чанмин смущенно надулся, но резво сделал шаг навстречу. Когда Юно привычно обнял своего макнэ и прижал его к себе, двойной вздох облегчения и удовольствия не смогла заглушить даже музыка.
- Хён, я хочу, чтобы ты вернулся. – макнэ тревожно посмотрел в глаза лидера. – Ты ведь вернешься, правда? Эти пирожные, я хочу, чтобы мы ели их вместе…
Лидер только кивнул. Его радости не было предела. Пирожные и в самом деле были восхитительны. Сладкие, ароматные, нежные. В общем, точно такие же, как их поцелуи. А с поцелуями они в эту ночь не скупились. И, раз за разом проваливаясь в жаркую глубину наслаждения, то блаженно расслабляясь, то вновь ощущая бешено нарастающее желание, Чанмин не уставал удивляться, и как ему могли так нравиться эти глупые пирожные? Да все пирожные мира не идут ни в какое сравнение с этими оглушительными ощущениями, которые так щедро дарит ему его хён.
- Чанмина, ты любишь меня? – слышит макнэ его шепот и, улыбаясь, снова принимается доказывать свою любовь, пока дыхание лидера не начинает сбиваться и переходить в сладкие стоны. А потом наступает очередь Чанмина и он бросается в этот водоворот с радостью, принимая все, что способен отдать ему только он, его любимый лидер.

Утром, едва они успели открыть глаза, в комнату ввалился Кю, с разбега шлепаясь на кровать.
- О! Привет! Я вижу, у вас все хорошо! – Кю был полон энтузиазма и искренне не понял, почему так покраснел Чанмин, быстро натягивая на себя простыню, и почему оплеуха Юно так резко сбросила его на пол.
- Да что вы, как не родные? – заныл макнэ Суджу, - я тут с приглашением, а они! Ладно, проехали. В общем, Чанмина, приходи сегодня вечером к нам, Шиндон обещал принести какой-то опупенный торт по спецрецепту, ну и ты, Юно, тоже можешь зайти! – с этими словами мелкий бес в человеческом обличье ухмыльнулся и исчез.

Юно сурово посмотрел на макнэ.
- Чанмина, ты что же, опять хочешь пойти к ним?
Макнэ жалобно взглянул на Юно.
- Хёооон, но там же торт! Специальный! И к тому же, мы пойдем вместе, да?
- Нет! – отрезал лидер. – Выбирай, либо торт, либо я!

Чанмин упал на кровать, как подкошенный, и сунул голову под подушку. Горькие глухие рыдания заставили Юно вздрогнуть. Не без труда стащив с Чанмина подушку, лидер развернул его лицом к себе. На несчастного макнэ было больно смотреть. Для нервов лидера это было немного слишком, и он не выдержал. Прижав к себе Чанмина, Юно успокаивающе погладил его по спине и пробормотал:
- Да ладно тебе малыш, я же просто пошутил. Я же все понимаю – торт, это очень важно! Конечно, мы сходим к Суджам вдвоем, и съедим этот чертов торт целиком, и ни с кем не поделимся, чтоб они все там слюной захлебнулись!

- Хён, - дрожащим голосом проговорил макнэ, - обещай мне одну вещь.
- Хорошо, хорошо, я пообещаю тебе все, что захочешь, только успокойся! – лидер углом простыни вытер макнэ нос и ласково улыбнулся.
- Прошу тебя, хён, никогда, пожалуйста, никогда не заставляй меня выбирать между тобой и тортом. Это слишком жестоко! – ручки макнэ проворно забрались под одеяло, уверенно нащупав нужное место на теле лидера. Лидер охнул и слегка задохнулся.
- Чанминааа, - судорожно выдохнул он, - Чанминааа, если ты не станешь останавливаться, я сам буду заказывать тебе такие торты, хоть каждый день…
- Вот и замечательно! – макнэ торжествующе улыбнулся. Но в следующий момент, прижатый к постели всем весом великолепного лидера, уже даже не помнил ни о Кю, ни о специальном торте, ни о чем другом на свете, кроме одного – он любит и любим, а это главное!

Сегодня Чанмин проснулся в замечательном настроении. Утро было прекрасным – свежим, ясным и чистым. Макнэ с удовольствием потянулся всем телом и повернулся на бок. Подставив под голову руку и опершись на локоть, он принялся рассматривать спящего рядом Юно. «Надо же, он совсем другой, когда спит… Сколько раз видел, и все не могу насмотреться. Такой трогательный и беззащитный… И эти губы…». Макнэ улыбнулся и, слегка наклонившись к спящему, легко провел по его губам пальцем. Лидер шевельнулся и смешно зачмокал губами. Прикрыв рукой рот чтобы не рассмеяться, Чанмин склонился еще ниже и пощекотал нос лидера прядью своих волос. Делать этого ему, конечно, не стоило – Юно сморщился и громко чихнул. Вытерев лицо, макнэ состроил страшную рожу и, выдернув из подушки перышко, принялся мстить. Юно, еще не проснувшись окончательно, вертел головой и отмахивался, пытаясь избавиться от раздражающей щекотки, но ничего не получалось. Наконец глаза лидера открылись и он, еще немного хриплым от сна голосом, проворчал:
- Чанмина, ну чего тебе неймется? Дай поспать, а?
- Даже не мечтай! Я тебя вчера ночью сколько просил – дай поспать, дай поспать, а ты? «Я тебя хочу!» - вот и все, что я от тебя слышал.

Юно покраснел, смущенно спрятал голову под подушку и оттуда забубнил:
- Да ладно тебе, Чанмина, я же не всегда так… Просто ты вчера был такой милый, я и не выдержал. Я тут и не виноват совсем…

Чанмин рассмеялся и затормошил лидера, попутно сдергивая с него подушку и одеяло. Поскольку больше сдергивать было нечего, макнэ прижался к Юно всем телом и жарко зашептал ему в ухо:
- А теперь ты такой милый, что я не могу сдерживаться, хён. Я тебя хочу!
Лидер, не отводя от макнэ сияющих глаз, счастливо вздохнул и шепнул в ответ:
- Тогда чего же ты ждешь?

*****
Перерыв в репетиции был небольшим, поэтому лидер никуда не пошел, а просто сел на пол в сторонке и закрыл глаза, позволив мыслям течь свободно. Интересно, почему рядом с Чанмином он всегда выпадает из реальности? Юно удивленно покачал головой. Они знают друг друга так давно, будто не расставались с самого рождения. Они так близки, что даже не были шокированы, когда однажды, после концерта, проснулись в одной постели, совершенно обнаженные, со смутными воспоминаниями о бурно проведенной вдвоем ночи. Они тогда выпили лишнего, адреналин так и бурлил, и когда макнэ, абсолютно не смущаясь, позволил ему делать все, что взбредет в голову, лидер с удовольствием этим воспользовался. И его Чанмин принял эти отношения со всей своей невозмутимостью. Секс стал неотъемлемой частью их жизни, он связывал их еще крепче, но макнэ никогда не говорил Юно о своих истинных чувствах. Нет, он говорил, что Юно ему нравится, что лидер очень милый и красивый, что ему приятно быть с ним, но это все. Интересно, может ли Чанмин сказать тоже самое кому-нибудь еще? Заняться любовью с кем-то другим? Лидеру вдруг стало неуютно. Эти мысли портили настроение, волновали, даже слишком волновали. И почему-то в последнее время они посещали его все чаще. Он слишком сильно привязался к своему макнэ? Он боится потерять его, боится, что Чанмин может оставить его ради кого-то другого? Этот страх быть покинутым, он ничего не может с этим поделать. Пережить такое еще раз он просто не сможет…

Ласковый пинок в бок вывел лидера из состояния прострации. Конечно, кто, кроме Чанмина, может так его поприветствовать. Юно поднял голову.
- Привет, хён! Спишь?
- Отдыхаю. Ты здесь какими судьбами, у тебя же вроде, репетиция с Кю?
- Пришел взглянуть на твой танец с БоА-ши. Надо признаться – впечатляет. – Чанмин улыбнулся, и, наклонившись к самому лицу лидера, добавил:
- Смотри, хён, будешь так стараться, я приревную и заставлю БоА-ши пожалеть, что она выбрала в партнеры тебя.
- Вот еще, глупости. У нее три партнера, я только один из них. – Торопливо ответил старший, увидев опасный отблеск в глазах макнэ. И немного удивился, ощутив где-то в районе сердца маленький комочек счастья. Чанмин ревнует его? Ревнует – значит… Да нет, не может быть – одернул себя Юно. Чанмин никогда не был романтиком, он прагматик до мозга костей, ждать от него ревности или любви – бессмысленно занятие. Это только его глупый лидер втайне мечтает о свиданиях, цветах и поцелуях при луне, мечтает стать для Чанмина самым важным, самым необходимым человеком в мире. А для макнэ их отношения это просто секс, полезный для здоровья, приятный секс без обязательств, вот и все. Тряхнув головой, Юно поднялся и направился к группе танцоров, на прощанье махнув макнэ рукой.
- Пока, Чанмина, увидимся!
- Увидимся, хён. – Чанмин, нахмурившись, проводил старшего долгим взглядом.

*****
- Боже, боже, что опять случилось? – Кю лежал на кровати и озадаченно смотрел на друга, уткнувшегося лицом в подушку и не проронившего ни слова уже в течение получаса. – Давай, рассказывай, что там у вас произошло.

Чанмин вздохнул и сунул голову под подушку. Кю немного подумал и сел сверху. Через пару секунд Чанмин запросил пощады и был выпущен с условием сейчас же все рассказать. Вытянувшись на кровати и заложив руки за голову, Чанмин грустно усмехнулся.

- Да рассказывать-то и нечего. В том-то и дело, что ничего не случилось. Все как всегда, вот только…
- Чанмина, я тебя сейчас просто прибью и все. Да говори уже! – Кю сделал вид, что собирается придушить друга. Чанмин только фыркнул.
- Понимаешь, хён стал каким-то другим. Более замкнутым, не таким веселым, как раньше, напряженным, чаще молчит, даже в самые…. самые… нуу… такие… моменты. – Чанмин смутился и быстро глянул на Кю. Тот понимающе покивал головой. Отношения дуэта уже давно не были секретом для Кю, но только для него. Парни старались быть осторожными.

- Я думаю… - Чанмин повернулся к Кю, и в его глазах появилось какое-то загнанное выражение, растерянное и испуганное одновременно, - я думаю, может у него появился кто-то еще…
- Фуу, ну ты скажешь… - Кю облегченно выдохнул. – Да кто у него появится, когда вы, как два попугайчика-неразлучника, больше, чем на день не расстаетесь?
- Да, но ведь такое случается, ты знаешь человека долго, очень долго, а потом – бац! – и влюбился. А он в последнее время слишком уж часто с БоА-ши общается. И Тэмин около него крутится постоянно… И с Донхэ у него очень теплые отношения…
- Стоп! Ты сейчас сюда все агентство приплетешь. Тогда и меня не забудь, я еще тоже не сдался!
- Заткнись! – Чанмин запустил в друга подушкой, тот поймал и раздумчиво продолжил:
- Конечно, так, как ты говоришь, чаще всего и бывает. Именно, бац! – и все. Это мне знакомо. Но может тебе просто спросить? Ведь Юно-ши до сих пор даже не подозревает, что ты в него по уши втрескался, верно? Ты же ему так и не сказал?

- Да ты что! – испуганно вскинулся Чанмин. – Я не могу! Он же меня засмеет! Эвил макнэ и вдруг такие розовые сопли – любовь-морковь, вздохи-объятия… Хватит того, что я чаще всего позволяю ему… - Чанмин вспыхнул и замолчал. Кю озадаченно покачал головой.
- Ну, дело твое, Чанмина. Тогда, может, тебе попробовать ревность? Ну, довести его до точки кипения и бабах! – он тебе все, как на духу, выложит.
- Ты думаешь? – с сомнением протянул Чанмин.
- Ну, ничего другого же не остается, верно? Просто поговорить ты же не хочешь?
Чанмин замотал головой.
- Тогда – только ревность! – авторитетно заявил Кю, и добавил:
- А теперь пошли, поедим! У меня от таких разговоров всегда аппетит разыгрывается.
Чанмин неохотно поднялся, и друзья вышли из комнаты.

******
Концерт был как всегда, шумным и немного сумасшедшим. Но лидер почти не замечал шума, вновь погрузившись в свои мысли. Хотя, может, лучше ему не отвлекаться? Ничего хорошего эти мысли все равно не приносили. Последние недели Юно был просто в бешенстве. Мало того, что Чанмин наотрез отказывался спать с ним в одной постели, так еще он и дома почти не ночевал! Все время проводил с Суджами, а на репетиции так обнимался с Кю, что у лидера пар из ноздрей шел от злости. А эти воздушные поцелуи, которые макнэ расточал своему закадычному приятелю прямо на выступлениях? Может, Чанмин и в самом деле перенес свои ветреные чувства с него, Юно, на не менее близкого и знакомого Кю? Лидер похолодел. Если это и правда так… Что же ему делать? Он и в самом деле потеряет Чанмина. А Чанмин, как на зло, просто светится от радости. Смеется, шутит, даже лезет ко всем подряд с обнимашками. Это Чанмин-то!

Когда они были вместе, макнэ чаще ворчал и ходил с недовольной рожицей, все время на него жаловался, а теперь? Неужели, с Кю он гораздо счастливее, чем с ним? Неужели, он и в самом деле любит Кю?… - Лидер закусил губу, чтобы не застонать. Он был готов к такому повороту событий, ведь Чанмин никогда ничего не обещал ему, но тогда почему так больно? Почему так сжимается сердце, и дышать трудно, и руки немеют, а тело отказывается двигаться? Лидер посмотрел на сцену и судорожно вздохнул. Вот, опять Чанмин устроил своему лучшему приятелю страстные объятия, чуть поклонницу не задавил, а этот мелкий поганец Кю только что не подпрыгивает от удовольствия…. Но лидер есть лидер, он ни за что не покажет, что слабее макнэ, он выдержит, обязательно выдержит.

«О, БоА-ши, ты сегодня прекрасна, давай покажем класс!» - а голос хрипит и срывается, и улыбка не получается, потому что улыбаться он не хочет, а хочет взять макнэ за шкирку и вытряхнуть из него правду, чего бы это не стоило. Он сделал глупость, что позволил себе полюбить. Самую большую глупость в жизни. И не известно, сможет ли он это исправить…

******
На последнем японском концерте SMTown in Tokyo Чанмин постарался вовсю. Он так страстно вцепился в Кю, что зажатая между ними девушка чуть не сомлела от счастья, предположив, что эти жаркие объятия предназначены именно ей. Краем глаза макнэ уловил присутствие лидера. Юно стоял за кулисами и не сводил глаз с Чанмина. Макнэ мысленно поаплодировал себе, любимому, и поддал жару.

В результате Кю пришлось почти под руку увести полузадушенную фанатку со сцены, а лидер, сверкнув на макнэ глазами, демонстративно отвернулся и заворковал с БоА, нежно поглаживая ее по плечу. Чанмин картинно выгнул бровь, и молча прошествовал мимо. Он был полностью удовлетворен. Кю, оценивающе посмотрев на парочку, покрутил пальцем у виска и направился к своим. Чанмин, не сбавляя шаг, завернул за декорацию и, убедившись, что лидер его не видит, резко остановился. Воровато осмотревшись, макнэ осторожно выглянул из-за картонной колонны, и приготовился смотреть выступление БоА-ши. Интересно, это будет так же откровенно, как и на репетиции? Макнэ поджал губы. Что ж, посмотрим…

Черт! Это было еще круче… Юно танцевал так, словно вкладывал в каждое движение всю душу, всю свою любовь. Только вот любовь была не к нему, Чанмину, вовсе нет. Макнэ прятался за бутафорской колонной, чувствуя, как на глазах вскипают слезы обиды. Нельзя, нельзя раскисать, шоу должно продолжаться. Жалко хлюпнув носом, Чанмин глубоко вздохнул и закрыл глаза. Он не будет смотреть на это, он не будет думать об этом, он просто сосредоточиться на выступлении. На его лице медленно появилась широкая улыбка, а то, что глаза не смеялись, так из зала этого не видно. Значит, все будет хорошо. Чанмин тряхнул головой и бодрым шагом направился к сцене. Скоро их выход. Он готов.

******
Лидер не оглянулся на прошедшего мимо Чанмина. Ни к чему. Лицо свело от натужной улыбки, колени дрожали. Вот черт, его выход… А он не в форме… Так, собраться, работа есть работа и его настроение тут не при чем!

Этот танец. Как здорово было бы танцевать его с Чанмином… Видеть его глаза так близко, чувствовать его теплое дыхание и мечтать прижаться к нему изо всех сил… Их выступления тоже прошли на ура. Они не запороли ни одной песни, на общем поклоне тоже были на высоте. Чанмин улыбался, и лидер чувствовал себя почти счастливым. Он даже не удержался, сделал несколько движений своего танца перед макнэ за кулисами и был на седьмом небе от счастья, когда Чанмин весело подхватил шутку. Может, еще не все потеряно?

Но концерт закончился, макнэ сел в машину с Кю, а Юно пришлось добираться до гостиницы с Шайниками. Он сделал вид, что все пучком, что так и надо, улыбался на право и на лево, а вечером напился. Юно не любил алкоголь, но напился в одиночку, до полного отупения и уснул прямо за столом, так и не добравшись до пустой постели.

********
Голова утром гудела так, будто там стояла бурильная установка. Возвращение в Корею лидер почти не запомнил. Чанмин, как всегда, маячил где-то сзади, отсвечивая очередными парадными шортами и ядовитого цвета наушниками. Лидер даже не взглянул на него. Не отреагировал даже тогда, когда Чанмин, посторонившись толпы, случайно, конечно, плотно прижался к его спине. Пусть делает, что хочет. Может, если сделать вид, что ничего не происходит, ничего и не произойдет?

Войдя в их квартиру, Юно с облегчением вздохнул. Слава богу, дома. Выпив лекарства от головной боли, лидер вышел на кухню. Чанмин, стоя, доедал холодный гамбургер. Лидер поморщился.

