Любовь – моя единственная тайна.
1
Цзяци никогда не думала, что в этой жизни снова увидит Мэн Хэпина. Пусть даже не живого человека, а лицо на обложке журнала. Она полная сомнений крутила журнал и так, и эдак. Постскриптум из прошлого. Взгляд, переносица, кожа… Это, действительно, тот Мэн Хэпин, которого она знала?
Наконец, во время обеда в столовой офиса она не удержалась и спросила Чжоу Цзинань:
- Вот скажи, увидеть на обложке журнала свою первую любовь, с которой давно рассталась, это похоже на сериал?
Чжоу Цзинань с аппетитом поглощала свинину в остром соусе. Зачерпнув ложку риса из большого вога и отправив её в рот, она энергично закивала:
- Похоже. Похоже на романтический сериал. Твоя первая любовь он кто? Красавчик? Пу Бацзя*? Сун Сяобо*? Не говори мне, что это У Цзиньфэй*.
Цзяци фыркнула, как бы говоря, где уж таким красавцам угодить на обложку.
Чжоу Цзинань сделала большие глаза, как будто подавилась, отбросила палочки и заверещала:
- Цзяци, кто же он, твоя первая любовь? Прямо появился на обложке? Колись: Хуан Сяомин* или Чэнь Кунь*?
Последняя фраза была произнесена настолько громко, что все коллеги за соседними столами обернулись. Цзяци раздражённо буркнула:
- Тони Люн Чю Вай*.
- А-а-а… Такой старый, - разочаровано протянула Чжоу Цзинань.
После обеда мысли Цзяци были явно далеки от работы. Сначала при выборе места съемок приняла Мюнхен за Прагу, потом перепутала фотомодель. Наконец, глубоко вздохнув, оставила попытки заняться делами и пошла сделать себе чашечку чая.
Чай был чёрный цейлонский. С таким чаем сразу чувствуешь себя обеспеченным утончённым человеком с западным мышлением. На самом деле, учась в школе, Цзяци пила только крупнолистовой зелёный чай, заваренный в термосе из нержавейки, а в редкие периоды разгула и мотовства позволяла себе чашку растворимого кофе Нескафе. Первый раз она попала в кафе, когда рассталась с Мэн Хэпином. От дороги Сихуань* дошла до Цзефан*. Шла и шла, даже не зная, как долго. В конце концов, взгляд наткнулся на огни придорожного кафе, и она вошла внутрь.
В тот день она взяла чашку Blue Mountain* и глоток за глотком осушила её. Людей в кафе было мало. Столы отгораживали друг от друга тени свечей, стоящих на них. В дальнем углу о чём-то шепталась пара влюблённых. Она забыла, плакала тогда или нет, помнила только, что заплатила за кофе 16 юаней. Потом ещё долго переживала. Так дорого. Лучше бы взяла две бутылки пекинского эрготоу*. Выпить залпом, а потом симулировать безумие под предлогом пьянства.
Над чашкой чая колыхался пар. Снова достала журнал из ящика стола и стала внимательно рассматривать, сомневаясь, не принимает ли она за него кого-то другого. Может однофамилец. Но было ясно, что на обложке, действительно, он. Только выглядит немного солидней, а так совсем не изменился, даже крохотное родимое пятно в уголке глаза, всё на месте. Искусственный свет в тёмном павильоне придавал образу дополнительную чёткость. Действительно звезда. Раньше Мэн Хэпин не представлялся таким красавцем. Высокий, но худой. Его родителей подолгу не было дома, тётя тоже не уделяла ему внимания, постоянно то сыт, то голоден. Когда Цзяци в первый раз сделала ему жареный рис с яйцом, он съел одним махом три чашки. У неё щемило сердце, казалось, что его вообще не кормят.
Неожиданно появившаяся рука молниеносно выхватила журнал. Цзяци ещё не успела среагировать, а уже слышала захлёбывающиеся вздохи Чжоу Цзинань с широко открытым ртом, будто собиралась проглотить куриное яйцо, тыкала в обложку пальцем. Наконец, испугав ещё десяток коллег, жёстким приглушённым голосом грабителя с большой дороги Цзинань спросила:
- Это и есть твоя первая любовь? О Небо! По сравнению с Тони Люн Чю Ваем ещё потряснее.
Цзяци глупо улыбнулась:
- С чего ты взяла? Конечно, не он.
