[ВалентинаВ]

Часть 2. Поддержка. "Радость встречи"*.

(* — возможно, название размерности стихотворной строки, которое дано по строке стихотворения данной формы)

Сколько раз мечтал быть с тобой.*

(* — возможно, часть фразы из произведения Янь Цзидао (1038-1110): "С тех пор как мы расстались, мечтаю о встрече, мечтаю быть с тобой")

Пролог: Возвращение.:

Пролог: Возвращение.

В хорошо сохранившемся старинном городке все норовят уличить момент побездельничать.

Прекрасный пейзаж, домики на сваях у воды, отражение цветов на поверхности.

Мужчина в чёрном костюме, когда нашёл его в доме развлечений, чуть не был сбит с ног распахнувшейся от резкого толчка дверью. Вопреки ожиданиям, в этот момент он как раз играл в вейчи с молодой девушкой. Превосходная внешность, взгляд человека прошедшего жизненные бури.

Он поднял голову, взглянул на мужчину в чёрном костюме и в первый момент даже растерялся.

Мужчина в чёрном костюме улыбнулся и весьма почтительно произнёс: "Господин…"

В этот момент девушка рядом с ним, похоже, разглядев между ним и мужчиной в чёрном костюме присутствует "необходимость обсудить непубличные темы", засмеялась и понимающе сказала: "У тебя дела. Я пока пойду. Спасибо за сегодняшнее".

Проводив её взглядом, он взглянул на мужчину в чёрном костюме, опустил голову, потом посмотрел на позицию на доске. Чёрные — как духи, белые — как нефрит. Его брови слегка нахмурились, во взгляде мелькнула недовольство.


За то время что он покинул город, вослед непрерывно следовали требования вернуться. Они знали лишь о его жёсткости в бизнесе, но им не была известна его другая сторона, которую он не демонстрировал, давно опустошённое сердце.

Из страха подчинённые не смели его беспокоить. В итоге он приехал в этот старый маленький городок, весьма похоже, чтобы начать новую жизнь…

Здесь дальние горы, текущие реки, аромат цветов, щебетание птиц, песни девушек с гор.

Жизнь на природе вполне способна заставить его забыть порох и дым войн бизнеса, хоть и недостаточна, чтобы стереть из памяти тот приводящий его в уныние городок. Но он не смел требовать большего.

Он решил, во времена, когда силы группы на подъёме, не стоит до конца отпускать вожжи, но посидеть в другом городке, нуждающемся в рабочей силе, тоже неплохо. Поскольку укрепляя позицию группы здесь, можно скрыться от теней прошлого.

Одним выстрелом двух зайцев. Довольно увлекательно.

Задумавшись, посмотрел на фишку в своей руке. Ничего не сказал, лишь слегка скосил взгляд на мужчину в чёрном костюме, желая послушать, какие доводы будут на этот раз.

Он знал, этот мужчина старый служащий деда. Поэтому раз он прибыл сегодня, дело не так просто.

Мужчина в чёрном костюме, увидев на его лице признаки гнева, хоть и был старым служащим, но наблюдая с детства взросление этого парня, изучил его характер. Поэтому поспешил объясниться: "Ох, господин Чэн, тут небольшая проблема. Вот, набрался смелости вас побеспокоить".

Он поднял взгляд, уставился на мужчину в чёрном костюме, продолжая слушать.

Мужчина, приблизившись на пару шагов, продолжил: "Старый хозяин серьёзно болен. Прежде не смел торопить вас, думал лёгкое недомогание. Но сейчас он отправился на курорт в Гонконг… Нет выхода… Не вернётесь ли вы в город взять дело в свои руки, повидаться со старшими… Я волнуюсь.."

Его лицо изменилось, отбросив фишку, низким голосом произнёс: "Почему раньше не сказали?!"

"Довольно разговоров. Отправляемся".

4. Потому что я не тот удачливый правитель.:

4. Потому что я не тот удачливый правитель.

В городе осень, тутовые листья уже опадают.

На улице оживлённо, все спешат, никто не замедляет шаг, задумываясь о печалях.

Выйдя от Лу Вэньцзюаня, я направилась в цветочный магазин. Проходя, скользнула взглядом по лотку с газетами, что заставило меня замереть.

В газете "Новости Ян Нань" большой репортаж о Тянью к тому же с фотографиями. Не иначе как снова туманные слухи, включающие какую-нибудь фотомодель или звезду.

Я смутно припомнила несколько дней назад опубликованную новость: "Юная богатая девушка "С" мистически исчезла. Частный роскошный круизный лайнер со звездой W отправился в отпуск на край света".

Сердце вдруг слегка заболело, однако, я не посмела давать волю чувствам. На самом деле, я знала причину его отъезда.

Только я так же знала, что всё это меня уже не касается.

В кабинете больницы Лу Вэньцзюань предложил обмен. Однако я не стала ждать отпущенные мне три дня.

После страданий Лян Шэна в коме и того сдавленного возгласа "Цзян Шэн" я уже не могла сдержать своё горе. Повернулась к Лу Вэньцзюаню и сказала: "Не нужно трёх дней. Я сейчас дам тебе ответ!"

Слова произнесены, слёзы обрушились.

……

После обмена многолетняя сложная связь между нами тремя будет чиста. Разве это не прекрасный результат?

Я вздохнула перед газетным киоском и повернулась, чтобы уйти.


В этот момент за спиной раздался хорошо знакомый голос. Усталый после дороги, с затаённой грустью: "Почему ты выходишь за него?"

Я застыла, будто столб, посреди улицы. Не могла сдвинуться с места и в то же время не смела повернуться.

Осенний ветер взметнул листья, они опускались один за другим, непрерывно, будто покидающая тело кровь, будто слёзы.

Шаги медленно приблизились. Знакомый запах заполнил пространство. В сумерках заходящего солнца его тень постепенно оказалась рядом с моими ногами, словно прилив, в котором я в результате оказалась.

Тот момент безмолвный, как листопад.

Один лист.

Другой.

Одна секунда.

Другая.

……

Он за моей спиной, изо всех сил сдерживая гнев, произнёс: "Выходишь за него, не иначе как хлопочешь о жизни Лян Шэна. Но это всё я тоже мог бы тебе устроить! У меня тоже есть власть защитить Лян Шэна! Почему же ты выбрала брак с ним?! Неужели из-за того, что мне не хватило жестокости забрать Лян Шэна, чтобы заставить полюбить меня!"

Я закрыла глаза, не смея повернуться. Слёзы уже капали.

Покинувший прежде этот город сейчас Тянью за моей спиной. Мне стоит лишь повернуть голову. Однако на это не хватает смелости.


Улица с клокочущим людским потоком, листья, носимые по воздуху.


Порыв ветра поднял мои волосы и бросил ему в лицо. Знакомая нежность близости среди застилающих небо листьев превратилась в отравленный шип, тайно вонзающийся в его сердце.

Видя, что я не решаюсь обернуться, гнев, похоже, застил его рассудок. Он сказал: "Раз так, хорошо! Пойду в больницу, спасу Лян Шэна, избавлю тебя от Лу Вэньцзюаня, но ты выйдешь за меня! Мне даже безразлично твоё сердце, тем не менее, я здесь! Если откажешь, когда Лу Вэньцзюань отпустит его из больницы, я не позволю ему жить".


Я замерла, меня охватил ужас, резко повернулась, вскрикнула: "Не надо!"

Покинув город, снова вернулся.

Он прямо передо мной. В глазах холод. Осунувшееся лицо, но по-прежнему прекрасные, будто вырезанные по камню, черты. Челка уже доходит до глаз. Ветер раздувает чёрные волосы, открывая чистый лоб.

Увидев, что я обернулась, он вдруг улыбнулся. Но улыбка была такой горькой. "Я сказал так много слов, но ты не соглашалась повернуться, посмотреть на меня. Оказывается, чтобы получить твой взгляд, мне нужно использовать его имя. Только так я могу привлечь твоё внимание. Правда, какая ирония. Ах.."

От его слов нестерпимо хотелось плакать, но слова на языке изменили вкус. Я сказала: "Тянью, не надо вредить Лян Шэну. Не надо снова создавать мне трудности…. Умоляю тебя".

"Умоляешь меня?"

Тянью вдруг резко расхохотался. Смех был полон сарказма: "В твоём сердце Лян Шэн всегда важнее меня".

После долгого молчания он, охваченный грустью и замешательством, бормотал, как будто сам себе…

"Ты вдруг умоляешь меня?

Цзян Шэн, ты только поведёшь бровью, моё сердце сразу содрогается. Считаешь, я буду использовать Лян Шэна, чтобы шантажировать тебя? Ха-ха. Как у меня хватит жестокости. Тебе не нужно просить меня…

Я лишь хотел посмотреть, если однажды я окажусь рядом, за твоей спиной, повернёшься ли ты, согласишься ли взглянуть на меня. Теперь я знаю ответ.

На самом деле, я его знаю давно, но по-прежнему, снова и снова не могу отпустить руку".

Закончив, он развернулся, пола плаща описала решительную дугу, без колебаний.

Ветер на дороге, закат, как кровь.

Его силуэт медленно удалялся от меня, будто уносимый ветром.

Моё горло болит, словно я проглотила раскалённый утюг. Однако из него не вырвалось ни звука, лишь безмолвная мука в душе.

Оказывается, удаляющаяся тень может резать по сердцу, как нож.


Это ведь не какая-то прекрасная история. К чему снова тянуть тебя в эту гиблую трясину?

Ты сказал, что понял. Но вряд ли ты действительно понимаешь моё сердце.


Неподвижно наблюдала, как он отворачивается. В тот момент, когда я тоже повернулась, вдруг услышала "бах" — громкий, тяжёлый звук. Вслед за этим визг тормозов, удар тела о землю…

Оно упало почти к моим ногам!

Я испуганно повернула голову, посмотрела на разбитого окровавленного человека на земле. Алая кровь затопляла мои ступни, меня охватила слабость. Не обращая ни на что внимания, рванула вперёд…

— Тянью…

— Нет…

Крепко обняла его, в лице ни кровинки. Рыдая, дрожала и звала: "Тянью, не пугай меня! Не пугай меня!"

Трясясь, истерически звала на помощь. "Спасите! Помогите!"

Голос, убитый горем. Слёзы и сопли текут, не переставая.


В лучах заходящего солнца, ветер путал мои волосы. На моих руках он выглядел безнадёжно и пугающе.

Уже весь в крови. Прекрасные черты заливают алые пятна. Он, не отрываясь, смотрел на меня. Я, трясясь и плача, выкрикивала его имя и набирала "120".

Кровь текла изо рта и носа, сочилась даже из уголков глаз.

Он тихонько шевельнулся, превозмогая в груди боль от разорванного лёгкого, с трудом поднял руку, забирая у меня телефон. Будто пытаясь сказать: "Не дури, я безнадёжен…"

Собрав все силы, окровавленной рукой сжал мою руку. Ладонь чувствовала тепло его сердца, в моё сердце проникал его предсмертный холод.

Он сокрушённо смотрел на меня, в глазах мелькнуло выражение, которое можно назвать счастьем любви. Кровь снова хлынула из раны фонтаном, заливая мою одежду. Он продолжал говорить, на волоске от смерти…


"Цзян Шэн… помнишь рождество много лет назад… Тебе было 17 лет, я сыграл тебе… ту композицию на фортепьяно…

Я… сказал тебе, эта пьеса называется… "Баллада для Аделины".

Но знаешь, почему я выбрал… именно эту пьесу?"


Я горько покачала головой, всё лицо в слезах, попросила: "Тянью, молчи! Мы дождёмся скорую, с тобой всё будет в порядке! Ничего не случится!"

