Чанмин вошел в квартиру лидера и направился на кухню, из которой доносились какие-то звуки. Там обнаружился Юно, окруженный тарелочками и мисочками с разными ингредиентами, а так же рассыпанными по всем поверхностям очистками овощей и другими остатками еды.
- Чего делаешь? - поинтересовался у напряженной спины хёна Чанмин, беря в руки веник и начиная подметать пол.
- Да у меня друг скоро в армию уходит. В сам день отправки я буду занят, как и некоторые другие, - пояснил Юно, что-то осторожно перекладывая в коробке с едой, - Поэтому мы решили сегодня собраться вместе у него дома. Вот я ему хочу подарить красиво украшенный бенто. Там многие принесут свою еду. Сначала посидим у него, потом пойдем в бар.
- Ага, напьешься сегодня, значит, - кивнул макнэ, выкидывая мусор из совка в ведро и хватая тряпку. - По такому поводу они тебя точно заставят напиться.
Юно тяжко вздохнул и продолжил выкладывать узор на поверхности риса.
- Ох, лучше не напоминай. Как же я не люблю много пить. Я потом весь как толпой избитый. И ведь никак не пойму, с чего вдруг? Я ж не падаю нигде, с людьми не ссорюсь. А на утро весь измочаленный.
- Да знаю, знаю, - отмахнулся Чанмин, отводя глаза. - А домой ты как? Менеджер привезет? - он уже протирал столешницу, что-то прикидывая в уме.
- Не. За мной скоро Ходжун-хён заедет. Он и привезет домой. У него завтра с самого раннего утра съемки, так что ему вообще пить нельзя будет.

При упоминании Ходжуна макнэ насупился, помял в руках тряпку и кинул ее обратно на раковину. Настроение испортилось. Он подошел к хёну и заглянул ему через плечо, беря со стола морковку и начиная ее меланхолично грызть.
- Это типа панда? - предположил он наугад.
- Ага, - чрезвычайно обрадовавшись, что его шедевр был правильно опознан, Юно глянул на макнэ, но тут же покачал головой и забрал из рук Чанмина почти догрызенную морковку.
- Моркву отдай, - хмуро потребовал тот и требовательно протянул ладонь.
- Возьми что-нибудь другое, - отказался лидер и сразу же стал нарезать огрызок, стараясь побыстрее его использовать, пока еще что-то осталось. - Она мне нужна для украшения.

Тяжко и надрывно вздохнув, Чанмин осмотрел стол, ухватил здоровенный кусок ветчины и быстро закинул его в рот, сразу же начиная жевать, чтобы хён отобрать не успел. После чего резво выбежал из кухни, получив шлепок по попе, сел на диван в гостиной и достал телефон. «Здрасти. Вы когда хёна домой привезете, то дайте мне знать. Окей?» - набрал он сообщение и отправил Сон Ходжуну. Получив в ответ длинную смс-ку, весь текст которой можно было заменить одним словом «конечно», он еще раз вздохнул, скривился и пошел на кухню, чтобы урвать еще чего-нибудь съедобного.


- Да что ж они так долго, - в тысячный раз проворчал Чанмин, глядя на часы. В ожидании заветного сообщения он уже просто извёлся, не зная, чем занять время. Кино смотреть не хотелось, читать тоже. Даже полусобранная яхта из новой коллекции лего не прельщала. Услышав писк мобильника, он выронил слегка погрызенный во время нервного ожидания пульт от телевизора и рванулся к телефону.
«Привез Юно домой. Правда, он сильно пьян. Надеюсь, ты его не будешь за это ругать. Так вышло.»
- Ругать? Вот еще, - макнэ бросил телефон и вприпрыжку поскакал к двери своей квартиры, на ходу подтягивая сползающие домашние штаны.

Вихрем ворвавшись в квартиру хёна, Чанмин застал его в спальне, медленно и вдумчиво стягивающего носок с правой ноги. Второй носок уже грустно свисал с ручки кресла.
- Что, хён, напился в хлам, да? - с трудно скрываемой радостью прокомментировал макнэ, подходя к лидеру и помогая тому с носком.
- Я это... хотел джють-джють... - Юно изобразил двумя пальцами маленькую стопочку, почмокал губами и зевнул. - Не плучилось, как я и боялся.
- Ага, я вижу, что явно не чуть-чуть, - кивнул макнэ, принимаясь стягивать с хёна свитер. - Так, руки подними. Ага. Теперь давай футболку снимем. Спать хочешь? Так ты спи, хён, спи. Я сам всё сделаю.
- Какой ты у мня хроший, - умилился Юно, закрывая глаза. - Прррросто замчича... за-ме-чааааа-тельный.
И моментально уснул.