- Чанмина, может, ты сядешь и поешь нормально?
- Нет, мне некогда, я ухожу. – Это все, что услышал в ответ лидер. Через пару минут он остался в квартире один. «Еще немного, и я сойду с ума» - эта мысль была необычайно четкой. Юно молча схватил куртку и выскочил за дверь. Черт с ней, с головой, если он сейчас не выпьет, точно чокнется. Но пить один он тоже не будет. В конце концов, если у Чанмина есть Кю, у Юно тоже есть друзья. И лидер помчался по лестнице в квартиру Суджей. Донхэ должен быть дома, вот они и выпьют вместе. А может, и Чанмин тоже там….

*****
- Нет, ты не понимаешь! – Юно сгреб Донхэ за майку и встряхнул. – Он на меня плевать хотел! Я лидер, а он все время на меня кричит. Ващщще не уважает…
- Ты ашибашшшься! – убежденно замотал головой Донхэ. – Он хороший парень, и ты для него – абарзец… нет, обурдец… А! О-бра-зец, вот!
- Да? А что же он все время с Кю тусуется? Ему что, со мной так плохо? Вот и щас, заперлись вдвоем… А что они там делают, а? – Юно стукнул кулаком по колену Донхэ. Донхэ вздрогнул и предложил:
- А вот мы щас пойдем и посмотрим!
- Точно! – обрадовался лидер Тохошинки, - пойдем!

Два приятеля, старательно поддерживая друг друга, предельно осторожно (только три раза споткнувшись и один раз упав), подкрались к двери в комнату Кю. Звучно стукнувшись лбами, оба припали к двери, и прислушались. Дверь открылась. Когда лидер смог собрать в кучу ноги, кое-как подняться сам и поставить на ноги хихикающего Донхэ, мрачный голос Чанмина произнес:
- Может все-таки перестанешь маятся дурью, хён? Иди домой, ты пьян!

Лидеру вдруг стало так обидно, как не было никогда в жизни. Его губы задрожали, и он, чтобы не расплакаться на глазах у всех, резко отвернулся в сторону и попытался сделать шаг. Не получилось. Ноги запутались друг в друге, и Юно во весь рост растянулся на полу, рухнув прямо под ноги Чанмину. Чувствуя, что его жизнь кончена, лидер решил просто умереть на месте, и лежал не шевелясь. Макнэ вздохнул, виновато посмотрел на Кю, и присел рядом с поверженным в прах лидером.
- Хён, вставай, пойдем домой. Я помогу.

Не веря своим ушам, Юно поднял голову и взглянул на макнэ. Чанмин кивнул и подхватил Юно под руку.
- Вставай же! Будешь так валяться – простудишься. А я терпеть не могу сопливых хёнов.
Лидер встал, оторопело посмотрел на отряхивающего его Чанмина, и тихо, чтобы невзначай не спугнуть этот чудесный момент, вздохнул. Чанмин развернул его к двери и повел за собой. Юно шел, осторожно передвигая ноги, и ловко спотыкался, пытаясь добиться того, чтобы макнэ еще крепче прижал его к себе. Кю, крякнув, подобрал с пола Донхэ и задумчиво посмотрел им вслед. Потом улыбнулся и кивнул. Похоже, лед тронулся.


******
Втащив лидера в их квартиру, Чанмин устало сгрузил его на ближайшую же кухонную табуретку, снял с хёна куртку и переобул его в тапочки.
- Чаю хочешь? – и, не дожидаясь согласия, щелкнул чайником. Потом строго взглянул на лидера и сурово нахмурился. Юно поежился и постарался стать маленьким и совсем-совсем незаметным, подтянув колени к груди и покачиваясь на высоком табурете, как курица на насесте. Чанмин, грозно сверкнув глазами, начал:
- Хён, зачем ты напился? Ты же не любишь алкоголь, кроме того, у тебя еще сегодня утром голова с похмелья болела, тебе, что, мало? Или ты так скучал по Донхэ, что не смог обойтись без дружеской попойки?

Лидер отрицательно замотал головой. Макнэ упер руки в боки и продолжил:
- Если ты будешь пить каждый день, куда это годиться? Ты не сможешь работать, деградируешь, как личность, и опустишься на самое дно!
Юно испуганно посмотрел на макнэ и прошептал:
- Я больше не бууудууу…
- И с Донхэ чтобы я тебя в последний раз видел! – припечатал Чанмин. – И рядом с БоА-ши тоже больше не отирайся! И с…
- Но, Чанмина… - робко вставил лидер, - ты же сам постоянно с Кю, что же мне делать?

- Что?!!! Да как ты можешь сравнивать! Кю просто мой друг, а Донхэ дай волю, он же тебя сразу в постель завалит! И эта королева К-рор, терпеть ее не могу, коротышка! – макнэ уже кричал во весь голос. - Я ей все ноги переломаю, если еще увижу ее рядом с тобой ближе, чем на сто метров! А ты, ты просто развратник!!! – с этими словами макнэ ухватил из стоящей на столе стопки тарелок верхнюю, и с размаху шваркнул ее об пол. Тарелка разлетелась вдребезги, осыпав кухню шрапнелью фарфоровых осколков. Лидер подобрал ноги еще выше и зажмурился.

- Я не забыл, как ты эту пигалицу по спине оглаживал!!! А Тэмин! Он уже вообще покойник! Только попробуй хоть раз до него дотронуться – и ты тоже!!! – со звуком разорвавшейся гранаты попрощалась с жизнью еще одна тарелка.
- А я-то, дурак, решил, что ты меня приревнуешь! Нет! Ты даже на ревность не способен, не то что на любовь! – третья тарелка разбилась так близко к табурету лидера, что он подскочил на месте и, не открывая глаз, забормотал:
- Чанмина, успокойся, пожалуйста, давай поговорим без шума…
- Ааааа!!!! Тебе шум мешает? Что, не можешь придумать оправданий? Я тебе еще не всех припомнил!
- Не всех? – с ужасом переспросил лидер и снова зажмурился. – Ладно, давай остальных, что уж там…

Вместо ответа Чанмин схватил сразу две тарелки и кухня наполнилась звоном разбитой посуды. Дрожащим от ярости и обиды голосом, макнэ прокричал:
- Ты просто чудовище, хён! Как я мог так долго тебе верить? Как я мог так сильно тебя любить? Будь ты неладен, я и сейчас тебя люблю!!!!

Глаза лидера распахнулись сами собой. Он застыл на своем табурете, открыв рот и не сводя с макнэ круглых от удивления глаз. А долго сдерживаемые слезы брызнули из глаз Чанмина, заливая его лицо, одежду, капая на усыпанный осколками пол.
- Чанминааа, что ты сейчас сказал? – Юно слез с табурета и сделал шаг к макнэ. Чанмин скрипнул зубами и прошипел:
- Издеваешься?
Лидер отчаянно замотал головой.
- Чанмина, прошу тебя, пожалуйста, скажи мне это еще раз, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста! – Юно сгреб макнэ за рубашку и принялся трясти его, как грушу.

- Пе-пе-пе-перестань! – только и смог выговорить Чанмин. Но плакать прекратил. Уж слишком странно вел себя Юно. Настороженно посмотрев в глаза лидеру, Чанмин совсем растерялся. Эти глаза сияли. Они смотрели на Чанмина с такой радостью и надеждой, и в то же время так недоверчиво, словно хёну повезло встретиться с настоящим Санта-Клаусом и он никак не может в это поверить.

- Чанмина, - не отпуская рубашку макнэ, шепотом проговорил Юно, -Чанмина, значит ты и вправду меня любишь? Чесно-чесно?
Чанмин вздохнул. Чего уж теперь. И, мрачно взглянув на лидера, кивнул. Юно осторожно выдохнул, закрыл глаза, глубоко вдохнул, и вдруг резко дернув Чанмина на себя, принялся бешено целовать его в губы, щеки, глаза, шею. Чанмин, совершенно ошарашенный, даже и не думал сопротивляться, только отдувался и пыхтел. Вдоволь нацеловавшись, Юно прижал к себе макнэ и, уткнувшись носом ему в шею, зашептал:
- Чанмина, я так переживал. Я думал, ты решил меня бросить, думал, ты счастлив с Кю, думал, я тебе надоел… Я так боялся… Я тебя очень сильно люблю, Чанмина, мне кроме тебя никто не нужен, ты просто не можешь меня оставить, понятно! – последние слова лидер почти прорычал, вновь принимаясь трясти Чанмина за плечи.

- По-по-понятно!!! Пе-пе-перестань меня трясти, хён! – но лидер вошел во вкус и Чанмин болтался в его руках, как тряпичная кукла. Понимая, что просто так это не прекратиться, макнэ взял ситуацию под контроль. Обхватив Юно обеими руками, он прижал лидера к себе и крепко поцеловал в губы. Лидер замер и обмяк. Удовлетворенный результатом макнэ прижал Юно к себе еще сильнее и погладил его по спине. По спине лидера прошла дрожь. Руки Юно сжали талию макнэ, поцелуй стал глубоким, а температура на кухне разом подскочила на пару десятков градусов. Отдышавшись, парни обменялись понимающими взглядами, и, не сговариваясь, строевым шагом направились в спальню. Они и так потеряли много времени, нужно было наверстывать.

******
- Ну, как у вас дела? Смотрю, ты просто цветешь и пахнешь незабудками. – Кю весело хлопнул Чанмина по спине. Чанмин сморщился и безразлично ответил:
- Да уж, дела так себе, нормально.
- Да ладно! Я вчера вечером хотел к тебе зайти, так у вас такие стоны – из-за двери слышно! Видно, дела и вправду так себе, нормально!

Чанмин покраснел и пробормотал:
- Что, неужели так слышно? Вот ужас-то…
- Ну, давай, колись, помогло лечение ревностью, ведь правда? Он рассердился, раскричался и признался тебе в любви, ведь так? – Кю даже подскакивал на месте от нетерпения.

Чанмин задумался. Потом кивнул и ответил:
- Ага, точно так!
- Вот здорово! За это надо выпить! Ради такого праздника я проставлюсь.
Чанмин довольно улыбнулся и кивнул.

- Хорошо. Только давай завтра, а то я обещал хёну сегодня пораньше домой прийти. Он говорит, купил какую-то новую игрушку в специальном магазине, собирался мне показать, говорит, мне понравиться. Может, коллекционную модель моей любимой антикварной Bugatti Atlantic? – И Чанмин удивленно посмотрел на согнувшегося от хохота Кю. И что смеется, спрашивается? Чанмин пожал плечами и поднялся. Пора идти, хён уже, наверное, дома. И макнэ с улыбкой поскакал по лестнице к их квартире. Как же он счастлив!

Юно сладко спал и видел чудесный сон. Он шел по залитому золотым солнцем цветущему лугу, вокруг порхали яркие бабочки, а на той стороне дурманно пахнущего разнотравья его ждала самая прекрасная девушка в мире. Она улыбалась ему так ласково, так маняще, что лидер летел к ней, не чуя под собой ног. Она протягивала к нему нежные руки, ветерок играл ее чудесными блестящими волосами и Юно уже чувствовал, что вот-вот прикоснется к ее бархатистой коже, как дикий девичий вопль разорвал дремотную тишину раннего августовского утра. Лидера подбросило на кровати так, что он слетел на пол и ощутимо приложился об него копчиком. Ничего не соображая спросонок, Юно судорожно завертел головой, пытаясь понять, где он и что это было. Чудовищный крик повторился. Боже, да это из комнаты Чанмина! Что с ним?! Лидер вскочил и бросился вон. Подбежав к двери макнэ, Юно притормозил, и, пытаясь справиться с каким-то иррациональным страхом, нерешительно постучал. Рука дрожала, в желудке было как-то неспокойно. За дверью охнули, и нежный девичий голосок выкрикнул:
- Нет! Не входи!

- Эээ, Чанмина, ты там?... – удивленно спросил лидер. За дверью завозились, но промолчали. Лидер озадаченно почесал в затылке. С одной стороны, девушка в комнате парня, да еще такого известного, как Чанмин – это почти нормально, но ведь это не мотель, а общага. Пусть комфортабельная, но все-таки общага, со всеми вытекающими последствиями. Как вообще Чанмин ухитрился протащить сюда девицу, да еще и на ночь ее оставить? Даже он, лидер, и то ничего не заметил. Ну, силен макнэ, что тут скажешь. Юно покрутил головой и ухмыльнулся. Однако если они хотят и дальше держать все в секрете, девицу нужно спровадить сейчас, пока все еще спят. И лидер снова постучал.

- Чанмина, я, конечно, все понимаю, но девушке пора идти. Не нарывайся на неприятности, пожалуйста.
- Придууурок… - протянул из-за двери голосок. – Пошел к черту, идиот!
Лидер оторопел. Похоже, у девицы звездная болезнь после ночи, проведенной с одним из Тохошинки. Так лидер сейчас ей быстро мозги вправит, раз уж Чанмин решил поиграть в молчанку! Юно решительно рванул дверь. Хлипкий замочек квакнул, и дверь открылась. Однако не успел Юно сделать и шага, как был буквально отброшен назад тем самым жутким воплем, который разбудил его утром. Пригнувшись, как под обстрелом, лидер бросился вперед. Ворвавшись в комнату макнэ, Юно, ничего не понимая, остановился. На кровати Чанмина, закутавшись в простыню, сидела очаровательная девушка с короткими темными волосами и огромными карими глазищами. Длинные пушистые ресницы испуганно трепетали, как крылышки бабочки. Стройные, длинные ножки аппетитно выглядывали из-под простыни, которая, впрочем, не столько скрывала, сколько подчеркивала и другие выдающиеся прелести девушки. Рот лидера непроизвольно открылся. Дааа, такую красавицу и он бы протащил в квартиру через любую охрану. Но где же виновник торжества?

- Эй, красавица, а где Чанмин? – решил поинтересоваться лидер. Мало ли, так, слово за слово, вдруг удастся познакомиться? Девушка ему очень нравилась.
- Боже, какой ты идиот… - девушка закрыла личико ладошками и вдруг горько зарыдала. Юно растерялся. Во-первых, почему же «идиот»? Он, вроде, ничего идиотского не делал. Пока. А во-вторых, по какому поводу такое горе? Может, они с Чанмином поссорились и грубый макнэ бросил ее здесь одну, а сам смылся? Лидер присел на край кровати и осторожно погладил девушку по атласному плечику.
- Не плачь, пожалуйста. Если у тебя что-то случилось, расскажи мне, я постараюсь помочь. А с Чанмином я сам разберусь, не беспокойся.

Девушка взвизгнула так, что лидер вздрогнул, и больно шлепнула его по спине. Юно совсем расстроился. Похоже, она серьезно влюблена в макнэ, раз так агрессивно реагирует…
- Ничего, все наладиться… – смущенно пробормотал лидер. – Чанмин, он не плохой парень, правда.
- Прекрати болтать ерунду! – девушка яростно посмотрела на Юно. – Ты что, так и не понял, Чанмин – это я!!! – Схватив подушку, красавица принялась выбивать из нее пыль, используя лидера в качестве подсобного средства.
- Когда до тебя дойдет, тупой хён, Чанмин – я, я, Я!!!! Придурок-придурок-придурок!!!!!

Понимая, что у девушки неконтролируемая женская истерика, лидер принял единственно возможные в этой ситуации меры. Он обхватил буйную красотку руками, прижал ее к груди так, что она придушенно пискнула, и основательно припечатал ее вишневые губы своим крепким лидерским поцелуем. Изумленные глаза девушки распахнулись на пол-лица и она пораженно застыла. Юно осторожно разжал руки и аккуратно усадил не реагирующую на внешние раздражители девушку на постель. Потом помахал у нее перед носом ладонью. Красавица отрешенно смотрела в одну точку.

- Ндаа, немного перестарался… - заключил лидер и пошел за водой. Набрав в рот воды, Юно фыркнул в лицо очарованной принцессе и сразу же получил в челюсть. Удар у нее был хорош.
- Ты что делаешь, хён! Сначала целуешься, потом водой брызгаешь… - девушка покраснела и отвернулась, низко опустив голову. Спина у нее тоже была замечательная – стройная и гибкая, как у кошки. Юно покачал головой.
- Может уже хватит розыгрышей, милая. Просто скажи мне, как тебя зовут, как ты здесь очутилась и где Чанмин, и я попробую тебе помочь.

Девушка глубоко вздохнула и заговорила:
- Когда мы первый раз увиделись, ты был в умопомрачительной майке с британским флагом на груди. А я сказал: «Юно-ши, какая классная футболка!», а ты рассмеялся и снял футболку, а потом отдал ее мне. А когда мы стали группой, у нас была большая попойка, и я впервые попробовал пиво, оно мне не понравилось, но я не хотел показаться слабаком, и перебрал. А ты ухаживал за мной всю ночь, хоть я и испачкал твою одежду… А когда парни сообщили, что уходят, всю ночь ухаживал за тобой я, потому что ты плакал и никак не мог успокоиться. А на нашем первом после возвращения концерте ты так переживал, что у тебя расстроился желудок и менеджер бегал тебе за лекарством, потому что ты даже встать не мог, не то, что танцевать. – Девушка обернулась и посмотрела в глаза лидеру. – Что еще я должен сказать, чтобы ты поверил? Рассказать о твоей родинке на ягодице? О форме и величине твоего мужского достоинства? О твоей привычке громко петь в ванной и приставать ко мне с глупостями, типа «Макс, помой мне спинку»? Это я, хён, как бы тебе не было тяжело поверить, это - я.

Юно слушал, не отводя глаз от подвижного личика девушки. Мысли скакали, как пьяные белки. Потом сформировалась одна, показавшаяся лидеру наиболее правдоподобной. «Неужели Чанмин настолько доверял ей, что рассказал такие вещи? И не только про себя, но и про меня все разболтал!»
- Нет, хён, я ничего никому не рассказывал. – Девушка наморщила носик. – Ну, когда же ты поймешь? Я знаю, это невероятно, но если тебе будет легче, то я сам от этого просто обалдел. Ты только подумай, как же я работать буду? Сегодня у нас только репетиция, а вот завтра – съемки для журнала и интервью. – Девушка подошла к зеркалу и внимательно себя осмотрела. – Ладно, я мог бы попробовать загримироваться мужчиной и надеть мужскую одежду, только размер подобрать, но куда я такие буфера дену?! – и девушка с отчаянием ткнула пальчиком в зеркало, где во всей красе отражалась ее роскошная упругая грудь. Лидер сглотнул, и, заикаясь, отметил:
- О-о-отличные бу-бу-буфера…

Девушка безнадежно посмотрела на Юно и покачала головой.
- Нет, я всегда предполагал, что ты немного туповат, хён, но сейчас я в этом полностью убедился. Ты что, не понял – Тохошинкам конец! Тохошинки – мужской дуэт, а я стал женщиной, женщиной, понял ты, дурья башка!!!