Его глаза постепенно краснели, похоже, он уже не слышал моих слов. Дыхание, пульс замедлялись. Ему лишь хотелось преодолеть последний этап – сказать то, что уже давно знал, но не успел сказать…


"Цзян… Цзян Шэн… я расскажу… расскажу тебе историю…

На самом деле… "Аделина" это… из греческого мифа… Там говорится, что очень давно… жил юный, одинокий… правитель Кипра. Своими… руками он слепил скульптуру… прекрасной девушки…

Каждый день любовался ею… В итоге, неизбежно… влюбился…

Он молился день и ночь… ожидая чуда любви…

В результате…он искренностью и настойчивостью тронул… богиню любви… Она даровала этой скульптуре жизнь…

С этого момента правитель и та прекрасная девушка жили вместе… Жили… счастливо…

Цзян Шэн, знаешь?... Кода покинул тебя, постоянно думал… Ты же не скульптура… Твоё сердце не каменное… Но почему… почему я не могу растрогать тебя…

Сейчас… понял… Потому что… я… не тот удачливый правитель…
…….

Его рука упала вниз. Грусть в глазах, слабая улыбка в уголках губ, всё как стоп-кадр для его последних слов:

Сейчас понял.

Потому что я не тот удачливый правитель.


Мой мир раскололся, небеса обрушились!

Он перестал дышать. Кровь окрасила одежду, проникая в мои мышцы и кости, будто отрава.

Как же так?

Так не должно быть.

Только что он ещё говорил мне: "Если однажды я окажусь рядом, за твоей спиной, повернёшься ли ты, согласишься ли взглянуть на меня".

Но не сказал, что окажется за моей спиной на грани жизни и смерти.

Жизни и смерти.

5. Так, возможно, лучше для нас обоих.:

5. Так, возможно, лучше для нас обоих.

Рассвет, внезапный звонок мобильного телефона.

Почти одновременно, рыдая и выкрикивая имя Тянью просыпаюсь. Тело в испарине. Ещё не поднявшись, провела рукой по лицу, вся в слезах.

Оказывается, яркая зловещая кровь, он, поверженный и разбитый, всё это лишь кошмарный сон.

Растерянная сижу на кровати. Душа ещё не вернулась в тело, сердце в замешательстве.

Сянгу ворочается рядом, притворяясь ленивым, однако, настороженно наблюдая за мной. Увидев, что я тяжело дышу, облизнул лапу и продолжил спать дальше.

Одиноким утром я сижу, замерев, на кровати и рассматриваю огромную комнату. Сердце охвачено беспримерной печалью, похоже, всё ещё не в состоянии выбраться из кошмара, несмотря на непрекращающиеся звонки мобильного. Лишь сдавленные рыдания в горле.

Оконный тюль колышется на ветру. Он снова пробрался в сон.


Взяла лекарство с прикроватной тумбочки, проглотила, запила глотком остывшей за ночь воды. Это выписанный врачом транквилизатор. Доктор настоятельно рекомендовал принимать его как можно реже, однако, я ни дня не могу без него.

Ах.

Кто пожелает такого?

В прошлом я бывало даже веселилась. Иногда поступала опрометчиво, но в целом имела некоторую индивидуальность и была хозяйкой собственному рассудку. Почему годы и месяцы превратились в безбрежное море мук и страданий. Обернёшься, нет той гордой заносчивой девушки.

Я с детства соблюдаю пять правил и блюду четыре достоинства*, люблю родину, партию и общество. Кроме того что обижала Бэй Сяоу, укусила за задницу Хэ Маньхоу и в младшей школе украла 10 юаней для Лян Шэна, в основном, я не делала ничего плохого. Училась по большей части усердно, относилась к людям искренне, работала добросовестно, любила жизнь, вкусную еду, сплетни и Сянцзывань. Самое большое жульничество, это оттолкнув судьбу, пытаться полюбить мужчину, которого зовут Чэн Тянью. Однако в результате пострадали обе стороны, дело провалилось, он уехал на край света, я горюю в одиночестве.
(* — пять вещей, которые стоит делать и соблюдать: быть культурным, вежливым, соблюдать гигиену, соблюдать дисциплину, блюсти нормы нравственности; четыре достоинства: обладать красивой душой, красиво говорить, совершать красивые поступки, красота окружающей среды)

Жестокая реальность ставит перед нами несколько серьёзных задач. Первая, не надо пытаться заменить одного человека другим. Вторая. Если ты навредишь всеобщему любимцу, расплатой станет ненависть и проклятья сотен тысяч людей. И наконец, самая главная проблема, которую надо ясно понимать. Когда судьба захочет поиграть с тобой, ты не сможешь сбежать, не сможешь спрятаться. Сперва будешь биться в нескончаемом экстазе, потом невзгоды доведут тебя до безумия. Не найдётся места, чтобы укрыться, и ты примешься постоянно размышлять, как свести счёты с обществом.

Ах.

Рекомендации доктора всё-таки надо слушать. Побочные действия этого транквилизатора, действительно, велики. Оно легко порождает постоянный хаос в мозгу человека, непрерывные предположения. Возбуждает, как две выпитые чашки куриной крови, пара чашек великолепного тонизирующего супа с десятью видами лекарственных трав и ещё три чашки настойки с гор Цзин Янь Фэн.


Вдруг, не знаю в который раз, раздался звонок телефона. Я поняла, что забыла взять трубку.

Мелодия телефона, которую этот гений Бэй Сяоу, уезжая, поставил мне, это его любимая, от которой он не мог отказаться "Молитва к Будде". Поначалу я ни в какую на неё не соглашалась. Когда почти приложила кирпич к его медвежьей морде, вдруг вспомнила Сяо Цзю…

Он собирался идти искать неизвестно где блуждающую соблазнительницу.

В этой священной песне друзей есть одна фраза "Сможем ли мы ещё увидеться, я буду упорно молиться перед Буддой тысячи лет", что тронула меня.

Вопрос, смогу ли я ещё в этой жизни увидеть Бэй Сяоу и Сяо Цзю, волновал меня.


Я взяла телефон, посмотрела на номер, обмерла. Кто бы мог подумать, это Бэй Сяоу.

Этот болван перед тем как уйти на край света, говорил, что станет бродячим певцом и будет разыскивать Сяо Цзю.

Телефон этого тупицы был отключен за неуплату и он заранее предупредил: "У меня нет матери, отца знать не желаю, нищий. Как кто-нибудь из вас заскучает обо мне или захочет выяснить, не умер ли, не надо ли похоронить, положите мне денег на телефон, чтобы можно было позвонить! Брат У любит вас всех!"

Мы с Цзинь Лин оплатили недостачу, но не дождались звонка. После того как на телефоне этот болвана появились деньги, телефон всегда был занят.

Ждали, ждали. В итоге, когда у него было незанято, снова позвонили, но телефон снова не работал!

На такое жульничество, хочется зарычать!
……

Это повторялось.

Потом я и Цзинь Лин прозрели и больше не занимались делами этого мошенника Бэй Сяоу. Но по привычке и из-за беспокойства о товарище, когда я оплачивала свой телефон, постоянно не забывала класть деньги и на его. Правда, не звонила ему, да и не было ничего срочного.

Просто я думала, этот болван нуждается.


Сегодня он неожиданно позвонил сам. Не знаю, было ли это действие лекарства или искренне, я так расчувствовалась, что заплакала. Первый раз он по своей инициативе звонил нам. Даже думала оставить заметку на календаре, чтобы помнить этот исторический миг.

Взяла трубку, только произнесла "Алло", как Бэй Сяоу обрушился на меня: "Блин, Цзян Шэн, ты почему только взяла трубку! Неужели занимались с Тянью неприличными делами?! Среди бела дня! Счастливые люди! Не обсуждаете увлечённо идеалы, любовь к партии и стране, не мечтаете о благополучии народа, а занимаетесь ерундой в постели…"

Он снова нечаянно взбудоражил только что успокоившееся сердце, стало тоскливо. Бэй Сяоу ещё не знал о последних событиях. Обо всех этих неловких вещах я ничего ему не рассказывала.

Только собиралась объяснить, что к чему, как скачущие мысли этого болвана Бэй Сяоу опрокинули меня. Он шумно балаболил и хохотал. "Ха-ха! Сестрица, скучала по брату У! Твой брат У подумывает вернуться домой! Готовь золото-серебро, ставь угощение, жди меня!"

Только я хотела сказать: "Хорошо. Вернёшься, сразу дадим банкет. Я тоже скучала по тебе…"

Но мысли Бэй Сяоу уже перескочили на другое. Не дав мне раскрыть рта, он продолжил: "Ах, Цзян Шэн, я говорил, что приведу тебе Лян Шэна, но более чем за полгода я не нашёл никаких зацепок. Ты не будешь меня ненавидеть! Я не нашёл ни Сяо Цзю, ни Лян Шэна, мне совестно предстать перед тобой…"

На самом деле, что касается благополучного возвращения Лян Шэна, я несколько раз посылала Бэй Сяоу СМС, только телефон этого тупицы постоянно был отключён. Вероятно, он не получил сообщения. Хотелось бы думать, если бы он знал, пусть даже через тьму рек и тысячу гор, уже летел бы стремглав обратно.

Я прочистила горло, подумала, об этом деле я должна сообщить. В результате сказала: "Это… Лян Шэн…"

Бэй Сяоу отреагировал одной фразой: "Доктор пришёл, я перезвоню! Блин, вот невезение! В прошлом месяце ходил в горы Эмэй, смотреть обезьян. В итоге обезьяна столкнула с горы, от удара раздробленный перелом. Твою мать, хочу потребовать возмещение ущерба! К счастью, жив! Как иначе позвонил бы тебе! Отключаюсь..."

Хлоп!

Вешая трубку, Бэй Сяоу ещё не забыл сболтнуть такое. Молчание в трубке заставляло беситься.


Брат У, твоя сестрица Цзян хотела сказать лишь одну фразу!

Какой жулик!


Я снова замерла на кровати. Вспомнила, вчера Лу Вэньцзюань обещал мне, что сегодня Лян Шэн может покинуть больницу.

Соскочила с кровати, осмотрела огромную комнату. На прикроватной тумбочке все комплекты ключей от квартиры. Подумала, пожалуй, надо в свободное время отнести ключи Тяньэню.

Это квартира Тянью. Здесь каждый шкаф, комод, полотенце и мыльница, самая мельчайшая вещь… на всём осталась его тень.

На сегодня я не могу позволить себе вещи, что он дал мне.

Слёзы вмиг подступили к глазам. Я изо всех сил тёрла лицо перед умывальником, ожесточённо стирая их.

Оказывается, вода имеет чудесное свойство, может остановить слёзы.


Перед тем как идти в больницу, позвонила помощнице в цветочный магазин, сказала, что пару дней буду занята, пусть она присмотрит за магазином. После того как вышла, отправила Бэй Сяоу СМС.

Над текстом СМС некоторое время колебалась.

После долгих размышлений, в результате, написала лишь четыре слова: "Лян Шэн в порядке".

Ещё подумала и дополнила: "Я уже писала тебе о Лян Шэне, но твой телефон был выключен. Очень скучаем по тебе. Скорее возвращайся. Насколько серьёзна твоя травма? Если нужны деньги, сообщи".

После того, как отправила СМС, бросила телефон на кровать.

Из-за того что собиралась идти в больницу, встретиться с Лу Вэньцзюанем, увидеть Лян Шэна, мои чувства и настроения были в смятении. Подумала, что после получения СМС Бэй Сяоу с горящей задницей обезьяны горы Эмэй будет перезванивать, а я в этот момент не смогу ответить.


Э, в СМС я не сообщила Бэй Сяоу о том, что благодаря фиктивной болезни Лян Шэна узнала, что мы не кровные родственники.

Так, возможно, лучше для нас обоих.

Перед лицом заранее известного финала.

6. Ты сейчас не слишком жёстко рви связи, в будущем красный абрикос прорастёт через стену.:

6. Ты сейчас не слишком жёстко рви связи, в будущем красный абрикос прорастёт через стену.

В эти дни по привычке ела в одиночестве, бродила в одиночестве. Одна перед всеми проблемами.

Я понимала, почему Лу Вэньцзюань принялся крушить этот мир именно сейчас. Бэй Сяоу в дальних краях, Цзинь Лин уехала в долгосрочный отпуск к родителям в Америку.

