[ВалентинаВ]

Часть 9. Военный кафтан. "Поломанное время"*.
(* — возможно, название размерности стихотворной строки, которое дано по строке стихотворения данной формы)

Жизнь как первое свидание.

52. Ей нужно быть прекрасным цветком, беззаботной травой.:

52. Ей нужно быть прекрасным цветком, беззаботной травой.

Вот уж действительно заставляет прийти в отчаянье.

Внезапно Чэн Тянью стал моим непосредственным руководителем.

Целый день моя голова, будто зал приёмов уездного начальника прошлых веков, под нескончаемыми ударами.

Рабочий день закончился. Чэн Тянью покидал офис, я в этот момент приводила в порядок документы.

Он медленно приближался, глаза слегка прищурены. С каждым шагом давление ощущалось всё сильнее. Мне хотелось улизнуть, однако, среди открытого пространства офиса с низкими перегородками спрятаться было негде. Накатывала паника. Но он просто прошёл мимо, будто я невидимка.

Это было очень оскорбительно для моих "романтических иллюзий". Вздохнула, к счастью, он не чинил вреда.

Засуетилась. Одно неосторожное движение, и документы рассыпались по полу. Очень кстати. Ещё удачнее, чем в любовных романах, спланировали прямо к его ногам.

В этот театральный момент мне захотелось отвесить себе пару оплеух.

Чэн Тянью остановился, посмотрел на пол. Повернул голову, взглянул на меня. Он и впрямь прекрасен во всём, даже от взгляда веет холодом.

Все взоры с рабочих мест один за другим обратились на меня. Прямо искрящая сварка. Они наверняка думали:

Обольстительница! Так откровенно завлекает большого босса!

Голову с плеч этой особе на испытательном сроке.

Ишь ты, бросила документы. Чего уж не сразу нижнее бельё?

Я тотчас извинилась дрожащим голосом: "Простите, господин Чэн!"

Произнеся это, трясясь и шатаясь, рванула собирать документы.

Он тоже медленно присел на корточки. Поднял листы рядом с его ногой, протянул мне. Его взгляд внимательно рассматривал и оценивал меня. Похоже, я вызвала недоумение.


Всё время этой сцены в пространстве офиса ни на миг не прекращались гадания, делая атмосферу двусмысленной и жаркой. Даже у Мо Чунь взгляд странно изменился.

Вечером, вернувшись домой, голова всё ещё находилась под ударами дубинок в уездной управе.

В результате полночи вереница кошмаров.

Смутные сны, из одного другой, и в конце тяжёлые тени прошлого.

Мне казалось, я слышала, как кто-то тихо вздыхает и слова. Низкий голос достигал моих ушей. Но не могла ни проснуться, ни дотронутся.


В первом сне я будто слышала негромкий разговор двух мужчин.

Первый молчалив, как зимние звёзды, второй безмятежен, как лунный свет.

Один из них, нежась и щуря глаза, как персидский кот, посмотрел на неразговорчивого и низким голосом произнёс: "Брат, ты всё-таки не можешь от неё отказаться, обманываешь других, обманываешь себя, так? Если бы правда отказался, то тебя не смогли бы найти, когда покинул город. Ты не выбрал бы маленький городок внутри страны, а уехал бы на небольшой частный остров в архипелаге Фиджи. Там тебя никто бы не потревожил. Просто в твоей душе теплится невидимая для тебя самого надежда: вдруг после твоего отъезда Цзян Шэн осознает, что любит тебя. Тогда она сможет тебя найти в том маленьком городке! Вот то, что в твоём сердце. Естественно, брат, ты по-прежнему можешь это не признавать".

Молчаливый мужчина посмотрел на своего младшего брата, взгляд невозмутим, как гладь воды. Казалось, он не возражал против этих предположений, потом поинтересовался: "Ты знал, что она работает в модельном агентстве "Юнъань"?"

Он задал этот вопрос, потому что поначалу совершенно не собирался участвовать в новогоднем собрании компании.