Лидер попятился. Общаться с бешеной рысью, и то проще, чем с рассерженной женщиной. В глазах девушки вновь заблестели слезы и она отвернулась. Темные локоны над нежной шеей, изгиб спины, форма плеча… Лидер закрыл глаза и тряхнул головой. Сейчас, рассматривая ее со спины, Юно вдруг понял, что если отбросить чисто женскую форму, девушка удивительно похожа на Чанмина, просто как близнец. Она была почти такой же высокой, ее движения, жесты, мимика – все это могло бы принадлежать его макнэ, так было похоже.

- Ээээ… - глубокомысленно сказал Юно. Девушка обернулась и сверкнула на него глазами. Лидер обомлел. Этот взгляд, взгляд эвил макнэ Тохошинок, его невозможно подделать! Да что же это твориться?! Нет, этого не может быть…
- Допустим, я тебе поверю. Что будем делать? – Юно решил подыграть ей. В конце концов, она настолько похожа на Чанмина, что просто не может не быть ему родственницей, а значит, надо просто осторожно выяснить, какие причины заставляют макнэ разыгрывать этот спектакль с участием родни.

- Не знаю… - девушка грустно повесила носик. – У меня ни одной мысли на этот счет. Узнать хотя бы, как меня угораздило стать таким, я бы все сделал, чтобы вернуться обратно, но у меня никаких предположений…. А только работать в качестве женского варианта Шим Чанмина я не могу.
- Но ты же такая красивая! Наверняка, найти работу в шоу-бизнесе для тебя не составит труда! – Юно постарался вложить в свой голос максимум восхищения. Девушка удивленно посмотрела на лидера и ответила:
- Надо же… А ты никогда не говорил мне, что я красивый, хён. Да и не целовал меня так никогда… А я правда тебе нравлюсь?
- Ага! – тут Юно совсем не соврал. Девушка была что надо, и встреть он ее в другой ситуации…

Красавица зарделась. Смущенно опустив глаза, она привычным кокетливым жестом поправила волосы и искоса взглянула на Юно. А лидер почувствовал, как по всему его телу ускоренным темпом промаршировало стадо мурашек. Этот жест… Это был самый любимый лидером жест Чанмина. За этот милый жест макнэ частенько прощались его немалые согрешения перед лидером, и даже покупалось мороженое. Юно понял…, что ничего не понял. Слова красавицы не укладывались в голове, этого просто не могло быть, но это…. было? И лидер решился.
- Вот что, милая, сейчас ты ответишь мне на несколько вопросов, и я решу, могу я тебе верить или нет.

Девушка пожала плечами и кивнула. Лидер приступил.
- Скажи-ка мне детское прозвище Чанмина… а его любимая еда, не та, о которой рассказывают фанатам, а по-настоящему…. А где он любит отдыхать…. А как звали его собаку, которую ему подарила сестра…. А в каком году он стал мужчиной…. А куда мы ездили с ним в позапрошлом году осенью…. А имя его первой девушки… А последней…
Лидер уже выдохся, а девушка выдавала ответ за ответом и ни разу не сбилась. Юно чувствовал, что вот-вот сойдет с ума, но признавал, что теперь, пожалуй, верит ей на все сто процентов. Поэтому, исчерпав перечень вопросов, вдруг растерянно спросил:
- Чанмина, как же нам быть?
- Я уже говорил – не знаю! – огрызнулась девушка. – Сначала давай позвоним менеджеру. Вдвоем мы быстрее сможем убедить его в случившемся. - И лидер, кивнув, потянулся за телефоном.

Менеджер примчался через десять минут. А через минуту он уже лежал в глубоком обмороке. Дуэт бегал вокруг и принимал неотложные меры – на менеджера брызгали водой, махали газеткой, и даже похлопывали по щекам. Когда менеджер пришел в себя, он был мокрым насквозь, громко чихал из-за сквозняка и слегка распух в лице. Но поскольку он был человеком действия, организационные мероприятия по спасению дуэта не заставили себя ждать.

- Так, Юно-ши, ваше расписание я откорректирую. Насчет Чанмина-ши… - менеджер взглянул на красотку и всхлипнул, - его мы пока объявим больным. Внезапная болезнь, из-за которой он не может сниматься и выступать, на какое-то время нас выручит. Ну, а потом… - менеджер тяжело вздохнул, - можем только надеяться на лучшее. Если Чанмин-ши внезапно так изменился, то вполне вероятно, он так же внезапно может стать прежним. Вот этого мы и будем придерживаться. Но предупреждаю – дурить народ мы сможем от силы месяц, ясно?

Дуэт дружно закивал. Менеджер еще раз окинул взглядом Чанмина и, застонав, выскочил из квартиры Тохошинков. Лидер обернулся к девушке.
- Я буду называть тебя Чанми, хорошо? И менеджер прав, пока тебе нужно спрятаться. Он дал мне ключи от своей квартиры, он ей все равно не пользуется. Поехали!
Старательно замаскировавшись, нервно вздрагивающая от каждого шороха парочка отправилась в путь.
******
Последние недели они проводили очень много времени вместе. Даже больше, чем раньше – Чанми была абсолютно свободна, да и у лидера в расписании зияли незаполненные бреши. Юно почти перебрался из их квартиры в квартирку Чанми, даже свои любимые вещи перетащил. Они разговаривали обо всем, вспоминали прошлое, делились планами на будущее, причем Чанми даже не думала, что может остаться девушкой навсегда. А Юно ловил себя на мысли, что такой Чанмин ему очень даже нравится. Стоило закрыть глаза, и складывалось полное впечатление, что он беседует с макнэ, но когда Юно открывал глаза, взгляду открывалась высокая грудь, тонкая талия, обворожительные изгибы бедер… В очередной раз осознав, что бесцеремонно разглядывает достоинств Чанми, лидер покраснел и отвел глаза. Чанми нахмурилась.

- Хён, ты опять пялишься на эту девчонку! Ты вообще слышишь, что я говорю?
- Эээ, да, конечно…. Ты говорил… говорил….
- Я говорил, что больше не могу тупо сидеть в четырех стенах! Мы сейчас же идем гулять!
- Нет, нельзя! Менеджер запретил тебе выходить, Чанми!
- Опять это идиотское имя! Я парень, как бы я не выглядел, понятно тебе! А менеджер пусть сам сидит здесь, если ему так нравится. Собирайся, мы идем!

Понимая, что если его макнэ что-то приспичило, он ни за что не отстанет, Юно предпочел согласиться. Ну, правда, что такого может случиться, если они немного погуляют? Уже довольно поздно, людей на улицах немного, их никто не узнает. Довольная Чанми побежала одеваться.

Они поехали на реку Хан и забрались в самый дальний уголок, к самой воде. Юно бросил на траву свою куртку, и они уселись рядышком. Тихий плеск речных волн, звезды, легкий ветерок – обстановка была самая романтическая. Лидер покосился на девушку и робко обнял ее за плечи. Чанми молчала. Немного осмелев, Юно прижал Чанми к себе покрепче. Тихо, так тихо, что лидер едва расслышал, девушка спросила:
- Хён, а если бы я по-прежнему остался парнем, ты бы смог поцеловать меня, ну, как тогда, в первый день?...

Немного растерявшись от такого странного вопроса, лидер заглянул в лицо Чанми и ответил:
- Не думаю, что мне пришло бы в голову целоваться с парнем. Да и ты, скорее всего, просто дал бы мне в глаз, полезь я к тебе с поцелуями.
Чанми задумчиво кивнула. Потом ее взгляд остановился на губах Юно и она спросила:
- А сейчас, ты же можешь поцеловать меня сейчас?

Сердце лидера ёкнуло. Неужели она и правда просит ее поцеловать? Ему же не послышалось? Осторожно, стараясь не напугать девушку, Юно прикоснулся губами к ее щеке, потом к губам и, наконец, крепко поцеловал Чанми. Ее губы были нежными, ароматными и такими податливыми, что у Юно закружилась голова. Притянув Чанми к себе, он продлил поцелуй, как-то незаметно для лидера ставший горячим и глубоким. Тонкие пальчики девушки забрались к нему под рубашку и легко погладили грудь. Юно задохнулся от удивительных ощущений и осторожно опустил Чанми на траву.

- Ты просто прелесть, малышка… - хрипло прошептал лидер, позволяя своей руке скользнуть по округлому бедру девушки вверх, выше, еще немного…
- НЕТ!!! – Чанми, оттолкнув Юно, резко вскочила на ноги. Ничего не понимающий лидер сел и растерянно захлопал глазами.
- Нет! – решительно повторила девушка. – Ты никогда не будешь делать это с… с… с НЕЙ! – последнее слово Чанми почти выплюнула. Такой ненависти в ее голосе Юно еще никогда не слышал. Попытавшись как-то успокоить рассерженную девушку, лидер напомнил:
- Чанми, она – это ты!
- Замолчи! – почти взвизгнула красавица. – Никогда, слышишь, никогда даже не сравнивай меня с ней! – и, жалобно заглянув в глаза Юно, умоляюще продолжила:
- Я ведь лучше нее, хён, правда же? Ну скажи, я же лучше этой тупой коровы! Ну и что, что я парень, ну и что, что у нее грудь больше, это ничего не значит! Почему ты можешь поцеловать ее и не можешь – меня?! Это несправедливо!
- Чанмина, что ты говоришь? – потрясенный лидер во все глаза смотрел на девушку. Сейчас, в ночном сумраке, он уже не мог с уверенностью сказать кто перед ним – его макнэ или сногсшибательная красотка Чанми. – Я, конечно, могу поцеловать девушку, но парня – ни за что!
- Да почему! – из глаз Чанми брызнули слезы. – Ненавижу тебя! Дурак! Идиот! – и Чанми бросилась прочь, мгновенно растворившись в темноте.
- Подожди! – лидер рванул следом. – Постой, глупый, ты же потеряешься! Чанминаааа!!!
Ответом ему были только журчание воды и шелест деревьев. Чанми пропала.


*******
Юно искал Чанми всю ночь. Он перевернул каждый камешек на речном берегу, прошерстил все близлежащие заросли, оббежал все придорожные кафе и магазинчики. Макнэ исчез. Под утро, перемазанный, уставший и совсем отчаявшийся лидер направился домой. Он старался вести машину как можно внимательнее, но его мысли были далеко. «Где же он? Боже мой, да он даже в знакомых местах постоянно теряется… Куда он мог пойти? Ну что мне стоило его поцеловать, что я уперся? Не хватило силы воли отвлечься от аппетитной упаковки? Да черт с ней, с этой грудью, Чанмин для меня важнее всех грудей на свете! Никакая дойная корова его не заменит! Чанмина, прости меня!» Продолжая ругать себя последними словами, Юно поднялся в квартиру Чанми. Закрыв за собой дверь, и не включая в прихожей свет, устало поплелся в комнату. Вошел – и замер на пороге. На широкой кровати мирным и безмятежным сном спала Чанми, свернувшись калачиком и сладко посапывая. Лидер почувствовал, что ноги его не держат и, кое-как докостыляв до постели, осторожно присел на краешек. Рука сама потянулась к нежной щечке девушки и тихо погладила ее кончиками пальцев. Девушка открыла глаза и села, сонно хлопая ресницами.

- Хён, ты пришел? А почему так поздно? Я тебя ждал-ждал, и уснул…
Ничего не отвечая, Юно сгреб макнэ обеими руками и прижал к себе. Девушка попыталась вырваться.
- Отпусти! Ты же опять не меня обнимаешь, хён! Я так не хочу, пусти, кому говорю!
- Не отпущу… – лидер обнял макнэ еще сильнее. Чанми охнула и затихла. А Юно, не разжимая рук, продолжил:
- Я никогда не отпущу тебя, Чанмина, потому что мне все равно, парень ты или девушка. Ты мне нужен любой. И если ты захочешь, я буду целовать тебя хоть по сто раз на дню, лишь бы ты был доволен. Только не убегай больше, я чуть с ума не сошел! – с этими словами лидер отвесил Чанми такого тумака, что девушка ойкнула и тут же обиженно забубнила:
- Врешь ты все! Опять, небось, на всякие внешние девайсы повелся, хён. А я парень, парень, а ты дурак… А ты правда, меня поцелуешь? Прям меня, а не ее? Честно-честно?
Юно улыбнулся и кивнул.
- Да Чанмина, я поцелую именно тебя. Ты этого хочешь?

Макнэ молча кивнул и зажмурился. Юно наклонился к порозовевшему девичьему личику и, тоже закрыв глаза, прижался губами к губам Чанми. Раздался негромкий хлопок. Открыв глаза, Юно увидел перед собой своего макнэ, живого и здорового, такого, каким ему и положено быть – худенького большеглазого парня с растрепанными темными волосами. Пораженно глядя на Чанмина, лидер прошептал:
- Ой, Чанмина, ты опять парень….

- А? Да, ерунда, не отвлекайся, хён! – и макнэ опять припал к губам старшего, продолжая начатое. Юно прислушался к своим ощущениям. Ощущения были на высоте. Целоваться с Чанмином оказалось еще приятнее, чем ему казалось сначала. А когда макнэ вдруг, ни с того ни с сего, стащил с него рубашку и принялся целовать грудь лидера, Юно просто растаял. Но, все-таки собрался, и спросил:
- Чанмина… Ох, как же ты это делаешь… я вот хочу сказать – ты опять парень… Да-да, еще раз там же… Ооох… Ты что еще не понял? Ты – парень… Черт, хорошо-то как!
- Да понял я. – На секунду оторвавшись от расцеловывания лидера, ответил макнэ. – А тебе что, это не нравится?
- Нраааавится… - простонал Юно и жестом показал макнэ, где тот еще не поцеловал. Чанмин с удовольствием восполнил недостачу. Они так увлеклись процессом, что не услышали звонка в дверь. Поэтому, когда на пороге комнаты возник менеджер, уставились на него с плохо скрываемым раздражением.

- Ну, и что вам нужно? – ворчливо спросил Чанмин, пытаясь прикрыться правым носком – единственной одеждой, которая оказалась в переделах его досягаемости.
- Да, вы к нам надолго? Даже чаю не попьете? – почти вежливо поинтересовался лидер, пытаясь вытащить из-под Чанмина свои трусы. Макнэ сидел на трусах плотно, и уходить не собирался.

Менеджер, не сводя глаз с Чанмина, счастливо улыбаясь и смахивая слезы, дрожащим голосом проговорил:
- Как я рад, Чанмин-ши, я просто счастлив! Нет-нет, чаю я не буду, уже ухожу! Вы, парни, как закончите – позвоните, я заеду, поговорим, то да сё… - и, ловко попятившись, выскочил из комнаты. Дуэт переглянулся и залился радостным смехом. Немного успокоившись, Юно ласково посмотрел на макнэ и, поглаживая его по бедру, спросил:
- Тебе не кажется, Чанмина, что бедняге менеджеру придется ждать звонка ооочень долго?
- Ага! – радостно согласился Чанмин и повалил лидера на кровать.

Подумаешь, менеджер! Пусть весь мир подождет!

АААААА!!!! Хочу, хочу, хочу, хочу!!!! Хочу на море! К океану! На необитаемый остров! И чтобы никаких хёнов под боком НЕ БЫЛО!

Упс… Истерика…. Никто не слышал? Кажется, нет… Фууух, слава богу! Ну, мне иногда можно, я младший. Хёну, конечно, труднее, он лидер, всегда занят, он такой ответственный, он такой… А что это я, собственно, его нахваливаю? Он меня раздражает, выводит из себя, да просто бесит! Вот и сейчас, с такой милой, ну просто ангельской улыбкой, вывалил прямо мне на джинсы полбанки клубничного джема, неуклюжее создание! Нет, хочу в отпуск! Один. Вот сейчас так и скажу ему, прямо в лицо!

Нуу, ладно тебе, хён… Ну что ты так расстроился? Да не поеду я один, не поеду! Да, обещаю. Да, только с тобой! Да, на море. И твою доску для серфинга возьмем. И кремом для загара я тебя намажу… И плавки тебе новые купим… Что?! Да ты только месяц назад себе фирменные купальные трусы купил, за пять сотен баксов! Ну и что, что ты их уже два раза в бассейн надевал! На море их еще никто не видел! Омо, опять надулся! Хорошо, хорошо, купим мы тебе новые плавки, две пары, доволен? Ну еще бы ты был недоволен… Нет, не надо меня обнимать! И целовать не надо… Хён, не над… Ну вот, опять всего обмусолил… И как только я тебя терплю до сих пор, не понимаю…

Ух ты, море!!! Красота! Хён, не бегай по камням, поранишься. Нет, фастфуд ты есть не будешь, потерпи до обеда. И собачку оставь в покое, вдруг она блохастая! И девица эта тоже пусть себе идет, куда шла, ага, одна. Вдруг она тоже, того, блохастая… ХЁН!!! Сейчас же иди сюда! Ну и что, что эти чудесные люди обещали угостить тебя конфетами, сколько раз я тебе говорил – у чужих ничего не бери. Уже взял? Дай сюда, я сам съем! Дай сюда, я сказал! Не пыхти, вот тебе деньги, иди, купи себе шоколадку. И мороженое. И печеньку. И… Может, хватит? Хён, лопнешь ведь! Так, пошли отсюда, солнце на тебя плохо действует.