Когда друзей нет рядом, остаётся полагаться на собственные силы. Только имея утешение, опору, можно позволить себе погрузиться в печаль, заниматься самобичеванием, даже кичится этим состоянием.

Если же, в результате, друзья не здесь, нет утешения, нет поддержки, остаётся лишь лапой стереть слёзы и сказать: "На самом деле я сильный!" Утешать себя, восстанавливаться самостоятельно, неуклонно укрепляя свои силы.

Я многое выяснила о своём сердце, с точки зрения психологических исследований древо познаний ломится под тяжестью плодов.


Выходя из дома, я не зашла в цветочный магазин, а поехала сразу в больницу. Правда, когда проходила лоток с газетами, невольно придержала шаги.

Горожан приводят в восторг сплетни о звёздах с уличных прилавков. Поэтому товарищи Тянью могут время от времени появляться в заголовках бульварной прессы. Даже тот факт, что он покинул город, не убережёт.

Впрочем, в сегодняшней газете было кое-что удивительное. Вопреки ожиданиям, муссировались слухи не о нём. Правда, я не рассмотрела ясно, просто, не решилась читать – картина из вчерашнего кошмара была один в один схожа с нынешней обстановкой.

На осенней улице носятся по ветру опавшие листья.

Вереницы машин, прохожие спешат по своим делам, никто не замедляет шаги – это не могло не испугать меня. Боялась, что сцена из сна воссоздастся в реальности.

Поспешно развернулась, удаляясь от газетного киоска.

Вдруг из-за спины донёсся язвительный голос, напугавший меня так, что спина покрылась холодным потом.

Он произнёс: "А, вот уж не думал, Цзян Шэн, что ты тоже сегодня захочешь узнать новости о Тянью. Дошло до того, что можешь полагаться только на газеты".


В прошлой жизни он наверняка был ледяным духом. Поэтому сегодня, приближаясь, пугает людей пронзающим холодом. Мне не нужно было оборачиваться. Мороза, что шёл от его тела, уже достаточно, что бы я свалилась на пару месяцев с простудой.

Взяв себя в руки, повернулась.

Чэн Тяньэнь сидел в коляске, на почтительном расстоянии от меня. Улыбка на всё лицо, трогающая ясностью. В чёрных бездонных зрачках таится осенний ветер, колыша зелёные волны.

Как любитель неклассической красоты я, на самом деле, очень любила это ангельское лицо.

Как может человек, выросший с лицом ангела, прекрасный, будто божество воды в юности, несущий безмятежную красоту, так пробирать до костей. Уголки рта изогнулись, в глазах блеснул свет.

Но это ангельское лицо было помечено двумя словами "Чэн Тяньэнь". Мне сразу захотелось топать ногами. Яростные три шага вперёд, три шага влево, три шага вправо и плюнуть на него!

Губы Тяньэнью при виде моего абсолютного молчания изогнулись в улыбке: "Невестка Цзян Шэн, мой брат всего лишь уехал, а не умер. Почему на лице выражение, будто овдовела?"

"Невестка старшего брата! Похороны!" — ругалась я про себя. Однако быстренько подсчитала расстояние между мной и Чэн Тяньэнем, потом окинула взглядом его помощников и уголком глаза прикинула окружность.

Точно. Разве я не в состоянии сбежать?

"Фьють!" Я остановила такси. Со скорость спринтера сбежав из поля видимости этого демона Тяньэня, ввалилась в такси: "Шеф, в больницу Цин Тэн!"

Такси исчезло как струйка дыма, на дороге остался лишь растерянный Чэн Тяньэнь и его помощники.

На длинной дороге осенний ветер гоняет жёлтые листья.


В такси я глубоко вздохнула.

Я ведь не мазохистка, не мальчик для битья. Имея ноги-руки, возможность сбежать, зачем стоять на месте, терпя его издевательства. За это время, подвергшись сильному давлению, я уже не была той девочкой, которую ткни он мизинцем, сразу падала и плакала.

Пока могла драться, дралась, не могу, значит, время драк прошло. Пришла эпоха: если бороться, то ни на жизнь, а на смерть, не можешь бороться — быстро убегай.

Пока я в машине упивалась успехом, водитель вдруг открыл рот, поинтересовался: "Барышня, с парнем не поладили?"

Я переспросила: "А?"

Водитель, взглянув на меня в зеркало заднего вида, продолжил: "Я только что видел, ты в машину, так твой приятель чуть из кресла не выпрыгнул! Такое страдающее выражение!"

Я покачала головой.

Водитель принялся излагать дальше: "Скажу кое-что, что может не понравиться девушке. Говорят "разрушить брак мужчины хуже, чем сломать 10 храмов". Как мне кажется, ты его бросила! Думаешь, выйдя замуж за инвалида, интимная жизнь не заладится! Ты сейчас молода, не знаешь в чём польза и выгода! Вот поживёшь и узнаешь, как важна половая жизнь…"


Э… жизнь?

"Х" жизнь!

@￥%#￥……￥

Окаменев, сидя в такси, ждала, что в следующую секунду стану бессмертной.

С раннего утра убиваюсь из-за того ночного кошмара на осенней дороге. Еду к сегодняшнему ещё большему кошмару – Лу Вэньцзюаню. И ещё водитель беседует со мной не о мечтах или ценах на нефть, а обсуждает половую жизнь!"

С раннего утра!

Весь город полон странных дяденек!

Ультрамену не надо сражаться с монстриками! Пусть организует группу для битья странных дяденек!
…….

Водитель, похоже, заметил в зеркале заднего вида, что моё лицо из красного стало белым, из белого зелёным, из зелёного чёрным… Поэтому только вздохнул и ничего не добавил.

Добрались до больницы, вышла, расплатилась.

Закрыла дверь машины. Водитель чрезвычайно проникновенно бросил фразу: "Ты сейчас не слишком жёстко рви связи, в будущем красный абрикос прорастёт через стену*".
(* — намёк на неверность жены)

Красный? Абрикос? Через стену?

Красный! Абрикос! Через стену!

С утра пораньше кого я навлекла на себя?

Какое отношение имеют ко мне, юной, культурной, страдающей женщине "половая жизнь" и "абрикос через стену"? Какое? Что за связь?


Но в следующий момент поняла. Оказывается, половая жизнь очень даже связана со мной.

7. За твою секундную улыбку в этом мире я готова отдать всю жизнь.:

7. За твою секундную улыбку в этом мире я готова отдать всю жизнь.

Я крайне неохотно приблизилась к кабинету Лу Вэньцзюаня.

Его секретарь, увидев меня, сразу же расплылась в улыбке. Подскочила, приветствуя. Сладко и таинственно сообщила: "Госпожа Цзян, директора Лу нет на месте! Впрочем, он распорядился, чтобы я провела вас в кабинет, подождать его".

Я сказала: "Не нужно. Подожду снаружи".

На самом деле, про себя я размышляла, может тайком от Лу Вэньцзюаня пробраться в стационар, взглянуть на Лян Шэна. Если он выздоровел, я без лишних слов подхвачу его и покину эту пещеру дракона.

Поймав себя на этой мысли, горько усмехнулась, как я могу?

Боюсь, ещё не представ перед Лян Шэном, Вэйян прямо перед дверью изуродует мой труп.

Разве перед этим я не просила её. Рассказала правду, что Лян Шэн не болен, а это всё происки Лу Вэньцзюаня.

Она, однако, гордо задрала подбородок, скосила свой прекрасный ледяной взгляд и с надменным выражением заявила: "Цзян Шэн, слушай внимательно! Лян Шэн, даже если умрёт, то рядом со мной!"

По правде говоря, вряд ли её настрой так решителен.

Просто она не доверяет моим словам. На её взгляд мои действия преследуют лишь одну цель, зная, что между нами с Лян Шэном нет кровной связи, я хочу отнять у неё этого мужчину, который понравился ей ещё в юности и которого она семь лет горько любила.

Но я обратила внимание на эту фразу, что даже если он умрёт, то умрёт рядом с ней.

Как могут некоторые ставить на кон твою жизнь? В этом мире больше всего я хотела бы видеть, что ты жив. Не важно, как и с кем, но живёшь хорошо.

За наших давно ушедших отца и маму, за ту Цзян Шэн, что в четыре года как прилипла, так и ходила за тобой, вытирая сопли.

Знаешь ли ты, за твою секундную улыбку в этом мире я готова отдать всю жизнь.

Несмотря на то, что при этой сделке, обменивая свою жизнь, я могла рыдать, бояться, могла хотеть, как в детстве, спрятаться за твоей спиной, это по-прежнему не остановит моего "я согласна".

Я скажу: "Я согласна".

Ты знаешь?


С тех пор как прошлый раз приходила к Вэйян, она, похоже, обратилась к Лу Вэньцзюаню, выразила сомнения. Лу Вэньцзюань, естественно, как весенний ветер, сама культурность и благовоспитанность. Ради того, чтобы отмыться, позже он тихонько спланировал в дверях больничной палаты многослойную оборону.

Отныне там постоянно возвышались громадные, как Дашань*, охранники. Хоть они и не носили тёмные очки, но день и ночь сменяли один другого. Притворялись ничего не делающими, читали газеты, болтали, рядились под родственников пациентов. Но каждый раз, когда я появлялась перед больничной палатой, все поднимались, молча изображая "просим пройти", не давая мне приблизиться к палате Лян Шэна.
(* — Дашань, Mark Henry Rowswell, гражданин Канады, ведущий, артист, известный иностранец в Китае)

Под этим "некуда бежать" мне оставалось лишь брести в кабинет Лу Вэньцзюаня. В итоге, приняв его условия и следуя его распорядку.

Подумав об этом, я невольно вздохнула и, взглянув на по-прежнему улыбающуюся во всё лицо секретаршу, изменила решение, сказала: "Ладно, я всё-таки подожду его в кабинете".

Сказав это, прошла в кабинет Лу Вэньцзюаня.

Правда, на сегодняшний момент, хоть мы с Лу Вэньцзюанем и пришли к соглашению, но не увидев своими глазами выздоровление Лян Шэна, камень с моего сердца ещё не сброшен.

Мой взгляд невольно обратился на стационар, где мужчина, связанный со мной 17 лет жизни, был, непонятно, то ли жив, то ли мёртв.

Кроме того, чтобы жалобно умолять Вэйян, я даже как-то ночью под дождём, когда собаку не выгонишь на улицу, несколько раз ходила к деду Лян Шэна Чэн Фанчжэну в загородный коттедж. Но охранник перед большими воротами сказал, что хозяина нет дома.

Не в силах поверить я могла лишь плакать среди ночи под ледяными струями.

То чувство печали под заунывный осенний ветер и монотонный дождь, думаю, в этой жизни я не смогу забыть. В конце пожилой мужчина, не знаю, садовник или просто работник, сжалился. Держа зонт, вышел из поста охраны, сказал, что хозяина, и правда, нет, уехал в Гонконг поправить здоровье.

Среди ночи, с неба льёт, как из ведра, я почти потеряла надежду.

В этот момент я поняла, почему Лу Вэньцзюань действует так нагло, в открытую. Его и Лян Шэна отца, Чжоу Му, временно нет в стране, не получит весточку. Дед Лян Шэна со стороны матери уехал в Гонконг, ещё более трудно что-то узнать. Нельзя не заметить, время выбрано в самый раз.


Ах.

Те дни невообразимой безнадежности. Под сильным ливнем началась лихорадка, после жара, воспаление лёгких.

Ни друзей, ни близких.

Никто не утешит, некуда пожаловаться.

В тот момент, когда Вэйян сказала, что даже если Лян Шэн умрёт, то рядом с ней, я совсем отчаялась. Вплоть до того, что пошла просить Чэн Тяньэня. Разумеется, результат можно представить.

Лишь иногда изводила себя, ты, однако, ради некоторых не щадишь себя.


Тихонько вздохнув, отвела взгляд от стационара.