Цзинань подумала немного и согласилась:
- Точно. Если бы ты, и правда, была его первой любовью, вряд ли сейчас сидела бы тут. Давно бы уже бросилась искать его, чтобы возродить былые чувства.
Она водила пальцем по цифрам, напечатанным сверху мелким шрифтом, пытаясь сосчитать количество нулей, и вздыхала:
- Этот молодой человек имеет так много денег. Вот, есть же люди.
Цзяци снова глупо улыбнулась. Раньше её любимой фразой было: «Когда у нас будут деньги…». Мэн Хэпину надоедало это слушать, и он нарочно пытался противоречить. Так она говорила:
- Когда у нас будут деньги, мы купим квартиру.
- Когда у нас будут деньги, - вторил ей Мэн Хэпин, - мы построим дом.
- Когда у нас будут деньги, купим немецкий шкаф для посуды
- Когда у нас будут деньги, выложим на кухне печь.
Она надувала щёки и пристально смотрела на него. Он тоже пристально смотрел на неё. В конце концов, она, не выдержав, хихикала, а он обнимал её и мягко обобщал:
- Когда у нас будут деньги, я построю тебе большой дом, выложу печь, и ты каждый день будешь готовить для меня.
Она толкала его ногой:
- Ты - свинтус. Помечтай.
Активно сующая во всё нос Чжоу Цзинань, мобилизовав силы, с воодушевлением продолжала:
- Эй, этот Мэн Хэпин из руководителя в интернет-бизнесе превратился в перспективного девелопера. Тот дом в Хадяни* построен их компанией. Дорогущий, но пользуется спросом.
У Цзяци неожиданно заболела голова, глаза распирало. Сделала глоток чая, слишком горячий, теперь ошпаренный язык распухнет. В общем, она совершенно беспомощна, а тьма, похоже, наступает.
Вспомнила, как первый раз увидела Мэн Хэпина. На встречу школы иностранных языков и института электроники её притащили соседки по комнате. Она не умела танцевать, а только сидела в уголке и пила газировку. Мэн Хэпин присел рядом. Она пила газировку, он курил. Курил красиво, совсем не похоже на то, как это делали другие ребята, пытаясь произвести впечатление. Потом его позвали с площадки для танцев: «Хэпин! Хэпин!»
Не откликнулся, опустил голову и снова прикурил.
Он пользовался спичками. Цзяци много лет не видела, чтобы использовали спички. Тонкая белая палочка слегка чиркнула о стенку коробка, взвился язычок голубого пламени. Прикрыл пламя ладонью. Меж пальцев мелькнул красноватый свет, будто в его руках оказалось маленькое солнце. Цзяци стало любопытно, она невольно бросила на него взгляд. Он приподнял голову и сразу расплылся в улыбке, обнажив ровный ряд зубов.
Потом вслед за ней перевёл взгляд на свои руки. Нащупал сигареты и протянул ей:
- Куришь?
Потрясла головой, как погремушка-барабанщик, и, набравшись мужества, попросила:
- Можно я посмотрю на твои спички?
Он растерялся, но потом протянул ей коробок.
Раньше Цзяци по необъяснимой причуде коллекционировала коробки спичек. Где бы она ни была в гостинице или на банкете, обязательно уносила коробок с собой. За долгие годы около тысячи самых разнообразных коробков были собраны и аккуратно сложены под кроватью. Никто не догадывался, что она спала на пороховой бочке.
Много лет она искала коробок определённого вида. И вот сейчас Мэн Хэпин держал как раз такой, который она уже отчаялась отыскать. Это был особый коробок. Подобные спички не продавались внутри страны.
После работы оказалось, что надо сопровождать важного клиента на ужин. Конкуренция в рекламном бизнесе становилась, чем дальше, тем жёстче. Их компания выделялась в своей среде, но тоже была вынуждена бороться, чтобы сохранить завоёванное место. Руководство использовало красивый термин «укрепление связей». Чжоу Цзинань с неприязнью называла это «эскорт услуги». Но как можно не подчиниться требованиям начальства.
Таиландская кухня. Цзяци больше всего не выносила запах рыбного соуса, с неохотой, как лекарство, ела суп Том Ям. Потом ещё надо было всячески льстить клиенту, стараясь добиться «одобрения креативной идеи». После третьей бутылки и обильной трапезы, видя, что начальник и клиент беседуют довольные друг другом, наконец, под предлогом попудрить носик, можно было выскочить, глотнуть свежего воздуха.