Хорошо-то как! Море, волны, пляжик… Что-то хён там притих, в уголке… Да что ж такое! Хён! Кто тебе разрешил вырезать из моей майки Микки-Мауса? На спину мне прилепишь? Чтобы загар прикольней был? А как я потом работать буду, с Микки-Маусом на спине, ты подумал? В общем, себе прилепи, сам знаешь, куда. Ага, именно туда! Нет, я тебе туда ничего лепить не буду. Не буду, я сказал! Хён, ты что, тут же полно народа… Давай хоть в номер вернемся…

Вечер… Бархатный, пахнущий морем и цветами. Из окна нашего номера видны огни, как россыпь ярких звезд на темном южном небе. И луна, огромная, в Сеуле такой не увидишь. Мы пили красное вино, терпкое и душистое, как поцелуй искушенной в любви красавицы, наверное, я захмелел. Иначе откуда такая романтика? Знаешь, хён, ты такой красивый, когда одет только в серебристый лунный свет…. Поцелуй меня… Нет, ничего не спрашивай, просто поцелуй… И обними. Еще. Еще… Утром мы, наверное, опять поругаемся, я буду ворчать на тебя, это вошло у меня в привычку. Айщщщ, ты так меня бесишь… Это потому, что я так сильно завишу от тебя, хён. Но это будет утром, а сейчас… Обними меня так крепко, как можешь только ты, пожалуйста. Когда ты так смотришь на меня, я понимаю, что никогда не смогу избавиться от этого наваждения. Я люблю тебя. Что? Ты тоже? Я так рад….

*****

Вечеринка по случаю окончания японского тура шла, как по маслу. Оставив всех гостей в общем зале, двое тохошинков уединились в ВИП-комнате с парой очаровательных девушек. Не подумайте ничего плохого, просто надо же кому-то развлекать уставших тружеников. Ну, соджу там налить, закуски поднести. Одну сразу услали за сигаретами, только она почему-то не вернулась. Лидер ворчал, а Чанмин пребывал в состоянии легкой постконцертной эйфории. Девица точно знала, что от нее требуется, поэтому фужеры, рюмки и прочая посуда пустыми не оставались.
Чем больше Макс пил, тем радужнее становились перспективы. Сидящая напротив девушка с каждой секундой хорошела, хорошела, пока, наконец, не стала так похожа на Юно, что Макс не выдержал. Пересев к ней под бочок, он заулыбался и, обняв девицу за шею, блаженно потерся щекой о ее плечо. Девушка явно обрадовалась. Сидящий напротив лидер сфокусировал на сладкой парочке взгляд и нахмурился. Что-то в этой сцене его напрягало, но что? Девица ему определенно не нравилась. Не раздумывая долго, он подошел к этим голубкам и, ухватив Макса под мышки, оттащил его от девицы в сторону. Приткнув макнэ к подлокотнику диванчика, лидер удовлетворенно кивнул. Да, так было гораздо лучше. Но глупый макнэ опять своевольничал. Он состроил жалобную рожицу и опять попытался подползти к девице. Но Юно был начеку. Он показал макнэ увесистый кулак и подавил зачатки бунта на корню. Макс вздохнул, прислонился головой к высокой спинке диванчика и вроде бы даже задремал. Девица была в полном восторге! Еще бы – из-за нее чуть не подрались легендарные Тохошинки. Права была подруга, рекомендуя ей сходить на эту вечеринку, просто великолепно! Девушка усиленно заулыбалась и так захлопала ресницами, что у плюхнувшегося на свое место лидера зарябило в глазах. Он помотал головой и, намереваясь избавиться от этого пугающего зрелища любым путем, смял в комочек салфетку и бросил его в эту странную девицу. «Кыш» - хотел сказать лидер, но язык почему-то не слушался, и счастливая девица услышала в свой адрес: «кисс»! После салфеточного шарика в лоб, это совершенно точно подсказало ей, что великий и прекрасный Чон Юно запал на нее со страшной силой. Восторженно пискнув, она сорвалась с места и уселась к нему на колени, запечатав рот лидера горячим поцелуем… Юно вытаращил глаза и замер. И надо же было Максу проснуться именно в этот момент! Открыв глаза, макнэ сначала даже не понял, что случилось, но, присмотревшись, убедился – надо мстить! Значит его, Макса, лидер чуть ли не за шкирку оттащил от этой лахудры, а сам тут занимается какими-то сексуальными извращениями, причем на глазах у своего младшего! Беспредел!!! Такое предательство можно смыть только кровью! Медленно поднявшись на не совсем твердые ноги, макнэ посмотрел в глаза лидера и нехорошо усмехнулся. Лидер, лишенный возможности даже вздохнуть из-за этой ненормальной курицы, понял – сейчас его будут бить, может быть даже ногами по голове. Улыбка эвил макнэ не предвещала ему долгой и счастливой жизни, а жить хотелось со страшной силой. Юно попытался отодрать от себя девицу, но та прилипла, как пиявка. Лидер заметался. Сбежать он не мог, спрятаться под стол в данной ситуации – тоже. Макс сделал длинный, скользящий шаг к лидеру и Юно зажмурился. Так было не очень страшно. Раздался звук бьющейся посуды, и девица тряпочкой соскользнула с колен Юно. Лидер открыл глаза. Его макнэ стоял прямо перед ним, сжимая в руке остатки того, что секундой раньше было, по-видимому, какой-то вазочкой. Девица лежала без чувств.
- Чанмина… Эээ, ты что, убил ее…? - дрожащим от переизбытка храбрости голосом спросил Юно.
- Вот еще! – презрительно фыркнул макнэ. – Минут через пять оклемается. Ну а с тобой у меня отдельный разговор!
Схватив лидера за руку, Чанмин потащил его к двери. Лидер упирался, как мог. Инстинкт самосохранения заставил Юно резко развернуть слегка нетрезвого макнэ и со всей силы припечатать его спиной к закрытой двери. Чанмин, не ожидавший такого подвоха, среагировать не успел, и довольно ощутимо получил от двери по заднице. Разъяренный макнэ попытался врезать лидеру в челюсть, промахнулся и с размаху повис на Юно, чувствуя, как разъезжаются по скользкому полу ноги. Юно схватил падающего макнэ в охапку и на автомате прижал к себе. Чанмин медленно поднял голову, икнул, и с интересом уставился прямо на губы лидера.
- Фсегда! – Чанмин имел ввиду, что губы Юно ему всегда нравились. Ничего такого, просто отвлеченная симпатия к предмету искусства.
- Ээээ? – Юно не совсем понял, в чем дело, но убивать его макнэ, кажется передумал. Чанмин облизнулся и решил, что попробовать стоит. По крайней мере, может, тогда он не будет так завидовать лахудре…
Губы лидера были божественны. Чанмин, смакуя каждую секунду поцелуя, пробовал их на вкус, изучал нежными движениями языка форму, ощущал их упругость. Все было просто великолепно! Лидер стоял смирно, боясь даже пошевелиться, и только крепче сжимал макнэ руками.
Лахудра очнулась. Протерев глаза, она поняла, что сэкс эпил лидера ей не по зубам. Если она ухитрилась потерять сознание от простого поцелуя, то что же будет дальше? Нет, это для нее слишком. Увидев увлеченно целующуюся пару, девица вздохнула. Ну, скажите, как она сможет соперничать с самим эвил макнэ? Да никак! Досадливо поморщившись и почесав невесть откуда взявшуюся шишку за ухом, девица технично свинтила в туман. Парни ничего не заметили.
Сквозь шум крови в ушах, Юно никак не мог расслышать собственные мысли. Мысли обиделись и, в конце концов, навалились всей толпой. Лидер вдруг осознал, что стоит посреди ВИП-зала на двоих престижного ресторана и самозабвенно целуется со своим же макнэ, коллегой по работе, другом и, наконец, просто парнем. Юно вздрогнул и чертыхнувшись, отшвырнул Чанмина прочь.
- Пошел вон, извращенец! – лидера трясло от злости. – Если я и приревновал тебя к этой швабре, это еще ничего не значит! Просто забочусь об имидже группы, а ты вообще в девушках не разбираешься, понятно! Еще раз позволишь себе такое, и я просто не знаю, что с тобой сделаю! Убью! Да я…. – взгляд Юно вдруг задержался на губах макнэ, слегка припухших от его поцелуев. Лидер сбился с мысли и выскочил из зала, на прощанье так хлопнув дверью, что на столе зазвенела посуда.
Чанмин еще долго смотрел на захлопнувшуюся дверь.

*****
С этого дня их отношения изменились. Исчезла та дружеская теплота и взаимопонимание, которые так нравились Чанмину. Нет, он не жалел о том, что произошло. Для него это было моментом истины, откровением, о котором он никогда, никогда не будет сожалеть. Но хён больше не прикасался к нему, даже старался лишний раз не глядеть в его сторону, был не просто мрачен – суров по отношению к макнэ. Резко выговаривал Чанмину за настоящие или мнимые провинности и снова переставал обращать на него внимание. Зато по отношению к другим он остался прежним, внимательным и ласковым Юно. Чанмин держался из последних сил. Старался встать как можно ближе, поддержать за локоть, заглянуть в глаза, принести бутылку воды. Использовал каждый шанс получить хоть немного внимания. Даже попробовал заставить хёна снова ревновать, напропалую кокетничая с фанатками, да и с некоторыми другими тоже. Не помогало. Хён прямо на сцене радостно обнимал других, по-прежнему полностью игнорируя своего макнэ. Когда Чанмину все же удавалось попасться на глаза Юно при свидетелях, он получал быструю яркую улыбку, но это была совсем не та улыбка, о которой он мечтал. Когда ему удалось очень удачно во время концерта подставить свой кулак хёну и получить дружеский ответный тычок, Чанмин был по-настоящему счастлив, но на этом дело и закончилось. Потому, что после концерта они опять разъехались на разных машинах, а дома Чанмина опять ждала запертая дверь в комнату Юно. Чанмин чувствовал, что медленно, но верно сползает в мутную депрессию.

*****
Снотворное не помогало. Уже которую ночь Чанмин не мог спать, но тут уж ничего не поделаешь. Бессонница, чтоб ее. Это когда же он успел ее заработать? Кроме того, он почти ничего не ел последние пару дней, просто ничего не хотелось. Попить воды? Чанмин встал и направился на кухню. В их небольшой квартирке было тихо и темно. И в этой тишине Чанмин услышал звук. Кто-то плакал, старательно сдерживая рыдания и задыхаясь, плакал так горько, что сердце сжималось и хотелось срочно утешить этого кого-то, сказать, что все пустяки, что все будет хорошо, даже если это и не правда. Чанмин прислушался. Похоже это из комнаты хёна… Да не может быть!
Испугавшись, что случилось наверняка, что-то страшное, макнэ с разбегу влетел в дверь, даже не заметив жалобно чпокнувшего замка, вывернутого перепуганным Чанмином с корнем. Харизма Донгбаншинки ничком лежал на скомканной кровати, накрыв голову подушкой. Лампа-ночник в виде розового поросенка освещала торчащие из-под одеяла ноги в пижамных штанах с Микки-Маусами.
- Хён, что случилось? Ты заболел? Тебе плохо? – Чанмин тормошил старшего, с каждой секундой пугаясь все больше. Старательно отворачивая от макнэ зареванное лицо, лидер нарочито грубым голосом рявкнул:
- Чанмина, чтоб тебя! Перестань меня трясти и вали отсюда! – и тут же, окончательно испортив все впечатление, жалобно шмыгнул носом.
Чанмин не выдержал. Всё напряжение последнего месяца, все страхи и сомнения, вся… да что там, вся его любовь – всё это вырвалось наружу и понеслось на глупого лидера грозовым шквалом. Крики, слезы, пинки, щипки и удары размазали опешившего Юно по кровати, не давая возможности даже посопротивляться. Казалось, у его макнэ выросли еще как минимум по паре рук и ног и всеми ими он колотил лидера, куда попало. Юно понял, что если он по-прежнему хочет жить, да еще и не в инвалидной коляске, надо принимать меры. Однако в голову не приходило ничего, кроме…. И Юно просто подмяв под себя брыкающегося макнэ, заткнул ему рот поцелуем. Наступила блаженная тишина. Чанмин перестал буянить и робко, но вполне ощутимо прижался к старшему. Юно расслабился и попытался оторваться от губ макнэ, но не смог. Он с удивлением почувствовал, как его собственные руки уже не грубо сжимают Чанмина, а ласково гладят его по волосам, перебирая их и явно наслаждаясь ощущениями их мягкой шелковистости. Обалдев от такого предательства со стороны собственных конечностей, лидер все же смог оторваться от расцеловывания лица макнэ, но, взглянув на горящие румянцем щеки и сияющие глаза младшего, мысленно плюнул на всё и всех и снова прижался губами к губам Чанмина.

*****
- Эй, Чанмина, отлично выглядишь!- Донхэ с чувством хлопнул Чанмина по заднице. Забросив руку на плечо макнэ, Донхэ склонился к уху Чанмина и доверительно прошептал:
- Мне тут билетики в кино принесли, я знаю, ты давно хотел посмотреть. Может, сходим? Чанмин не успел ответить, как Донхэ, резко побледнев, суетливо заморгал и, быстро выпалив «ПростиЧамниакакнибудьпотом!», растаял в воздухе. К Чанмину подошел брутальный и насупленный лидер всея Кореи.
- Что, опять на свидание звал? Мало я ему позавчера накостылял, ой, мало! Передай, что в следующий раз я ему ногу сломаю, ясно?
Чанмин солнечно улыбнулся своему старшему и кивнул. Он был счастлив!

Вернувшись с утренней пробежки и открыв дверь в квартиру, Чанмин сразу понял – началось. Куртка Юно валялась посреди прихожей, кроссовки, напротив, аккуратно стояли на полочке с телефоном и были прикрыты шапкой лидера. Чанмин направился в гостиную, по пути собирая: свитер, майку, ремень, джинсы, один серый носок (снят с ручки двери), второй коричневый (вытащен из-под кресла). На кресле с ногами сидел Юно в одних трусах, и молча смотрел в телевизор. Телевизор не работал.

Хён пребывал в депрессии. Такое у него бывало не часто, где-то раз в полгода, в отличие от Чанмина, который устраивал плановые профилактические депрессии почти раз в неделю, доставая при этом всех окружающих. И если от депрессий Чанмина плохо было всем, то от депрессии Юно плохо было самому Чанмину, что, конечно, было гораздо важнее. Макнэ не переносил, когда его деловой, мужественный, веселый и харизматичный лидер исчезал, оставляя вместо себя беспомощного, наивного и обидчивого младенца. Кроме того, лидер почти переставал разговаривать с Чанмином, а макнэ привык к постоянному шумовому фону его голоса, и без веселых и глупых разговоров чувствовал себя не в своей тарелке. Этому непонятному существу, которое оставалось за лидера, нельзя было сказать все, что хочется, нельзя было прикрикнуть на него, а уж о том, чтобы ткнуть кулаком в бок или пнуть – и речи не было. Один раз макнэ, не разобравшись в ситуации, рявкнул на Юно в таком состоянии, и что? Да он теперь в жизни не забудет эти слезы, градом полившиеся из обиженных, щенячьих глаз, заглянувших прямо ему в душу с такой вселенской грустью и детской растерянностью, что при одном воспоминании у Чанмина защемило в груди и защипало в носу. Нет уж, теперь он точно знает, как обращаться с хёном в таком состоянии.

Чанмин подошел к телевизору и включил его. Теперь просто нужно время от времени переключать каналы, чтобы хёну не было скучно. Взяв пушистый плед, Чанмин прикрыл Юно – на улице тепло, но в квартире сыровато, и отправился на кухню, готовить хёну его любимые спагетти. Да, еще не забыть позвонить менеджеру – обязанности лидера группы ближайшие несколько дней тоже предстоит выполнять Чанмину. Охохооох!

После того, как Юно отказался от обеда, а потом и от ужина, Чанмин понял – нужны решительные меры. Нужно сделать все, чтобы хён ну хоть чего-нибудь захотел. Это основной признак, что дело идет на лад. А пока лидер изображает статую, ничего хорошего ждать не приходится.

Чанмин в очередной раз щелкнул пультом телевизора и направился за курткой – нужно было сходить за мороженым для Юно. Вдруг лидер поднял голову и произнес:
- Хочу…
Чанмин вздрогнул и обернулся. Ему же не послышалось?
- Что хочешь, хён? – голос макнэ был ласковым и нежным.
- Туда. – Лидер поднял руку и ткнул в экран. Макнэ посмотрел в телевизор. На экране кувыркался какой-то животный молодняк, и бегущая строка сообщала, что завтра в Сеульском зоопарке день открытых дверей. Чанмин просиял. Юно захотел пойти в зоопарк! Это уже победа!
- Конечно, хён, – макнэ погладил лидера по голове, - мы туда сходим!

******
Как говориться, легко сказать – нелегко сделать. Появиться вдвоем, среди дня, в центральном зоопарке столицы – да их просто растерзают на тряпочки и разберут на сувениры - в Корее нет человека, который не узнает Донгбаншинки. Значит, надо замаскироваться. Чанмин думал всю ночь, и, в конце концов, решил – во всех книгах написано, что самая лучшая маскировка для мужчины – переодеться в женщину. С гарантией!

Утром, нарядив тихого и послушного хёна в розовые шортики, майку с медвежонком Тэдди и белые сандалики, Чанмин отступил на шаг о попробовал оценить результат. Нда… Девочка из хёна как-то не получалась… Чанмин еще немного подумал, добавил миленькие голубые заколочки в волосы и темные очки на нос. Достаточно, сойдет. Девочка или нет – лидера Донгов в этом чуде точно никто не узнает. Еще через минуту макнэ тоже был готов. Длинная голубая юбка с оборками, надетая прямо на джинсы и беленький топик явно говорили, что перед вами девушка, а легкая небритость успешно компенсировалась перламутровым блеском для губ. Сунув в волосы розовенький ободок, под цвет шортиков лидера, Чанмин тоже надел очки и накинул короткую кожаную косуху. Отлично, можно отправляться!

******
Зоопарк был огромен. Лидер крепко держал Чанмина за руку и без устали вертел головой. Чанмин тоже увлекся, он уже и забыл, когда был в зоопарке последний раз. Около вольера с обезьянами они задержались. Эти мартышки были очень забавны, одна – так и вовсе вылитый менеджер Кан, даже пузо почесывает так же. Чанмин весело смеялся над их проделками и почти забыл про хёна, когда рядом послышался громкий детский крик. Макнэ оглянулся. На траве около вольера сидел Юно, крепко сжимая в руках красный воздушный шарик, глаза лидера были на мокром месте, он явно с трудом сдерживался, чтобы не разреветься, а рядом стоял мелкий пацанчик и орал во все горло. С противоположной стороны вольера к этой скульптурной группе на всех парах неслась важная дама потрясающих объемов. Чанмин подскочил к лидеру.
- Хён, отдай этому недомерку шарик, пожалуйста!
Юно отрицательно покачал головой и еще крепче вцепился в веревочку шарика.
- Я нашел… - прошептал он в ответ, поднимая на макнэ мокрые глаза.

