22.
Мэн Хэпин приехал рано. Он привык рано вставать, разобрался с электронной почтой, позвонил секретарю. Уладив дела, покинул отель.
В гостиной тишина, только тётушка Ли хлопотала в столовой. Увидев его улыбнулась:
- Дунцзы и Сицзы ещё не встали.
Потом спросила:
- Позавтракаешь?
На столе обильный завтрак, взял бутерброд, вышел за двери. Хотел пойти в оранжерею полюбоваться на орхидеи и неожиданно в коридоре столкнулся с Цзяци.
Cидя на корточках, она мыла Цзя Гу Вэня. Собака, которую трудно заставить слушаться, стояла, не двигаясь, с ног до головы в пене, мокрая шерсть прилипла к телу. Обычно грозный и воинственный пёс, неожиданно превратился в обтянутый кожей скелет, такой худой, что видны рёбра, очень потешно.
Она была полностью поглощена своим занятием. С сосредоточенным выражением лица поливала из душа и приговаривала:
- Малыш Цзя, умница, скоро закончим.
Вода между гибких пальцев стекала на тело пса. Специальным гребнем она расчёсывала его то с одной стороны, то с другой. Однако в карих глазах Цзя Гу Вэня читалась тоска. Он скалил клыки и, похоже, боялся воды.
Он просто стоял и смотрел на неё, не приближаясь.
Услышав звук шагов, она подумала, что это Жуань Чжэндун и, не поворачивая головы, сказала:
- Лентяй, наконец, поднялся. Совсем не следишь за своей собакой. Подай мне полотенце.
Увидел на вешалке большое махровое полотенце, передал ей.
Взяла, обмотала Цзя Гу Вэня. Через несколько секунд, вдруг повернулась и взглянула на него. Потом поспешно опустила голову и молча принялась вытирать собаку.
Она сильно похудела. Может из-за холода лицо выглядело бледным, под глазами круги, будто плохо спала. Раньше она как ложилась на кровать, сразу засыпала, и то постоянно не высыпалась. Иногда дремала в метро, прислонившись к его плечу. Он называл её «поросёночек», она при этом каждый раз хватала его за ухо и говорила:
- Большая свиная башка! Свиная башка!
Цзя Гу Вэнь пару раз гавкнул на него. Он не знал, что зажатый в руке бутерброд разломился на кусочки, крошки рассыпались по полу.
Повернулся и вышел.
Цзяци обнаружила, что у неё трясутся руки. Фен в руках дрожал, под его струёй шерсть Цзя Гу Вэня в беспорядке вставала дыбом.
Выключила фен, через некоторое время снова включила и продолжила сушить Цзя Гу Вэня. Жужжание фена, гипнотизирующий однообразный звук. Потеряв счёт времени, застыла над собакой с расчёской. За спиной послышался звук шагов, но она не повернулась.
Сидела на корточках, не произнеся ни звука.
Он сказал:
- Я сделал предложение Цзянси.
Некоторое время помолчал, потом продолжил:
- Возможно, мы устроим свадьбу за границей, а может, вообще не будем её устраивать. Так для всех будет лучше.
Фен шумел, поднесла его слишком близко, горячий воздух коснулся лица. Обняла Цзя Гу Вэня, снова и снова водила щёткой по его шерсти, сосредоточенно, казалось полностью поглощена своим занятием.
Он, стоя на сцене, повысил голос, чтобы она могла услышать:
- У меня ещё множество достоинств.
- Я знаю, знаю, – ответила она и, не сдержавшись, рассмеялась.
- Цзяци, ты выйдешь за меня?
Она никогда не сможет забыть тот маленький зал. Чернильная темнота, в ушах ещё звучит мелодия фортепьяно, а перед ней на пустой сцене он. В круге света черты лица очень отчётливы, каждая линяя - детально и подробно. В ослепительных лучах прожекторов всё выглядело настолько чётким, что казалось нереальным. Даже он сам казался иллюзорным, ненастоящим, как в мире грёз.
