Обычный день: солнышко светит, птички поют, а ветерок все дует, такой приятный и освежающий. Но все это совершенно ни так, этот день запомнится ей. А как именно запомнится: хорошим или плохим, Хи Ен узнает через полчаса.
Ноги почему-то подкашивались, сердце бешено колотилось, пальцы дрожали, а глаза нервно бегали по оживленной улице. Волнению не было предела. Будто стая муравьев пробежала по ее спине, когда девушка услышала звонки колокольчиков, которые оповещали персонал, что пришел очередной клиент.
- Ой, как ты выросла! Дай-ка я тебя разгляжу! – протянул руки мужчина, лет сорока на вид. Он был выше девушки на пол головы, мужественный, но глаза были ужасно добрые, они так и излучали солнечный свет.
- Пап, привет, - тихо сказала Хи Ен, медленно шагая ему на встречу. Скорее не медленно, а не уверенно и боязливо. Все-таки эта встреча была долгожданной для обоих. Каждый волновался по-своему. Обняв дочку со всей силы, он чуточку приподнял ее над полом. – Па-а-п, ну отпусти, я тяжелая!!!
- Пушинка и только, - улыбнувшись, мягко произнес Ким Тхе Су – так звали отца Хи Ен. Сев за столик в кафе, они, сначала неуверенно, стали обсуждать все, что было за эти десять лет, но потом, разговорившись, их болтовня была похожа не на ту, когда отец и дочь не разговаривали десяток лет, а будто виделись каждый день. Волнение Хи Ен куда-то ушло, его ни осталось, даже капли. А его улыбка грела сердце, глаза полны доброты, такой родной и приятной. От него все так же пахло теми духами, что и тогда, он их не сменил. И опять, как все те же десять лет назад, мужчина заказал кофе без сахара, а дочке чай и пирожное. Ничего не изменилось, остались даже их вкусы, запах духов и все та же нежная улыбка. Но вот только они стали старше, но, кажется, это уже совершенно не важно. Он всегда будет папой, а она дочкой.
- Так выросла! Красавица! И куда делись те щечки, которые я так люблю? Надо тебя откормить хорошенько!
- Ну, па-а-ап, - как ребенок заныла барышня, отпивая уже теплый чай. – Я и так поправилась сейчас, а ты еще хочешь…
- Ну, леди, леди! Но смотри, когда придешь ко мне, я сделаю то, что ты больше всего любишь, - глаза стали хитрые, но все те же добрые.
- Неужели?.. – она вспомнила блюдо, которое так любила в детстве. Неужели он помнит? Папа всегда готовил его, когда было время, но, к сожалению, попробовать его можно было редко, потому что у отца было дел множество. И, захлопав в ладоши, Хи Ен съела очередной кусочек пирожного.
- Держи, - потянула она ложечку с куском сладкого, но получив моток головой, барышня поморщилась. – Что, до сих пор сладкое не ешь? Да уж, со временем ничего не меняется! – заулыбалась она. Девушка сразу же вспомнила историю о том, как ее отец переел малины и после этого, а ему было около четырнадцати, в рот сладкого не брал! В детстве она считала это мазохизмом. Хоть и сама не была поклонницей сладостей, но чай же с сахаром пить надо.
- Доела? Пошли, - дождавшись, пока дочка запихает последний кусочек, произнес Тхе Су.
Как раньше, они пошли по магазинам, по тем, где продают канцтовары. Он все еще помнит…Хи Ен всегда любила ходить с отцом покупать разные тетради, ручки, альбомчики и линеечки, а особенно любила наклейки. Сейчас же просто хотелось почувствовать снова то, что чувствовала раньше, окунуться в этот омут с головой.
Заваливая продавца заказами, Хи Ен не заметила, как прошло полчаса. Отец, как и в детстве, облокотился о стену и радостными глазами наблюдал за дочкой. Вот только она сейчас взрослая девушка, а раньше была такой беззащитной. Он так скучал, так хотел ее увидеть, увидеть любимую дочурку, так, что хотелось плакать из-за того, что, казалось, эта встреча несбыточна. Мужчины не плачут? Тогда было можно. Наконец он здесь, с ней, видит ее глаза, которые со временем сделались серьезнее, с легким холодком, но с все тем же озорством.