Мужчина, похожий на персидского кота, слегка улыбнулся: "Брат, разве ты не заметил, как я удивился при виде её? Мне просто казалось, перед конкурсом моделей в Санья, который мы устраиваем после нового года, твоё присутствие может подбодрить девушек. Поэтому настойчиво уговаривал съездить. Тебе кажется, что я заранее знал о присутствии там Цзян Шэн и спланировал вашу встречу? Но если даже и так, это из добрых побуждений. Хоть ты о ней и слышать не хочешь, даже не позволяешь нам упоминать при тебе её имя, сможешь ли ты постоянно быть так бесстрастен, неужели она не в твоём сердце?

Холодно усмехнувшись, тот ответил своему младшему брату: "В моём сердце? Пф-ф! Она лишь одна из многочисленной толпы моих женщин, не более чем прежняя подруга. К тому же сейчас она никто! С сегодняшнего дня не поднимай со мной какие бы то ни было темы, имеющие к ней отношение!"

Мужчина, похожий на персидского кота, рассмеялся: "Хорошо. Только вам позволено брать друг друга измором. Нам же запрещено даже упоминать…"

Он не успел закончить фразу. Брови его собеседника холодно вздёрнулись, и он сразу замолк.

Тот ледяной взгляд заставил меня почувствовать, что даже во сне я не могу обрести мир.


Испытывая беспокойство, я, похоже, провалилась в другой сон.

В нём была девушка. Когда она повернулась, спокойное выражение её лица напомнило Нин Синь. Тактично опущенный взгляд, собранные волосы, накидка с кистями. Она тихонько подошла к моей кровати, посмотрела на меня, посмотрела на него рядом.

Её брови слегка нахмурились, но, ещё не позволив другим это заметить, сразу расслабились.

Повернулась, налила чашку чая, протянула ему. В голосе нежность и бесстрастность. Кажется, чувства глубоки, однако, тон безразличный. Она сказала: "Красный чай благоприятно действует на желудок. Тебе надо меньше пить кофе".

Он взял чашку, палец слегка коснулся её подобному фарфору мизинца. Аромат чая струился мягким теплом.

Женщина перед ним — его единственный покой в этом мире. Устав, он направлялся к ней, посидеть, послушать музыку, что она выбирала. С винилового диска доносилась песня, будто очищая разум. Пресытившись, его даже тянуло побыть с ней, спокойно перебирать книги на её полках, скользя по заголовкам, важные и неважные.

Казалось, он усталая птица, а она ожидающее его возвращения дерево.


В тот момент, когда она смотрела на него, её взгляд становился мягким, как шёлк.

Когда он был элегантным тинэйджером, она была рядом с ним.

Она прошла через его самый кристально честный возраст. Наблюдала, как из жизнерадостного юноши, подобного Аполлону, среди нынешнего бесконечного пожара войны он становится асуром*.
(* — будд. демон-гигант, враждебный божествам)

Она тихонько грустила, но перед ним никогда не показывала потерянности и разочарования.

Постоянно помнила, что это она сама в пору юности из-за проблем семьи предала его любовь. В тот момент ей было невдомёк, что за его спиной стоит такой клан, и тем более не было известно, что в этом клане он старший сын.

Просто думала, его семья среднего достатка, ему не надо беспокоиться о предметах первой необходимости, поэтому в его облике нет грусти этого мира.

Потом она последовала за облечённым властью и влиянием мужчиной. У того мужчины уже была супруга. Безукоризненно одетый, с хорошими манерами. Хоть и без её любви, однако, помог деньгами на срочную медицинскую помощь её матери, дал большой клуб и ещё большие связи…

В тот год ей было 17 лет. Не то чтобы продала себя, скорее продала любовь, отданную ей мужчиной по имени Тянью.

После долгие годы и месяцы она вспоминала то чистое, невинное время, когда ей было семнадцать. Когда парень, которого звали Тянью, любил девушку, которую звали Нин Синь.

В итоге этот парень по имени Тянью узнал о её измене.

Она до сих пор помнила тот день. Он сидел за столом перед ней, из его взгляда исчезли прошлая чистота и прозрачность.

Ярость и безразличие.

В тех переговорах он выступал не как её возлюбленный, а как сын женщины, на чьё место она пыталась втереться.

Она подумать не могла, что тот мужчина средних лет окажется отцом Тянью.

Семнадцатилетний парень, столкнувшись в тот день с предательством, быстро избавился от глупости и неопытности. Он будто за одну ночь превратился в чужого для неё человека.