Он спросил:
- Цзяци, ты выйдешь за меня замуж?
Как во сне, красиво и нереально.
Цзя Гу Вэнь лизнул тыльную сторону её руки горячим языком. Опустила голову, услышала свой голос слабый и тихий, почти неразличимый:
- Я поняла. Спасибо.
Он, наконец, ушёл.
Обняла Цзя Гу Вэня, сидя на корточках, ноги онемели, невозможно двинуться. Цзя Гу Вэнь, толкнул её, изо всех сил просовывая голову между рук, прохладный и влажный нос коснулся лица, вытянул язык и лизнул.
Она слышала своё бормотание:
- Умница, малыш Цзя, не уходи.
Помедлила немного и снова сказала:
- Не уходи.
Цзя Гу Вэнь лизнул лицо.
Потёрся об неё.
Уткнулась в его шерсть. Его мягкие волосы скользили по лицу, щекотно, обжигающе, капли стекали медленно и беззвучно. Возник бессмысленный порыв обнять его.
Он урчал, снова просунув голову между её рук, тёрся о лицо.
Тихий, даже ей самой почти неслышный голос:
- Не уходи.
Неизвестно сколько она просидела там, пока Жуань Чжэндун не нашёл её, увидев издалека:
- Цзяци.
Встала и улыбнулась ему.
Вышли пройтись в сад, Цзя Гу Вэнь за ними следом. Раньше, когда оказывались вместе, они постоянно разговаривали, сегодня, однако, оба хранили молчание.
Наконец он сказал:
- Сегодня я звонил отцу, рассказал о нас.
Она смотрела на него.
- Он против того, чтобы мы были вместе. Я ничего не могу с этим поделать. Отец последние пару лет тоже не очень хорошо себя чувствует, не хочу снова ругаться с ним.
С честным лицом, веруя в собственную ложь:
- Цзяци, уезжай.
Прошло некоторое время, она сказала:
- Ладно, сегодня после обеда я уеду.
Он будто застыл. Цзя Гу Вэнь крутился у ног, мохнатое тело подталкивало его, но он не двигался.
- Улажу дела в компании, уволюсь и вернусь, чтобы полностью посвятить своё время тебе. Не имеет значение как долго я смогу быть с тобой, не имеет значение, что кто-то не одобряет то, что мы вместе. Но ты не ищи больше причин, расстаться со мной.
Неизвестно сколько прошло времени, он, в конце концов, улыбнулся:
- Ингода в тебе есть своего рода самоотверженность.
Проще сказать, она глупа.
Но её подобная глупость доказывает, обратного пути нет.
Позвонила в офис, сказала, что возвращается из отпуска и хочет уволиться. В компании у каждой морковки своя ямка, лишних рук нет, её отъезд на несколько дней, уже увеличил нагрузку на каждого в отделе.
Забронировала билет, перед отъездом наставляла Жуань Чжэндуна:
- Самое большее на два-три дня и вернусь, хорошо заботься о себе.
Он сказал:
- Я не ребёнок.
Будто недоволен.
Поднявшись на цыпочки, поцеловала его:
- Жди моего возвращения.
В Пекине по сравнению с Шанхаем ещё холоднее, уезжала две недели назад, прошло будто полвека.
Чжоу Цзинань как увидела её, сразу заключила в медвежьи объятия, а потом принялась ругать:
- Даже разок не позвонила, я думала, тебя похитили и продали.
Она возразила:
- Тогда почему сама мне не позвонила?
Чжоу Цзинань фыркнула:
- Как бы я посмела? В компании ходят слухи, что ты сбежала с сыном влиятельного лица. Раз уж сбежала с любимым без свадебного обряда, к чему нетактично тревожить тебя звонками?
