17.
В результате последовал глухой звук, и он всё-таки повесил трубку.
Цзяци страшно разозлилась, орала в трубку, что Жуань Чжэндун подлец и сволочь. Жаль только, он не слышал этой ругани. Наконец, придя в себя, поняла, что сидит на холодном полу, пальцы на ногах уже совсем закоченели. Забравшись на кровать, долго дрожала, пытаясь согреться, и думала только о том, что завтра сразу же пойдёт на телефонную станцию, проверит список вызовов, обязательно надо выяснить, откуда он звонил.
В результате проворочалась полночи, утром голова дурная. Бегом до станции метро, попала в самый час пик, в вагоне давка, люди расплющены, как маршмэлоу. Вышла из метро и долго приводила себя в порядок. Запыхавшись, вбежала в офис, всё-таки опоздала на пять минут, только села, как позвонил секретарь босса:
- Госпожа Ю, президент Ван просит вас зайти к нему в кабинет.
Опоздала и сразу к боссу, невольно стало не по себе. Но неожиданно президент Ван только передал ей некоторые материалы:
- Из компании «Чжи Пэн» просили тебя приехать. Съезди, посмотри, что там за дела.
«Чжи Пэн недвижимость» - важный клиент, с которым их фирма имела многолетнее сотрудничество. Цзяци решила, что вызывают для уточнения планов рекламной компании, даже не придала большого значения, а просто быстренько собралась и поехала.
Офис «Чжи Пэн» располагался недалеко от их офиса, на машине не более десяти минут. Поймала такси, только доехала до места, как неожиданно раздался звонок. Незнакомый мужской голос на образцовом путунхуа* любезно приветствовал:
- Госпожа Ю, добрый день.
Решив, что это клиент, ответила односложно:
- Добрый день.
Собеседник продолжили:
- Такое дело, я друг Жуань Чжэндуна. Сожалею, что был невежлив, воспользовавшись подобным приёмом, чтобы вызвать вас из офиса. Компанию «Чжи Пэн» я уже уведомил, что хотел бы забрать госпожу Ю на несколько часов. Можно?
Цзяци пролепетала: «А…» Однако, тут нельзя было не подобраться. Такой сильный, убедительный ход, тщательный подбор учтивых фраз, по-видимому, это не просто дружеские связи и дела.
- Наша машина стоит прямо перед вами. Повернитесь, видите чёрный автомобиль, номерной знак 29.
Цзяци обернулась, увидела обычную Ауди А6, номер, действительно, 29. Подошла, мужчина уже стоял у машины, демонстрируя прекрасные манеры.
- Госпожа Ю, - обратился он с улыбкой, - мама Чжэндуна хотела бы с вами встретиться, прошу, пройдёмте.
Мама Чжэндуна выглядела моложе, чем на экране телевизора, отличные манеры, приветливая внешность. Смотрела на Цзяци с дружеской улыбкой:
- На самом деле мы уже встречались, но не имели случая быть представленными.
Спросила:
- Госпожа Ю, не хотите позавтракать? Сейчас молодые люди совсем не дорожат своим здоровьем, - повернулась и распорядилась. - Два завтрака.
Сыхэюань* на первый взгляд не привлекал особого внимания, тем не менее, изнутри выглядел внушительно. Старая постройка довольно просторна, комната, оборудованная под ресторан, на южной стороне большое окно, лучи зимнего солнца проникали в помещение, ласково согревая. Мебель вся в старинном стиле северных провинций. Столы и стулья, покрытые лаком, сверкали подобно чёрному нефриту, в ярких лучах солнца, плакировка, как россыпь крупинок золота. Сразу кажется, что вернулся на десятки лет назад. На чёрном сандаловом круглом столе завтрак: распаренное печенье-хворост, несколько тарелочек с южными соленьями. Подсвеченная солнцем изысканная посуда, свежая еда, выглядит очень аппетитно. Цзяци боялась показаться невежливой, поэтому вместе с госпожой Жуань присела сбоку от стола.
Та сказала со смехом в голосе:
- Не стесняйся. Не будем разводить церемонии в стиле: младшее поколение сопровождает старших на завтрак.
Цзяци улыбнулась, госпожа Жуань улыбнулась в ответ:
- О, да, так-то лучше. Молодые девушки должны больше улыбаться.
Цзяци немного расслабилась, закончив завтракать, прошли в гостиную пить чай. Госпожа Жуань сказала:
- Не буду тратить время на вежливые банальности. Дунцы, этот мальчишка заставляет слишком беспокоиться. С детства мы с мужем были заняты работой и мало уделяли внимания сыну. У его деда было много внуков, но к нему он особенно благоволил и баловал больше всех. Поэтому начиная с детства к взрослому возрасту характер мальчика становился всё упрямее, даже я не могу с ним справиться. Что касается этого дела, не сказав ни слова, сам выписался из больницы… Он всё ещё болен… - в её глазах блеснуло что-то, похоже слёзы. - На сегодня я даже не знаю, как с ним поступить…
Цзяци не ожидала, что она может перед ней показать себя с такой стороны, поэтому была застигнута врасплох.