Лу Вэньцзюань долго не приходил. Я вспомнила, что в его кабинете за занавеской есть монитор камеры из палаты Лян Шэна. Не выдерживая тишины, подошла.

Вдруг из туалета, пристроенного к кабинету, донёсся звук "бах" и потом что-то наподобие "ой-ой". Возглас напугал меня.

Неужели вор?

8. У каждого человека есть неизвестная сторона.:

8. У каждого человека есть неизвестная сторона.

Немного поколебавшись, направилась к туалету.

Толкнула дверь и увидела этого болвана Кэ Сяожоу, который ползал по полу, потирая поясницу. Кто бы мог подумать, он совершенно спокойно забрался через окно! Что он задумал? Строит козни Лу Вэньцзюаню?

Увидев Кэ Сяожоу, я удивлённо вскрикнула.

В этот момент дверь кабинета распахнулась. Лу Вэньцзюань медленно вошёл внутрь. Секретарь подобострастно следовала за ним, сладко причитая: "Директор Лу…"

Похоже, она как раз собиралась ему доложить, что я жду у него в кабинете, но в этот момент зазвонил его мобильный. Он дал знак секретарше пока выйти и взял трубку.

Кэ Сяожоу, которого больше всего пугало, что Лу Вэньцзюань увидит его, рывком поднялся, затащил меня в туалет, зажал рот. Приложил указательный палец к губам, поднял брови и вылупил на меня глаза, не позволяя произнести ни звука. Слегка прикрыл дверь туалета, не решаясь закрыть до конца, боясь шума.

Приложив усилия, чтобы слегка освободиться, я тихо спросила: "Ты что?"

Кэ Сяожоу сладким сдавленным голосом произнёс: "Заткнись! Хочешь, выходи, но не говори ему, что я в кабинете. Смотрю, вы два бесстыдника у меня под носом занимаетесь приятными делами! Признал тебя сестрой, а ты цепляешь моего мужчину! Ещё смеешь говорить, что тебя обижают. Разве сегодня ты не пришла искать покровительства!"

У меня не нашлось слов на логику этого подлеца Кэ Сяожоу. Хоть ненависть распирала, могла только тихо заявить: "Ненормальный!"
……

Наш диалог с Кэ Сяожоу ещё не закончился, а Лу Вэньцзюань уже повесил трубку.

Окинул взглядом кабинет, посмотрел в окно. Настроение вроде хорошее. Вдруг что-то вспомнив, набрал секретарю и попросил зайти.

Дверь кабинета снова отворилась. Секретарь, однако, не вошла внутрь, вместо неё появилась обольстительная женщина, которая используя мощную силу, махнула тонкой рукой и вытолкнула секретаря со словами: "Выйди. Мне надо поговорить с директором Лу!"

Бах!

Захлопнув дверь кабинета, ещё натренированным жестом защёлкнула замок…

В уютной комнате повеяло пороком.

Секретарь за дверью ещё не пришла в себя. Выставленная пришедшей красавицей ей только и оставалось топать ногами за порогом.

Лу Вэньцзюань слегка удивился, потом взглянул на женщину. Уголки рта расплылись в улыбке, лицо расслабилось. Он плавно опустился в кресло, медленно откинулся на спинку и уставился на женщину перед собой.

Красавица, покачивая бёдрами, двинулась к Лу Вэньцзюаню. Пока шла, тонкая фигура будила волнующее разнообразие любовных переживаний. Чарующим голосом обратилась: "Директор Лу".

В туалете даже у меня, женщины, кости размякли. Кэ Сяожоу за моей спиной надул губы в крайнем возмущении: "Оказывается, лис-обольстительниц в этом году выпускают пачками".

Услышав сетования Кэ Сяожоу, я вдруг невольно встала на его сторону. Вопреки ожиданиям почувствовала, что он прав! Пейринг Кэ Сяожоу и Лу Вэньцзюаня, подвергся нашествию лис.

Красавица стояла к нам спиной, но знакомый голос привёл мой мозг в смятение.

Лу Вэньцзюань приложил руку к груди, спросил: "Каким ветром большую звезду принесло к моему порогу? Разве в газетах не писали, что ты развлекаешься за морями".

Красавица хохотнула: "Ах, директор Лу обо всех беспокоится".

Кэ Сяожоу в туалете с ненавистью сплюнул: "Что за сладкие речи".

Я вывернулась из рук Кэ Сяожоу, присмотрелась к силуэту красавицы. В душе поднялось нехорошее предчувствие: "Неужели это она?"

Лу Вэньцзюань улыбнулся и спокойно поинтересовался: "Госпожа Су, чем могу служить?"

Красавица залилась безостановочным смехом. Не знаю, что её так развеселило. Через некоторое время достала дрожащими руками носовой платок, сказала: "Директор Лу такой плохиш. Кем дорожит, кого в грош ни ставит, но всем девушкам так говорит. Какой испорченный".

Моё сердце застучало. В итоге это Су Мань?

Она большая звезда. Ухусинь не впустую тратит громадные деньги. Толпы фанатов как кольца вокруг Сатурна. Одна роль за другой, множество рекламных съёмок. Зачем она…

В моём представлении Су Мань — сама высокомерная язвительность со времён, когда была маленькой звездочкой и вплоть до того, как стала большой красной звездой. Сколько юных девушек грезят пройти по её пути.

В реальности несколько раз наше общение не заладилось, что заставило меня особо не любить её. Пусть я даже понимала, что в жизни у каждого человека есть неизвестная сторона. Например, на поверхностный взгляд я одиноко сидящая в цветочном магазине серьёзная девушка, но фактически, у меня есть раны, что не покажешь людям, тяжкий жизненный опыт. Но в тот момент, когда Су Мань представила эту сторону так откровенно прямо передо мной, я всё-таки была напугана.

Кэ Сяожоу негодовал и, растирая поясницу, тихонько жаловался: "Этот сгнивший шоу-бизнес. Когда "мамаша" в прошлом году был гримёром, мать их, не видал ни одной с чистой подноготной! Ба Бао, этот продукт гор и лесов, ещё мечтает податься в шоу-бизнес, смотрит на этих звёзд, как на безупречную добродетель".


Улыбка вдруг исчезла с лица Лу Вэньцзюаня. Он посмотрел на часы, не поднимая взгляда, сказал: "Госпожа Су, если у вас нет никаких дел, то мне ещё нужно работать, поболтаем в другой раз".

Су Мань, видя, что флирт не сработал, похоже, слегка испугалась. Но тут же продолжила игру, со скрытой обидой заявив: "Директор Лу, вы так неромантичны".

Извиваясь всем телом, она поставила свою тонкую ножку прямо на стол, за которым сидел Лу Вэньцзюань. Потом склонилась, будто прекрасная змея, чёрный шёлк волос — облаком, смеющиеся глаза подобны цветку. Соблазнительно положила на грудь Лу Вэньцзюаню белые нежные пальцы с алым лаком, напоминающим языки страстного пламени. Очень интимно, но с толикой обиды стрельнула глазками и произнесла: "Лу Вэньцзюань, подними голову, взгляни. Разве это не интересней твоей работы?"

Я туалетной комнате не осталась равнодушной. "Что это за…?" Неожиданно с самого утра опустилась до того, чтобы вместе с Кэ Сяожоу смотреть эротический фильм.

Кэ Сяожоу взбесился. Собрался рвануть наружу, но я решительно схватила его и заткнула рот. Сказала: "Не делай так. Выйдем, будет выглядеть некрасиво".

Это уж я понимала. Если ты видишь ту сторону человека, которую он не хочет показывать, не исключено, что будут использованы какие-нибудь приёмы, чтобы вернуть тебе сторицей! Тем более, Су Мань и Лу Вэньцзюань как раз такие люди.

Но в следующий момент я пожалела.

Если бы я не задержала Кэ Сяожоу, я бы увидела только эротический фильм, но задержав его, с раннего утра пришлось стать свидетелем более откровенного зрелища!

Прямо здесь, на месте!

Реалити-шоу!

Реалити-шоу звезды!

Мне попеняли: "Цзян Шэн, снова притворяешься праведницей, а на самом деле не терпится посмотреть".

Не терпится, твою мать!

Вам с Кэ Сяожоу представят травмирующее зрелище. Желаешь! Готова пойти на это!


Су Мань поперёк стола перед Лу Вэньцзюанем играла соблазнительной одеждой. Она была в классическом плаще Барберри, хоть и широком, но отлично скроенном и подчёркивающем фигуру.

Лу Вэньцзюань оттолкнул её руку, бросил косой взгляд, уголки рта приподнялись в презрительной усмешке. Во взгляде самодовольный холод. Такого рода выражение ранило Су Мань.

Но она по-прежнему держала улыбку, решительно чуть распахнула одежду.

Лу Вэньцзюань, так и не подняв взгляд, отпил глоток кофе, что стоял на столе. Я думала, спихнёт её, но в итоге он по-прежнему равнодушно перелистывал книгу в руке.

Через некоторое время, наконец, посмотрел на раскинувшуюся перед ним соблазнительную Су Мань и медленно произнёс: "Понимаю, мой отец спасается за границей, хочешь найти новую опору. Почему бы тебе не попытаться с твоим непосредственным боссом, Чэн Тянью. Прежде вы хорошо ладили, не проще ли раздуть огонь прежних чувств".

Су Мань улыбнулась, повела прекрасным взглядом, сказала: "Лу Вэньцзюань, ты шутишь? Босс Чэн уехал из города. Сянцзывань реконструируют, огромные инженерные работы, всё им брошено. Что касается причин его отъезда, дедушка Чэн не знает. Молодой господин Лу, а вы не знаете?"

От слов Су Мань у меня заболело сердце. Кэ Сяожоу в стороне бросил на меня взгляд, скривил рот, сказал: "Если ты, правда, собираешься замуж за Лу Вэньцзюаня, молодой господин Чэн наверняка решит увести невесту! Боюсь, он согласен проиграть только Лян Шэну. Подлинных намерений не понять. Лу Вэньцзюань, этот паршивец, зачем сам ищет проблемы на свою голову?"


Су Мань, похоже, почувствовала, что её только что произнесённая угроза звучит слишком серьёзно. Хоть ей и было известно от Тяньэня, что Лу Вэньцзюань в прошлом сделал мне, Лян Шэну, Тянью, но она, действительно, хотела уцепиться за Лу Вэньцзюаня, за это большое дерево. Поэтому вынуждена была сменить тон на двусмысленно призывный.

Хохотнула, сдержав обиду, и продолжила: "Чэн Тянью внутри холоден и жесток, как может он походить на молодого господина Лу, такого талантливого, стильного, понимающего в одежде… э… с устремлениями?"

Лу Вэньцзюань даже не поднял головы. Холодно усмехнулся: "Боюсь, ты не разбираешься в его одежде… Почему бы тебе не подумать о втором сыне семьи Чэн?"

Су Мань нахмурила брови: "В моём сердце мечты о тебе, а ты такой жестокий, постоянно меня отталкиваешь! Чэн Тяньэню не интересует женская красота, не смотря на постоянно циркулирующие сплетни и шумиху. Слухи о том, что он содержит какую-то звезду, мне кажутся фальшивкой. Прикрытие!"

Лу Вэньцзюань переспросил: "А? Фальшивка? Прикрытие?"

Су Мань, видя его интерес, ещё больше принялась подлизываться: "Так или иначе, он провёл со мной в баре пару ночей, наблюдая за скачками! Скажи, если это не фальшивка, то что? Подозреваю, что у него не с ногами проблемы, а он вообще ни на что не годен! Опять же этот второй сын, по сути, волк, откуда в нём ваша, молодой господин Лу, нежность. Ах, директор Лу…"

Лу Вэньцзюань, не поднимая головы, продолжал смотреть в книгу. Спросил: "Кто-нибудь говорил тебе, что ты неразборчива?"