Сидел перед ней с прямой спиной, равнодушный и сдержанный. Уверенно бросил ей чек, сказал: "Это финальная компенсация от семьи Чэн. Госпожа Нин Синь, прошу считаться с достоинством госпожи Чэн и репутацией господина Чэна".

В то время она рыдала до обморока. Она любила его. Если бы не болезнь матери и не её сестра Вэйян, зачем ей было продавать свою молодость?

Она знала. С того момента, как влюбилась в него, она поняла, он первый, кто взволновал её в этой жизни, и наверняка последний.

У неё не было права лить слёзы, вымаливая его прощение.

Потому что она продала свою чистоту его отцу.
……

Тем не менее, когда уходила, поддерживаемая охраной семьи Чэн, всё-таки не удержалась и с плачем упала к его ногам. Не было сил сдерживаться и сохранять рассудочность. Как обычная женщина она слёзно умоляла, больше всего страшась лишиться его любви.

Но он не остановился ради неё. Уходя, опустил голову, улыбнулся и сказал: "На самом деле, я должен поблагодарить тебя. Ты дала мне попробовать самую горькую пилюлю в жизни".

Сказав это, развернулся и ушёл.

В 17 лет он впервые встретил любовь.

В 17 лет он впервые столкнулся с предательством.

И тогда же в 17 лет он в первый раз учился расставаться.


Тянью.

Очнувшись от воспоминаний прошлого, она тихонько произнесла его имя. Налила в чашку красного чая, снова вручила ему, посетовала: "Последнее время ты такой усталый. Реже бывай в компании, заходи ко мне отвлечься".

Тянью опустил чашку на стол, покачал головой, сказал: "Возвращайся к себе".

Она посмотрела на него, улыбнулась и не стала настаивать.

Да, ей нужно быть прекрасным цветком, беззаботной травой.

Только так в течение долгих лет она сможет продолжать оставаться рядом с ним. Хоть и понимала, между ней и Чэн Тянью мало что может измениться, но в туманной надежде тоже мечтала взять судьбу в свои руки.

Перед её уходом шелестел ночной ветер, колыша деревья и травы Сяоюйшаня, автомобильным фарам не отыскать обратной дороги.

Все эти годы она знала, у кого его сердце.

Однако говорила себе, противоположный берег прекрасен, но нет судна, чтобы туда переправится.

Когда-нибудь он утомится, устанет, не останется сил двигаться туда, где его сердце.

А она сама окажется рощей, куда он как усталая птица вернётся домой.

53. Цзян Шэн, признай, ты завлекаешь меня!:

53. Цзян Шэн, признай, ты завлекаешь меня!

После пробуждения мир снов растаял иллюзией. Единственное что бросалось в глаза — это график погашения кредита в изголовье кровати! Висит как меч над головой!

Чистила зубы и размышляла, откуда у меня этой ночью такие странные сновидения?!

В зеркале после череды кошмаров и плохого отдыха безжизненное лицо. Можно разглядеть хаос в мыслях, беспокойство в душе. Захотелось разбить его.

Рана под повязкой слегка болела.

Подумала, может, уволиться?

Обернулась, взглянула на график над кроватью, что походил на цепь, привязывающую к жизни. Постучала по своему лицу, смахивающему на поросячье, сказала себе: "Пока так".

Опустила голову, посмотрела на лежащий у раковины телефон. Ой! Опоздаю, удержат из зарплаты.

В панике кое-как оделась-обулась и вылетела из дома. Снова пошла на мотовство, взяв такси. Приказала водителю: "Поехали быстрее, шеф!"

В многоэтажное здание офиса влетела ракетой. Как раз несколько человек ждали лифта. Даже не успела разглядеть, есть ли там мои коллеги. Двери раскрылись.

С космической скоростью совершенно без раздумий ворвалась внутрь.

После того как оказалась в кабине, обнаружила, те, кто ждал лифт, так и остались снаружи. Двери уже закрывались, когда, подняв голову, заметила в их взглядах проклятья и ревность. Сердце ёкнуло. Снова подняла лицо, над головой ясное небо*… нет Тянью.
(* — первый иероглиф в имени Тянью – небо)

О, чёрт! Почему я влетела в его лифт, что у меня за наваждение?

Сразу же захотелось выскочить наружу.