- Тётушка, - почувствовав, что поступает опрометчиво, сказала только одно, - не нужно волноваться.
- Но он, действительно, заставляет беспокоиться. Остановился в старом доме в Шанхае, кто бы из семьи не звонил, говорит, всё в порядке. Но как у него может быть всё в порядке. Опять же не соглашается вернуться в больницу, с его болезнью нельзя откладывать, у меня сердце переворачивается. Сначала я хотела попросить Цзянси съездить поговорить с братом, но потом подумала, возможно, та, кого он сейчас хотел бы видеть, это совсем не Цзянси.
У Цзяци внутри всё смешалось, она промолчала.
- Госпожа Ю, в глазах родителей сын всегда остаётся ребёнком, поэтому прошу, поймите мои чувства. Я осмелилась просить вас приехать, руководствуясь материнским эгоизмом. Надеюсь, вы сможете помочь Чжэндуну.
Цзяци подняла голову и быстро сказала:
- Не надо так говорить, я понимаю, я поеду в Шанхай.
Потом Цзяци узнала, что мужчину, который приезжал за ней, зовут секретарь Чжан. Этот человек занимался всем очень скрупулёзно, когда она вышла и села в машину, он сразу же стал давать инструкции:
- Вот билет на сегодня рейс 11.40 в Шанхай. Что касается работы, я попросил у президента Вана от твоего имени отпуск, он уже согласился. Машина сейчас отвезёт тебя в аэропорт. Адрес Чжэндуна в Шанхае, кредитка. Не отказывайся, поскольку у тебя нет с собой багажа, купи необходимое. К тому же эти деньги я удержу из зарплаты Чжэндуна.
Цзяци удивилась:
- У него есть зарплата?
До этого серьёзный, секретарь Чжан неожиданно улыбнулся:
- Да, у него есть зарплата.
После посадки в самолёт Цзяци почувствовала, что немного устала. Лететь час сорок пять, из-за погоды рейс опоздал на 12 минут. Огромный Боинг, удерживаемый ревущими воздушными потоками, грохоча, коснулся посадочной полосы и медленно заскользил вперёд.
Ощущение твердой земли под ногами успокоило людей.
В Шанхае шёл дождь, погода хмурая, ветер хлестал холодными каплями по лицу. По сравнению с Пекином в сырости холод ощущался ещё сильнее.
Цзяци была несколько раз в Шанхае и каждый раз в спешке. В этот раз тоже было некогда любоваться пейзажами. Вышла из самолёта, взяла такси, протянула водителю карту, что дал секретарь Чжан:
- По этому адресу, пожалуйста.
Путь был долгий, машина по извилистой эстакаде постепенно углублялась в транспортную сеть города, продираясь сквозь лес небоскрёбов. Холодный моросящий дождь стучал в окно. Цзяци думала, что сказать, когда увидит его?
Дорога вела дальше в город, с обеих сторон возвышались платаны. В это время года листья уже опали. Постепенно дождь прекратился. Множество ветвей нависали, будто в поклоне, небо затянуто тучами с редкими просветами, с кончиков веток стекали капли. Вокруг старые дома, кое-где видны красивые крыши, спрятавшиеся среди высоких деревьев и оград. Тишина и спокойствие послеобеденных часов зимнего дня. Цзяци разгладила мокрые от дождя волосы, нашла на воротах номер. Высокая стена, за её верхушкой видны только деревья, голые ровные ветки как гребень тянулись вверх. Летом, наверняка, тут всюду пышная сочная зелень.
Цзяци долго давила на дверной звонок, но никто не открыл. Снова набрала номер мобильного Жуань Чжэндуна, как и раньше выключен.
Почувствовала, что проголодалась.
Хорошо, что у неё не было с собой багажа, до ближайшего кафе дорога оказалась не близкой. Толкнула дверь, вошла, ничего особенного, как и во всех кофейнях, большие окна и стены красного цвета. После полудня посетителей мало. Пустые столики, лишь несколько гостей разместились на диванах.
Она заказала латте и традиционный чизкейк.
Диван очень уютный, невольно утонула в его мягких подушках. Густой аромат кофе, на поверхности красивый рисунок, вкус очень насыщенный. Никак не ожидала, что можно случайно набрести на такую кофейню. Чизкейк ещё не принесли, тихонько наигрывал лёгкий трогательный джаз, чуть не уснула.