Она улыбнулась:
- Если бы я сбежала с любимым, то в первую очередь сообщила бы тебе.
Чжоу Цзинань, услышав об увольнении, не сочла это правильным:
- Зачем увольняться? Говорят босс, распорядился в отделе кадров предоставить тебе длительный отпуск, какие-то деньги - тоже не плохо.
- Я не собираюсь искать выгоды. В компании с рабочими руками проблема, с какой стати.
- Тупица, много лет не брала длительный отпуск, разве не заслужила. Опять же босс поддержал, тебе только и нужно, толкать лодку по течению.
- Я хочу всё время, все силы положить на то, чтобы быть с ним.
Чжоу Цзинань покачала головой:
- Глупенькая, никогда не встречала таких дурочек. Не удивительно, что Сюй Шифэн называет тебя башка из вяза*, какое там, вяз просто труха, не идёт в сравнение.
Цзяци сначала улыбнулась, а потом её неожиданно осенило:
- О! Сюй Шифэн? Разве ты не испытываешь к нему сильнейшее отвращение?
Чжоу Цзинань как ни в чём не бывало:
- Ах, пару дней назад один мой друг затеял судебную тяжбу, я пошла с ним на консультацию, поэтому перебросилась парой фраз.
Цзяци подняла голову и уставилась в потолок:
- Проявить великодушие к тем, кто признал свою вину, строго наказывать тех, кто не признается. Говори, встречаетесь с ним? Тогда отпущу тебя.
Чжоу Цзинань посмеялась:
- Встречаемся? Никто ни с кем не встречается. Кому это надо заводить с ним отношения.
Цзяци не поверила, но, взглянув на её честнейшее лицо, только улыбнулась и не стала допытываться.
Привела в порядок дела, чтобы коллегам всё было понятно, включая информацию о своих клиентов за время работы.
За пару дней всё уладила.
Коллеги, полагая, что она выходит замуж и поэтому увольняется, наперебой шумели и требовали угощения. В результате сама вице-президент Се Сяохэ лично пригласила всех вместо неё.
Се Сяохэ первоначально управляла отделом Цзяци, а позже стала вице-президентом. Когда-то она принимала Цзяци в компанию, а так как работала Цзяци всегда эффективно, вице-президенту было жаль расставаться с ней.
Пирушка была шумной, народа много, поэтому в большом кабинете поставили два стола. Се Сяохэ подняла бокал и сказала:
- Наша цель…
Неожиданно кто-то продолжил:
- Борьба с кариесом.
Все тотчас развеселились, Се Сяохэ тоже улыбнулась:
- На самом деле сегодня вечером наша цель напоить Цзяци допьяна. Много лет нам не удавалось это осуществить. Сегодня надо приложить все силы, больше такого шанса не представится.
Коллеги громко хохотали, а потом по очереди стали подходить к Цзяци выпить в её честь.
Цзяци растрогалась, годы в компании были не только трудным, но и весёлым временем. Коллеги - не просто люди, что с утра и до вечера рядом, они всегда помогали и поддерживали друг друга. Сейчас уходя, действительно, трудно расставаться.
Парень из группы подошёл чокнуться с Цзяци и немного несвязно сказал:
- Цзяци, желаю тебе огромного счастья. И ещё, живя счастливо, не забывай о нас.
Она медленно произнесла:
- Не забуду, я никогда не забуду.
Раньше не ощущалось, а при расставании выясняется, на самом деле, коллеги все очень искренни.
В конце даже брат Цзинь поднёс вина:
- Цзяци, надеюсь, у тебя всё будет хорошо.
Потом неожиданно не стал городить вздор, а только, закинув голову, опрокинул бокал.
Цзяци, польщённая неожиданной честью, быстро выпила.
Го Цзинь вернулся к столу, Чжоу Цзиань по секрету сообщила Цзяци:
- Брат Цзинь последнее время познакомился с девушкой, слышала, хорошо относится к нему и к его сыну. Он хочет всем сердцем отдаться этим отношениям. Смотри, даже следит за словами.