Су Мань остолбенела. Но на такого рода сделки у неё, похоже уже сформировалась привычка, поэтому она совершенно не унывала, а продолжила откровенно пробираться к ушам Лу Вэньцзюаня, отчаянно завлекая. Недовольно сказала: "Слышала, наш старший сын семьи Лу очень любит спать с девушками своего отца. Не знаю, могу ли я быть одной из таких девушек. Тебе не интересно?"

Хоть мне в туалете было слышно не всё, но когда Су Мань сделала это заявление, я содрогнулась! Ошарашено посмотрела на Кэ Сяожоу, пытаясь выяснить, что за слухи, связанные с Лу Вэньцзюанем и его отцом Чжоу Му, стоят за словами Су Мань.

Кэ Сяожоу по-прежнему гневался. Только из-за моего захвата он не рванул из туалета, защищать мужчину его сердца Лу Вэньцзюаня, чтобы тот не запачкался от Су Мань.

Увидев, что меня потрясла речь Су Мань, он закатил глаза и сказал: "Лу Вэньцзюань специально подкатывает к девушкам отца, это всем известно. Не говори, что собираешься за него замуж и не знаешь. Ох".

Дебатируя с Кэ Сяожоу, я ещё не знала, что может случиться в следующую секунду. Если бы знала, отпустила бы Кэ Сяожоу выйти.


Лу Вэньцзюань тихонько оттолкнул руки Су Мань, холодно взглянул, произнёс: "Знаешь, что ты дешёвка".

Су Мань захохотала, брови слегка приподнялись, сказала: "Молодой господин Лу, ты сам не пробовал, как можешь знать, сколько я стою?" Произнося это, она медленно вытянула свою длинную ногу, легонько коснулась пола и предстала перед Лу Вэньцзюанем, сбросив плащ".

В этот момент на ум приходила только одна фраза: oh my lady gaga！

Под плащом ничего не было!

Плащ упал к её тонким лодыжкам. Превосходное тело, золотясь в солнечных лучах, будто обольстительный опийный мак, что жаждет влаги дождя и росы.

В это прекрасное утро я и Кэ Сяожоу перед картиной, вызывающей у мужчин "сильное беспокойство и волнение", сидели в туалете и наблюдали, как звезда кино и телевидения Су Мань соблазняет Лу Вэньцзюаня.


Лу Вэньцзюань посмотрел на Су Мань, будто пролистнул тетрадь домашней работы без записей. Во взгляде ничего не отразилось. Он сказал: "Ладно. Я увидел то, что должен. Можете уходить, госпожа Су".

Су Мань почувствовала обиду: "Ты, Лу! Не думай, что я не знаю. С 17 лет ты начал спать со всеми женщинами твоего отца…"

Лу Вэньцзюань холодно усмехнулся: "У моего отца только одна женщина – моя мать! Вы все не более чем обувка моего старика!"

Су Мань коснулась чувствительной струны Лу Вэньцзюаня. Когда речь заходила о его матери, он сразу терял интеллигентность, снимал маску благовоспитанности и зверел.

В тот момент я уже впала в ступор, забыв о находящемся поблизости Кэ Сяожоу, которому картина перед глазами подпалила маленькую вселенную, грозя извержением.

Кэ Сяожоу пришёл в неистовство, на самом деле обезумел! В тот момент, когда Су Мань скинула плащ, он завыл. Я заткнула ему рот рукой, схватила его за одежду, но не смогла удержать, и он решительно бросился на защиту Лу Вэньцзюаня …

Рукав Кэ Сяожоу осталась в моих руках. Он оступился, вылетая из туалета.

Су Мань и подумать не могла, что в кабинете есть кто-то ещё. Она испуганно подхватила плащ с пола и прикрыла грудь.

Лу Вэньцзюань присмотрелся, увидев, что это Кэ Сяожоу с обнажённым плечом стоит в дверях туалета. Его лицо стало вдруг мрачным и серым. Очевидно, он был напуган Кэ Сяожоу.

У меня в руках остался рукав Кэ Сяожоу. Мне хотелось спрятаться. Пусть даже залезть в унитаз и быть смытой в канализацию. Если бы можно было вырвать глаза, чтобы не видеть выражения лиц Су Мань и Лу Вэньцзюаня. Совершенно не хотела и не смела провоцировать их. В детстве я могла быть гегемоном Вэйцзяпина, подчинить старших и младших подруг, но в сложном обществе этой пары, на их ступени могла лишь быть той, кто подчиняется.

Подумала, может выпрыгнуть в окно. Хотя 4 этаж, рискую разбиться насмерть. Но я не хотела, быть обнаруженной. Когда я молилась, чтобы Кэ Сяожоу не продал меня, он посмотрел на себя и безнадежно рыкнул: "Цзян Шэн, верни "мамашино" Гуччи!"

Зажав в трясущейся руке его рукав, сидя в туалете, я думала, что он поднимется с пола, отвернёт мне голову и сбросит с 4 этажа. Кто знал, что закончив причитать, Кэ Сяожоу как свирепый тигр набросится на Су Мань: "Ты дешёвка, совращаешь…"


Не имея путей отступления, мне оставалось лишь, дрожа, выйти из туалета.

Кэ Сяожоу уже сцепился с Су Мань. Лицо Лу Вэньцзюаня стало зелёным от гнева – его чистая обитель превратилась в поле боя, сражение обнажённых.

Я быстренько бросила рукав Кэ Сяожоу на пол, не смея взглянуть на Лу Вэньцзюаня, готовая, воспользовавшись суматохой сбежать из кабинета. "Бегство — лучшая стратагема". Дети Вэйцзяпина освоили это искусство лучше всего, к тому же мы с Бэй Сяоу были в этом деле первые.

Неожиданно, когда Лу Вэйцзюань увидел меня, он быстро поднялся и затолкнул обоих, и Су Мань, и Кэ Сяожоу в туалет. "Блямс", запер дверь туалета.

Потом торопливо шагнул вперёд и схватил меня, пытающуюся открыть замок, чтобы улизнуть. Пара его сильных рук, свирепый взгляд вызывали страх, не оставляя мне никакого варианта, кроме как остановиться.

Он приподнял бровь, спросил: "Что? Посмотрела спектакль, теперь хочешь уйти?"


9. Юный дружок совсем не глуп, пересёк границу, значит сбежал.

Я не смотрела на Лу Вэньцзюаня, не хотела с ним объясняться. В сущности, я пришла не смотреть спектакль, но была вовлечена в хаос. Придерживаясь прежних договорённостей, я пришла увидеть Лян Шэна.

В туалете та парочка внезапно перестала шуметь, а объединив силы, навалилась на дверь.

Лу Вэньцзюань глянул мельком, повернулся и посмотрел на меня. Потом приподнял мой подбородок и произнёс: "Нечего сказать, чудесное утро. Одна женщина полыхает передо мной как пламя, другая холодна, как лёд? Что в результате? Холодная и горячая стимуляция?"

Я брезгливо отвернула лицо в другую сторону, бросила лишь одну фразу: "Бессовестный!"

Лу Вэньцзюань улыбнулся, во взгляде блеснул то ли гнев, то ли радость. "Судя по всему, Цзян Шэн, ты поняла. Мы всего-то провели вместе одну ночь, а ты уже знакома с этой фразой".

Моё лицо покраснело, опустила голову, сдерживая своё отвращение к нему, про себя подумала: "Я по природе не беленький зайчик. Со времён средней школы терпела притеснения от Бэй Сяоу, измывательства Сяо Цзю, разные "поросёнок — сосунок", "коровка", каждодневная наука… К тому же я большая поклонница самообучения, в возрасте 16 лет Чэн Тянью озадачил меня словом "BQ". И ты ещё надеешься, что я маленькая невинная девочка".

К тому же если бы не ты, Чэн Тяньэнь, Су Мань… Эта звериная стая вредителей. Я наверняка была бы бойкой, крутой и чаще всего смышлёной девушкой, пусть даже временами немного упрямой. Любимая хорошим парнем, с заботливыми подругами, болтая по QQ, MSN, с Байду и интернет форумами во всех сторонах света, если бы по неосторожности нечаянно всплыл бы сайт с играми, вызывающими повышенное сердцебиение, ни за что не созналась, что пробежала глазами рисунки, не предназначенные для детей… В общем, это называется "бесхитростная жизнь". Не дошло бы до такого как сейчас, каждодневная депрессия, умирает отец, умирает мать.

Считаешь, я согласна на всё это.

Если так пойдёт дальше, я могу получить в качестве бонуса только депрессию до конца дней.


Лу Вэньцзюань удивлённо посмотрел на меня, приподнял брови, сказал: "Незачем мне тут изображать возмущение старой девы. Я не Чэн Тянью с глубокими чувствами, держать тебя за драгоценность! Лучше улыбнись мне. Не забывай, скоро пойдём проведать Лян Шэна, он сегодня выходит из больницы".

Я смотрела на Лу Вэньцзюаня по-прежнему без выражения.

Лу Вэньцзюань немного рассердился, хотел продолжить, но я его опередила: "Улыбнуться? Держишь меня за свою собственность? Хочешь сказать, что если я не улыбнусь, ты не отпустишь Лян Шэна? Так давай! Как ни крути, всё равно страдать. Не лучше ли пораньше уйти от всего этого. Если его не будет, я тоже не буду жить. Чжоу Му нет, деда семьи Чэн тоже нет, Лян Шэну не на кого опереться. Чэн Тяньэнь лишь наблюдает за спектаклем! Никто не раскроет твои козни, тебе достанется всё имущество отца. Три богатства".

На самом деле, я ещё хотела сказать, подставишь ладонь – человек должен улыбаться, перевернёшь – плакать. Даже если ты с детства перекушавший любовных романов мужчина не от мира сего, я всё-таки не утратившая связь с реальностью от страданий женщина.

Не успела я закончить фразу, Лу Вэньцзюань прижал меня к стене. Схватил рукой за шею и в сильном гневе произнёс: "Не думай, что я не посмею!"

Я не глядя на него, с видом смирения с судьбой ответила: "Посмеешь или нет – твоё дело. Меня это не касается".

Лу Вэньцзюань вдруг улыбнулся. Очень довольное выражение. Отпустил руку, сказал: "Я понял, Цзян Шэн. В душе ты определённо надеешься, что я покончу с Лян Шэном, и ты сможешь умереть вместе с ним. Таким образом, вам обоим не нужно будет мучиться, живя врозь. Но я тебе скажу, Цзян Шэн: не выйдет! Я хочу видеть, как Лян Шэн страдает всю жизнь!"

Я отодвинулась от белоснежной стены. На шее должно быть остался красный отпечаток, он слишком сильно сдавил, я почти задохнулась. Но кроме дела Лян Шэна, я не собиралась просить его ни о чём…

Даже за собственную жизнь.

У каждого человека есть своя черта, пусть даже в отчаянном положении.

Я посмотрела на Лу Вэньцзюаня, смутно показалось, только что произнесённое имя Чэн Тяньэня заставило его слегка заколебаться. Даже если я сказала, что Чэн Тяньэнь лишь наблюдает за спектаклем, похоже, он чего то опасался. Опасался этого имени или опасался другого человека, который стоит за спиной этого имени.


Когда я выходила из кабинета Лу Вэньцзюаня, Кэ Сяожоу и Су Мань всё ещё орали в туалете. Су Мань выкрикивала ругательства, возмущалась и умоляла. А Кэ Сяожоу повторял только одну фразу, что он убьёт её, стучал по двери, рыдая о жестокости партнёра.

У меня было ощущение, что за дверью своего рода нежное чувство в жёсткой корочке, но Лу Вэньцзюаню, похоже, было безразлично, его ничего не могло взволновать. Он вышел из кабинета. Мне оставалось лишь, скрепя сердце, слушать реплики актёров, с грустью глядя на находящегося в туалете Кэ Сяожоу. Прикрывая болевшую шею, вслед за Лу Вэньцзюанем я покинула кабинет.