Ресторан был оформлен в стиле Юго-Восточной Азии. Длинная пустая галерея, с одной стороны бегущая вода, с другой входы в отдельные кабинеты. В коридоре за углом рыдала женщина. Цзяци никогда не могла остаться равнодушной к чужим проблемам. Чжоу Цзинань шутила, что рано или поздно эта привычка её погубит. В результате любопытство погнало её взглянуть на этот спектакль страданий. Главная героиня заливалась слезами и прикусывала губы:
- Жуань Чжэндун, чтоб ты сдох!
Закрыв лицо руками, шаткой походкой она удалилась вглубь коридора.
Само собой в такой прекрасной сцене главный мужской персонаж должен немедленно броситься следом. Но Жуань Чжэндун только смеялся. Глубокие, узкие и длинные глаза феникса*. Усмешка, в которой проступал дух порока. Он поджёг спичку и закурил. Тонкая белая палочка слегка чиркнула о стенку коробка. Взвился язычок голубого пламени. Прикрыл пламя ладонью, меж пальцев мелькнул красноватый свет, будто в его руках оказалось маленькое солнце.
Тот коробок спичек был тёмно-синего цвета с узкой полоской фосфора. Темно – синий, почти чёрный фосфор в искусственном свете лам резко вспыхнул искрой, подобно россыпи серебряной амальгамы. Цзяци невольно впилась глазами в коробок. Жуань Чжэндун протянул его ей и вложил в руку. Она заново в смятении смерила взглядом этого мужчину.
- Куришь? – спросил он.
Голос звучал приятно. В коридоре свисали бумажные фонарики, давая мягкий оранжево-жёлтый свет. Его лицо оставалось в тени. Таинственное и нечёткое. Цзици не ожидала, что он произнесёт эти слова, и ошеломлённо застыла.
Потом Жуань Чжэндун добавил:
- В совершенстве владеешь способностью замирать.
Цзяци послышалось в этом что-то знакомое, потом вспомнила, это Фань Лююань*. То чем Бай Люсу* владела в совершенстве - это покорность. Склонив белоснежную шею, прислушивалась к волнующему разнообразию душевных переживаний, беззвучно жаловалась, однако на самом деле лишь замирала, как деревянный петух. Послушание сразу отбивало интерес.
Раньше Мэн Хэпин тоже говорил, что она «замирает», и называл её глупой девчонкой.
Цзяци не поняла, как Жуань Чжэндуну удалось, но, что удивительно, он узнал её имя и место работы. В итоге через несколько дней из цветочного магазина ей доставили большую охапку белых роз.
Чжоу Цзинань, увидев те привезённые самолётом из Голландии белые розы, издала пронзительный вопль. Потом подскочила и выхватила из букета карточку:
- Жуань Чжэндун? Это кто?
Цзяци вспомнила коробок, но лишь изумилась способностями того человека. С безразличным видом рассматривала цветы, а Чжоу Цзинань уже восхищённо всхлипывала:
- Ты посмотри. Сколько же стоят такие розы? Ты даже не собираешься выяснить, что за мужчина сегодня способен запросто подарить такой букет?
- Имеющий много денег, только и всего, - ответила Цзяци.
Чжоу Цзинань оставалось лишь поминать Будду:
- Ты же понимаешь, у него есть деньги – это главное. Надо хватать.
- Хватать? Он плохой человек.
- Уж получше, чем брат Цзинь, - фыркнула Цзинань.
Услышав имя Го Цзиня, у Цзяци сразу заболела голова. В офисе все звали его «брат Цзинь». В то время Цзяци только пришла работать в компанию и ещё не знала всех тонкостей. Руководствуясь принципом сплочённости и взаимовыручки между коллегами, она помогла ему с одним проектом. Кто бы мог подумать, что в будущем это приведёт к бесконечным затруднениям. Вспоминая об этом Цзяци, сразу охватывала досада, что не пресекла всё в зародыше. С самого начала это казалось не более чем шапочным знакомством. А в результате на ежегодном корпоративе Го Цзинь напился и полез объясняться:
- Цзяци, - сквозь слёзы бормотал он, - я знаю, что ты хорошо ко мне относишься, но я очень сильно люблю свою бывшую жену… Более того не могу подвести сына. Цзяци, я виноват перед тобой…
Тогда Цзяци, изрядно перепугавшись, только и могла повторять, что он всё не так понял. Вопреки горячей любви к своей бывшей жене теперь Го Цзинь по делу и без дела приходил в их отдел и смотрел влюблёнными глазами, из чего Цзяци с неудовольствием сделала вывод, что стала предметом его интереса. Не прошло и нескольких дней, используя разные аргументы, ей было предложено свидание. Цзяци решительно отказала, но он в отчаянье бормотал:
- Цзяци, я знаю, что не должен у всех на глазах подчёркивать твою симпатию ко мне, но я готов принять твои чувства.