Но возможности сбежать не было.


В замкнутом пространстве даже слегка сбившееся дыхание выглядело двусмысленно.

Со всех сторон зеркала отражали его взгляд, обращённый на меня. Будто острый нож в любой момент готовый взрезать мою самооценку. Спокойно и невозмутимо он с некоторого расстояния разглядывал меня, будто я опасная зверушка. Моё сердце стучало барабаном, от неловкости некуда было деться, однако, надо было сохранять приличия. Я склонила голову, поприветствовала его: "Господин Чэн, доброе утро".

Он кивнул и невыразительно, без капли тепла произнёс одно слово: "Доброе".


Это была чрезвычайно долгая поездка в лифте. Когда он остановился на 63 этаже, я, как получившая амнистию, сразу же хотела выскочить, однако, ничего не оставалось, как отступить. Сказала: "Господин Чэн, прошу".

Он отодвинулся назад, демонстрируя прекрасные манеры, поднял руку, подавая мне знак выходить первой.

Вихрем вылетела из лифта, ловя на себе многочисленные взгляды с разным выражением.

Снаружи его встречала многочисленная толпа сотрудников компании, а также крупные руководители "Юнъань". Они не ожидали, что он снова посетит "Юнъань" после ежегодного собрания.

У директора Чэнь при виде меня, вопреки ожиданиям, оказавшейся в лифте вместе с Чэн Тянью, взгляд сразу изменился. Будто он увидел огромные возможности для бизнеса.


Всё время до обеда работа не клеилась.

Признаю, я начала предаваться пустым мечтаниям.

В "Юнъане" все перешёптывались: Что за наваждение у большого босса? Почему сегодня приехал в компанию? Неужели, действительно, попал под очарование лисы-обольстительницы?

Я, находясь рядом, могла лишь притворяться, что не слышу.

Руководитель Симэнь посмотрел на меня и ничего не сказал, только, как в прошлом, дал мне обычные поручения.

Менеджер Линь тоже много раз подходила к моему месту, я быстро вскакивала. Она лишь пристально смотрела на меня и улыбалась. От этой улыбки у меня волосы вставали дыбом. Напоследок она ещё не забыла сказать: "Цзян Шэн, хорошо трудишься!" Я поспешно ответила: "Спасибо, за заботу, менеджер Линь!"

Потом по комнате мало-помалу поползли сплетни.

Кто-то сказал: "Видал это жульнический приём. Дайте-ка и я попытаюсь втиснуться в лифт с генеральным директором! Все похотливы, но не доходят до такого бесстыдства!"

Ему отвечали: "Да, круто. Вы тоже, когда проходите мимо босса, бросьте кучу бумаг к его ногам. Манёвр — нельзя не влюбиться, увидев её!"


Я вздохнула. Ничего не оставалось, кроме как спрятаться в столовой в поисках хоть какого-то равновесия.

Налила себе стакан воды. Посмотрела на небо за окном, на бьющую ключом жизнь улиц, подобных копошащемуся муравейнику.

Легонько вздохнула, повернулась и увидела Чэн Тянью, стоящего прямо за моей спиной.

Замерла. Неловко обратилась к нему: "Директор… Чэн".

Поприветствовав, только собиралась скользнуть в сторону, как он сделал несколько шагов вперёд. Холодный взгляд прощупывал и наводил на мысли о совращении. Он протянул руку и лишил меня путей отхода.

Я в смятении смотрела на него.

Его рот слегка скривился, зрачки стали глубже. Спросил: "После того как расстались в Сяоюйшане мне постоянно хотелось узнать, почему ты не сказала Лян Шэну, что между вами нет родственной связи? Это… из-за меня?"

Я застыла. Очевидно, мне не приходило в голову, что он может спросить об этом, к тому же так прямо.

Смутно вспомнила: Сяоюйшань, мы трое мучительно неловко застыли друг перед другом.

Чэн Тянью из моего разговора с Лян Шэном наверняка обнаружил, оказывается, я и Лян Шэн всё ещё считаем друг друга братом и сестрой. Совершенно не так, как он представлял. Он думал, его отъезд подбросит дров в огонь любви между мной и Лян Шэном.

Я напряжённо смотрела на него, во рту пересохло, ответ не находился.