- Рада? – поинтересовался мужчина, выходя из магазина.
- Конечно! Прямо как в детстве! – заулыбалась Хи Ен, начиная разглядывать синенькую тетрадочку.
- А у моей дочурки молодой человек есть?
- Па-а-а-па, - потянула она, и сама же невольно улыбнулась. – Конечно, нет!
- Я же беспокоюсь. А вдруг ты ночью куда-нибудь пойдешь, и на тебя нападут бандиты, что прикажешь делать? Вот был бы парень, так защитить смог!
- Пап, я и сама не промах, - Хи Ен, встав в боевую стойку, тем самым вызвав смех родителя, сама рассмеялась. – Да я там их Йя-я-я-ййя! – выставив ногу вперед, еле сдерживая рвущийся смех наружу, сказала как можно серьезнее она. Прохожие стали оглядываться, но, кажется, это их совершенно не волновало. Эта атмосфера была так тепла, как никогда. Время, которое они проводили вместе, было ценное, как сокровища. Его не вернуть, когда захочется, его надо брать и наслаждаться, пока есть возможность. Теперь, это стало понятно для обоих.
Ночной город все же прекрасен. Зажигаются тысячи огней на черном фоне: красивые, яркие, ослепительные, невозможно красивые. Людей на улицах стало меньше, поэтому дорожки были не такие забитые, как днем или утром. Иногда мотоциклы проезжали по дороге, громко визжа шинами и ревя мотором.
Хи Ен прогулочный шагом, полной легкости, шла по направлению к дому. Девушка наотрез запретила отцу провожать себя, потому что они в тот момент как раз были у его дома, а ее жилище находилось очень далеко. Поэтому, отправив папу в дом чуть ли не насильно, отправилась в свое обиталище. Внутри барышни будто летали птички и чирикали, и все было просто замечательно! Так хорошо, что хотелось петь, дурацкая улыбка не слазала с ее лица. Оказывается, так это так легко – переступить через трусость, посмотреть страху в глаза. Еще днем у нее подкашивались ноги лишь от одной мысли, что она встретится с отцом, а сейчас ее состояние полностью противоположно дневному! Счастье, радость, петь и танцевать, но никак не грусть, печаль, раздраженность и злость.
Оставалось пройти еще пару кварталов, а потом завернуть за угол и пойти по длинной дорожке, а там глядишь, и дом будет виднеться. Фонари слегка освещали улицу, потому что некоторые были сломаны, а у других пора бы уже давно вкрутить другую лампочку.
Дом был полон хохота и разговоров. Да когда они успевают приходить? Взглянув на наручные часы, Хи Ен поморщилась: было довольно-таки поздно – половина одиннадцатого. Веки слипались, в сон клонило ужасно. Только сейчас она поняла, как устала.
- Привет. Я спать. – коротко бросила девушка, даже не смотря на парней. И, ссутулившись, забрела к себе в комнату. Быстро переодевшись, даже не включая свет, барышня плюхнулась на кровать и моментально заснула. Хорошо, что завтра выходной, хоть одна радость в жизни.
- Чего это с ней? – задался вопросом барабанщик, откидываясь на спинку дивана и попивая сок.
- Устала, наверное. И что она делает до ночи? Куда ходит? Мы же беспокоимся! – смотря в потолок, произнес Шин. На это лидер группы только вздохнул, не зная что сказать.
- О, Джон Хен, - нашлись слова у Ена. – Ты будешь звонить той девчонке?
- Какой? – удивленно спросил гитарист, наклоняя голову на бок. Но уже через пару секунд в голову пришел образ наглой девицы, с которой на как бы познакомился сегодня на концерте, а точнее она сама всучила ему свой номер телефона, да еще и сказала, что вот так вот знакомиться с девушкой – некрасиво. Честно, парень был в шоке, потому что эта барышня сама столкнула его, не знаю, нечаянно или специально, факт есть факт. Девушка сказала ничего не понимающему Джон Хену, что она обычно не знакомится с парнями на концертах, но она сразу поняла, что гитарист ей симпатизирует и оставила номер телефончика. – Я похож на сумасшедшего?
- А что, довольно-таки симпатичная была, правда, немного странная… - сказал Мин Хек с легкой улыбкой.