Сняв с лидера штаны и уложив аккуратно всю одежду на кресло, Чанмин в предвкушении потер руки и довольно облизнулся.
- Ну наконец-то, - прошептал он. - Я так долго ждал. И почему он так редко напивается?
Набрав в грудь воздуха, как перед прыжком в воду, макнэ сверкнул глазами и бросился на спящего лидера. Он гладил его, мял, сжимал его податливую плоть, впивался в кожу ногтями, тёрся лицом и просто рычал от наслаждения. Зарывшись носом в пушистые волосы хёна, Чанмин немного помлел, вдыхая любимый запах шампуня, потом опять принялся мять, тискать и гладить шикарное тело, находящееся в его полном распоряжении. Ему так хотелось покрыть его поцелуями, облизать каждый квадратный сантиметр нежной кожи, но он себя сдерживал. После того, как однажды он нечаянно поставил лидеру засос, Чанмин пообещал себе использовать только руки. И он их использовал на полную катушку. А Юно тогда, обнаружив на утро на груди засос, жутко смутился. На той вечеринке помимо парней присутствовали и девушки. Не зная, с какой из них он допустил такие вольности, лидер с того дня стал избегать их всех, жутко краснея, если приходилось где-то сталкиваться.

Увидев, что спящий хён всё же возбудился, Чанмин быстро стянул с него боксеры трясущимися руками.
- Ты ж мой хороший, - прошептал макнэ, глядя на гордо торчащее на северо-восток достоинство лидера, и алчно облизнулся, наклоняясь и протягивая к нему одну руку, а другую засовывая себе в штаны.

Потом он лежал довольный и уставший, устроив голову на животе у так и не проснувшегося Юно, и сонно моргал.
- Надо идти домой, - пробормотал он. - А то еще усну тут. Вот это будет номер.

Поднявшись и стерев салфеткой с руки следы своей спермы, он натянул на лидера бельё, заботливо укрыл его одеялом, легонько поцеловал в губы и ушел к себе, устало шаркая тапками по полу.


На следующее утро Юно сидел у себя на кухне, пил воду с разведенным лекарством, и тяжко стонал в трубку.
- Что, плохо? - сочувственно спросил позвонивший в перерыве между съемками Ходжун.
- Ужасно, - признался лидер и потер лоб. - Такое ощущение, что меня в стиралку запихнули и крутили долго и упорно. А потом еще и протоптались по мне целой толпой.
- Нда, - хмыкнул Ходжун. - У тебя всегда так. Может... у тебя такой побочный эффект от алкоголя?
- Наверно, - Юно потер ноющее плечо. - А вы еще там спрашивали, почему я не люблю много пить. Да вот поэтому!

Чанмин же сидел у себя в гостиной, смотрел в окно и со счастливой улыбкой отпивал кофе мелкими глоточками.
- Интересно, когда хён в следующий раз напьётся? Поскорей бы.

Юно потарабанил пальцами по дивану и нетерпеливо крикнул.
- Манюуууняааа! Ты идешь? - спустя несколько секунд добавил сердито, - Манюнька! Нам пора ехать на репетицию! До начала тура осталось уже совсем мало времени, нельзя терять ни минуты для тренировок.
- Да иду я, иду, - вышел из своей спальни Чанмин, поправил на себе футболку и хмуро глянул на хёна. - Чего сразу орать?
Он вальяжно прошел в прихожую, где уже обувался лидер, и стал медленно натягивать кроссовки.
- Хён, я хочу шубу, - вдруг капризно заявил он и глянул на удивленного Юно. - Длинную, до пола.
- Зачем тебе шуба в нашем климате? - озадаченно похлопал ресницами лидер. - Да еще и почти в начале лета. Она же в шкафу будет висеть постоянно.
- Ну и что, - упрямо топнул ногой макнэ. - Я ее иногда перед зеркалом надевать буду и любоваться! Ты обязан мне ее купить, если ты и правда меня любишь.
Лидер устало вздохнул и согласно кивнул головой. Чанмин просветлел.
- Вот и замечательно! - он потянулся вперед и чмокнул хёна в губы.
Не теряя ни секунды, Юно тут же воспользовался ситуацией, обнял и прижал к себе Чанмина, углубляя поцелуй. Макнэ показушно вздохнул, закатил глаза к потолку, как бы показывая всему миру, что ему-то эти поцелуи и даром не сдались, но при этом прижался к сильному телу хёна еще плотнее и активно заработал языком, периодически постанывая от наслаждения.

