Через 20 минут Кизуна и Широичи сидели на кровати с перебинтованными головами.
- У вас мозги вообще есть? – школьный врач был явно не в духе: его разбудили как раз в тот момент, когда ему снился такой приятный сон о том, как он и… хм, пожалуй не будем вдаваться в подробности, что именно ему там снилось. – Устроили тут цирк!
- Ага, я об этом и говорил, - подал голос Юки, - клоуны.
- А ты молчи. С тобой отдельный разговор будет.
- Ты! – Акира вскочил с пола, наступил в ещё не высохшую лужу, поскользнулся и стал падать.
Все бросились его ловить, но упал он на Юки.
- Юки!!! До… - но и в этот раз ему не судьба была от души поблагодарить спасителя своего: синий с зелёными бабочками галстук прочно обосновался во рту блистательного юноши.
- Молчи, тебе вредно разговаривать.
Ситуация худо-бедно разрулилась: Юки поколотил Акиру, Акира, бормоча что-то про неблагодарность, убежал рыдать в свою комнату. Ямато и Широичи тут же поругались. Кизуна бросился их разнимать, но получил ведром по лбу и снова вырубился. Широичи фыркнул и вышел из комнаты. Ямато, обозвав его инфантилом, ушёл в душ.
Когда Томоэ очнулся – в комнате уже никого не было. Умывшись, он пошёл на завтрак, в надежде что ему ещё перепадёт хоть что-нибудь. Остаток дня не ознаменовался ничем примечательным – всё было как обычно: Шин, в костюме петрушки бегал с индюшачьей лапкой в руках и пел хвалебные оды свежим овощам; обитатели первого общежития ходили в обмундировании самураев эпохи Мэйдзи и от каждого шороха начинали махать деревянными палками и орать боевой клич народов джунглей; второе общежитие вооружилось поварёшками, кухонными молоточками, картофелемялками – всем, что успели умыкнуть с кухни, а на головы напялили кастрюли из нержавейки; трете же общежитие щедро посыпало всех солью, перцем, сахаром, молотым имбирём и красной паприкой, поливало святой водой, апельсиновым соком и чаем «каркаде», приговаривая: «Изыди злой дух».
- Дурдом, - вздохнул Томоэ, которому не очень-то верилось, что паприка и чай «каркаде» спасут его от злого духа.
***
Уставший и растерзанный многочасовой тренировкой, Кизуна вполз в комнату. Пару раз он даже свалился с велосипеда – напоролся на один и тот же булыжник, как будто его специально туда кто-то подкладывал.
- Держи,- Ямато, заметив разбитое колено, протянул ему вату и перекись.
- Ага, спасибо, - Томоэ устало рухнул на кровать и стал обрабатывать рану.
Ямато долго за ним наблюдал, а потом снова уткнулся в книгу.
- Что-то случилось? – вдруг спросил Кизуна.
- В смысле?
- В прямом. Ты себя плохо чувствуешь?
- С чего ты взял? – Ямато повернулся к нему, и теперь Томоэ мог в полной мере разглядеть лицо своего соседа по комнате.
- Ты бледный и у тебя кровь вот здесь, - он показал на уголок рта.
Казалось, Ямато побледнел ещё больше. Он кинулся к зеркалу, а затем бросился в ванную. Томоэ бросился было следом, но налетел на табуретку.
- Твою козу в капусту, - выругался он.
Томоэ дёрнул дверь, но та была закрыта.
- Всё в порядке? – осторожно спросил он.
Из-за двери послышался кашель, да такой, что темноволосый парень не на шутку перепугался – а уж не предсмертный ли это хрип. Дверь в комнату открылась, на пороге появился Широичи со своей верной гитарой.
- Ты чего тут сидишь? В ванную не пускают? – проговорил он, глядя на Кизуну.
- Там Ямато, и кажется ему плохо.
Брови музыканта поползли вверх, он уставился на Кизуну как бомж на креветки в томатном соусе. И тут из ванной снова послышался предсмертный хрип вперемешку с кашлем. Мару бросился к двери и стал в неё колотить как зайчик «дюрасел».
- Юки!!! Юки!!! Открой!!!
На этот раз Томоэ уставился на Широичи, как студент филфака на счёт в дорогом французском ресторане.
- Кретин! – раздался хриплый голос, - не подходи ко мне ближе, чем на три километра, пока не смоешь с себя эту дурь.
- А? Что? – озадаченно вылупился парень на дверь.
Послышался грохот, как будто что-то тяжёлое упало на пол.
- Юки!!! – Широичи с разбегу попытался протаранить дверь, но лишь долбанулся лбом. Громко выругавшись, он выбежал в коридор.
Ошалелый Томоэ метался по комнате как раненый зверь в клетке, не зная что делать.
- Юки!!! – в комнату ворвался вихрь по имени Акимото Акира, ктоорый с ходу снёс дверь.
Юки лежал на полу, в ванной, без сознания. Широичи бросился было к нему, но его остановил Акира.
- Не приближайся к ней, миндальная твоя башка! – проговорил он и вытолкал горе-музыканта за дверь. Затем поднял Ямато на руки и отнёс на кровать.
- Ей? – Томоэ так и застыл с полотенцем в руках, - о-о-она???
Акира икнул. Он только сейчас понял, что ляпнул что-то лишнее.
- Ну понимаешь… - начал он.
- Ямато Юки – девушка, - договорил мужской голос, принадлежащий Умэде.
Кизуна обернулся. Он смотрел то на доктора, то на семпая. Последнего он впервые видел таким серьёзным и напуганным.
- Девушка значит… - медленно проговорил он, осмысливая эти слова.
- Она – моя сестра, - добавил Акира.
- Сестра… - снова медленно проговорил Томоэ.