Дама приближалась. Чанмин нервно огляделся. Недалеко от них, буквально в трех шагах, стоял торговец с целой вязанкой разноцветных шаров. Чанмин торопливо подбежал к торговцу и, не торгуясь, купил у него все шарики разом. Сунуть это яркое воздушное облако в руки хёну, вытереть ему слезы, всучить красный шарик пацаненку, погладить этого горластого паршивца по голове, запихать обоим в рот по конфетке и быстро уволочь хёна от вольера было делом техники. Подскочившая мамаша получила на руки полностью удовлетворенного жизнью мальчишку, Чанмин тащил за собой не сводившего восхищенных глаз с шаров лидера. Все остались довольны, только бедный замотанный макнэ едва переводил дух.

Усадив Юно на скамеечку и вручив ему мороженое, Чанмин плюхнулся рядом и расслабился. Не смотря ни на что, это хорошо, что они сюда выбрались. Вот хён довольный до не могу, уже весь перепачкался мороженым, весело улыбается, отпуская цветные шары в небо по одному. Красота! Оттерев хёна от мороженого, Чанмин подумал, что пора покушать. Юно не возражал и Чанмин смог с удовлетворением наблюдать, с каким аппетитом его хён уплетает все, до чего может дотянуться, в маленьком ресторанчике на берегу искусственного озерца. Депрессия явно сдавала свои позиции.

Из-за поворота дорожки послышался звон бубенчиков, и на площадку перед ресторанчиком выехала яркая тележка, запряженная крупным белым пони. Юно умоляюще взглянул на макнэ и Чанмин кивнул. Просиявший лидер помчался договариваться. Сам! Просто удивительный прогресс. Чанмин был очень доволен и не возражал, когда хён сообщил, что хочет прокатиться не в тележке, а верхом, за дополнительную плату. Выдав хозяину пони деньги и понаблюдав, как лидер усаживается на крайне недовольного пони и подбирает ноги, чтобы не ширкать сандалями по асфальту, Чанмин решил, что может ненадолго отойти, тем более, что организм уже недвусмысленно намекал на необходимость освободить место под вечернее пиво.

Правда, когда Чанмин зашел в милый домик с надписью «FOR MEN», на него странно посмотрели пара мужиков и облизнулся малахольный дедок резко пенсионного возраста, но Чанмину некогда было обращать внимание на всяких идиотов. Заткнув за пояс длинную юбку, он зашуршал ремнем джинсов. Управившись с неотложными делами, Чанмин уже мыл руки, когда услышал его. ВОПЛЬ. Так голосить мог только лидер Донгбаншинки. Не успев даже опустить юбку, Чанмин пулей вылетел на улицу и бросился на звук.

Нееет, не зря этот пони так не понравился макнэ с первого взгляда! Выскочив на площадку перед рестораном, Чанмин увидел просто душераздираюшее зрелище. Этот непарнокопытный мерзавец с ангельскими глазками и ресницами опереточной дивы, злобно ухмыляясь, наступил задним копытом прямо на ногу его хёну!

Бледный устроитель аттракциона трясущимися руками пытался стащить четвероногого негодяя с ноги уважаемого клиента, но в роду ЭТОГО пони явно был осел, и не один. Поэтому пони упирался всеми четырьмя копытами, причем одним из них - в ногу Юно. Рядом уже собралась толпа, которая, стараниями голосовых связок лидера росла, как на дрожжах. Услышав из толпы: «Донгбаншинки, U-Know Юно», Чанмин похолодел. Спалились! Ситуация с астрономической скоростью приближалась к отметке «полный абзац». В толпе уже начали мелькать телефоны и фотоаппараты. Макнэ сосредоточился. Он точно где-то читал, что главное в экстремальных ситуациях – напугать и дезориентировать врага. Чанмин набрал в грудь побольше воздуха и врубил свое верхнее си. Толпа дрогнула. Конь-недомерок нет.

Не переставая завывать, как пьяный баньши, Чанмин с разбега врезался в бок мохнатого террориста. Безрезультатно. В толпе опять загудело: «Шим Чанмин, Юно, Чанмин». Мысли Чанмина заполошными курицами метались по черепной коробке, не давая выбрать какую-то одну. Чанмин потряс головой и вспомнил! Безотказный способ, известный еще со времен средневековья. Он точно об этом читал!

Быстро подскочив к голове упрямой скотины, Чанмин наклонился и укусил мерзкое животное за ухо. Результат превзошел все ожидания. Пони завизжал так, что большую часть толпы снесло звуковой волной. Чанмин даже по-хорошему позавидовал такой голосине. Эффектно взбрыкнув, пони соскочил с ноги лидера и, раскидав в стороны остатки полностью деморализованных зрителей, унесся вдаль на сверхсветовой скорости, волоча за собой так и не выпустившего из рук поводья хозяина. Макнэ бросился к старшему, который даже не шелохнулся во время всей этой сцены.
- Хён, хён, ты как? Где болит? Идти можешь?

Лидер поднял на Чанмина глаза и довольно улыбнулся. Потом пнул осколок кирпича, лежащий рядом с его ногой, и ответил:
- Конечно, могу. Этот пони такой глупый!
- Так ты притворялся! – Убиться лбом о шкафчик! Этот затейник подсунул под копыто камень, а сам орал, как оглашенный! Чанмин понял, что сейчас просто сойдет с ума.
- Зачем? – сумел выговорить он.
- Так, просто весело! Смотри, как всем нравится! – счастью лидера не было предела.

Чанмин молча сгреб лидера за шкирку и потащил к выходу. Похоже, ему на сегодня уже хватит.
- Неееет!!! – Юно упирался не хуже, чем пони. – Не хочу уходить, давай еще погуляем, пажалста-пажалста-пажалстааа!!!
- Хватит вешать мне лапшу на уши! – макнэ был готов взорваться. – Ты в полном порядке и я устал! Идем домой!
- Но ведь если мы сейчас вернемся домой, ты опять станешь эвил макнэ, опять будешь ругать меня каждый день и выгонять из своей комнаты! И мороженое мне ты больше покупать не будешь, и на ночь не поцелуешь, и ….

Чанмин остановился. Развернув Юно к себе лицом, он строго спросил:
- Так ты что, специально этот депрессионный цирк устроил? Чтобы я с тобой возился?
Юно испуганно прихлопнул рот ладонью и замотал головой. Чанмин слегка встряхнул лидера за плечи.
- Отвечай, когда я спрашиваю! Зачем тебе это нужно?

Враз погрустневший Юно отвел глаза в сторону и тихо проговорил:
- Знаешь, Чанмина, мне иногда так тоскливо по вечерам. Ты в своей комнате с ноутом, или на телефоне с Кю, а днем мы всегда заняты, да ты только ворчишь и шпыняешь меня, то в бок ткнешь, то за руку щиплешь, а три дня назад вообще при всех подзатыльник отвесил, больно! Мы с тобой даже не разговариваем в последнее время совсем… Помнишь, как мы раньше болтали? Я так скучаю по этому… А ты становишься прежним только тогда, когда я изображаю тяжело больного! Начинаешь заботиться обо мне, ухаживаешь. Когда ты прошлый раз поцеловал меня на ночь, я был так счастлив!

- Да не может быть! Я о тебе всегда забочусь, хён! Я же тебе и воду, и полотенце, я же…. Но Юно только покачал головой и отвернулся. От его хорошего настроения не осталось и следа. Сгорбившись, лидер Донгбаншинки медленно направился к выходу из зоопарка.

Чанмин понял – если он сейчас не скажет самого главного, он потеряет хёна навсегда. Навсегда исчезнет то, что столько лет связывало их, делая не просто Юно и Чанмином, но единым целым. Но убедить мудрого старшего сможет только правда, какой бы шокирующей для лидера она не была. И Чанмин решился. Может быть, всему виной был этот пестрый, суматошный и немного безумный день, а может быть, просто настало время. Но Чанмин уже не раздумывая, в два шага догнал Юно и, развернув его к себе лицом, заглянул в глаза лидера. Они были такими печальными, что Чанмин сразу же, без подготовки, выпалил то, что давно хотел сказать.
- Хён, я тебя люблю!

Сказал и замер, крепко зажмурив глаза и приготовившись получить знаменитый прямой в челюсть от лидера Донгов. Прямого в челюсть почему-то не последовало… Вместо этого, ласковые руки обняли его и он оказался прижат к груди лидера, крепко и надежно. И ответный шепот показался макнэ райской музыкой:
- Чанмина, я тоже тебя люблю…

Чанмин вздохнул и, уткнувшись носом в шею лидера, пощекотал ее губами. Юно хихикнул и поёжился. Чанмин совсем уж было собрался перейти к поцелуям по-взрослому, но тут из-за поворота дорожки высыпала группа туристов, шумных и веселых. Досадливо фыркнув, макнэ схватил Юно за руку и потащил вдоль вольеров с тиграми.

Оторвавшись от шумной компании, они остановились. Лидер дернул Чанмина за руку.
- Ой, Чанмина, посмотри! – прямо посреди большой рукотворной полянки два прекрасных крупных тигра занимались продолжением рода. Переглянувшись и покраснев так густо, что это стало заметно даже в сумерках, парни согласно кивнули друг другу и, не сговариваясь, дружно направились к воротам. Поздно уже, а им еще так много нужно сделать! Чанмин представил себе, что именно им нужно сделать и заулыбался. Уж он проследит, чтобы они выполнили всю программу целиком, каждый пункт. Лидер заметил улыбку макнэ и радостно повис у него на шее.
- Знаешь, Чанмина, я думаю, с приступами депрессии у нас с тобой покончено, да?
- Конечно, хён. Только если ты будешь так прижиматься ко мне, мы можем до дома и не добраться. Я начну лечить тебя прямо здесь!
- Согласен… – жарко прошептал старший, - прямо здесь, а потом еще и дома!

*****
Программа была выполнена успешно. А как-нибудь потом они обязательно еще раз сходят в зоопарк. Все-таки общение с природой дарит душе удивительную гармонию, верно?

*****
Когда все это началось? Мин помнил. В тот самый день, день их триумфального возвращения на сцену. На волне страшного, почти невозможного возбуждения от огней, музыки, криков фанатов - всего, что постоянно сопровождало раньше их выступления и чего так не хватало последние два года. Он совсем не возражал, когда хён, едва переступив порог их комнаты, почти бросил его на кровать. Кровь кипела, адреналин зашкаливал, и мысль получить удовольствие запретным способом только еще больше возбуждала. Он ответил, ответил со всей страстью, которую не мог растратить в обычной жизни. Что ж, он не ошибся. Никогда еще он не испытывал такого наслаждения. И навряд ли еще когда-нибудь испытает.

С тех пор прошло много времени. Хён никогда не злоупотреблял их отношениями, они всегда помнили, что разговоры разговорами, но попасться ни в коем случае нельзя. Просто когда двое вместе, это трудно скрыть. Взгляды, жесты, улыбки. Кроме того, за ними слишком пристально следят. Поэтому, когда самый злейший дружок Кюхён начал регулярно подкалывать Чанмина отношениями с хёном, Мин насторожился. Они что, где-то прокололись? Да вроде бы нет…

Но Кю не унимался, а за ним стали приставать и остальные. Даже девушки, видя, что у него хорошее настроение, томно вздыхали и спрашивали: «Что, Чанмина, Юно-сонбэ был с тобой ласков сегодня?». Или, реагируя на его нахмуренные брови, и глупо хихикая: «Ой, Чанмина, похоже Юно-сонбэнним не приласкал тебя ночью?» Чанмин бесился, но ничего сделать не мог. Юно-сонбэ и вправду был ласков со своим макнэ. Он заботился о Чанмине и оберегал его. И еще между ними было ЭТО. Чанмин пока не мог признаться себе, что же именно – ЭТО, но отдавал себе отчет, что не хочет ни за что на свете остаться один, без хёна. Он должен, просто обязан защитить их отношения от всех любопытствующих придурков! Сейчас хён - это все, что есть у Чанмина, важнее родителей, сестер, работы, важнее всего. Чанмин счастлив, когда хён называет его своим домом, и он сделает все, чтобы уберечь это ощущение. Поэтому он регулярно хмурится и ворчит на хёна при посторонних, говорит глупости в передачах, отталкивает хёна с его вечными обнимашками. А хён ведет себя, как ни в чем не бывало! Лезет с объятиями и поцелуями, говорит комплименты и так улыбается, что ежу понятно, что между ними есть что-то большее, чем просто дружба. Идиот! Ну ничего, у Чанмина, слава богу, есть голова на плечах, он все возьмет в свои руки.

******
- Эй, Чанмина, ты здесь? – в дверь репетиционного зала просунулась голова Кюхёна.
- Ну, здесь. – Вот ведь, принесла нелегкая! Опять придется улыбаться его плоским шуточкам и делать вид, что это ужас как смешно.
- А где же твой парень? – глупо хихикая, Кю вошел в зал и направился к Чанмину. – Он что, еще не пришел в себя после бурной ночки?
- Кю, тебе еще никто не говорил, что ты необычайно умный парень? – Чанмин восторженно захлопал глазами в сторону приятеля.
- Нет, - кокетливо засмущался Кю.
- И правильно делали, что не говорили. – Мрачно закончил Чанмин. – Потому что ты дурак, каких поискать. Ну что ты опять, как заезженная пластинка «твой парень, твой парень»! Я уже объяснял тебе, что между нами ничего такого нет. Раздражает!
- Да ладно тебе, Минни! Уж мне-то ты можешь сказать! У нас пол группы по твоему хёну сохнет, а ты: «между нами ничего»! Если и правда ничего нет, то Юно-сонбэ живо приберут, да вот хоть Шивон! И Донхэ, помниться, ему тааакие комплименты отвешивал – заслушаешься! А Юно-сонбэ только на тебя и смотрит. Да как смотрит, я аж завидую! Ну скажи, Минни, скажи! Ведь и он тебе нравится, правда? Вы же постоянно спите в одной кровати, все знают!
- Вот достал! – Чанмин чувствовал, что в нем волной поднимается злость. – Да я, чтоб ты знал, вообще на этого идиота Юно чихать хотел! Смотрит он, подумаешь! Да пусть хоть все гляделки проглядит, мне-то что? Я его, между прочим, терпеть не могу, а иногда и вовсе ненавижу! Он глупый, ничего кроме манги не читает, неряха и выскочка, вот! И кровати у нас разные, понятно! Больше никогда при мне не говори о нем, он меня и дома так достал, что хоть собирай вещи и съезжай к чёртовой матери! Ненавижу, ненавижу, ненавижу!!!

Немного напуганный такой вспышкой, Кю попятился. Чанмин, оттолкнув его с дороги, быстро пошел к двери, но вдруг остановился, как вкопанный. В дверях стоял хён. Судя по всему, он не пропустил ни одного слова макнэ. Лицо Юно, бледное и застывшее, напоминало маску театра Но. Чанмин не просто испугался, он впервые узнал, что такое настоящий ужас. Тело как будто ошпарили крутым кипятком от самой макушки до пяток, колени задрожали, на лбу выступили капли пота. Голос куда-то пропал и все, что Чанмин мог изобразить, это сиплый шепот:
- Хён, т-ты здесь…

Юно молча развернулся и вышел из зала. Первым движением Чанмина было броситься за ним, но тут зазвонил телефон. Сердитый менеджер напомнил, что Чанмина ждут на примерку, потом они едут в студию записывать видеоряд для рекламы, и вообще, что это Чанмин себе позволяет, ему что, работа не нужна? Пришлось отложить объяснения с хёном до вечера. Чанмин немного успокоился и решил, что это даже лучше, ведь до вечера и хён немного подумает и поймет, что Чанмин сказал все это просто так, чтобы заткнуть рот Кю и остальным сплетникам, и вовсе не имел ввиду, что и в самом деле ненавидит хёна. Да, пожалуй, так будет лучше. С этими мыслями Чанмин с головой ушел в работу.

*****
Домой Чанмин пришел уставшим так сильно, что даже есть не хотелось. Юно еще не вернулся. Чанмин порадовался такой отсрочке их разговора, теперь он хотя бы отдохнуть успеет. Раздевшись и свалившись в постель, он быстро уснул.

Когда Чанмин проснулся, хёна все еще не было. Чанмин взглянул на часы – три тридцать две утра. Где его носит в такое время? Позвонить? А вдруг спит, может, у кого в гостях завис. Тогда своим звонком Чанмин только нальет воды на мельницу сплетников. Чанмин попробовал снова уснуть, но не получилось. Снова и снова вспоминал он свой разговор с Кю и лицо хёна, и его глаза… Да уж, похоже Юно здорово обиделся. Вот глупый! Как можно такое воспринимать всерьез. Ну, ничего. До сих пор Юно прощал Чанмину все его выходки, понимая, что на самом-то деле Чанмин… А что – Чанмин? Что Чанмин на самом деле чувствует?

Застонав, Чанмин вскочил с кровати и вышел в гостиную. Включив свет, плюхнулся в их любимое кресло и, запустив руку за спину, попытался достать плюшевого Бэмби, любимую игрушку хёна, которая всегда валялась в этом кресле и всегда мешала Чанмину сесть поудобнее. Рука схватила пустоту. Чанмин встал и внимательно оглядел кресло, пол и все окрестности. Игрушки не было. Как не было и стопки дисков с видеоиграми, приставки, которую хён накануне так уронил, что ее пришлось смотать скотчем, вечно валяющейся на столике газеты и куртки, постоянно мозолившей глаза Чанмину со спинки дивана. Чанмин похолодел и в два шага подскочил к двери в комнату Юно. Медленно, уже догадываясь, что именно он там увидит, открыл дверь и щелкнул выключателем.
Комната была пуста. Нет, мебель там, конечно, осталась – и кровать, заправленная аккуратно, как никогда, столик, шкаф, кресло – все было на месте, но… Комната была идеально чистой, ни пылинки. Нигде не валялись носки, трусы, майки и джинсы, из шкафа не торчали рукава рубашек, под столом не лежали перевернутые кеды. Горы наваленной как попало, манги тоже исчезли. Сомнений больше не оставалось – хён бросил его и ушел. Колени подогнулись, и оглушенный всем случившимся, Чанмин с размаху сел на пол.