- Кстати, а когда мы уже перейдем от стадии поцелуев к сексу? - прямолинейно спросил Юно, отстранившись от разомлевшего Чанмина и глядя ему прямо в глаза.
- Ч-чего? - макнэ внезапно заполыхал щеками и половиной левого уха. - Какому еще сексу? Я... я вообще-то и целовать себя разрешил лишь для того, чтобы сделать тебе поблажку. Раз уж ты меня так сильно любишь. Но я сам при этом к тебе ничего не испытываю!
Юно глянул на него и ухмыльнулся.
- Неужели совсем ничего? - напевным и низким голосом протянул он, - Но это не мешает тебе кончать каждый раз, когда я ласкаю всё твоё тело своими руками, губами и языком. Значит, ты еще как испытываешь ко мне..
- Йа! - перебил его пунцовый Чанмин и нервно одернул длинную футболку, прикрывая набухший бугорок на штанах. - Я... я просто... у меня молодой и здоровый организм! Вот. Так что это просто физиология! И ничего такого.
Задрав к потолку нос, расправив плечи и гордо развернувшись на месте, Чанмин врезался во входную дверь, ойкнул, открыл ее и вышел в коридор. А Юно, с усмешкой покачав головой, взял свою сумку и последовал за ним. Внизу их уже ждал фургон.

Усевшись на своё сидение, Чанмин взял планшет и принялся что-то в нем искать. Ему очень не понравился вывод хёна о чувствах, поэтому он решил как-нибудь тому досадить. С момента признания лидера в любви, Чанмину уже не хотелось наступать ему на ногу или привычно пихать острым локтем в бок. Так что он решил надавить интеллектом.
- А, хён, - невозмутимо сказал он усевшемуся рядом Юно. - Я тут читаю одну вещь интересную. Вот послушай, - и он принялся зачитывать с экрана планшета, старательно выговаривая слова и иногда запинаясь, - Каждый произвольно выбранный пpедикативно абсоpбиpующий объект рациональной мистической индукции можно дискpетно детеpминиpовать с аппликацией ситуационной парадигмы коммуникативность-функционального типа при наличии детектоpно-аpхаического дистрибутивного образа в Гилбеpтовом конвеpгенционном пространстве, однако при параллельном колабоpационном анализе спектрографических множеств, изомоpфно релятивных к мультиполосным гиперболическим параболоидам, интерпретирующим антpопоцентpический многочлен Hео-Лагpанжа, возникает позиционный сигнификатизм гентильной теории психоанализа, в результате чего надо принять во внимание следующее: поскольку не только эзотерический, но и экзистенциальный аппеpцепциониpованный энтpополог антецедентно пассивизиpованный высокоматеpиальной субстанцией, обладает призматической идиосинхpацией, но так как валентностный фактор отрицателен, то и, соответственно, антагонистический дискpедитизм деградирует в эксгибиционном направлении, поскольку, находясь в пpепубеpтатном состоянии, практически каждый субъект, меланхолически осознавая эмбриональную клаустрофобию, может экстраполировать любой процесс интеграции и дифференциации в обоих направлениях, отсюда следует, что в результате синхронизации, ограниченной минимально допустимой интерполяцией образа, все методы конвеpгенционной концепции требуют практически традиционных трансформаций неоколониализма.