Цзяци было и горько и смешно. Терпеть его постоянную чушь было невыносимо. Дошло до того, что она подумывала об увольнении, но всё-таки не решилась потерять гарантированный заработок. Приходилось день за днём сдерживаться, скрепя зубами.
Возможно, Чжоу Цзинань накаркала. Вечером после работы Цзяци в лифте неожиданно столкнулась с Го Цзинем. От страха волосы на затылке Цзяци стали дыбом. И точно, Го Цзинь снова пригласил её поужинать.
- У меня встреча с другом, - решительно заявила Цзяци.
- С каким другом? – начал допытываться Го Цзинь.
- С моим парнем, - невозмутимо ответила Цзяци.
Го Цзинь лишь усмехнулся:
- Не ври, откуда у тебя парень? - лоснящееся лицо приблизилось. - Я угощаю, идёт?
Конец той фразы вызвал у Цзяци тошноту. Досадно, что лифт спускался медленно, и нельзя было быстренько выскочить из этой ловушки. К счастью, в этот момент зазвонил телефон. Она, хватаясь за спасительную соломинку, сразу ответила.
- Цзяци, это Жуань Чжэндун.
Низкий мужской голос был полон магнетизма. Взгляд Го Цзиня пробирал до кишок. Её чуть не до слёз растрогал этот своевременный звонок, в результате даже не стала разбираться, откуда у него её номер телефона.
- А, добрый день!
- Я тут поблизости. Есть свободное время?
- Да, - немедленно подтвердила Цзяци, - я только закончила работу, заезжай.
Он хохотнул:
- Дай мне 10 минут.
Го Цзинь был терпелив. Ходил взад – вперёд перед офисом, пока не увидел машину Жуань Чжэндуна. Она, как ни в чём не бывало, запрыгнула в машину. Выражение лица Го Цзиня в этот миг вызвало у Цзяци чувство глубокого удовлетворения. Она не была тщеславным человеком. Но принц на белом коне прибыл так вовремя, спас её от невыносимых страданий, это не могло не тронуть. Поэтому потом в машине она ободряюще посмотрела на Жуань Чжэндуна и искренне согласилась составить ему компанию на ужин. К счастью в ресторане их ждал не отдельный кабинет на двоих, а компания друзей за общим столом. Тут были и мужчины, и женщины. Вдоволь наевшись и изрядно выпив, все собрались у столов с маджонгом. Это оказалось довольно весело. Косточки с силой стучали по столу, кто выигрывал, сгребал со стола гору денег. Сидящих за столом не волновало, кто чья подруга. Поначалу только она отказалась принимать участие в игре, кто-то крикнул:
- Чжэндун, твоя подруга - что-то невиданное.
Жуань Чжэндун только смеялся. Неспешно стряхнув пепел в пепельницу, тут же протянул несколько красных банкнот и вложил ей в руки.
- Не заморачивайся, - тёплые интонации, как поучение ребёнку.
На другой день весь офис знал, что у неё есть богатый парень. В голосе Го Цзиня сквозили ревнивые интонации: «Даже не знаю, что в ней нашли?»
На самом деле, Цзяци тоже было странно. Поэтому она даже вытащила зеркало и внимательно оглядела себя. Средняя наружность, белая кожа, большие глаза. Но не слишком красива, а взгляд даже несколько глуповатый. Что этот свалившийся с неба Жуань Чжэндун в ней нашёл.
Как человек, всюду сующий свой нос, Чжоу Цзинань допытывалась:
- Что чувствуешь, став девушкой богатого человека?
- Я не его девушка, - ответила Цзяци.
- Тогда кто ты? – с удивлением спросила Чжоу Цзинань.