*******
Как он дожил до утра, Чанмин не помнил. Это было больше похоже на агонию, чем на ожидание. Утром у них по графику была назначена работа в студии, запись нового трека для их следующего сингла. Чанмин прибежал в студию раньше уборщика и долго стоял под дверью. Менеджер позвонил через час.

- Чанмин-ши, звонил Юно-ши, просил перенести запись на пару дней. Кажется, он заболел.
- Где он! – голос Чанмина сорвался.
- Не беспокойтесь, Чанмин-ши, я сейчас уточню.

Получив от менеджера адрес, Чанмин помчался туда не медля ни секунды. Подъехав к старой обшарпанной пятиэтажке в самом глухом и бедном райончике, какой ему только приходилось видеть, Чанмин вихрем взлетел по темной лестнице на пятый этаж. Вот она, эта дверь – коричневая, облупившаяся краска и криво прибитый номер «42». Подпрыгивая от нетерпения, Чанмин забарабанил в дверь.

Противно заскрипев, дверь открылась. На пороге стоял его хён. Ни удивления, ни обиды, вообще никаких эмоций на бледном, осунувшемся лице. А глаза красные, опухшие, будто Юно долго плакал… Чанмин понял, что еще немного и он умрет на месте от чувства вины и боли в сердце.
- Хён… - голос дрогнул. Чанмин шагнул вперед и обнял своего единственного, самого важного человека на всем свете. – Прости, пожалуйста, прости….
- Все хорошо, Чанмина. – голос Юно был ровным и спокойным. Он снял руки макнэ со своей шеи и отступил назад, спрятав сжатые в кулаки ладони в карманы. – Я все понимаю. Я все обдумал. Мы по-прежнему одна группа, тут уж ничего не поделаешь, пожалуйста, потерпи. Ну а жить я буду здесь. Так мы сможем и дальше работать вместе. - И вдруг, не выдержав, просительно и жалобно заглянул в глаза Чанмину – Ведь правда, сможем?

Чанмин чуть не задохнулся от нежности, жалости и злости на себя самого. Решительно войдя в маленькую комнатку, повернулся к все еще стоящему на пороге, Юно.
- Закрой дверь, хён. Ты же не хочешь, чтобы все наши новые соседи услышали, как мы занимаемся любовью?
- Что?... – Юно растерянно посмотрел на макнэ, - но ведь…
- Я должен был сказать тебе это давно, но не смог. Теперь я докажу.
Чанмин медленно, словно боясь спугнуть, провел ладонями по лицу Юно, и, запустив пальцы в его волосы, притянул это чудесное лицо к своим губам. Юно всегда нравилось, когда Чанмин сам проявлял желание поцеловать его и сейчас Чанмин не видел причин не делать этого. Но он не рассчитал свои силы. Поцелуй, сначала нежный и ласковый, быстро стал жадным и требовательным. Руки двигались почти сами по себе, тело вспыхнуло и Чанмин, уже почти теряя контроль над собой, уложил хёна прямо на пол. Юно счастливо вздохнул и отдался на милость эвил макнэ.

PS: На следующий день Кю, который ничего не подозревая, выходил из общежития, какая-то сволочь так толкнула в спину, что бедняга, пролетев пару метров над асфальтом, пропахал носом пол газона. Хорошо еще, рядом оказались Юно и Чанмин, которые подняли несчастного и отряхнули. Правда, они немного увлеклись и, отряхивая, поставили Кю еще пару синяков на ребрах, но ведь они так старались помочь! Заботливый Чанмин еще и зеленкой его помазал, все-все ссадины – и на носу, и на лбу. И хотя теперь Кю какое-то время не сможет выступать, это ерунда. Ведь он запомнил главное – парни из Тохошинков - его лучшие друзья. А над друзьями лучше не прикалываться – себе дороже.

Как же он устал. Чанмин со стоном рухнул на кровать и блаженно вытянулся. Отдых. Это волшебное слово значило так много. В данный момент даже больше, чем, например, любовь. Это прекрасное слово включало в себя и поспать до обеда, и новую компьютерную игру и ту жутко интересную книжку, которую он начал читать уже месяц назад. Кроме того, отдых – это Не видеть, НЕ слышать и Не разговаривать с хёном. Просто праздник какой-то!

В животе требовательно забурчало. Чанмин поморщился и потянулся за телефоном. Готовить сейчас он не в состоянии, лучше заказать на дом. Например, пиццу. Быстро сделав заказ, Чанмин продолжил размышлять на тему отдыха. Хён так настаивал, чтобы Чанмин опять отправился с ним в ту небольшую деревеньку, где они отдыхали в прошлый раз. Омо! Уже почти полтора месяца назад! Вспомнив тот двухдневный отдых, макнэ покраснел. Тогда он даже не ожидал, что все так закончится.

Они добирались в эту богом забытую деревню, где жили какие-то страшно дальние родственники Юно, почти четыре часа и все это время лил дождь. В деревне бурей повалило электрический столб, и они остались без света. Сидеть в темноте, при жиденьком свете пары свечек, в промозглом холоде – ну и отдых! Чанмин был в ярости. Хорошо хоть накормили до отвала. Но когда они улеглись спать, Чанмина, все же, зазнобило – долгая дорога под дождем дала о себе знать. Именно тогда хён, пытаясь согреть Чанмина, улегся рядом с ним и обнял его так, что у макнэ перехватило дыхание.

Даже сейчас, от одного только воспоминания о том, как он отреагировал на прикосновение хёна, Чанмин вспыхнул до корней волос. Тогда они поругались. Больше всего на свете макнэ испугался, что Юно поймет его состояние и… что? Обидится, посмеется, разочаруется в Чанмине и уйдет? Или разозлиться и презрительно оттолкнет? Страх не дал Чанмину возможности подумать, и он сделал единственное, что пришло в голову – оттолкнул первым. Естественно, Юно был обижен, как ребенок, ведь он хотел, как лучше. Но тогда Чанмина понесло, и он наговорил хёну много такого, за что до сих пор просит у него прощения. Правда, мысленно. На открытый разговор он так и не решился.

Все эти полтора месяца они живут, как чужие. На людях – улыбки и работа, работа и улыбки, а наедине… Да они и не остаются наедине. Хён общается со своими друзьями, Чанмин сидит дома. А вчера они опять сцепились из-за отдыха. Ну как Чанмин может объяснить, что остаться один на один с хёном для него теперь почти невозможное испытание? Он не сможет опять четыре часа сидеть с Юно в одной машине, близко, очень близко, идти по пустынной дороге до деревни, и уж точно не сможет спать с ним под одним одеялом, ни за что! Потому, что…. Ощущение этих сильных, теплых рук преследуют его днем и ночью, он просто не может смотреть на эти блестящие, шелковистые волосы, чистую кожу, сияющие глаза, а эти губы, эта грудь….

Чанмин перевернулся на живот и застонал. Черт! Хватит воспоминаний! Они друзья, просто друзья. Сейчас принесут пиццу, да, будем думать о пицце, о такой горячей, восхитительной, ароматной пицце, посыпанной душистым пармезаном, с ветчиной и помидорками….

Помидорка, сволочь, опять сегодня на репетиции лапал хёна за грудь не по деццки! Чанмина аж в бублик загнуло от зависти. А потом сам хён с этими своими умопомрачительно-наивными глазками: «Чанминааа, поехали в деревню, ты так понравился тетушке и дяде»! Еще бы он им не понравился. Чтобы быть как можно дальше от Юно, он впервые в своей городской жизни перекопал весь тетушкин огород не хуже бульдозера, а потом позволил дядюшке припрячь себя на заготовку дров. И это в то время, когда хён, в одних штанах, лежал на крылечке кверху пузом, и грелся на солнышке. Но когда Чанмин увидел, какой у хёна животик, он чуть себе топор на ногу не уронил. Пришлось срочно ретироваться на задний двор, невозможно рубить дрова, когда тебя так качественно отвлекают. О! Звонок! Слава богу, пиццу принесли. По крайней мере, это отвлечет его от раздумий.

Пицца была великолепна. Горячая и румяная, она источала ароматы Италии, отдыха и удовольствия. Чанмин с удовольствием взял в руку сочный кусочек, открыл рот и…. Телефонный звонок, как всегда, некстати. Но, это же хён! Что еще понадобилось от бедного макнэ суровому лидеру? Чанмин с сожалением посмотрев на пиццу, вздохнул и взял трубку.

- Чанмина!!!! – господи, ну зачем так орать прямо в ухо? – Чанмина, помоги!!! Я застрял, я тут совсем один, мне страшно!!!!
Да что ж такое? Он же только что уехал. Где он мог застрять на оживленной сеульской улице, да еще и один?
- Успокойся, хён и скажи толком, где ты застрял? Почему ты один? И кто тот смертник, что тебя напугал?
- Я здесь, в лифте!! Чанминаааа, вытащи меня отсюда, здесь света нетуууу!!!

Боже мой, так он в лифте застрял! Он там и вправду один, в темноте, он боится темноты!
Макнэ вскочил на ноги. Скорее, скорее!!! Пицца полетела на пол, а, фих с ней, не до пиццы! Чанмин вылетел из комнаты с такой скоростью, что ветром опрокинуло стул и сбросило со стола вазу с цветами. Дверь, стукнувшись о стену, с грохотом захлопнулась за ним.

Меньше чем через минуту, поднятые по тревоге отряд пожарных, два отделения местной полиции в полном составе, бригада скорой помощи и с десяток крутых парней из элитного подразделения корейского МЧС, под руководством бледного, но очень решительного макнэ, бережно достали из остановившегося между этажами лифта великолепного лидера Тохошинки. Лидер был расстроен и зареван до опухлости. Чанмин, покрепче ухватив свое сокровище, осторожно, как тяжелобольного, повел его домой, вежливо поблагодарив команду спасателей. Спасатели улыбались и обещали зайти за автографом.

Едва за ними закрылась дверь их квартиры, Чанмин отпустил плечи хёна и сделал шаг в сторону. Лидер всхлипнул и закрыл лицо руками. Чанмин растерянно посмотрел на Юно, и робко обнял его снова. Потом, немного освоившись, погладил лидера по спине, пробормотав что-то типа: «ну, все, хватит, хватит…». Юно кивнул и позволил Чанмину увести себя в комнату.

- Ой, Чанмина, твоя пицца! Ты уронил ее! Ты остался голодным! – глаза лидера опять наполнились слезами. – Это все из-за меня-ааа….
- Успокойся, хён, глупости. Главное, что ты жив и здоров! – Чанмин, продолжая крепко прижимать к себе Юно, взглянул ему в глаза. Напрасно. Потому что сразу же дали о себе знать противная слабость в коленях и полная невозможность вздохнуть. Должно быть, и правда, от голода. А Юно, взмахнув мокрыми ресницами, солнечно улыбнулся своему макнэ. Голова Чанмина резко закружилась, а сердце, камушком пересчитав все ребра, со стуком упало куда-то в тапочки. Макнэ пошатнулся и отступил. В хороводе мыслей он сумел выделить только самую главную – надо срочно делать отсюда ноги, или он за себя не ручается!

- Ээээ, мнээээ…. Я того, этого… мне тут надо…. – Чанмин, пятясь, начал тактическое отступление к двери. Но тут лицо лидера исказила гримаса такой вселенской печали, что макнэ замер на месте, так и не сумев опустить одну ногу на пол. Юно, закусив губу, взглянул на макнэ, и из его прекрасных бархатных глаз снова покатились чистые, крупные слезы. Чанмин похолодел. Ежу было понятно, что уйти ему не удастся. Он просто не мог оставить хёна в таком состоянии одного. Все, что он мог… И Чанмин, уже не сопротивляясь своим чувствам и желаниям, сделал шаг вперед. Обхватив своего ненаглядного хена руками, стараясь прижать его к себе еще крепче, макнэ нежно коснулся губами этого чудесного, родного и любимого до боли лица, утешая и защищая, а может быть, защищаясь, от грусти и одиночества. И он даже не понял, кто из них первым сделал шаг к постели.

«Ну, вот и хорошо. Надо будет Шивону ящик пива поставить за его идею с лифтом. А то малыш еще год ходил бы букой и мучился непонятно от чего. А может, мне просто надо было сразу ему сказать, что я тоже влюбился в него по уши? Ага, а вдруг бы по шее огреб? Он у меня на расправу скор, мой макнэ» - довольный лидер ласково смотрел на дремлющего Чанмина, перебирая его волосы.

«Повезло же мне с хёном… я так счастлив! А пицца что, так, пустяки. Не в пицце счастье. Ну, подумаешь, упала. Щас отдохну, подниму и съем! Кушать-то хочется» - уже почти заснув, макнэ сладко почмокал губами. Наверное, во сне они с Юно ели огромную и очень вкусную пиццу. Вдвоем.

Шим Чанмин никогда не был азартным человеком. Нет, играть он очень любил, но так чтобы дрожать всем телом, стискивая кулачки и потея от азарта – это было явно не его, слишком спокойный и уравновешенный у Чанмина характер. Вот лидер, тот да! Его на слабо взять – раз плюнуть. А Чанмин был выше этого, однозначно! А особенно сейчас, когда он наконец-то купил себе шикарную, супер-навороченную, игровую приставку, со всякими спецэффектами, и мог думать только об одном – как в ближайший свободный день сядет у большого экрана и оторвется по полной. И чтоб никто не мешал, ну если только Кюхена позвать, вдвоем всяко веселее. Ну, будет же у него когда-нибудь выходной, правда?
Кюхен от дороргущей игрушки Макса был просто в ауте. Он, замирая от восторга, сжимал в руках заветную коробку, понимая, что ему такое развлечение явно не по карману – как-никак, доходы Суджи делили на всех, а всех было слишком много, не то что у Макса, всего двое. Впервые со времен распада группы друга, Кю зверски позавидовал Чанмину. Они играли почти весь день и никак не могли наиграться.
Однако, когда следующим вечером Чанмин заскочил за другом в квартиру Суджей, Кюхен с сожалением покачал головой:
- Извини, Макс, сегодня я играть не пойду. Я обещал Сонмину сходить с ним в кино, еще на прошлой неделе обещал. Так что поиграем в другой раз.
- Как это – в другой раз?! – возмутился эвил макнэ Тохошинки. – Да у меня в другой раз и времени не будет совсем. А вот в кино ты точно сможешь позже сходить. Так что хватит выпендриваться, пошли сыграем!
- Нет. – отрезал Кю. – Я Сонмина обижать не буду. Да и у меня времени свободного не вагон.
- Подууумаешь… - насмешливо протянул Чанмин, - Ты прям как девица на свидании – «Не обижу Сонмина, ах-ах-ах»! Может ты с ним еще и целоваться будешь в кино-то, а? Вы, значит, и правда встречаетесь? Вот умора-то!!!
- Не твое дело! – вспыхнул Кю, яростно сверкнув на друга глазами. – Что ты вообще понимаешь в отношениях?! Да у тебя всего-то одна девчонка и была за все время, и та тебя бросила!
- Ах вооот как?... – голос Чанмина стал просто медовым, - Ничего не понимаю в отношениях, говоришь? Да уж, в ТАКИХ отношениях я и понимать ничего не собираюсь! А та девчонка вовсе меня и не бросала! Я сам ушел, вот! А ты иди давай, целуйся со своим Сонмином дальше! Только предохраняться не забудь, а то забеременеешь до свадьбы, твоя мама расстроиться!
- Ну ты и гад, Макс! – Кюхен, побледнев, посмотрел прямо в глаза другу. – Ты просто завидуешь мне. Мы с Сонмином понимаем друг друга с полувзгляда, и я счастлив, что теперь мы вместе! Тебе с твоим вселенским эгоизмом этого не понять. С тобой нормально только я общаться и могу. А больше никому ты не нужен! Только Юно-хён с тобой и нянчится, избаловал совсем. Я точно знаю, что ты никогда и никого даже на поцелуй не раскрутишь, не то, что на большее! Даже твоего супер-терпеливого и доброго хёна, на которого ты, кстати, уже не первый год слюни пускаешь! НИКОГО!
- Никого, значит? Даже супер-пупер хёна, да? На которого я слюни пускаю, вот как? А если раскручу, тогда что? – Чанмин зло фыркнул.
- Тогда я отдам тебе свой любимый мотоцикл! – Кю даже испугался немного, все же мотоцикла ему было очень жалко. Но подумав, что Чанмин, с его-то характером, точно с парнем поцеловаться не сможет, а искать девушку ему просто некогда, успокоился и мстительно добавил:
- Тебе на все – неделя! А проиграешь – отдашь мне свою новую приставку! Или тебе слабо? Испугался?
- Я?! Испугался? С чего бы это? Подумаешь, поцеловаться с хёном, да без проблем! С его-то страстью к обнимашкам и поцелуям мне это труда не составит, да я за три дня управлюсь. Так что, Кю, готовь мотоцикл, передашь его мне в исправном состоянии, понятно, протииивный? – и Чанмин, победно ухмыляясь, гордо потопал вниз по лестнице.
- Эй, с тебя фото, понял?! Так не поверю!- прокричал ему вслед Кюхен и громко захлопнул дверь. Чанмин только пожал плечами. Он в себе не сомневался.

****
Все хорошее когда-нибудь кончается, закончился и его короткий отдых. Тем же вечером им позвонил менеджер. Узнав, что им предстоят съемки рекламы на одном из горнолыжных курортов, Чанмин обрадовался. Самая та атмосфера для соблазнения хёна. А что он будет соблазнять, Чанмин не сомневался. Кю сильно задел его своими глупыми утверждениями, что он-де никому не нужен. А вот и нужен! И приставку он не отдаст, фигушки! И мотоцикл ему пригодиться! Он его лучше хёну подарит, вот лидер обрадуется! И решительно настроенный макнэ отправился спать - завтра им выезжать ни свет ни заря.
Однако, заснуть Чанмину никак не удавалось. Ему не давал покоя вопрос, как бы половчее не только чмокнуть хёна, но еще и успеть сфотографировать их поцелуй для Кю? Это же надо как-то извернуться… Или менеджера попросить? Или коорди-нуне признаться? Фото – это ж такой компромат… А тут еще фантазия разыгралась, ну как на зло! Чанмин так и представил, как он наклоняется к лицу хёна, прямо к его пухлым, нежным губам, касается их своими губами, проводит языком по нижней губе Юно, прикусывает ее слегка и… И получает от хёна в глаз. Или в печень. Или еще куда-нибудь, но так же больно. Поморщившись, Чанмин перевернулся на другой бок и решил – проблемы он будет решать по мере их поступления. А пока нужно просто обнять Юно и поцеловать его в губы. Это – задача номер один. А дальше будет видно… С этими мыслями он и уснул.