Секретарша за дверью с почтением ожидала. Она взглянула на меня с двусмысленным выражением. Похоже, звуки перебранки Су Мань и Кэ Сяожоу породили у неё слишком много ассоциаций. Её взгляд упал на багровый след на моей шее, она ахнула. В один миг мои щёки покраснели так, будто меня кинули в кипящий котёл.

Хотелось броситься к ней и объяснить, что меня схватили, просто схватили. Правда. Прошу, поверьте мне, госпожа-секретарь!

С бесстрастным выражением Лу Вэньцзюань шёл по коридору. Встречаясь с другими, культурный и благовоспитанный, он слегка улыбался, как весенний ветер, кивал головой, изящно, как должно. От грозной силы не осталось и следа.

Я за его спиной хотела отрубить свою шею с красным отпечатком.

Но подумав, что, наконец, увижу Лян Шэна, моё сердце наполнялось то ли терпкостью, то ли спокойствием. Лёгкая горчинка, мягкий вяжущий вкус, совершенно не плохой.

Ожидая и боясь увидеть его.


Не знаю, что там, в конце концов, произошло между родителями Лу Вэньцзюаня, заставившее его так сильно возненавидеть своего отца. Вплоть до того, что ненависть перекинулась и на его родного брата, Лян Шэна.

Ах.

Человек, которого я 17 лет звала братом. Вдруг пришёл день, и мне сказали, что между нами нет кровной связи, такое чувство, правда, комизм.

Судьбе, действительно, нравится насмехаться над людьми?

Является ли это в итоге своего рода особым подарком для меня? По крайней мере, больше не нужно испытывать чувство вины подобное каре небес.

Когда оно появилось это чувство вины?

В том глупом возрасте огромная привязанность, теплота, опора друг для друга. И вдруг я растерялась и поняла, что в этом мире есть три вида любви: любовь, нелюбовь и невозможность любви.

Табуированная любовь.

Эти слова навечно, будто чума, запечатывали человека на всю жизнь. С того момента как ты в шесть лет маленьким принцем из телевизора вошёл в мою жизнь. Семнадцать лет до получения результатов теста на совместимость крови. Прежде я полагала, уже всё финал, сейчас поняла, снова начинается эта "невозможность любви"…

Подумала, с тех пор как ты и я появились в этом мире, мы сразу столкнулись с этой чумой. Она, не оставляя следов, выжгла клеймо на наших костях. Поэтому мы никогда не сможем сбросить путы.

То заключение относительно нашего кровного родства, это тоже не какой-то особый дар, а всего-навсего шутка божества.

Другое положение, но то же место.

Не-воз-мож-ность-любви.

Лу Вэньцзюань зашёл в зал стационара и замедлил шаги. Повернул голову, внимательным взглядом посмотрел на меня. Сказал: "Иди к Лян Шэну сама. Охрана не будет препятствовать. Сейчас он должен очнуться. Своими глазами увидишь, убедишься, что я не нарушаю договорённостей".

Я бросила на него взгляд, помедлила, развернулась и пошла к лифту.

Вдогонку он вдруг мне крикнул: "Не питай никаких иллюзий! Даже если сегодня твой маленький демарш удастся, и ты покинешь это место с ним, на завтра у меня будет сотня способов заставить его умереть! Я поместил в него чип, на краю небес и в дальнем уголке моря вам не сбежать! Цзян Шэн, ты же умная девочка, а мне нравятся умные девочки!"

Чип… На краю света… Не сбежать… Я неожиданно повернулась, посмотрела на Лу Вэньцзюаня, про себя пожелав ему замёрзнуть до смерти.

Лу Вэньцзюань улыбнулся, сказал: "Ладно. Иди. Не забудь! Я буду ждать здесь, что ты вернёшься исполнить свои обязательства. Не хотелось бы ждать слишком долго. Я попросил рассчитать, сегодня благоприятный день, для тебя и для меня, так сказать, счастливый. Как раз у меня есть время, ты тоже не спешишь, скоро подпишем добрачный договор, займёмся…"

Я знала, что последует за его "займёмся". В этот момент моё сердце вдруг отяжелело, будто наполнилось свинцом. Я думала, что смогу произвести этот "обмен", думала, что не буду питать никаких чрезмерных надежд, но почему, когда всё стало как сейчас, чувствую себя такой безмерно испуганной и беспомощной?"

Вдруг люди вокруг побежали. Слышен был только громкий шум снаружи. Крикнули: "Беда, кто-то выбросился из кабинета директора".

Я ещё не пришла в себя, а Лу Вэньцзюань уже исчез. Не закончив свою речь, рванул из стационара. Я вспомнила, наверняка это закрытый в туалете Кэ Сяожоу таким способом вырвался из заточения.

В тот момент, когда Лу Вэньцзюань вышел, несмотря на дамоклов меч над головой, в моём сердце снова мелькнула малюсенькая надежда. Быстро зашла в лифт. Возможно, если действовать осторожно, я смогу изловчиться и выпутаться. Раз нет охраны, нет Лу Вэньцзюаня, заберу отсюда Лян Шэна. Как говорится, к чертям брачный контракт! Пусть чип! Пусть сто способов убить!

Юный дружок совсем не глуп, пересёк границу, значит сбежал.

Выйдя из лифта, когда я прилагала усилия выглядеть непринуждённо, направляясь к палате, моё сердце всё-таки умолкло. Несколько счастливых случайностей, маленьких уловок сработают?

Вспомнила, как только что Лу Вэньцзюань прямо в лицо предостерегал.

Если не этот несчастный случай, не случится ли ещё какая беда?

У него так много времени обдумать ситуацию с Лян Шэном. Автокатастрофа, падение с высоты, другие разного рода несчастные случаи… Я, действительно, могу рисковать жизнью Лян Шэна?

Шаги замедлились. Запах перекиси из палат, заставляет прийти в себя и не вестись так легко на иллюзии, но некоторые фантазии невозможно сдержать.

Больничная палата перед глазами, однако, будто за линией горизонта.

10. Мы должны безостановочно доказывать, что ни меня, ни тебя нет в сердце другого.:

10. Мы должны безостановочно доказывать, что ни меня, ни тебя нет в сердце другого.

В коридоре я внезапно успокоилась. В тишине остался только звук моих шагов.

Лу Вэньцзюань должно быть освободил весь этаж для одного Лян Шэна. Своего рода "глубокая любовь"? В современном обществе больница — золотая жила, он довольно щедр.

Шаг за шагом приближалась к палате Лян Шэна. Подошла к двери. Она вдруг приоткрылась, образовав щель, будто безнадёжный зов. Я замерла, прикоснулась к дверной ручке. В тот момент, когда собиралась её толкнуть, раздался звук разбившейся чашки.

В тишине этажа звон керамических осколков был особенно силён. Ранящая душу печаль, горестная скорбь.

Тут же зазвучал женский голос полный гнева и ненависти, перебиваемый рыданиями.

"С того момента как ты заболел, я день и ночь у твоей постели! Не могу ни есть, ни спать, постоянно забочусь о тебе! Каждый день в одиночестве лью слёзы! А что делает твоя Цзян Шэн? Крутит любовь с Чэн Тянью! Наслаждается сладкими деньками, не переживая, что ты на больничной койке! Её не волнует твоя любовь, а для меня у тебя ничего нет! Как ты можешь! Как можешь, едва очнувшись, первое что спросить: где Цзян Шэн?!"

Я замерла снаружи. Голос, что я слышала, принадлежал Вэйян, и ту чашку на пол бросила она.

В этот момент она в палате. Прекрасные глаза полны слёз, которые она не может сдержать. Упорно, замерев от горя, смотрит на Лян Шэна на больничной койке, горько подсмеиваясь над собой. "Ха-ха, ты спросил, где Цзян Шэн! Лян Шэн, как ты мог?"

В палате стало тихо, как среди безжизненного океана.


Я опустила голову, будто пригвождённая за дверью.

Ха-ха! Действительно, ирония.

Я изо всех сил, сбиваясь в ног, прошу Вэйян, прошу Нин Синь, прошу Чэн Фанчжэна, прошу Чэн Тяньэня… В конце концов прошу изнасиловавшую меня скотину Лу Вэньцзюаня… А этот позор и растерянность, в итоге, по словам других называется "жить сладкой жизнью, крутить с легендой города, совершенно на переживая о тебе, прикованному к постели".

Вдруг стало трудно дышать, невозможно сдержать слёзы. Я осторожно отпустила ручку двери, прячась в зазор между дверью и стеной, посмотрела на Лян Шэна.

Он сидел на кровати. Бледное лицо выглядело измождённым. Сидел спокойно, молча, будто одинокая тень. Вэйян стояла перед ним, в прекрасных глазах обида и возмущение.

Между ними разбитая белая чашка. Вода расползалась, образуя на полу рану.

Я посмотрела на Лян Шэна, он, действительно, в порядке. За приоткрытой дверью больничной палаты мои слёзы нитками жемчуга стекали на пол.

Только от одного взгляда меня начало трясти.


В палате случилось приблизительно следующее.

В тот момент, когда Лян Шэн пришёл в себя, Вэйян, должно быть, плакала от радости. Она не врала – всё это время, она, действительно, заботилась о Лян Шэне. Хоть и просила иногда помощи медсестёр, протереть его, сменить одежду, но большую часть времени сама протирала его своими прекрасными руками, говорила с ним, когда он не мог слышать.

И когда он пришёл в себя, открыл глаза, она почти наверняка обняла его, безудержно плача.

Думая, что надежды нет, в итоге отстояла расположение любимого человека, привязала. Могу себе представить.

Но когда она повернулась, чтобы налить ему воды, готовая звать врача, Лян Шэн спросил, а где Цзян Шэн?

Он ведь не нарочно?

Возможно, мы слишком долго жили, поддерживая друг друга, и поинтересоваться другим уже стало привычкой?

Как если человек долгое время перед тобой, привычно спрашивать "как дела?"

……

Для меня это не так важно. Главное, что Лян Шэн "выздоровел", что он в порядке. Может улыбнуться мне, может каждый день смотреть на солнце, на облака, каждый день жить.

Я подавила слёзы, замерла, потом снова осторожно приоткрыла дверь, посмотреть на его силуэт.

На вопросы Вэйян он не проронил ни слова. Он был не силён в том, чтобы вуалировать свои ошибки, с детства и до сих пор.

Вэйян вдруг улыбнулась. Улыбнулась безотрадно. Подняла лицо вверх, сказала: "Лян Шэн, ты не можешь даже сделать усилие и притвориться передо мной?"

Лян Шэн поднял глаза, посмотрел на Вэйян, немного сжалился, произнёс: "Вэйян…"

Вэйян бросилась к нему в объятия, плача, обняла его ноги. Он сидел на кровати, она рыдала рядом, стоя на коленях, всё лицо в слезах. Такая высокомерная, с детства гордая, как павлин, рыдала перед Лян Шэном…

Просила: "Лян Шэн, притворись передо мной! Как другие парни обманывают своих девушек, притворись, будто в твоём сердце нет Цзян Шэн? Прошу тебя! Лян Шэн…"

В этот момент она была подобна слабым весенним водам. Испуганный молодой олень, потерявшийся ребёнок. А Лян Шэн её единственное утешение.

Затуманенный взгляд, скорбные слёзы, ослеплённый спутанный тон… Такую Вэйян я видела первый раз, Лян Шэн тоже видел первый раз.

В этот момент сталь лучшей закалки можно было обвить вокруг пальца.


Плечи Лян Шэна чуть дрогнули. Он опустил голову, посмотрел на Вэйян, плачущую у него на груди, как ребёнок, потерявший сладости. Глаза слегка покраснели, он закинул голову, как если бы хотел остановить надвигающиеся слёзы.

В итоге, снова опустил голову, исчерпав почти всю решительность, будто согласился с жалобными просьбами Вэйян, и, наставляя себя, по словам произнёс: "Не глупи, Вэйян… Цзян Шэн… Она всего лишь… моя…. Младшая сестра… Она моя… родня".

Произнеся эту фразу, слёзы беззвучно потекли из его глаз, проникая в чёрные волосы Вэйян, проникая в моё сердце. После расставания это был первый раз, когда я видела, что он плачет.