Мимо дивана прошла женщина, шёпотом разговаривая по телефону. От мягкого света ламп в зале её силуэт отражался в оконном стекле. Цзяци первый раз видела, чтобы человек был так красиво одет, с ног до головы в чёрном и только яркий в крупных цветах платок. Его длинная бахрома переливалась множеством цветов, как брызги пьянящего вина бессмертных, стекающее по плечам. Лицо кинозвезды, своего рода раскованная и свободная красота, Анна Каренина Льва Толстого, вызывающая изумление и восторг.
Она говорила по телефону, возможно, с возлюбленным. Тихонько нашёптывая, внезапно подняла голову, манящий взгляд, как ласковая заря в дымке.
Мимо такой не пройдёшь, Небо, действительно, благоволило ей.
В этот момент музыка затихла, Цзяци услышала, как она говорит:
- Так ты заберёшь меня.
Голос сладкий и приятный, возможно, это отличительная особенность того, кто влюблён.
Счастье, от которого щемит сердце.
Чизкейк был очень вкусный, первоклассная выпечка. От голода Цзяци ещё сильнее чувствовала его сладкий аромат, хотелось проглотить целиком. Пока ела, посетители, несмотря на дождь, прибывали. Кофейня небольшая, входящих сразу видно. Цзяци поперхнулась, кусок стал поперёк горла, начала задыхаться, ни вздохнуть, ни выдохнуть, схватилась за горло, брызнули слёзы, очень неловко.
Он быстро подошёл и с силой ударил её по спине. Слишком сильно, спина даже заболела. Но тот чёртов кусок, наконец, проскочил, можно было вздохнуть спокойно.
Опростоволосилась. Быстрее схватила чашку, глотнула кофе. Как поступить?
- Чжэндун.
Та, вошедшая женщина, окликнула его по имени сладким медовым голосом.
Он не пошевелился. В руках Цзяци всё ещё была чашка с кофе, подумала про себя, противник ничего не предпринимает, и я не буду.
- Чжэндун?
В тоне за спиной уже сквозило сомнение, а он всё не двигался. Цзяци, как ни в чём ни бывало, опустила чашку, поднялась и с серьёзным видом поприветствовала:
- Господин Жуань, очень рада встретить вас здесь.
Такой лицемерный тон, даже самой стало кисло на зубах. Приподнял бровь, будто недоволен:
- Ты почему здесь?
Он был одет по погоде в тёмное кашемировое пальто, принарядился для свидания с красавицей, совершенно не скажешь, что болен. Цзяци про себя подумала, если не принимать во внимание тусклый цвет лица, всё такой же элегантный и свободный.
План, что вынашивался почти два часа в самолёте, по-видимому, не пригодится, сказала как есть:
- Твоя мама просила меня поехать в Шанхай встретиться с тобой, и вот я приехала.
Он хмыкнул, лицо ничего не выражало. Обернулся, представил ей ту женщину:
- Моя подруга, Шэн Чжи, - остановился на миг и представил её, - это Ю Цзяци.
Шэн Чжи улыбнулась и стала ещё прекрасней, протянула ей руку:
- Счастлива познакомиться.
Хотя рядом с Жуань Чжэндуном было много симпатичных девушек, но такие красавицы встречались не часто. И впрямь, посчастливилось встретить.
Они с Цзяци пожали друг другу руки.
Атмосфера слегка странная, возможно из-за того, что уголок рта Шэн Чжи был немного приподнят в лёгкой усмешке. Цзяци почувствовала злость, совершенно не собиралась выглядеть сталкером, преследующим цель аж до Шанхая. И почему ей не пришло в голову, что он может скрываться здесь с красавицей. Цзяци повернула голову и взглянула на Жуань Чжэндуна, тот неожиданно спросил:
- Ты поела?
- А?
Она не сразу среагировала, как говорят, засмотревшись на красавицу, остальное теряется из внимания, и в самом деле.
- Поешь и пошли.
Дождь уже прекратился. Шэн Чжи села в чёрный спортивный автомобиль, непринуждённо с ними попрощалась и умчалась, свиснув шинами.
Холодно, на выдохе изо рта шёл пар. Цзяци сказала:
- Извини, помешала твоему свиданию.
Уголки его губ опущены, не поймёшь, что чувствует.
Продолжила:
- Твоя мама волнуется, из-за того что ты сбежал из больницы. Впрочем, в Шанхае тоже есть хорошие больницы, нельзя бросать лечение на полпути.
Он взглянул на неё:
- Ты всё сказала?
Морозно. Выйдя из тёплой кофейни, холод чувствуется ещё сильнее. Так замёрзла, что мозги окоченели и не ворочались, машинально переспросила:
- А?
- Возвращайся домой.