Цзяци улыбнулась, любовь самое лучшее лекарство, помогает, даже если мозги немножко набекрень.
В тот вечер Цзяци выпила очень много, но вице-президенту Се так и не удалось справиться с поставленной целью. В итоге напившись Се Сяохэ и Чжоу Цзинань, вырывая друг у друга микрофон, пели «Распустились цветы персика». Когда веселье было в разгаре, позвонил Жуань Чжэндун.
Смеясь, сказал:
- У тебя там так оживлённо.
Выйдя из кабинета, сообщила ему:
- Они думают, что я увольняюсь из-за того, что выхожу замуж. Поэтому требуют привести тебя и представить. Утверждают, что не могут позволить отдуваться мне одной.
Жуань Чжэндун рассмеялся:
- Тогда пригласим их на нашу свадьбу, пусть готовят большие красные конверты.
Цзяци сказала:
- Я завтра возвращаюсь. Нужно что-нибудь привести?
Он только улыбнулся:
- Сама возвращайся и хорошо.
В тот вечер гуляли допоздна.
Вышли, оказалось, пошёл снег.
Снег падал как крупные клочья ваты, под уличными фонарями множество стремительно летящих снежинок. На асфальте, разделительной полосе, дальних крышах домов, всё уже было бело.
В снегопад не поймаешь машину. Хотя Се Сяохэ напилась, но помнила, что надо распорядиться выделить одну из машин, проводить Цзяци. Цзяци выпила немало и была слегка навеселе, выйдя из машины, стала прощаться с коллегами, потом направилась к дому. Холодные снежинки били по лицу, щека горячая, как кипяток, совершенно не чувствовала холода. Шла и размышляла, что из вещей взять с собой, в голове полный бардак, неожиданно зазвонил телефон. Вытащила его из сумки, но трубку не сняла.
Раскрыла слайдер, рассматривая номер.
Снежинка упала на экран телефона, потом, вторая, третья… Она дохнула, снежинки растаяли, бусинка воды сползла с экрана. Цепочка арабских цифр, казалось, совершенно неразличима, этот номер не значился в её телефонной книге.
Но он уже звонил один раз, и она вспомнила.
Долго колебалась в нерешительности, но всё-таки нажала кнопку вызова.
Хорошо знакомый звонок неожиданно зазвучал невдалеке. Она стояла, снег сыпал непрестанно, всё в мире стало белым-белым.
Почему он здесь?
Когда приехал?
В итоге всё-таки обернулась.
Мэн Хэпин стоял недалеко от неё, отделённый снежной завесой. Обоим показалось, что расстояние между ними огромно, почти непреодолимо.
Наконец, сказал:
- Пойдём, выпьем кофе?
Она поняла, что ему просто нужно найти место для разговора, но при подобных обстоятельствах, о чём ещё говорить?
Он был без машины, пошли в соседнее кафе.
Кафе скоро закрывалось, лишь два посетителя. Свет, музыка - всё тусклое, едва различимое.
Он не притронулся к стоящей перед ним маленькой чашечке кофе, возможно, потому что пил сейчас только простой кипяток.
А она глоток за глотком потягивала свой Blue Mountain*.
Раньше она не пила кофе, он разочарованно поглядывал на неё, очень многое изменилось и уже не станет таким как прежде. Длинная река времени поглотила их, можно только отдаться на волю волн и плыть вперёд.
- Завтра утром я улетаю в Нью-Йорк.
Она спросила:
- С Сицзы?
- Я поеду первым, Сицзы, возможно, немного задержится, - будто объяснялся. - Есть некоторое мелочи, я сперва поеду, улажу их.
Она сообщила:
- Завтра после обеда я возвращаюсь в Шанхай, могла бы проводить тебя, какой номер рейса?