Выдохшись, он повернулся и с торжеством глянул на внимательно слушавшего хёна, но обнаружил, что тот вовсе не выглядит озадаченным или унылым, а о чем-то задумался.
- Надо же, - пробормотал Юно и почесал затылок. - А я и не знал. Вот кстати о деградации антагонистического дискредитизма в эксгибиционном направлении, это точно подмечено.
- Эээ... - промямлил макнэ и лихорадочно принялся рыться в своем планшете в поисках еще более заумного текста. - Синусиодальность дедукционного индуктора неэкомутируется с фромофорной эфузией аксирагентно-адиквантового фотонного триангулятора!
- А там не сказано, - постучал его по руке лидер, - какая синусоидальность?
- Чего? - икнул макнэ.
- Ну, в смысле, трансцендентная?
Чанмин какое-то время тупо смотрел на ждущего хёна, потом недовольно скривился.
- Выпендрёжник! - буркнул он, убрал планшет и уставился в окно.
А лидер тихонько хихикнул в кулак, погладил его по ноге и закрыл глаза, откидываясь на спинку сидения. На одной вечеринке он с помощью Кюхёна нашел в планшете своего макнэ все эти заумные фразочки, понял их цель и заранее подготовился. Лидер — он же во всём лидер.


Когда репетицию прервали на обед, Юно ушел куда-то с менеджером, оставив уставшего и голодного Чанмина одного. Мгновенно заскучав, тот подсел к группе танцоров, установил перед собой поднос с едой и принялся жадно ее поглощать, краем уха слушая разговор парней, но думая о чем-то своём.
- ...и вот, несмотря на их обещание не поднимать цену больше, чем на два процента, в начале этого года они ее уже подняли на три с половиной! - возмущался один из танцоров, стуча кулаком по столу.
- Ндааа, - протянул другой. - Интересно девки пляшут.
- Где? - тут же встрепенулся Чанмин и огляделся, вызвав смех у окружающих.
- Да это присказка такая, - пояснил парень.
Чанмин покивал головой и опять погрузился в свои невеселые мысли о том, что никто его не любит, а точнее, один конкретный лидер, который сначала признавался, значит, в любви, весь такой романтичный, безумно влюбленный, целовал везде, вот вообще везде и даже там, ага, а потом взял и оставил бедного, несчастного, всеми забытого Чанмина обедать в одиночестве.
- ...а заявленная мощность аккумулятора, между прочим, в два раза меньше! - донесся чей-то голос. - Так что я сам не понял, как это так вышло.
- Интересно девки пляшут, - хмыкнул тот же танцор, что и раньше.
- Где? - макнэ опять оторвался от тарелки и огляделся. Поняв, что его снова обманули, он уныло продолжил жевать.
- ...но чтобы хорошо управлять такой огромной компанией, ему нужно забыть о стеснительности и обнажить лидерские кач... - раздался где-то сбоку голос одного из менеджеров, и Чанмин подпрыгнул на месте, чуть не перевернув поднос с тарелками и уронив ложку на пол.
- Где обнаженный лидер?! - воскликнул он и вытаращил глаза. - Да тьфу на вас, - расстроился еще больше он, когда смех вокруг поутих, и ему объяснили, о чем шла речь.

Поев и выпив с горя две бутылки пива, тайком принесенные из дома, он достал мобильник и принялся звонить другу. На его счастье Кюхён был в данный момент свободен.
- Кюхенидзе, вот ты — мой лучший друг, - торжественно заявил опьяневший макнэ. - Вот... вот если бы мы с тобой падали в самолете, а парашют был бы только один... - он икнул и патетически воскликнул, - то я бы по тебе потом очень скучал! Честно!
Отсмеявшись и ругнувшись от души, Кюхён спросил:
- А если бы вы там были вдвоем с Юно-хёном?
- Я тогда отдал бы ему тот парашют, - не раздумывая ни секунды, ответил Чанмин и еще раз икнул.
- А как же ты сам?
- Ну... не знаю, - макнэ задумчиво почесал подбородок. И пояснил, как само собой разумеющийся факт, - Хён же меня всегда выручал и спасал. И тогда бы спас. Как-нибудь.

Когда Юно закончил все дела, он вернулся и нашел Чанмина в их комнате отдыха, сидящим на диване по-турецки. Лидер плюхнулся рядом, обнял недовольного макнэ за плечи и смачно поцеловал в шею, пользуясь тем, что их никто сейчас не видит.
- Не мешай, - буркнул макнэ, не пытаясь вырваться из объятий. - Не видишь, я медитирую.
Лидер осмотрел фигуру своего любимого малыша и осторожно поинтересовался.
- Эммм, а ты уверен, что во время медитации можно есть чипсы горстями?
Чанмин лишь недовольно покосился на него, стряхнул с подбородка прилипшие крошки и опять запустил руку в пакет.