Безразлично развернулся, чтобы уйти, она за ним. Он шёл быстро, холодный ветер распахивал полы пальто, обнажая тёмно-серую подкладку, они хлопали на ветру, как крылья голубя. От холода из носа текло, его шаги слишком широкие, она что есть силы старалась не отставать. То шагом, то бегом, наконец, добрались до машины, он открыл дверь, остановился:
- Я же сказал, возвращайся домой.
Открыла другую дверцу, бросила внутрь пакет и сообщила ему:
- Не вернусь. Проведя два часа в самолёте, я мчалась сюда не для того, чтобы смотреть на капризы барчука. Я терплю только из-за того, что ты плохо себя чувствуешь, но это не значит, что я собираюсь, глядя на твою кислую мину, следовать твоим приказам. Так что знай, я не поеду домой, если ты не вернёшься в больницу.
Села в машину и захлопнула дверцу.
Он, придерживая дверь, стоял с другой стороны, похоже, не зная, что предпринять.
Через некоторое время в результате всё-таки тоже сел в машину и завёл мотор.
С каменным лицом поинтересовался:
- В какой гостинице ты остановилась?
Она вспомнила про ту кредитку и в сердцах поинтересовалась:
- Какая в Шанхае самая дорогая гостиница? «Гранд Хайятт» или шанхайские «Четыре сезона»?
Он, наконец, мельком взглянул на неё и, сбавив скорость, развернул машину.
Автомобиль доставил её назад к тому месту, где недавно она долго и безрезультатно жала на дверной звонок. Не успев толком рассмотреть старые ворота, промчались дальше по уединённой дугообразной дороге. За поворотом перед глазами открылся тщательно скомпонованный цветник с мраморным фонтаном. Абсолютно прямые секвойи в парке, пожалуй, все имели не один десяток годовых колец в обхвате. Пара огромных камфарных деревьев, по-прежнему с густо-зелёной кроной, скрывали глубокий внутренний дворик. Домчались до конечной точки, и только тогда оказалось, что за деревьями скрывается усадьба в испанском стиле.
В комнате присутствовало смешение разных эпох. Заходишь и чувствуешь себя как в музее, гостиная, как палаты дворца. Мебель старого стиля, в камине горит огонь. На бледно-жёлтом ковре собака хаски положила голову на лапы, коричневые глаза смотрят на неё. Судя по наружности характер волчий, но злобность скрыта томностью и совершенством. Глядя на её приближение, не шевельнулась и даже хвостом не вильнула. Такая собака, пожалуй, очень подходит для него.
- Что будешь пить? – спросил вежливо, по-видимому, вопреки ожиданиям считая её гостьей.
На самом деле, она почти не ела, всё такая же полуголодная. К тому же стоя посреди подобного дворца, человек ещё больше ощущает холод. Как говорят – холодно и голодно.
Она сказала:
- Жареный рис с яйцом.
- Что?
- Я хочу жареный рис с яйцом.
В глубине души Цзяци вздохнула, в хоромах, похожих на декорации к фильму, высказывать такие требования, неизвестно, вдруг поразит гром.
У Жуань Чжэндуна работал очень хороший повар. Минимально обжаренный рис по-кантонски, мясо креветок, аппетитные кусочки ветчины, даже зелёный горошек мягкий. С кухни принесли миску супа с гребешками и ростками бамбука, так вкусно. Наконец что-то похожее на его прежние манеры, разборчивость во всём и требование самого лучшего.
Он сидел вдалеке на старомодном диване широком и глубоком, выглядел похудевшим, казалось, что утопал в этом диване. Собака сразу легла у его ног, уставившись своими коричневыми глазами. Пока она ела, он вытащил из портсигара сигарету, но не зажёг, подержал во рту и снова отложил.
После того как закончила есть, он снова предложил:
- Ты всё-таки возвращайся домой.
Голос уже равнодушный, ей же наоборот стало очень грустно. Раньше, наевшись, сразу становилось лучше, теперь это не работало, наелась и всё равно тоскливо.
- Почему ты ушёл из больницы?
- Это моё дело, - неизвестно почему его тон был немного натянутым. - Возвращайся, мои проблемы не требуют постороннего вмешательства.
Она попыталась успокоиться и только потом сказала:
- Оказывается, ты всё знаешь.
Небо уже совсем потемнело, в комнате не горели лампы, лишь камин отбрасывал свет на стены. Его лицо было в тени, не разглядишь толком.
Он неожиданно усмехнулся:
- Цзяци, раньше я ещё думал о том, чтобы быть с тобой. Но потом понял, среди множества вещей не всем, что я хочу, можно завладеть. Цзяци, ты на самом деле очень хорошая, но я больше не люблю тебя.
Примечания.
Путунхуа - нормативный китайский язык.
Сыхэюань - тип традиционной китайской застройки, при котором четыре здания помещаются фасадами внутрь по сторонам прямоугольного двора.