Слишком много тут было замешано нюансов, о которых я не хотела упоминать ради безопасности Лян Шэна.

Чэн Тянью, однако, не отстал, а подошёл ближе. Глаза ещё более чёрные, бровь слегка приподнялась. Он снова задал вопрос: "Зачем ты второй раз приходила в Сяоюйшань?! Из-за меня?"

Я хихикнула и тихо уточнила: "Приходила искать того бестолкового кота Сянгу".

Чэн Тянью смотрел на меня. Испытующий взгляд, будто вопрошал: Правда, всего лишь искать Сянгу? Выражение его лица стало ещё более холодным, он произнёс: "Ладно! Тогда зачем было приходить работать в мою компанию?! Этот город такой большой! Из-за меня?!"

Он тучей нависал надо мной. Сощуренные глаза, будто опасный леопард. Голос равнодушный и режущий слух. Почти командирским тоном приказал: "Цзян Шэн, ответь мне!"

Я напряжённо смотрела на него. Чем ближе он придвигался, тем сильнее стучало моё сердце. Так яростно, что хотело зажать его рукой, чтобы не выскочило из груди.

В итоге мой голос был тих, в нём было слышно смущение: "Это… случайность. Ты должен мне поверить".

Чэн Тянью холодно усмехнулся: "Ты так полагаешь? Женщина раз за разом возникает в поле моего зрения, разным способом, в разных обличиях… Будучи зрелым мужчиной, я поверю, что это совпадения?! Цзян Шэн, мне кажется, у тебя есть некоторые планы на меня. Не проще ли сказать, да, признаю, ты привлекаешь меня!"

Весь оскорблённый он припёр меня к стене.

Неспособная высвободиться, глядя на него, я засуетилась. Вода из стакана выплеснулась на нашу одежду.

В этот момент кто-то из коллег вдруг зашёл налить кофе.

Чэн Тянью быстро скользнул в сторону, будто это не он только что нависал надо мной.

Коллега замер, поприветствовал: "Директор… Чэн".

Тот кивнул и стремительно вышел.

Осталась только я перед презрительным с примесью зависти взглядом коллеги.

Я улыбнулась сослуживцу, тоже кивнула, приветствуя, и быстренько ускользнула.

В результате после полудня новость о том, что стажёр мокрым телом соблазняла в кафетерии генерального директора, полетела от места к месту.

Я полагала, что нахожусь перед жизненной катастрофой.

Но когда подняла голову, оказалось, менеджер Линь показывает мне большой палец.

О, Небо!

Я, правда, ничего не делала!

54. Этим вечером в Сяоюйшане перед нежностью в его голосе я расплакалась навзрыд.:

54. Этим вечером в Сяоюйшане перед нежностью в его голосе я расплакалась навзрыд.

С большим трудом дождавшись окончания рабочего дня, я и Мо Чунь спустились вместе ждать автобус.

Люди на остановке приходили и уходили. Я смотрела на Мо Чунь, Мо Чунь смотрела на меня, мы обе ничего не говорили. Я ещё размышляла, надо ли с ней объясниться.

Потом тихонько вздохнула. Ветер взлохматил мои волосы, обнажив рану на лбу.

Мо Чунь бросила на меня взгляд, слегка испуганно поинтересовалась: "Серьёзная рана?"

Я опустила голову, улыбнулась и мягко закрыла рану рукой.

Медленно подъехал чёрный автомобиль, окно опустилось, явив притягательное и обладающее огромной убойной силой лицо Чэн Тянью.

Увидев его, я, будто мышь перед котом, навострилась бежать со всех ног прочь и поспешно ретировалась.

В результате мой гневный Юпитер — Чэн всю ночь названивал мне по телефону.

Я лежала на кровати дома. Его номер стоял на беззвучном режиме, потому что я не знала, что должна ему сказать, и следует ли мне видеться с этим мужчиной вне работы.

Пусть эта связь, этот мужчина исчезнут, как звук телефона на беззвучном режиме.

Закопавшись с головой под одеяло, я пыталась, как страус, спрятаться от этого мира.

Вдруг телефон громко зазвонил. Я посмотрела: директор Чэнь.

Мы все записали его номер на годовом собрании компании. Он каждому сотруднику послал СМС, выражая искреннюю благодарность и справляясь о здоровье.