Слова как нож, слёзы как соль.

Моё сердце будто взрезали ножом и залили солёной водой. Так больно.

За дверью я медленно опустилась на корточки. Плакала так, что не могла нормально дышать. Заткнула рот ладонью, чтобы не вырвалось ни звука, чтобы не спугнуть прекрасный момент в комнате.

Мы должны безостановочно доказывать, что ни меня, ни тебя нет в сердце другого. Но не для того, чтобы поверили другие, а чтобы убедить себя.


Вэйян подняла лицо, посмотрела на Лян Шэна. Улыбнулась, слегка печально. По её взгляду было ясно, что она ничуть не поверила заявлению Лян Шэна.

Вдруг она сказала: "Лян Шэн, давай поженимся!"

Лян Шэн замер на кровати. Я, перестав плакать, застыла у двери в палату на холодном полу коридора.


Вэйян сказала: "Лян Шэн, давай поженимся!"

Потянула его за руку, задрала голову, почти умоляющим тоном продолжила: "Женись на мне! Отпусти себя, опусти Цзян Шэн, дай каждому идти каждому своей дорогой! Вы брат с сестрой, какой может быть результат? Как возможно?"

Плача, она говорила: "Лян Шэн, подумай, я не прошу тебя любить меня, только взять в жёны! Я не буду, как она, занимать твоё сердце, я не смогу занять, я понимаю! Я лишь хочу быть рядом с тобой, хочу, чтобы ты был рядом со мной!"

Плача, приговаривала: "Лян Шэн, женись на мне! Мне не важно, кому отдано твоё сердце, я не буду обращать внимания! Не буду принимать близко к сердцу!"

Плача, она объясняла: "Лян Шэн, мы все взрослые люди, не боимся говорить о такого рода проблемах. Я даже не хочу этого "не смотря на". Только давай, как взрослые люди, обсудим этот вопрос. В твоём сердце Цзян Шэн, в сердце Цзян Шэн ты. Но разве ты можешь дать ей будущее? Женишься на ней? Сделаешь её жизнь счастливой? Вам на всю жизнь предопределено быть в одной родовой книге как брат и сестра".

Плача, она продолжала: "Поэтому Лян Шэн, женись на мне! Меня ничто не волнует, лишь бы ты был рядом со мной. Только так Цзян Шэн может обрести собственное счастье! Искреннее спокойное счастье! Знаешь, пока ты лежал здесь, она и Тянью спорили бессчётное число раз, и эти ссоры были в основном из-за тебя! Они расстанутся! Ты хочешь, чтобы они расстались, тогда придёшь в себя? Лян Шэн, подумай, Цзян Шэн носит плоть и кровь Тянью. Ты так жесток, что оставишь ребёнка без отца?"


Речи Вэйян, что она нанизывала одну на другую, заставили Лян Шэна надолго впасть в ступор. Его лицо было серым и отчуждённым.

В особенности эти заключительные слова: "Лян Шэн, подумай, Цзян Шэн носит плоть и кровь Тянью. Ты так жестокосерден, что оставишь ребёнка без отца?"

Ощущение, что они пронзили сердце.


На ледяном полу коридора я вдруг пришла в себя. Вэйян не собиралась говорить Лян Шэну, что ради его спасения я уже избавилась от того ребёнка. Она не сказала ему, что Тянью уже бросил меня. И уж тем более не сообщила, что согласно проведённому тесту, между мной и им нет кровной связи.

Я вдруг улыбнулась, в сердце горечь с оскоминой. Я понимаю, Вэйян.

Если бы я была на твоём месте, думаю, поступила бы также. До того, как Лян Шэн узнает, что "между ним и Цзян Шэн нет кровной связи, и к тому же она уже рассталась с Тянью", надо быстро всё уладить с Лян Шэном, чтобы не упустить время.

Увязшей в любви девушке, исчерпавшей все средства, всего-то попросить мужчину одну жизнь до старости.

Неженатый мужчина, незамужняя девушка, кто может указывать, что хорошо, что плохо.

К тому же восемь лет томиться любовью, и, наконец, попросить жениться. Кто посмеет сказать, что не должна?


Лян Шэн всё время молчал. Он будто увяз в мыслительном процессе, из которого никак не мог выбраться.

Вэйян снова снизила напор. Слёзы катились. Она мягко взяла руку Лян Шэна, прижала к своей щеке, закрыла глаза, впитывая исходящее из его ладони тепло. Ничего не говорила, просто лила слёзы.

Эти слёзы текли по ладони Лян Шэна, как своего рода прекрасные слова…

Дорогой, я предпочту, чтобы ты отдал мне тело. Хотела бы существовать рядом с тобой как женщина, жаждущая любви, женщина жаждущая тебя. Я буду приспосабливаться, как ты можешь не поддержать?

Мы встретились в период зеленой юности, бывало всякое. В прошлом я ненавидела, что ты нашей "любовью" прикрывал любовь к другой девушке, которую нельзя любить. Сильно ненавидела Цзян Шэн, делала неправильные вещи, вызывала отвращение у других, антипатию у тебя… Сейчас флотилия вернулась в гавань. На грани жизни и смерти, такая гордячка, как я, всё отпустила. Я готова умолять тебя, благодарить полной мерой за наш "брачный контракт", прикрывать ваше счастье. Ты всё ещё не согласен?


Я запомнила, в газетной колонке Цзинь Лин была такая фраза: "Иногда в борьбе женщины за любовь нет сражений, а есть одно большое "добиваться".


Вдруг Вэйян прекратила плакать, подняла тонкий подбородок, полным ожидания взглядом посмотрела на Лян Шэна, сказала: "Могу ли я понимать это, как согласие жениться на мне?"

Лян Шэн внимательно посмотрел на Вэйян. Насколько виноватым был его взгляд, я не могла разглядеть, видела только, что в глазах Вэйян сверкнуло то, что называется надежда на счастье.

Не знаю, откуда я набралась мужества. Вдруг встала и уже собралась войти внутрь, даже не зная, что буду делать, когда окажусь там. Когда рука потянулась к дверной ручке, тень Лу Вэньцзюаня возникла в моих мыслях. Его холодная улыбка, ледяной взгляд, чёрные зрачки, как дуло пистолета в его руке. Он говорил: "Если сегодня тебе удастся увести его, завтра, я найду сотню способов его убить…

Моя рука тяжело соскользнула с дверной ручки вниз.


Усмехнулась над собой: покончим на этом, Цзян Шэн.

Прошло много лет. Мой Лян Шэн должен быть спокоен и счастлив.


В тот момент, когда моя рука отпустила ручку, Вэйян нагнулась, подняла с пола осколок разбитой чашки и вложила его в ладонь Лян Шэна. Потом правой рукой быстро потянула руку Лян Шэна и резанула осколком вокруг безымянного пальца своей левый руки. Капнула алая кровь, будто на чарующем языке любви выражение "всю жизнь никогда не расстанемся".

Совершенно не готовый к такому Лян Шэн, понятно, испугался. Торопливо взял руку Вэйян. На безымянном пальце красный ободок, как агат.

Вэйян улыбнулась ему, сквозь слёзы сказала: "Я слышала про кольцо с бриллиантом, золотое кольцо, кольцо из травы, из бумаги, нарисованное кольцо… А ты дал мне кольцо из крови. Лян Шэн, я никогда в жизни не оставлю тебя. Этим ты будешь всю жизнь держать меня под стражей".

Прекрасная алая дорожка опоясала её безымянный палец, будто болезненная клятва.

Лян Шэн изумлённо смотрел на неё. На лице боль за эту девушку. Её решительное и сильное чувство загнало его в тупик, не оставляя возможности подумать. Он тихонько поднял руку, осторожно стёр её слёзы, произнёс: "Я… не стою твоего хорошего отношения".

Вэйян зарыдала ещё яростней. Крепко схватила руку Лян Шэна, плача, убеждала: "Если ты согласен дать мне шанс любить тебя, я всю жизнь буду с тобой, буду согревать тебя".

Лян Шэн смотрел на Вэйян. В чистых глазах проступало замешательство. Он молча вытащил носовой платок, попытался стереть следы крови с её безымянного пальца.

Вэйян остановила его. Взяла руку Лян Шэна, в другой руке осколок чашки. Подняла голову вверх, ни слова не говоря, но в глазах вопрос. Произнесла только: "Могу я?"

Лян Шэн посмотрел на тонкий, будто фарфоровый, безымянный палец Вэйян, прекрасные губы плотно сжаты, не произнёс ни слова.

Он мужчина, который нелегко принимает решения, но если решил, то уже не отступает, включая любовь. Сейчас ему надо было подумать, а она не давала времени на размышления.

Есть выражение: "Победить, во что бы то ни стало".

То же относится и к любви.

Молчание Лян Шэна в глазах Вэйян стало молчаливым согласием. Пусть даже его молчание своего рода отказ, она тоже превратила его в "я согласен". Она слегка наклонилась, керамическим осколком осторожно процарапала кровавый след на безымянном пальце Лян Шэна. Брови Лян Шэна слегка приподнялись, боль перекрыла ему возможность размышлять, отрезала путь к отступлению. А для меня эта царапина была будто прочерчена по сердцу.

Два кольца, которые никогда не снять. Шрамы, подаренные друг другу на всю жизнь. Забавно, но, я засвидетельствовала их "обмен" кольцами.


Я, слегка пошатываясь, растянула рот в улыбке, говоря самой себе: "Приятно было на этот раз подглядывать, Цзян Шэн? Цзян Шэн, не надо ли зайти, поздравить? Пожелать "Живите вместе до старости! Скорейшего прибавления в семействе!" А потом заодно за этих двоих подтереть кровь?

Я изо всех сил смеялась в пустоту, корча самой себе гримасы, слёзы, однако, отчаянно выступали.

Вдруг из-за моей спины долетел тихий вздох.

Я слегка испугалась и торопливо обернулась, не успев стереть слёзы. Долго разглядывать не пришлось, она уже стояла за моей спиной. В своей безмерной печали не ожидала, что кто-то уже стоит за моей спиной.

Нин Синь взглянула на меня. Брови слегка нахмурились, в мягком взгляде скорбь и сочувствие.

Она долго размышляла, подбирая слова, потом произнесла: "Цзян Шэн… доставили тебе… беспокойства…".

Её слова немного расстроили меня.

Чем старше становишься, тем больше понимаешь. Когда я была в возрасте Лолиты, каждый раз Вэйян заманивала меня в ловушку. Я её отчаянно ненавидела, чувствуя, что она злобная колдунья, рядящаяся под беленького зайку. Сейчас повзрослев, я могла понять, что означают для этой женщины те восьмилетние чувства. Думаю, если бы я поменялась с Вэйян, то того, кто осмелился бы затронуть мои чувства длиной в восемь лет, я бы взяла на заметку и под предводительством Бэй Сяоу, а также той обезьяны из Лояня пришибла бы кирпичом.

Но возможно, это просто моё несогласие с нынешней ситуацией, замаскированное агрессией.

Из-за того что есть девушка, которая вмешалась в мои чувства к парню, в наши отношения с ним, а я ничего не смею сделать, могу лишь никчёмно стоять перед дверью и, прикусив свою руку, плакать.


Вдруг приоткрытая дверь в палату распахнулась, Вэйян вышла наружу, в уголках глаз ещё стоят слёзы. Увидеть меня было для неё как удар грома.

Её взгляд скользнул по красной полосе на моей шее, в глазах мелькнуло пренебрежение и насмешка.

Нин Синь вышла вперёд, будто хотела что-то сказать Вэйян.

В этот момент Лян Шэн в палате, почувствовав что-то необычное, повернулся. В прекрасных глазах мелькнул слабый светлый отблеск. Будто он оглянулся назад на прожитое тысячелетие, долгое и далёкое.

В тот момент, когда он почти увидел меня, меня охватила тоска. Я торопливо отвернулась и отскочила, толкнув Нин Синь, что стояла рядом, уклонившись от её руки, что пыталась задержать меня.