Цзяци задумалась, головная боль возвращалась. На самом деле, она чувствовала, что ухаживания Жуань Чжэндуна не более чем фарс, поэтому лишь равнодушно наблюдала за происходящим. Тем более это было удобным предлогом избежать навязчивого внимания Го Цзиня. Жуань Чжэндун приглашал ей раз десять, она даже выходила с ним пару раз. В основном это был большой ресторан, компания друзей и знакомых, всей толпой ели и веселились. И хотя разгул был бурным, но всё в рамках приличий. Он даже не предпринимал по отношению к ней каких-либо попыток. Время шло, постепенно это стало похоже на дружбу. Первоначально обе стороны работали на публику: он старался выглядеть благородным джентльменом, она - скромной добродетельной леди. На самом деле, встречались редко, от силы один раз за пару недель. Да и при встречах просто ужинали и выпивали. Потом постепенно всё успокоилось. Она расслабилась и, как говорится, стала сама собой. Он не испытывал недостатка в женщинах, а она с самого начала не строила на его счёт никаких планов.
Однажды вечером Жуань Чжэндун провожал её. Будучи в сильном подпитии, он как нарочно вёл машину на большой скорости. Нёсся над дорогой как ураган. У Цзяци сердце ушло в пятки.
- Может, возьмём такси? – предложила она.- Остановит полиция, вождение в нетрезвом виде».
Жуань Чжэндун покосился на неё. Его глаза феникса уголками почти рассекали виски. Из-за выпитого, взгляд разгорался ещё больше:
- Как?! Не хочешь погибнуть вместе со мной?
Ненадолго замолчал, потом продолжил:
- А я мечтал умереть вместе. Чтобы каждый раз не видеть, как ты сидишь рядом с отсутствующим видом.
Она привыкла слышать от него всякий вздор, даже не затруднилась вникать. Однако он заговорил сам:
- Скажи, что во мне плохого? Выдающаяся личность, выпускник известного зарубежного университета. Прекрасные манеры, образован, хороший вкус, внешность. Как ни глянь незаурядный молодой человек. Почему ты так не расположена ко мне? А? Ю Цзяци, я с тобой говорю. Не будь так холодна и равнодушна.
Ей ничего не оставалось, как повернуть голову и посмотреть на него:
- Людей, что симпатизируют тебе так много. Ещё не хватает меня?
У него вырвался смешок.
- Полагаешь, они симпатизируют мне? Это симпатия к моим деньгам.
Она тоже усмехнулась:
- Жуань Чжэндун, ты заблуждаешься. На самом деле, я симпатизирую твоим деньгам гораздо больше, чем они. Однако я обладаю обширным опытом. Прочитав около восьмисот любовных романов, знаю, такие как ты не стремятся завоевать симпатии других, напротив, их больше радует бряцанье железа. Поэтому я нарочно отпускаю вожжи, желая ухватить покрепче. Специально не показываю своего расположения, а сама забрасываю крючок на золотую черепаху, мечтая дождаться, когда ты сделаешь мне предложение.
- Вау! - улыбнулся он. - Вот как ты, оказывается, мыслишь. Ну и ну. Раз так, лучше завтра же пойдём, зарегистрируемся. Два таких испорченных человека, как мы, просто предназначены друг для друга.
- Насчёт испорченных – не могу согласиться. В этом мире те, кто имеет деньги, не могут считаться плохими, только нищие голодранцы. Я не достойна стать твоим предназначением. К тому же я ещё молода, и мне рано выходить замуж. Огляжусь получше, может, встречу кого-то побогаче, чем ты. Ничего личного.
Он расхохотался, выражение лица смягчилось. В машине слабый запах кожи салона, кондиционер наполнял воздух спокойным ароматом… От него пахло вином и дымом сигарет… Почувствовав, что задыхается, она опустила окно. Ворвавшийся ветерок сразу разлохматил волосы.
Он всегда говорил в такой манере: слово правды, слово лжи. Она не могла разобрать, оставалось только ничему не верить.
Примечания к главе 1.
Пу Бацзя, Сун Сяобо, У Цзиньфэй, Хуан Сяомин, Чэнь Кунь, Тони Люн Чю Вай – китайские актёры.
Blue Mountain – марка кофе.
Сихуань, Цзефан – название улиц в Пекине.
Пекинская эрготоу - крепкая 60—70° второсортная водка.
Хадяни - район в Пекине.
Глаза феникса - удлиненная, миндалевидная форма глаз.
Фань Лююань, Бай Люсу - персонаж книги Чжан Айлин «Любовь в павшем городе».