Я недоверчиво взяла трубку, директор Чэнь очень вежливо сказал: "Младшая Цзян, не могу найти вашего руководителя департамента Симэня, его телефон отключен. Не могла бы ты сейчас вернуться в офис, взять наш новый проект и срочно привезти его в Сяоюйшань…"

Первую половину его речи я чувствовала себя нормально, на последней моя душа покинула тело.

Если ты своему начальнику скажешь "нет", в будущем столкнёшься с множеством житейских бурь из-за своего "нет"! К тому же директор Чэнь подвёл такую базу. Сперва упомянул руководителя департамента Симэня, потом предысторию вопроса. За этим я подозревала подготовленность Чэн Тянью. Но возразить было нечего, ведь так?

Не обращая внимания на шепотки в душе, я всё-таки, как мул, оснащённый вечным двигателем, не зная усталости, вернулась в компанию. Путь на сердце было неспокойно, волосы на голове затвердели как шлем. Помчалась в Сяоюйшань.


Знакомая зелёная стена.

Знакомый маленький домик.

Знакомые охранники.

Знакомая улыбка.


Когда я толкнула дверь, увидела на диване погружённого в себя мужчину.

Облокотившись на спинку дивана, он скрестил ноги. Указательный палец у губ, спокойный, безучастный вид. Однако невозможно скрыть дух тирании за элегантным образом, как нельзя удержать изумрудные сочные лозы.

Моё сердце сжалось. Напряглась до такой степени, что не знала, как начать свою речь.

При моём появлении он не поднялся. По-прежнему сохраняя томный вид, пристально смотрел на меня. Взгляд, будто звёзды в ледяной ночи, ясный и холодный.

Напряжённая обстановка сохранялась до того момента, как он обратил внимание на повязку на моём виске, после этого она сразу разрядилась и его взгляд смягчился.

Он, должно быть, хотел, чтобы его голос звучал холодно, тем не менее, не смог сдержать нежность. Поднялся, подошёл, спросил: "Как ты умудрилась пораниться?"

При звуке его голоса, в сердце хлынули разного рода обиды. Глазам стало жарко, и полились слёзы.


Этим вечером в Сяоюйшане перед нежностью в его голосе я расплакалась навзрыд.

Он протянул руку, будто хотел стереть мои слёзы, и в тот же миг, будто ошпаренный прошлым, отдёрнул свою руку. Взгляд снова вернул утраченную холодность.

Он сказал: "Ты думаешь, красавица залилась слезами, и я сразу признаю твою притягательность? Снова стану слугой у твоей юбки? Снова попаду в ловушку вашей с Лян Шэном любви, ради вашей грандиозной партии? Раз ты его так любишь, любишь до такой степени, что готова умереть за него! До такой степени, что можешь отказаться от нашего ребёнка! При такой любви, зачем тебе нужно ещё втягивать меня! Может из-за того, что без меня, ваша любовь слишком поверхностна? Не хватает куража, недостаточна, чтобы потрясти небо и землю? Цзян Шэн! Цзян Шэн! Чем дальше, тем я всё больше не понимаю тебя".

Вытаращив глаза и открыв рот, я смотрела на Чэн Тянью. Никак не думала, что он может считать меня такой.

Я, правда, ходила искать Сянгу. Пусть отчасти и тосковала по нему, но совершенно не стремилась как-то его завлекать. Я, честно, не знала, что это его компания. Если бы знала, ни в коем случае туда бы не сунулась.

Опустив голову, со слезами на глазах сказала: "Кто бы мог подумать, что ты так меня представляешь? Если бы я хотела как-то привлечь тебя, для чего мне возвращать квартиру?"

Чэн Тянью засмеялся: "Цзян Шэн, мы с тобой рассуждаем по-разному. На мой взгляд, ты вернула квартиру как раз для того, чтобы привлечь моё внимание! Чтобы продемонстрировать, ты не такая как другие женщины! Чтобы заставить меня снова воодушевиться при мысли о тебе! Твоя любовь требует схватки двух мужчин, тогда будешь удовлетворена, не так ли?"

Под его нажимом, шаг за шагом, я была придавлена к кушетке.

Его слова заставляли меня чувствовать себя раненой, я глупо смотрела на него, глаза были полны горечи.