- Правда? Я на дурака похож? Да она ненормальная!!! – развел руками парень. – Нет, нет! Даже не уговаривайте.
- Да ладно тебе, - отмахнулся Ен Хва, - зато не скучно будет. Знаешь, ненормальная – это даже весело. – похлопав по плечу друга, с насмешкой сказал лидер.
- Не смешно, - отрезал гитарист. Эта девчонка и в правду странноватая, но не согласиться с парнями, что девица была довольно-таки симпатичная, нельзя. Поболтав обо всем, хоть они и были целый день вместе, парни разошлись по комнатам.

Утро настало неожиданно быстро, особенно для Хи Ен, которая не успела выспаться. Девушку разбудил назойливый звонок телефона. Громкая, почти оглушительная мелодия исходила от маленького белого телефона, который был спрятан под подушкой. Нехотя разлепив веки, Хи Ен взглянула на дисплей. Как и ожидалось: Шин. Кто же может еще звонить в такую рань?! Отклоня звонок, она начала быстро набирать пальчиками сообщение, гласившее, что звонить не надо, она спит, как проснется, она перезвонит.
Только прикрыв глаза обратно, наслаждаясь теплой кроваткой, девушка услышала негромкий, но надоедающий звук в дверь.
- Ну, что-о-о? – лениво потянула барышня, переворачиваясь на левый бок. – Да, блин, заходите уже! – не выдержав, выкрикнула Хи Ен. В дверях показалась знакомая мордашка. Приглядевшись, она узнала лидера группы.
- Вставай, давай. Я голодный. – нагло заявил парень, с легкой ухмылкой на лице.
- С какого я должна вставать, и почему меня должно беспокоить, что ты голодный?! – медленно произнесла молодая особа, все еще с прикрытыми веками.
- Вот, значит, как ты благодаришь меня! В следующий раз тебя так и оставлю мерзнуть на диване! Что, совсем с памятью плохо, да? – наигранно говорил юноша, пытаясь не рассмеяться. И, подойдя ближе к кровати, легко постучал кулаком ее лбу.
- Эй! Ты чего? – потирая лоб, спросила девушка. – Что за благодарность? За что? Вчера я вообще-то домой пришла и сразу спать отправилась. Что за диван?
- А говоришь, что умная. Позавчера кто уснул в гостиной? – он показал взглядом на Хи Ен. – А кто это тяжесть отнес в комнату, чтобы та не умерла от холода? – глазами показал на себя. Ему вдруг захотелось ее немного помучить, а тут случай такой хороший подвернулся!
- А, да-а, точно… - сев на кровать, сказала Хи Ен, опустив голову вниз, отчего ее волосы стали плавно спускаться на плечи. – Я такая тяжелая? – виновато посмотрела на Ена она. Юноша, показав пальцами «чуть-чуть», мило подмигнул.
- Спина моя, спина! – сгорбился парень, поглаживая свою спинку.
- Ладно, накормлю я тебя, накормлю, - встав с постели и подойдя в плотную, девушка продолжила: - Если обманул насчет твоей спины, то я ж тебя убью. – и, заметив свой видок: длинная футболка, которая была намного выше колена, изрядно засмущала барышню. – А, ну, давай, иди, - положив руки на плечи Ена, она попыталась его развернуть, чтобы тот не увидел ее, но, как и обычно, Ен Хва-то глазастый, все подметит и оценит. Ее щеки моментально залились румянцем, выдавая хозяйку с поличным.
- Быстрей только давай, - хриплым голосом проговорил юноша и, развернувшись в сторону двери, быстро зашагал.
Что же, Ен Хва, как бы ты не пожалел, что попросил Хи Ен ему что-то приготовить. На завтрак все же юноша получил обычную яичницу, которую и запланировала приготовить барышня, потому что что-то другое для нее было высшим светом. Главное, она старалась, приложила много сил, было сделано с нежностью и с любовью, девушка и в правду была ему благодарна.

Опять вечер наступил нежданно. Да уж, похоже, Хи Ен засиделась у Шина. Они выполняли задание конкурса, который недавно пришел. Конечно, сделать они все не успели, но хоть какую-то часть. Голову пришлось поломать хорошенько, чтобы додуматься до правильных ответов. Шин, который завалился сразу же спать, отпустил Хи Ен идти одной домой, впрочем, барышня и не была против. Надо было прочистить мозги свежим ветерком, да и перед сном гулять полезно.