Он назвал номер рейса, но предупредил:
- Не нужно провожать меня, я пришёл только попрощаться с тобой.
После долгой паузы произнёс:
- Цзяци, хорошо заботься о Дунцзы.
Она ответила:
- Я буду, – и добавила. - Ты тоже хорошенько позаботься о себе.
Он слегка кивнул головой.
Провожал её до дома. Шли молча на расстоянии около полуметра. Уже была глубокая ночь, снова пошёл снег, лишь изредка мимо проезжали машины, на дороге не было других людей, только они.
Цзяци отстала на несколько шагов, он помедлил, дожидаясь её. Неожиданно вспомнил, как смотрел в детстве сериал «Набережная Шанхая»*. Там был классический эпизод, который трудно забыть. В то время следил в основном за энергичным Сюй Вэньцянем и совершенно не понимал хрупкую очаровательную Фэн Чэнчэн. Но запомнился момент их встречи среди снегопада, женщина, посвятившая все помыслы этому мужчине, и мужчина, всем сердцем и душой любящий её. Падает снег, двое в молчании идут рядом. Закутанный в шарф Сюй Вэньцзянь, демонстрируя прекрасные манеры, чуть склонился, улыбаясь. А его очаровательная Фэн Чэнчэн так добра и трогательна. Как говорят союз, благословлённый Небом.
Когда-то думал, что это навсегда, на всю жизнь, казалось, состарятся вместе.
Кто знал, что между ними вклинится семейная ненависть к отцу другого, нагромождение любви и злобы.
Дойдя до конца, остаётся только вздохнуть, в результате он лишь произносит:
- Хочу съездить во Францию.
Потому что его Чэнчэн живёт во Франции.
Волны накатывают, бегут, разделённые бурным течением реки, вещи остались прежними, а люди – нет.
Она, наконец, догнала, лёгкие шаги, как снежинки, касаются земли почти беззвучно. Белый снег падал на его пушистые ресницы, всё перед глазами расплывалось, весь мир, будто размыт.
Шли медленно, но в конечном итоге пришли к её дому.
- Прощай, - сказала она ему у входа.
- Прощай.
Проводил взглядом, как она вошла внутрь. Её силуэт таял в свете тёплого подъезда, контур постепенно расплывался и в итоге совсем исчез из вида.
Он простоял там очень долго, всматриваясь в окна верхних этажей, пока в её окне не погас свет.
Горели редкие уличные фонари, снег усиливался, падал на лицо, облеплял тело. В кармане пальто рука всё это время сжимала одну вещь.
Вытащил, под светом фонаря в темноте блестела черепаховая шпилька для волос.
Когда она ушла от него, почти ничего не взяла из вещей.
Сейчас он, расставаясь с ней, тоже не должен ничего забирать с собой.
Нагнулся и опустил шпильку на снег, напоследок ещё раз погладив пальцем гладкую поверхность.
Жаль оставлять, но иначе нельзя.
Много лет он постоянно таскал эту шпильку с собой, но в итоге так и не представился случай отдать её ей.
Протянул руку, поймал летящие хлопья. Прекрасные шестиугольные кристаллы мгновенно растаяли в ладони, превратившись в капельки прохладной воды.
На земле уже толстый слой снега, ветер бил по лицу. Присел, пальцем медленно провёл одну черту, другую, вывел три слова.
Снег шёл не переставая, кружил и вился. Встал, немного постоял там, глядя на написанные слова. Хлопья падали, буквы постепенно исчезали, легко и беззвучно. Надпись пропадала, и в конце её уже было невозможно распознать.
Примечания.
«Башка из вяза» - в значении твердолобый, упрямый, косный, дубовая голова.
Blue Mountain - сорт кофе.
«Набережная Шанхая» - здесь сериал 80-х годов, Гонконг.
Сюй Вэньцянь, Фэн Чэнчэн – герои сериала «Набережная Шанхая».