В прошлом, когда он покидал город, в его взгляде была скрыта любовь. Сейчас посмотришь, между нами будто уже непролазная чаща.


После слишком большого количества совпадений, ему только и остаётся, что понять меня неправильно. Раз ты так любишь Лян Шэна, зачем пришла ко мне в Сяоюйшаню, раз ты так любишь Лян Шэна, зачем устроилась работать в мою компанию?! Раз можешь отказаться от квартиры, от цветочного магазина, не иметь ничего, связанного со мной, зачем работаешь в моей компании?!

Это, в конечном итоге, что?

Маленькая женская хитрость: нарочно отпустить, чтобы крепче ухватиться.

И, похоже, чем дальше недопонимание, тем его представление обо мне должно становиться ещё хуже его предположений. В итоге, это заставит его уговорить себя забыть меня насовсем.

Такого рода недоразумения, подобно естественной границе, будут держать нас на разных берегах водораздела.

На одной стороне тот, кто не объяснил внятно.

На другой тот, чьё недопонимание всё глубже.


Под грузом разных обид, я зло стёрла слёзы и заявила: "Да! Чем больше мужчин вступают в борьбу, тем большее удовлетворение принесёт мне такая любовь! Признаю! Ты доволен?!"

Лицо Чэн Тянью побледнело. Он мгновенно успокоился и с безразличным выражением произнёс: "Тогда заявляю тебе, Цзян Шэн! Что бы ты ни делала, ты не вправе спрашивать, доволен я или нет, потому что между нами нет никаких отношений! И никогда не будет!"

Не находя слов, я смотрела на него. Слёзы заливали лицо.

Чэн Тянью развернулся и вышел, но вдруг снова вернулся, сказал: "Естественно, ты можешь продолжать прилагать усилия, пытаясь вызвать мой интерес! Например, как в прошлый раз вернула мне квартиру, можешь уволиться из "Юнъаня", таким образом снова пытаясь тронуть моё сердце! Потом прийти работать в другую мою компанию и вновь привлечь моё внимание! Разве тебя не нравится такой способ соблазнения?"

На ум пришла только одна фраза: "Я не уволюсь из "Юнъань"! Меня не волнует твоё внимание! Вот твои документы! Забирай!"

На самом деле, после первого же предложения я уже сожалела.

Но, не дожидаясь пока я исправлюсь, рот Чэн Тянью дёрнулся. Он презрительно взглянул на меня и быстро бросил: "Не уволишься? Хорошо! Оставайся! Это ты так сказала!" Договорив, выхватил бумаги из моих рук и кинул в сторону, даже глянув.

Похоже, нарочито поддразнивая, он ждал именно этой фразы.

Или, возможно, я опять ошиблась, дав волю воображению.

55. Жизненные невзгоды заставляют нас глубоко прятать осколки сердечности, оставляя жить с парализованными чувствами.:

55. Жизненные невзгоды заставляют нас глубоко прятать осколки сердечности, оставляя жить с парализованными чувствами.

Как раз в момент схватки между мной и Чэн Тянью в Сяоюйшань заявились Цзинь Лин и Бэй Сяоу. Рядом с Бэй Сяоу крутилась юная и прекрасная Ба Бао. А за их спинами толпа охранников, которым не удалось остановить это вторжение.

В этот момент с глазами полными слёз я гневно смотрела на Тянью, который, опираясь коленом на кушетку, сверлил меня презрительным взглядом. Впрочем, со стороны прибывших ситуация выглядела в высшей степени двусмысленно.

Бэй Сяоу поднявшись на этаж, увидел меня, залитую слезами, рану у меня на лбу, без особых раздумий схватил Чэн Тянью за грудки и спросил: "Ты что с ней сделал?"

Чэн Тянью протянул руку, высвободился из захвата Бэй Сяоу и с высокомерным видом не удостоил ответа.

Цзинь Лин потянула Бэй Сяоу, посмотрела на меня, снова посмотрела на Чэн Тянью. На лице, вопреки ожиданиям, радостное выражение. Она тихонько попеняла Бэй Сяоу: "Что ты постоянно рубишь с плеча?"