Юная особа пошла по темной улице, почти виднелся дом. Вдруг кто-то резко схватил девушку за руку и потянул за угол. Пискнуть она не успела, как кто-то сажал ее рот ладошкой. Лица не было видно из-за темной маски, пахло ужасно сладко и неприятно. Кричать бесполезно: никого нет, да и рот прикрыт чей-то рукой.
- Хоть пискнешь, я тебя прямо сейчас убью, - злостно произнес человек в черном. Убрав руку, мужчина встал в двадцати сантиметрах от нее.
- Что Вам надо? – тихо спросила она. – Денег? Так вот… - барышня принялась доставать из сумки кошелек, но человек схватил ее за руку, не давая продолжать.
- Все, что мне надо, так это убить тебя и твою семейку. – злостно проговорил незнакомец, доставая что-то из кармана спортивных штанов.
-Ч-что? – опешила Хи Ен, смотря прямо в глаза. Сердце вдруг нещадно забилось, намереваясь выпрыгнуть из груди.
- Твоя любименькая сестричка уволила меня, и я за это отомщу сначала тебе, а уж потом возьмусь за других. – с каждым словом этого мужчины кровь все сильнее кипела в венах, пульсируя в висках. Холодный пот пробежался по коже барышни, как только она увидела блестящее лезвие ножа. Мурашки, пробежавшие по спине, дали знать о терзающем страхе. – А за что она меня уволила? Я был хорошим работником, все делал, даже больше! С самого начала я знал, когда твою сестру поставили на место зам.директора, что это ни есть хорошо. – злобный смех наполнил небольшую улочку. Он пугал одним звуком, глаза были полны злобы и обиды. С этим человеком явно не все в порядке, а точнее с его психикой.
- Вас посадят, если вы что-то сделаете мне! – начала отпираться девушка, все сильнее прижимаясь к холодной стене. Лишь бы быть дальше от этого маньяка. Вдруг вспомнился какой-то мужчина, которого с треском выперла ее сестра с работы. Хи Ен помнила, как Чже Ю, ее сестра, кричала на плохого служащего. «Может, это и был он?» - пронеслась вдруг догадка юной особы в голове.
- Мне уже без разницы, что со мной сделают! Потому что я задолжал кредиторам, а моя семья, которую я так люблю, ушла от меня! Все равно посадят, а так хоть и выполню то, что так желаю. – снова этот мерзкий смех прозвенел в ушах девушки. Сначала проведя боковой стороной ножа по ее щеке, мужчина приблизился. Расстояние было ничтожное, а запах его одеколона просто убивал: до ужаса сладкий и приторный. Руки затряслись, а дыхание стало сбиваться от наводящего ужаса.
- Я дам денег…много денег и Вы сможете куда-нибудь уехать, где Вас не найдет полиция! Только отпустите меня! – попыталась остановить маньяка девушка, но безуспешно, ее уговоры сводились к нулю. Правда, этот человек – псих. Хи Ен попыталась вырваться, но все было безрезультатно. И, сделав легкий порез на ее шее, мужчина неожиданно подал голос.
- Нет. Так будет неинтересно, - прошептал он. – Я хочу убить вас всех вместе. Хочу, чтобы твоя мать видела твою смерть, а затем и смерть старшенькой. - сделав еще парочку порезов на коже шеи, из-за чего алая кровь полилась вниз, оставляя на ткани красные разводы, маньяк продолжил: Если хочешь жить, то ты должна собрать мать и сестру в одном месте. Я скажу тебе в каком…
- Нет. Этого не будет. – как ножом отрезала та, смело глядя в глаза незнакомца. Она никогда так не поступит, не подвергнет опасности маму и сестру. Лучше пускай умрет только одна, кем будет являться Хи Ен.