- А, хён, я тут мульт один посмотрел. Крутой такой. Так там есть один супер классный мужик. Вот вылитый я! - макнэ хлопнул себя по коленям и гордо поднял голову.
- Бэмби что ли? - Юно улыбнулся и украдкой чмокнул его в губы. - Действительно, одно лицо.
- Да не бэмби! - возмутился макнэ, облизнув губы. - Нормальный мульт такой... ну как там он...
- Ааа, я понял, - разулыбался лидер, взялся пальцами за столь трепетно любимые им уши и стал осторожно двигать ими вперед-назад, напевая песенку, - Я был когда-то страааанной игрушкой безымяааанной, к которой в ма...
- Айщ! Тьфу на тебя, - обреченно вздохнул макнэ. - Кстати, если уж я Тебурашика, тогда ты — крокодил!
И он радостно рассмеялся, забавно морща нос и глядя счастливыми глазами на хёна.
- Значит, крокодил, - покладисто согласился Юно. - Что поделать. Жизнь такая. Надо мне найти ту штуку, на которой он играл. Маленькая такая, он ее руками растягивал и сжимал. Как там она называется?
- Да как-то сложно, - Чанмин прищурился, вспоминая, и произнес по слогам. - Гха-ры-мо-ши-ка. Вот. Ну и название, язык сломать можно. У русских такие инструменты труднопроизносимые. Не то, что у нас — каягым, тхэпхёнсо, кквэнгвари. Проще некуда.


Вернувшись вечером в свою совместную квартиру, ребята разошлись по своим комнатам. Вымотанный за день лидер, переодевшись в домашние штаны, вышел и уселся на диван, включив телевизор. Раздались шаги.
- Хрустанём сухариком? - предложил Чанмин, выгружая на столик перед диваном пакетики с сухими закусками и плюхаясь рядом с хёном.
- Хрустанём, - согласился Юно.
- А может еще и по сто грамм? - поинтересовался макнэ, убирая со своей попы внезапно оказавшуюся там руку хёна и вставая.
- А давай.
Чанмин быстро сходил на кухню за бокалами, налил в один себе красного вина, в другой лидеру молочный коктейль и принес в гостиную. Усевшись, он вернул руку хёна обратно себе на бедро. Чокнулись и выпили.
- Эх, хорошо сидим, - довольно произнес Чанмин, развалившись на диване. - Сейчас фильм хороший должны показать.
- А что за фильм? - лениво поинтересовался Юно, отчаянно зевая. - Ужастик?
- Да не, какой-то романтический. Про любовь и всё такое.
- Рыдать будешь? - улыбнулся лидер, вороша пушистые волосы Чанмина.
- Вот еще! - вспыхнул тот, - Что я, девчонка, что ли?

Спустя минут тридцать, Юно не выдержал, зевнул изо всех сил и встал.
- Пойду я умываться и спать, - сказал он, поцеловал лохматую макушку неотрывно глядящего в экран Чанмина и потянулся.

Выйдя из ванной, он заглянул в гостиную и обнаружил там рыдающего в бумажный платочек макнэ.
- Манюнечка, солнце моё, ты плачешь? - присаживаясь рядом и обнимая подрагивающие плечи, сочувственно произнес он и поцеловал мокрые от слез щеки.
- Да ничего подобного! - дрожащим голосом пробурчал Чанмин. - Мне просто песчинка в глаз попала! Эээ... в оба глаза!
- Но ты так сильно плачешь, - с трудом сдерживая улыбку, Юно принялся укачивать его в объятиях, гладя по спине и голове.
- А мне много песка в глаза попало! - заявил еще всхлипывающий макнэ и уткнулся носом хёну в шею. - Сразу целая горсть! И вообще, чего пристал? Никогда не видел, как людям в глаза песок попадает?
- Хорошо, хорошо, я понял, - лидера захлестнула волна нежности к этому до безумия любимому колючему олененку. Он крепко прижал уже почти успокоившегося Чанмина и прошептал ему на ухо, - Может, ну его, этот фильм? От него у тебя лишь песок в глаза попадает. И настроение портится. Пойдем лучше спать. А я тебя буду целовать. Нежно и долго.
- Только в губы? - шмыгнув напоследок, голосом обиженного ребенка поинтересовался макнэ.
- Нет. Везде-везде.
- Ну... если везде-везде, - макнэ отстранился, вытер слезы рукой с отставленным мизинчиком и поправил прическу. - Тогда пойдем.