За спиной Нин Синь тихонько охнула. Она не произнесла моего имени, однако по-прежнему смотрела на Вэйян сердитым взглядом.


Я спряталась за поворотом коридора, как неприкаянный дух, изо всех сил пытаясь сдержать слёзы, вздохи, звуки рыданий…

В тот день в больнице он был от меня на расстоянии нескольких десятков шагов.

"Кольца" на их руках подобны очаровательным цветам. А я в одиночестве на холодном полу лью слёзы.


Из-за двери больничной палаты донёсся диалог.

Лян Шэн толкнул дверь и спросил с надеждой в голосе: "Кто это был только что?"

Вэйян повернулась с решительным выражением, слегка улыбнулась и мягко ответила: "Э, никого. Ребёнок бегает".

Нин Синь рядом со спокойным, немного огорчённым выражением посмотрела на Вэйян, посмотрела на Лян Шэна, крепко сжала губы и ничего не сказала.

11. Цзян Шэн: я трусиха, однако вынуждена ради тебя набраться храбрости..:

11. Цзян Шэн: я трусиха, однако вынуждена ради тебя набраться храбрости..

Ах, ребёнок.

Заблудился. Ребёнок, что не может найти дорогу. Только и остаётся прятаться за углом коридора и лить на холодном полу слёзы. Ребёнок, что в четыре года вложил свою ладошку в руку тебе шестилетнему. Никогда не желавший, но вынужденный называть тебя старшим братом.

Я изо всех сил прикусила руку, плача, не смея издать ни звука.


Когда стояла за дверью, я ещё думала, если ты вдруг обнаружишь меня, как я предстану перед тобой?

Думала, что буду сдерживаться, скорчу тебе гримасу. Глупо широко улыбнусь от уха до уха, скажу нарочито непринуждённым тоном: "Брат, я только что пришла. Просто не хотела быть для вас с Вэйян третей лишней! Ха-ха!"

В тот момент мои слёзы несвоевременно капнут на кромку губ. Капризно смахну их язычком, скрывая свой обман: "Брат, это я от радости за тебя. Посмотри, наконец, нашёл себе "пристанище". Сказав это, закину голову вверх, хохоча, как только что сбежавшая из психиатрической больницы.

В такой до смерти неловкой атмосфере ты неожиданно спросишь: "Э… Цзян Шэн, Тянью… не с тобой?"

Потом Вэйян встанет в напряжении, посмотрит на меня.

Я брошу на неё взгляд, потом улыбнусь тебе и отвечу: "Э, сперва он собирался пойти со мной, но в компании вдруг что-то случилось, и не пошёл. Ха-ха, Не пошёл. Ха-ха".
…..

Лян Шэн, смотри, думала, что я такая сильная, могу смеяться, говорить с тобой, но в итоге, в реальности у меня хватает смелости только прятаться за углом в коридоре на полу, роняя слёзы.

Я с детства трусливо укрывалась за твоей спиной, однако вынуждена ради тебя набраться храбрости.

12. Лян Шэн: Потом я понял, некоторые никогда не забывают, никогда в жизни.:

12. Лян Шэн: Потом я понял, некоторые никогда не забывают, никогда в жизни.

Только что в палате куском битого фарфора она отчеркнула все мои печали.

На безымянном пальце левой руки кровь распустилась подобно цветку. Только правая рука оставлена для другого человека.

Я спросил её: "Кто это был… только что?"

Она ответила: "Никого, ребёнок бегает".

Много лет назад ты тоже была ребёнком, который любил носиться туда-сюда.

На зелёных лугах Вэйцзяпина, под ветками юйюбы ловила насекомых, играла в грязи, пользуясь чужим авторитетом стала "царём горы" Вэйцзяпина.

Нет, я ошибся.

На самом деле, с самого начала ты не была шумным ребёнком.

Носилась в детстве сломя голову, веселилась, как сумасшедшая, смеялась… на самом деле, только за моей спиной.

Хваталась за мой рукав, держала мою руку.

А я в 19 лет сделал то, что заставляет меня раскаиваться всю жизнь. Повинуясь желаниям деда, покинул тебя, уехал во Францию.

И тогда отпустил твою руку.


В те юные годы думал, что окончательный разрыв поможет лучше всего. Время позволит человеку всё забыть.

Потом я понял, некоторые никогда не забывают, никогда в жизни.


За углом коридора будто кто-то плакал, пытаясь сдержаться, но не справляясь. Это же мне послышалось?

13. Эти "объятия", которые никогда в жизни невозможно забыть. В твоих глазах, в моём сердце.:

13. Эти "объятия", которые никогда в жизни невозможно забыть. В твоих глазах, в моём сердце.

Потом картины того дня были крайне расплывчатыми. Я забыла, что конкретного произошло, помнила лишь, когда Лян Шэн покинул палату для проведения осмотра, Вэйян зашла за угол, подняла руку, решительно и проворно влепила мне пощёчину.

Я в смятении замерла на месте. Правда, обескуражило. Потому что не знала, в чём допустила ошибку. Неужели ошибка в том, что не вошла в палату и не сказала Лян Шэну, что мы не родные брат и сестра! Поэтому, Лян Шэн, давай будем вместе.

Нин Синь, услышав хлопок, торопливо шагнула вперёд, потянула Вэйян, сказала: "Вэйян, ты сошла с ума!" Потом нагнулась, посмотрела на меня, спросила: "Цзян Шэн, ты в порядке".

Я прикрыла рукой пылающую щёку. Своё "поздравляю", для которого уже почти открыла рот, заткнула обратно в горло.

Прискорбно. Когда она подходила, я ещё прикидывала, надо улыбнуться, поздравить с браком, чтобы это выглядело достаточно искренне.

Я, правда, печальная размазня.

Вэйян, не глядя на меня, ткнула по направлению к лифту и приказала: "Убирайся! Я много раз говорила, тебя сюда не приглашали! Я не хочу, чтобы, когда Лян Шэн вернётся, он увидел вещи, которые не должен видеть! Вон!"

Я подняла голову, посмотрела на Вэйян. Вещь? Она назвала меня вещью.

Нин Синь подняла голову: "Вэйян. Не надо так грубо. Младшая сестра, когда её брат выходит из больницы, пришла навестить. В чём она провинилась?"

Вэйян посмотрела на Нин Синь, печально улыбнулась: "Младшая сестра? Не смеши! Эта младшая сестра, видя, что брат собирается жениться на своей подруге, льёт слёзы за углом, будто над покойным".

Нин Синь посмотрела на Вэйян: "Думаешь, она такая? Она уже забилась в самый дальний угол. Ты рассказываешь Лян Шэну всю эту ложь, она не разоблачает тебя, признаёт тебя с Лян Шэном. Ты ещё думаешь, она такая?"

Вэйян холодно усмехнулась, ответила: "Сейчас не разоблачила. Не жди, что и потом не разоблачит".

Нин Синь сказала: "Вэйян будь справедлива! Если уж не чувствуешь благодарности, хотя бы не обращайся с ней так".

Вэйян гордо задрала подбородок, повернула голову, холодно улыбнулась мне: "Цзян Шэн, ты же не думаешь, что если сегодня не разоблачила меня перед Лян Шэном, я должна быть тебе признательна за милость".

Я посмотрела на Вэйян, горько улыбнулась. К чему мне её благодарность. Если ради "спасибо" вручу ей мужчину, которого в своих мечтах хотела бы любить, разве я не должна буду считаться святой или ненормальной женщиной.

Похоже, само моё существование в глазах Вэйян — ошибка. Поэтому плакать – ошибка, смеяться – ошибка, молчание тоже вопиющая ошибка. Именно поэтому она мне заявила: "Цзян Шэн, если хочешь, чтобы я была тебе благодарна, то сдохни! Умри!"

Нин Синь рядом не сдержалась: "Не затевай скандал без причины".

Вэйян оттолкнула руку Нин Синь, лицо свирепо: "Скандал без причины? Сестра, я не похожа на тебя. Эта женщина присвоила твоего любимого мужчину, однако, ты покорно понимаешь её, входишь в положение".

Нин Синь бросила на меня взгляд, снова посмотрела на Вэйян: "Если бы Цзян Шэн только что сказала Лян Шэну, что они с Тянью расстались, что между ними с Лян Шэном нет кровной связи, Лян Шэн допустил бы, чтобы ты рисовала ему кровью кольцо?! Я скажу тебе, с твоими царапинами он предпочел бы отрубить палец! Хочешь попробовать?! Если ты, правда, любишь Лян Шэна, то должна принять и родных ему людей – раз уж они выбрали быть братом и сестрой".

Даже я была способна услышать язвительный тон слов Нин Синь. Она совершенно не имела в виду, что Вэйян так "разозлила" меня, что я не сдержусь и выскажу Лян Шэну правду.

К сожалению, Вэйян очевидно её не поняла. Она просто никогда не думала, что Нин Синь перед ней скажет такие серьёзные слова. Поэтому вдруг улыбнулась и прохладным тоном произнесла: "Предпочтёт отрубить палец? Сестра, кто бы мог подумать, ты помогаешь другой проклясть свою младшую сестру! Думаешь, я не знаю, что в твоём сердце они с Лян Шэном — пара предназначенная друг другу небесами! Потому что если она будет с Лян Шэном, никто не отберёт у тебя Тянью! Ты слишком эгоистична!"

Только она это сказала, как Нин Синь со всей силы залепила ей пощёчину!

Для Вэйян Нин Синь уже, пожалуй, сделала всё, что могла сделать старшая сестра: с детства безграничная любовь, сладкие конфеты, красивые игрушки. Даже когда та, поддавшись своему нраву, потеряла голову от Тянью, она уступила его ей! Когда сестре подбросили наркотики, она, не моргнув глазом, пошла за неё в тюрьму. Даже перед лицом высшей меры наказания, бесстрашно и смело! Она всё делала для неё, однако, в результате оказалась "слишком эгоистична"!

Пощёчина Нин Синь заставила Вэйян на полсекунды замереть. На самом деле, в этот момент мне следовало закрыть лицо руками и сбежать, но мне показалось, это выглядело бы слишком театрально. Поэтому оставалось лишь неловко наблюдать за спектаклем.
……

В тот день всё смешалось. Я забыла, что за сцена разыгралась между Вэйян и Нин Синь. Помнила лишь, что, когда Нин Синь покинула больницу, она была огорчена до смерти. Такой сильный человек сдерживал слёзы, которые всё-таки позорно текли из глаз. В этом мире та, которая должна лучше всех понимать её, раз за разом неверно истолковывал её слова и поступки.

На холодном ветру с покрасневшими глазами она предложила: "Цзян Шэн, я подвезу тебя".


В машине у каждого свои тайные печали, слов не находилось.

После долгого молчания Нин Синь сказала: "Цзян Шэн, не вини Вэйян, она… избалована".

Я подняла голову, посмотрела в зеркало заднего вида на её покрасневшие глаза. Улыбнулась, вздохнула и с решительность достойной размазни, в конце концов, заявила: "Каждая женщина стремится защитить свою любовь…То, как она поступает…Я могу её понять".

Не знаю, что в моих словах тронуло Нин Синь. За её взглядом скрывалось глубокая задумчивость. Поколебавшись, она медленно переспросила: "Ты можешь её понять?"

Я кивнула, изобразив лёгкую улыбку: "Если бы это была я, возможно, была бы ещё более глуха к голосу разума".


Добравшись до цветочного магазина, я поблагодарила Нин Синь. Когда прощались, на лице Нин Синь мелькнула лёгкая печаль. Она неуверенно окликнула меня, глубокий взгляд, произнесла: "Спасибо". Потом добавила: "Прости".

Спасибо?

Прости?

Эти странные слова и мелькнувшая печаль заставили меня беспокоиться, чувствуя что происходить что-то нехорошее, однако, я не могу угадать что.

Я надолго застыла перед цветочным магазином, недоумённо провожая взглядом машину Нин Синь.