- Иначе я убью тебя прямо сейчас. Я же знаю, что ты недолюбливаешь мать, так почему же тебе не поступить так? Возможно, я не прикончу тебя там, мордашка у тебя симпатичная… - маньяк приблизился и, проведя язык по щеке, продолжил: - В среду, в десять часов вечера, на Порту Инчхона. Приведешь сестрицу и мать, и только попробуй кому-нибудь рассказать, я сначала отдам тебя в бордель, будешь обслуживать там всех, а затем убью. И запомни, тебе от меня не скрыться. Во время работы в компании твой матери у меня обзавелось множество связей, ты от меня не улизнешь. Надеюсь, я понятно все объяснил? Ах, да, и не думай сбежать – поймаю. Хотя, насчет даты я тебе позвоню. Да, у меня есть твой номер телефона. Поняла?
- Да. – четко произнесла она, с дрожью в голосе. Нельзя дать понять ему, что она боится, нельзя…
- Если замечу что-то странное, ты у меня полетишь первым рейсом в Японию, в Токио, в бордель, а знаешь, японцы-мужики очень требовательные в этом плане. Надеюсь, ты не захочешь в этом убедиться сама.
- Я поняла. – повторилась барышня, нервно сглатывая комок в горле. И, еще раз облизнув щеку девушки, мужчина отстранился и пошел вдоль улицы, как ни в чем не бывало. А напоследок добавил: «Запомни про Японию».
Сердце все так же бешеное колотилось, пальцы продолжали предательски дрожать, а на глаза брызнули слезы: влажные и соленые. В носу все еще витал этот противный запах его духов, его гадкие глаза, полны злости и похоти. Рукавом проведя по щеке, пытаясь убрать слюну и этот запах, она пуще прежнего заплакала, съезжая по стенку дома вниз. Тусклый свет фонаря все еще слабо освещал улицу, а силуэт мужчины уже давно скрылся из виду. Проведя ладошкой по израненной шее, Хи Ен все тем же рукавом кофты стерла лившуюся кровь. Раны противно щипали и саднили. Просидев так на дороге еще пару минут, девушка, встав и вытерев слезу с щеки, быстрыми шагами помчалась домой. Ноги все еще подкашивались, а холодный пот не хотел проходить.
Лучше бы он убил ее здесь и сейчас! Ей нужно привести мать и сестру?! Это смешно! Неужели он думает, что девушка продаст своих родных за какое-то право на жизнь?! Хи Ен пока что не решила, как будет выпутываться из ситуации, но знала точно: и нога мамы с Чже Ю не ступит на Инчхонский порт. Никогда. Если надо будет, то она отправится в Японию, но никогда не предаст, никогда не допустит, чтобы волосок упал с голов родных людей. Юная особа даже не знала, что она такая: может быть настолько решительной. Теперь, Хи Ен поняла, что любит родителей и сестру больше всех на свете, и ей не хотелось, чтобы все заканчивалось вот так.
Слегка стукнув ладошками по щечкам, натянув кофту чуть ли не до подбородка, она тихо зашла в дом. Глаза были опухшие и красные, а шея была вся в запекшихся ранах, нос алого цвета, да еще и все части тела дрожат – в таком виде только оставалось показаться парням. Нет. Шмыгнув носом, придерживая ворот кофты, она только хотела зайти и скрыть в комнате, как Ен Хва окликнул ее. Блин, только не это.
- Хи Ен, слушай, думаю, завтрака было маловато, может, и за ужин возьмешься? Хотя, готовишь ты…что с тобой? – подбежал юноша, разглядывая барышню.
- Ничего. – отрезала холодно та, открывая дверь.
- Ты плакала? Почему глаза красные? Чего кофту-то так натянула? – недоуменно заваливал вопросами девушку лидер, совсем не догадываясь, что произошло.
- Упала я, упала. Коленки разбила вот и заплакала, - тихо говорила она, не смотря в глаза Ена.
- Пойдем, я помогу обработать, - улыбнулся одними уголками губ парень. – А на шее что?
- Ен, все в порядке. Я сама могу все сделать, не маленькая. Иди спать. – холодно, без чувств сказала девушка и перед самым носом юноши захлопнула дверь.
Ен Хва уже хотел постучаться и предложить вновь свою помощь, но подумал, что та, вероятно, устала и ей не помешает отдохнуть. Оставив Хи Ен наедине с собой, парень тихо побрел к себе в комнату. Парни уже спали, концерт замучил их полностью.