******
Курорт был просто потрясающий. Им выделили небольшой, аккуратный домик на двоих, с большой гостиной, камином и джакузи. А вот спальня, как всегда, была одна. Чанмин удрученно покачал головой. Ну вот скажите, если уж агентство снимало им дом, неужели нельзя было взять тот, где есть отдельные спальни? Хотя…. Чанмин вспомнил о том, что ему предстоит сделать, и ухмыльнулся. Пожалуй, в этот раз, он не будет возражать против одной кровати на двоих. Так даже лучше!
Юно был весел, как птичка. Он радостно прыгал вокруг макнэ и тормошил его, как куклу.
- Чанмина, посмотри, какой вид! Правда, здорово? Я так рад, мы не только поработаем, но и отдохнуть сможем! А на лыжах мы пойдем кататься, а? Правда, пойдем! Я еще никогда в таких местах не был! – И счастливый лидер повис на шее Чанмина, уронив того на пол. Чанмин совсем уж было собрался возмущенно рявкнуть на хёна, даже воздуха в грудь набрал, но снова вспомнил о задаче номер один и только вздохнул. Потом крепко обхватил талию лидера руками и кивнул:
- Конечно, мы пойдем кататься, хён. Приехать в такое чудесное место и не прокатиться на лыжах – бог нам этого не простит, верно?
Юно замер. Потом осторожно высвободился из рук макнэ, отполз чуть в сторону и, усевшись на ковер, удивленно спросил:
- Чанминааа…. А ты как себя чувствуешь?
- Отлично. А что такое? – Чанмин тоже сел и вопросительно взглянул на старшего.
- Ты какой-то странный… - задумчиво ответил Юно. – Не ругаешь меня, не говоришь «заткнись, хён, хватит болтать»… Сам меня обнял… Может, у тебя температура?
- Нет у меня никакой температуры, придурок! – сердито нахмурился Чанмин. – И не обнимал я тебя… И… и… и вообще, я в душ! – Подскочив с места, макнэ схватил свою сумку и скрылся в ванной. Лидер удивленно почесал затылок. Нет, Чанмин сегодня точно странный… Если подумать, когда в последний раз он был таким любезным с лидером? Ответ – да никогда! Тогда следующий вопрос – что такого случилось, что его макнэ так резко подобрел? Ответ – а фиг его знает! Но что-то определенно случилось, ведь так? Юно совсем уже собрался было проанализировать суть проблемы, но тут пришел менеджер и отвлек лидера от его интересных размышлений. Начиналась работа, и Юно постарался выбросить из головы все посторонние мысли. Он подумает об этом потом, когда будет свободное время. Как Скарлетт О’Хара, ага.
И понеслось. Их одевали, накладывали грим, переодевали и перекрашивали. «Встаньте так. А теперь чуть влево. Возьмитесь за руки. Представьте, что вы очень счастливы. Да, именно так! А теперь вы удивлены! Чанмин-ши, положите руку на плечо Юно-ши. Хорошо! А теперь обнимите Юно-ши. Отлично!». Через семь часов непрерывных съемок они были похожи на выжатые лимоны. Шумный и до безобразия бодрый режиссер, наконец-то сжалился над измотанными парнями, и отпустил их до завтра. Едва добравшись до своего домика, они тут же свалились на пол прямо в гостиной. Юно лежал на спине, разбросав в стороны руки и прикрыв глаза, Чанмин свернулся калачиком у камина, подтянув колени к груди и обхватив их руками. Они лежали молча, просто отдыхая и расслабляясь. Потом Чанмин открыл глаза и посмотрел на лидера. «Если я буду тянуть, будет только труднее» - подумал макнэ и привстал. Да, он уже понял, что немного перегнул палку, утверждая, что поцеловать Юно ему будет легко и просто. Совсем даже и не легко… Чанмин немного подвинулся к Юно, и принялся рассматривать губы лидера. «А у него очень красивый рот… Весьма, весьма сексуальный… И еще эта родинка. Просто очаровательно! И носик у него такой милый… А волосы растрепались, с такой прической он похож на ребенка, на маленького, непослушного мальчишку. И кожа у него такая нежная, гладкая, даже без грима. Ой, прыщик! Как мило!» - Поймав себя на том, что сидит и улыбается просто идиотской улыбкой, во весь рот, Чанмин немного смутился. Но, вспомнив про мотоцикл и приставку, взял себя в руки и вновь склонился над лидером. «Так… он, кажется, спит… Вот и чудненько! Щас я его…» - Чанмин склонился еще ниже, и, сложив губы трубочкой, прицелился.
- Эй, ты что делаешь! – от неожиданности макнэ икнул и, шарахнувшись в сторону, свалился на спину. Юно сел и возмущенно уставился на Чанмина, сна у него не было ни в одном глазу.
- Может, ты все-таки объяснишь мне, что с тобой происходит, Чанмина? – взгляд лидера ничего хорошего макнэ не обещал.
- Ээээ… понимаешь, хён…. – мысли Чанмина скакали, как пьяные белки. Нужно было срочно что-то сказать, а ничего на ум не приходило.
– Ну и какого черта ты лез ко мне целоваться? Ты что, в меня влюбился? – Юно хмыкнул.
О! Вот оно! И Чанмин усиленно закивал головой.
- Да-да-да!!! Я влюбился! Точно! Совершенно верно! Влюбился в тебя, хён!
- ЧТО?!!! – По сравнению с глазами лидера, глаза макнэ сейчас казались просто мелкими пуговичками. Рот Юно приоткрылся, брови взлетели вверх, и он потрясенно уставился на Чанмина, пытаясь переварить услышанное. Чанмин смело зажмурился и отчаянно забормотал:
- Я люблю тебя, хён, очень люблю! Просто умираю от желания быть рядом с тобой! И я… я… хочу тебя поцеловать!
А в ответ тишина…. Очень осторожно Чанмин приоткрыл глаза. Юно сидел не двигаясь, не сводя с него глаз и даже, кажется, не дышал. Потом встрепенулся, цапнул макнэ за шкирку и быстро притянул к себе.
- Ты что, издеваешься? – прошипел лидер прямо в лицо Чанмину. – Какое «люблю»?! Какое «поцеловать»?! Да ты же вечно как дикобраз, до тебя и дотронуться-то страшно, ты же все время меня отпихиваешь и ругаешься постоянно! Так что лучше тебе сказать правду, малыш! Что это за спектакль ты тут устроил, а?
- Нет, я не вру! – поняв, что Юно вот-вот его раскусит, Чанмин почувствовал себя котенком, которого несут топить. – Я и правда тебя люблю! – и макнэ, железной хваткой утопающего, схватился за плечи лидера и, дернув его на себя, впился в губы Юно самым жарким в своей жизни поцелуем, мысленно прощаясь с жизнью.
Прошла минута, потом вторая… Поняв, что прямо сейчас его убивать не будут, макнэ немного расслабился, и с удивлением понял, что целовать Юно чрезвычайно увлекательно. «Надо же…» - растерянно подумал Чанмин, - «А это приятно… Губы хёна такие мягкие, податливые… Даже лучше, чем у девушки…» - и он, не долго думая, углубил поцелуй, пробуя рот лидера на вкус. На затылок макнэ легла горячая ладонь, и Юно, судорожно выдохнув прямо ему в рот, ответил на поцелуй. Это было… потрясающе. Чанмин закрыл глаза и весь отдался сладким и щекочущим ощущениям, вызывающим в теле жаркую волну удовольствия. Они целовались так самозабвенно, что даже не услышали, как вошел менеджер.
- Эээ… Юно-ши, Чанмин-ши… если вы уже… эээ…отдохнули, то можете пойти поесть. Я заказал для вас столик.
Парни отскочили друг от друга, как ошпаренные.
- Это не то, что вы подумали!! – хором уверили они менеджера.
- А я ничего и не подумал! – менеджер, с очаровательной улыбкой, выплыл за дверь, и до парней донеслось его громкое и фальшивое пение: «У любви, как у пичуги лапки…».
Юно молча пригладил рукой волосы и, даже не взглянув на макнэ, вышел вслед за менеджером. Чанмин вздохнул и поплелся следом.
После ужина они почти не разговаривали. Вернее, Чанмин пытался что-то говорить, но лидер упорно его игнорировал. В конце концов, разозлившись, Чанмин ушел в спальню, громко хлопнув дверью. Юно за ним не пошел. Он вообще не пришел в комнату, оставшись спать на диванчике в гостиной, а рассерженный и расстроенный макнэ еще долго ворочался в постели. Что-то в последнее время ему как-то неважно спится. Ох уж этот дурацкий спор….

******
Следующие два дня все их разговоры сводились только к работе. Лидер был суров и мрачен, и старался не оставаться с Чанмином наедине, изобретая все новые отговорки для того, чтобы вроде бы и не обидеть, но в то же время сбежать. А Чанмин чувствовал себя просто потерянным. Спать он совсем перестал, а если ему и удавалось заснуть, в его сон тут же приходил Юно, и макнэ вновь и вновь чувствовал ванильный вкус его губ и жар их поцелуя, просыпаясь от какого-то непонятного, но томительного желания. Про заключенное с Кю пари он даже не вспоминал, полностью захваченный странными для него мыслями и новыми ощущениями.
К четвертому дню съемки были почти закончены, и у них появилось время для лыжной прогулки. Чанмин с раннего утра вцепился в хёна как клещ, и ходил за ним хвостом, зорко наблюдая и не позволяя Юно сбежать и на этот раз.
Поднявшись на гору, Чанмин почувствовал себя гораздо лучше. Искрящийся на солнце снег, огромные сосны, тонны свежего воздуха и яркое голубое небо – все было прекрасно. А когда Юно вдруг улыбнулся ему, Чанмин чуть не расплакался от радости, но, удивившись собственным чувствам, сдержался. Вот еще, он же не девчонка, реветь от счастья просто потому, что ОН улыбнулся своему маленькому затурканному макнэ… Едва справляясь с чудовищным приступом необъяснимой эйфории, Чанмин весело заорал и, оттолкнувшись палками, помчался вниз по раскатанной лыжне. Он летел, как птица, ветер свистел в ушах, а сердце колотилось так, будто хотело выскочить из груди. Сосны по бокам трассы сливались в одну сплошную темно-зеленую стену, снег сверкал нестерпимо даже через очки, дух захватывало, а душа пела. Красота!!! Чанмин не слышал, что кричит ему вслед инструктор, не видел ужаса, исказившего лицо лидера, не видел, как огромный снежный пласт, сорвавшись с нависающего над трассой горного склона, ползет прямо за ним, постепенно наращивая скорость и объем. Не видел Чанмин и того, как Юно, оттолкнув инструктора, почти прыгнул ему вслед, бешено работая палками, и изо всех сил стараясь перегнать мчащуюся за его макнэ лавину.
Юно старался, как мог. Но не успел. Снежный язык со скоростью курьерского поезда просто слизнул Чанмина со склона и помчался дальше. Закричав так, что связки отозвались острой болью, лидер ринулся туда, где только что видел макнэ. Ничего и никого, только гладкая белая простынь выглаженного оползнем снега. Подлетел инструктор, еще кто-то, все кричали, суетились, толкались, а лидер стоял молча, не в силах отвести взгляд от склона. «Этого не может быть, не может быть, не может…» - колени подгибаются и так холодно… Почему так холодно? Потому что рядом нет его макнэ, его ласкового, огненного макнэ? Капризного, ворчливого, и такого родного… Странно, кажется что-то с глазами, почему так плохо видно?... Слезы? Что за…
Сердито вытерев слезы ладонью, Юно прищурился и вновь вгляделся в странное темное пятно внизу и справа от них. Что такое?… Да это же…
- ЧАНМИНАААА!!!! – вопль лидера чуть не вызвал вторую лавину, но Юно было не до нее. Загребая палками снег и путаясь в лыжах, он спешил спуститься ниже, чтобы поскорее подойти к занесенному снегом макнэ. Добравшись до Чанмина, лидер плюхнулся на колени и дрожащими руками стал осторожно откапывать макнэ из холодного плена.
- Чанмина, Чанмина, очнись, пожалуйста! – приговаривал Юно, стряхивая с младшего налипший на него снег. – Слышишь, маленький, очнись! Это я, Юно, слышишь? Чанмина, не пугай меня, пожалуйста, открой глаза! Чанмина!!! – и лидер, чувствуя, что еще немного, и он сойдет с ума, принялся трясти макнэ за плечи.
- Хёооон… не трясиии… - шепот Чанмина прозвучал для Юно райской музыкой. Лидер обхватил макнэ руками и, прижав его к себе как можно крепче, всхлипнул. Чанмин поморщился и, с трудом разлепив запорошенные снегом ресницы, прошептал:
- Хён, перестань… Ты так мокро плачешь…
- Конечно… - Юно смотрел на младшего, улыбаясь сквозь слезы. – И знаешь, Чанмина… Я тоже тебя люблю. Очень. – и Чанмин почувствовал, как губы лидера накрывают его рот в нежном и ласковом поцелуе. Чанмин муркнул и прикрыл глаза. Как тепло… Да уж, ради этого стоило почти умереть.

******
Никаких повреждений у Чанмина не оказалось и, уже через час после возвращения в дом, макнэ принялся капризничать.
- Хён, я хочу чай!
- Да, малыш, сейчас принесу! – и лидер, вскакивая с места, несется за чаем.
- Горячий!
- Прости, Чанмина, сейчас подую! Фууу, фууу! Вот, пей пожалуйста.
- Не хочу! Хочу пирожное и сок.
- Какой сок хочет мое сокровище? – лидер просто сияет.
- Грейпфрутовый.
И Юно мчится за соком и пирожными. В общем, полная идиллия.
- Ооо, вкусно! – макнэ с аппетитом уплетает пирожное, попутно украшая себя выползающим из него кремом. И Юно не выдерживает, склоняется к макнэ, и осторожно начинает слизывать сладкий крем с губ младшего. По довольной мордочке макнэ можно угадать, что все идет по плану. Он, не долго думая, обнимает лидера, и начинает медленно, легко и дразняще, покрывать поцелуями его лицо, покусывая губы, нежную кожу за ушком, шею. Юно жмурится от удовольствия и отвечает макнэ с большим пылом. Кровь начинает закипать, поцелуи становятся глубже, руки забираются под рубашку и скользят по телу, не останавливаясь ни на секунду. Дыхание сбивается, напряжение нарастает, первый жаркий стон срывается с губ. Чанмин первым опускается на постель, за волосы притягивая к себе лидера. Это уже не остановить…
ДА ЧТО Ж ТАКОЕ!!!! За спиной парни услышали знакомое покашливание. С трудом оторвавшись от макнэ, Юно развернулся к менеджеру и вздохнул:
- Менеджер-ши, вы что, постоянно стоите на страже нашей добродетели? Что вам сейчас здесь понадобилось?
- Ой, простите… - из-за спины менеджера робко выглянула координаторша. – Это мне понадобилось. Я хотела узнать, сможет ли Чанмин-ши завтра сниматься и готовить ли мне для него одежду?
- А я хотела спросить, как здоровье Чанмин-ши, а то все очень волнуются… - тихо прошептала помощница режиссера, тоже выходя на свет из-за спины ухмыляющегося менеджера.
- И сколько вас там еще? – мрачно поинтересовался Чанмин, понимая, что более крутого облома он еще никогда в жизни не испытывал.
- Да нас не так уж и много! – жизнерадостно сообщили голоса с бэксайда, - тут и места для всех не хватит! – и перед парнями появились ребята из подтанцовки, две девушки из стаффа и горничная отеля в форменном платье. Юно застонал. Потом вскочил с кровати и быстро вытолкал за дверь всю компанию, рявкнув вслед, что повыдергивает ноги всем, кто еще раз им помешает.
- Вот черт, спалились… - лидер взъерошил волосы и посмотрел на Чанмина. – Что делать будем, малыш? Покаемся или уйдем в глухую несознанку?
Взглянув на растрепанного, раскрасневшегося, растерянного лидера, Чанмин вдруг хихикнул. А через минуту они уже оба ржали, как кони, выплескивая наружу все, что пережили за этот сумасшедший день, все свои переживания и волнения. Отсмеявшись, и вытерев слезы, Юно строго посмотрел на макнэ:
- Чанмина, я, конечно, очень тебя люблю, но давай будем осторожнее. Целоваться в комнате, куда в любую минуту могут войти, не очень разумно, правда?
- Значит, если мы запрем дверь, можно будет не сдерживаться, я правильно понял, хён? – просиял макнэ, радостно подпрыгивая на постели.
- Айщщщ! Я не то имел в виду! – лидер попытался нахмуриться, но тоже расплылся в улыбке. – А знаешь, Чанмина, мне и правда, понравилось!
- Значит, повторим? – подмигнул младший.
- Ага! – восторженно согласился лидер, ласточкой ныряя в кровать.
И они повторили.

*****
На следующий день менеджер потратил почти час, чтобы поставить парней вертикально, заставить их умыться и открыть глаза. Заснули они уже по утро, и просыпаться категорически не хотели. Менеджер пришел в ужас, обнаружив на шее Чанмина, на самом видном месте, пару ярких отметин, и устроил лидеру выволочку. Юно краснел, сбивчиво извинялся и клялся мамой, что больше никогда! А Чанмин тихо сидел в уголке и радовался, что на улице снег, и съемки у них в одежде, а значит, никто не увидит расцарапанную спину лидера, и не будет ругать макнэ за то, что ему было так хорошо. После того, как рассерженный менеджер помчался разыскивать гримеров, Чанмин подошел к расстроенному лидеру и, обняв его за талию, прижался к Юно, положив голову на плечо старшего.
- Хён, не грусти. – прошептал Чанмин на ухо лидеру. – Пусть ворчит, а мне понравилось! Давай сегодня еще попробуем? Только теперь я хочу быть сверху!
Щеки лидера окрасились в нежные помидорные тона, но он согласно кивнул и немного хрипло ответил:
- Хорошо. Только будь осторожнее – мне еще танцевать.
- Ты будешь в порядке, хён. – пообещал Чанмин и ласково подул в розовеющее ушко старшего, с удовольствием почувствовав, как тот вздрогнул и судорожно выдохнул. Пожалуй, идея с поцелуями себя оправдала. Ну, держись, Кю!

*****
Остался один съемочный день, а Чанмин никак не мог сделать фото с их поцелуем. Не потому, что не получалось – просто не мог себя заставить. А всё те глупые девчонки, разговор которых он случайно подслушал в холле.
Он тихо сидел на небольшом диване, почти скрытом от глаз любопытных постояльцев отеля большими кадками с какими-то вечнозелеными растениями, и ждал Юно, который что-то обсуждал с режиссером. Вдруг он услышал громкие всхлипывания и, осторожно выглянув из своего своеобразного укрытия, увидел двух девчонок, на вид лет по восемнадцать – девятнадцать. Маленькая блондинка горько плакала на плече рослой красивой шатенки.
- Я же предупреждала тебя, Милли, - ласково погладив блондинку по голове, проговорила высокая девушка. – Он просто подлец!
- Ааааа…. – рыдала блондинка. – Как он мог! Он говорил мне, что любит меня, что хочет всегда быть рядом, хочет целовать меня бесконечно…. А сам, оказывается, поспорил на меня с приятелями, что переспит со мной после недели знакомства! Своооолочь….
- Не плачь, Милли! Ты должна быть рада, что все-таки мы его раскусили. Пусть теперь на глаза нам не показывается, а то я его убью! – глаза шатенки грозно сверкнули. Но Милли продолжала безутешно всхлипывать:
- Но что же мне делать? Я ведь его и правда люблюууууу…. У меня сердце разбито и мне так больно! – личико девушки побледнело, губы дрожали, она жалко заглядывала в глаза своей грозной подруге, словно искала у нее защиты.
Чанмин похолодел. Это же его ситуация! А что будет, если хён узнает, что Чанмин просто поспорил с Кю, что поцелует лидера, да еще и ставку сделал? Да если Юно его сразу не убьет, то точно больше никогда не поцелует! И никогда больше не…. Чанмин вспомнил прошлую ночь и застонал от страха. Юно ничего не узнает! Не должен узнать! Чанмин просто не может себе позволить лишиться всего, что так неожиданно приобрел. Надо принимать меры!

******
Кюхен с нетерпением ждал возвращения друга в Сеул. Конечно, его волновал результат их спора, как-никак, он может лишиться мотоцикла! Поэтому, когда на экране телефона высветился номер Чанмина, Кю нетерпеливо схватил трубку.
- Эй, привет, Чанмина! Ну же говори быстрее, у тебя же не получилось, верно? Иначе ты бы уже давно мне фотку скинул!
- Ты прав. – голос Чанмина был спокоен и невозмутим. – Сегодня я зайду, принесу тебе приставку, ты выиграл, поздравляю!
- Чанмина, а ты разве не расскажешь мне, как все было? Я же умираю от любопытства! Чанмина, эй! Чан… - но в трубке уже гудел отбой.
Игрушку Чанмин принес быстро, так же быстро попрощался и ушел. Озадаченный Кю вертел в руках яркую коробку и ничего не понимал. Чанмин ведь проиграл? А проигрывать он не любит, понятное дело. Тогда почему у него было такое довольное лицо? Прям как у кота, который нашел банку сметаны. Очень-очень странно все это…. Немного поломав над этими странностями голову, но так и не придумав ничего путного, Кю махнул рукой и помчался в комнату Сонмина. Эх, и поиграют они! Ну и Чанмина позовут, конечно же, как же без него!
А Чанмин с легким сердцем шел домой, к хёну. Он проиграл? Да ерунда! Проигравшим он себя совсем не чувствовал. Вытащив телефон, Чанмин нажал кнопку и с улыбкой посмотрел на заставку. На яркой фотографии целовались двое. «Нет, все-таки классно мы на фотках получаемся!» - подумал Чанмин и весело поскакал дальше, мелодично напевая себе под нос: «У любви, как у пичуги лапки…».

- Вот скажи мне, Чанмин, ну что еще нужно этому недогадливому придурку, чтобы он, наконец, обратил на меня внимание? - Встрепанный и нахохлившийся, как воробей, Кю был расстроен. Чанмин взглянул на приятеля и молча пожал плечами. В настоящий момент у них были общие проблемы. Вернее проблема. Одна. Как заставить хёнов понять, что младшие – не просто привычные предметы обстановки, а что у них тоже есть чувства и желания. Кю в очередной раз был влюблен. Оставаясь наедине с Мином, он не мог говорить ни о чем другом, только о своем обожаемом хёне. Чанмин не вполне понимал, что нашел друг в этом Шивоне, он никогда не считал Шивона таким уж привлекательным, но вполне понимал безвыходность ситуации. Юно-хён, постоянно демонстрирующий свою мужественность в дело и не в дело, был еще тем твердым орешком. Но Мин принял решение и не собирался отступать.
- Знаешь, Кю, я как-то передачу смотрел, про кошек, так они, если уж чего захотели, так обязательно получат. Потихоньку, по миллиметру в час, но сделают. Я думаю, что нам так и нужно действовать.
- Ну уж нет! Я уже месяц вокруг да около хожу, надоело. Я собираюсь просто сказать ему и все! Вот немного духу наберусь – и скажу! – Кю был настроен весьма решительно. Чанмин не стал отвечать. Он точно знал, как нельзя действовать, если дело касается Юно-хёна. Он попробует свою тактику.

*****
Юно приснился плохой сон. Не кошмар, но приятного мало. Не открывая глаз, он протянул руку и нащупал своего плюшевого мишку, который всегда выручал его в таких ситуациях. Прижав к себе большую игрушку, брутальный лидер забросил на нее ногу и устроился поудобнее. Однако ощущения были какими-то не такими, как всегда. Мишка был таким теплым и приятным на ощупь, что лидер чуть не замурлыкал. Удивленно открыв глаза, Юно обнаружил уютно посапывающего у него на плече макнэ.
- Эй, Чанмин, ты опять залез в мою постель! – Юно тряхнул макнэ за плечо, - иди к себе, слышишь!
Чанмин, не открывая глаз, жалобно заскулил. Не просыпаясь, он ухватился за шею Юно и положил голову ему на грудь. После чего, так и не проснувшись, макнэ счастливо улыбнулся и снова засопел, причмокивая во сне, как ребенок.
«Ну надо же, как сладко спит», - необъяснимая нежность к младшему поднялась в душе, заставляя лидера улыбаться, - «Он такой милый во сне. Ладно, так и быть, сегодня пусть поспит со мной. Он, все-таки домашний мальчик, наверное ему одиноко. Надо завтра поцеловать его на ночь, может тогда он останется у себя?». Юно обнял макнэ и, ласково погладив его по спинке, закрыл глаза.
Чанмин был очень доволен. Неделю назад хён выкинул его из своей постели прямо за дверь, да еще и пригрозил избить за «извращенческие приставания». Три дня назад его просто столкнули на пол. Сегодня он не только остался с хёном, его еще и приласкали. «Я не я буду, если завтра не добьюсь от хёна поцелуя на ночь! А там, глядишь…» - с этими приятными мыслями Чанмин и уснул.

*****
Через две недели.

- Омойбох, Кюхён, кто это тебя так?! – Чанмин испуганно уставился на приятеля, чье лицо украшал отличный, очень качественно поставленный, синяк.
- Шивоооон… - Кю, всхлипывая, рассказал другу, чем закончился его смелый эксперимент по признанию в любви.
- А у тебя как? – Кю вытер слезы и вопросительно посмотрел на Чанмина.
Чанмин таинственно улыбнулся. Он ни за что на свете никому не расскажет, как. Мы, коты, такие скрытные, просто ужас!

- Знаешь, хён, - весело сказал Чанмин, - я стал таким популярным в последнее время! У меня куча поклонниц и письма пишут – уже складывать некуда! Здорово, правда?!
Юно мрачно взглянул на макнэ. Он не завидовал мелкому, нет. В любом случае у НЕГО фанатов было гораздо больше. Просто вчера менеджер поставил ему ультиматум, сказав, что если Юно не скинет за следующую неделю хотя бы пару килограммов, он отменит съемки в рекламе шоколада. Этого Юно допустить не мог. Остаться без нежно любимого, такого близкого и дорогого сердцу шоколада, да еще и на халяву, было выше его сил. «И зачем конфеты заворачивают в такую шуршащую бумажку. – Грустно думал Юно. – На всю квартиру слышно, как я худею. Вот и спалился». Так или иначе, Юно посадили на диету, и он сидел на ней уже целых шесть часов.

– Я рад за тебя. – Юно с тоской подумал, что впереди еще целых пять дней без конфет, печенек и пироженок. Жизнь была беспросветной и безрадостной.
- Ой, смотри, хён, поклонница прислала мне коробку шоколада! Ого, да это тосканский Amedei «Toscano Black», круто! Знаешь, какой он дорогущий!
Юно взглянул на макнэ и понял, что просто не может отвести глаз…. от яркой коробочки в его руках. Рот наполнился голодной слюной, руки сами потянулись к подарку.
- Нет! – Чанмин спрятал коробочку за спину. – Даже не мечтай! Не дам! Ни за что не дам!
- Чанмина… - голос Юно дрогнул.
- Я сказал – нет, значит, нет! Тебе вообще надо худеть! Ты скоро уже подпрыгнуть не сможешь, а если и сможешь, то сцена может и не выдержать. Так что этот шоколад я спрячу и съем один! Под одеялом! Громко чавкая, чтобы ты слышал, вот!
Когда Чанмин входил в режим «эвил макнэ», разговаривать и уговаривать было бесполезно, и Юно знал об этом лучше кого бы то ни было. Он печально вздохнул и попытался просверлить взглядом захлопнувшуюся за Чанмином дверь. Дверь осталась абсолютно равнодушной.

«Что бы такое сделать?» - мысли о заветной коробочке с офигенно вкусным шоколадом не давали лидеру ни секунды покоя. Он перебирал в уме кучу вариантов, мозги гудели и пощелкивали, как бортовой компьютер Терминатора.
«Придумал!» - похоже, Юно все-таки не зря подозревал себя в гениальности. Он схватил лист бумаги, и, покряхтывая от напряжения, начал быстро писать. Заклеить письмо в голубенький конвертик и прилепить розовый бантик, было уже секундным делом. План начал действовать.

*****
Чанмин с удовольствием открыл новую коробку с письмами фанатов. Это всегда приятно, когда тебе признаются в любви столько народу. Правда, письма по большей части были какими-то одинаковыми: «Ты супер, я тобой восхищаюсь, оппа, я тебя люблю». Чанмин подумал, что если найдет какое-нибудь интересное письмо, обязательно встретиться с его автором. Это должно быть весело! Он перебирал письма одно за другим, но ничего любопытного не находилось. Чанмин заскучал. Заглянув в коробку, он увидел последнее письмо – нелепый голубой конверт с розовым бумажным бантиком. Уже не ожидая ничего особенного, Чанмин лениво вскрыл конверт. На мятом листке корявым почерком было написано: «Оппа! Я твой (зачеркнуто) твоя самая большая фанатка. Ты наверно не помнишь, но мы с тобой уже встречались четыре месяца назад, в Японии, помнишь, когда ты напился вдрызг после концерта и я (зачеркнуто) Юно тащил тебя в гостиницу на спине. Ему, между прочим, было очень тяжело! А потом мы с тобой переспали, а утром ты ничего не помнил и я не стал (зачеркнуто) в общем, ты все забыл! А теперь я беременна, вот! Так что приходи сегодня в 10 вечера в тот парк, где мы (зачеркнуто) вы с Юно в воскресенье играли в баскетбол. Нам нужно поговорить. Ребенка я решила назвать в честь твоего любимого хёна, но если ты против, тогда ладно».

Минут пять Чанмин тупо разглядывал листок, даже перевернул его, но на обратной стороне ничего не обнаружил. Он был настолько поражен известием о беременности фанатки, что совсем ничего не соображал. Взглянув на часы, Чанмин вскочил – было уже полдесятого. Омойбох, скорее! За оставшиеся полчаса он едва успеет добраться до парка. Бегом!!!!

******
Юно прислушался. Когда шаги Чанмина совсем стихли, он осторожно выглянул из комнаты. Все чисто, можно начинать. Юно вошел в комнату Чанмина и приступил к поискам.

******
Чанмин понял, что не успевает. Почти выскочив под колеса такси, он все-таки тормознул машину.
- К городскому западному парку, быстро!
Быстро, ага. Такси по вечернему Сеулу быстро не ездят. В салоне Чанмин снова открыл письмо. Интересно, что это за девушка? Как он ни старался, но вспомнить ее не удавалось. Он хорошо помнил, что хён притащил его в номер, потом раздел, потом… Что было потом? Чанмин напрягся изо всех сил. Еще чуть-чуть и он все вспомнит! Еще немного…. Туман в голове вдруг рассеялся и Чанмин вспомнил все так ясно, что испугался. Вспомнил, как обнимал хёна и просил того не уходить. Вспомнил, как самозабвенно целовал Юно всюду, куда только мог дотянуться, а дотягивался он практически везде. Вспомнил горячее тело, прижавшееся к нему и тихие стоны наслаждения…. Если бы Чанмин мог, он умер бы сразу, не выходя из такси. Девушки не было! Не было и все. Был только хён, и он, Чанмин, вел себя, как последняя….

А кто же тогда написал письмо? Еще не легче!
- СТОЙ!!!! – Таксист резко вывернул руль и ударил по тормозам. Машина встала, как вкопанная. Не слушая вопли перепуганного водителя, Чанмин бросил ему деньги и выскочил из такси. Пробежка сейчас будет в самый раз. Чанмин рванул с места на такой скорости, что таксист только присвистнул вслед.

*****

Юно перерыл все. Шоколада не было. «Он же не мог уже все съесть?» - Юно постарался отогнать страшную мысль. Устало сев на пол, он еще раз оглядел развороченную комнату. «Чанмин меня убьет. А если я не найду шоколад, моя смерть будет напрасной». Юно вздохнул и снова заглянул под кровать. Пусто.
Звук распахнувшейся двери застал его врасплох. Юно вскочил, но не успел сделать и шага, как в комнату влетел Чанмин. Он был красен, возбужден и тяжело дышал.
- Хён! Как ты мог! – глаза Чанмина пылали.
- Эээ, Чанмина, я просто… Ты понимаешь, шоколад…. Мне так хотелось, всего чуть-чуть…

Но Чанмин вдруг опустился на пол, закрыл горящее лицо руками и всхлипнул.
- Чанминааааа… - Юно не мог смотреть на горе макнэ. – Чанмина, я же ничего не нашел! Так что он весь цел, твой шоколад! Я ни кусочка не взял, честно! Не плачь, я больше никогда так не сделаю, обещаю!
- Дурак!!!! – Чанмин поднял на хёна мокрые глаза и снова всхлипнул. – Причем здесь шоколад?
- Но как же… Разве ты не из-за этого так расстроился?
- Из-за шоколада? Ты что, кроме этих пошлых конфет и думать ни о чем не можешь? А вот я все вспомнил! Все, что было в Японии, после концерта! А ты мне ничего не сказал! А я забыл… А сейчас вспомнил.. А ты…. – Чанмин вскочил и бросился на Юно с кулаками. – Как ты мог ничего мне не сказать!

Юно, улыбнувшись, мягко поймал руки Чанмина и, заведя их ему за спину, прижал макнэ к себе.
- Ну, ладно тебе, успокойся! Ну, не сказал, так что же? Ведь ты меня к себе вообще бы не подпустил после этого. Ты же терпеть не можешь, даже если я просто тебя обнимаю, как я мог сказать тебе о таком? Но знаешь, Чанмина, - Юно наклонился к уху макнэ и прошептал, – я давно хотел сказать тебе спасибо. Ты был великолепен, малыш.

Чанмин стоял, не шевелясь, и чувствовал, как краска заливает его лицо, уши, шею. Через секунду ему показалось, что горит уже все тело. А когда Юно отпустил его и отошел, он почувствовал такое разочарование, какого не испытывал никогда в жизни. Чанмин посмотрел на улыбающегося хёна и нахмурился. Что-то с ним было явно не в порядке, но разбираться совершенно не хотелось. Глаза Чанмина остановились на губах Юно и воспоминания о Японии нахлынули с новой силой. «Я хочу, нет, я должен почувствовать это снова. Еще раз. Хотя бы один…» И не успела эта странная мысль додуматься до конца, как Чанмин с удивлением услышал свой голос:
- Хён, ты страшно виноват передо мной! Что будешь делать?
- А что ты хочешь? – Юно был готов на все ради мира между ними. Все-таки, им еще работать и работать вместе. – Хочешь, я куплю тебе еще такого же дорогого шоколада? Или ты предпочитаешь еще что-нибудь? Только скажи!
- Да, предпочитаю. – Чанмин подошел к хёну и, покраснев еще больше, хотя это уже казалось невозможным, запинаясь, договорил: - Поцелуй меня. И шепотом добавил: - Пожалуйста…

«Да…» - думал Чанмин, когда утомленный его желаниями Юно уже уснул, раскинувшись на постели и положив голову Чанмину на живот. – «Да, я поступил, как настоящий мужик. Решил – и сделал, вот!». Вспомнив поцелуи Юно, Чанмин смущенно хихикнул. Он прямо сейчас примет еще одно важное решение! С этого дня они с хёном всегда будут спать в одной кровати! Он решил это и точка! А если хён будет капризничать, что ж, у Чанмина есть два отличных средства добиться от Юно всего на свете. Во-первых, можно еще раз поплакать. А во-вторых, хён ведь так и не нашел шоколад. Чанмин достал из-под подушки заветную коробочку и задумался. Нет, он не будет использовать это, как приманку. Завтра он просто отдаст эти конфеты хёну и все. Ведь его хён заслуживает только самого лучшего, несомненно! А всего остального Чанмин добьется и сам. Макнэ кокетливо поправил челку и улыбнулся. Он верил в свои силы.