Чэн Тянью бросил на меня холодный взгляд, развернулся, толкнул дверь и вышел. Оставшиеся Цзинь Лин и Ба Бао обменялись растерянными взглядами.

Цзинь Лин схватила меня, смерила с ног до головы, сказала: "Увы, Цзян Шэн, тебя не разгадать. Постоянно думаю, ты беленький зайчик. Не ожидала, что у тебя ещё есть такие методы, чтобы одолеть Чэн Тянью. Это увечье…. фальшивое? Выглядит очень реалистично!"

С этими словами она, щупая повязку, задела рану на моём лбу.

Я охнула от боли, она торопливо отдёрнула руку и испуганно посмотрела на меня. Спросила: "Настоящая?"

У Ба Бао рядом округлились глаза: "Настоящее ранение? Ух, ты, сестрица Цзян Шэн, класс! Правда, мастерски! Ради того, чтобы вернуть Чэн Тянью, ты реально пролила кровь! Научишь меня потом, как захватить в плен Бэй Сяоу!"

Я смотрела на Цзинь Лин и Ба Бао, в душе лёгкая грусть. Даже моим друзьям кажется, что я делаю всё это, чтобы вернуть этого мужчину. Неудивительно, что Чэн Тянью думал обо мне так же.

Только Бэй Сяоу ничего не говорил. Лишь смотрел на меня особо мягким взглядом, неожиданно со скорбью и сочувствием. Глянув на мою повязку на лбу, заботливо спросил: "Где так поранилась?"

Только Бэй Сяоу закончил, тут же радостно встряла Ба Бао. Подскочив ко мне, она заверещала: "Ах, сестрица Цзян Шэн, только что Чэн Тянью с бурлящей кровью, полный животной страстью, попытался напасть на тебя, чтобы взять крепость и насильно захватить девушку из простонародья? Поначалу ты, верно, планировала отказать, но вместо этого согласилась, подогрев интерес. Но никто не знал, куда заведутся вас эти игры. В итоге ты заполучила дыру в башке … Ах, Цзян Шэн, мы пришли не вовремя? Побеспокоили…"

Ба Бао ещё не закончила свою увлекательную речь, как от затрещины Бэй Сяоу отлетела к стенке. Он покосился на Ба Бао, сказал: "Ба Бао, ты что, принадлежишь к священным майнам? Так много болтаешь. Можешь перестать щебетать?!"

Я посмотрела на Бэй Сяоу. Последнее время у него новая стрижка, весь такой свежий и бодрый. По словам Цзинь Лин многие женщины-коллеги в редакции, где он занимался разработкой дизайна, бросали на него заинтересованные взгляды. Но, к сожалению, он уже вытянул свою счастливую карту и ни на кого не обращает внимание.

Ба Бао сперва обиженно надула щёки, но потом, будто накинув защитный кокон, приняла кроткий вид, схватила Бэй Сяоу за руку и заявила: "Тебе не нравятся священные майны? Я стану домашней овечкой, маленьким кроликом, для тебя я претерплю 72 превращения, для тебя я…"

Ба Бао за этот год сильно вытянулась. Было весьма странно наблюдать, как эта тощая девчонка с заискивающим видом липнет к мужчине. К счастью Бэй Сяоу был хоть и строен, но крепок, иначе, не выдержал бы груза повисшей на нём высокой Ба Бао.

Ба Бао хотела опереться на Бэй Сяоу, но тот пресёк её попытки обхватить его руку. Он непрестанно отталкивал Ба Бао, говоря: "Ба Бао, отлипни! Ты хищная старуха, чего рядишься под Красную Шапочку?"

В итоге пара снова затеяла привычную нам ссору.

Последнее время, когда мы сходились втроём, ситуация выглядела следующим образом. Я и Цзинь Лин смотрели журналы, Цзинь Лин изредка рассказывала мне сплетни из редакции или сферы шоу-бизнеса. Бэй Сяоу и Ба Бао рвали друг друга в клочья. Кэ Сяожоу гнул пальцы, меряя меня взглядом, в котором читалась досада и горечь. Как будто возлюбленный Лу, которым были полны его мечты, мог быть уничтожен моими руками. Потом возвращался с небес на землю и принимался изучать с Цзинь Лин советы о красоте или размышлять, о чём бы написать в еженедельной колонке. А Ба Бао и Бэй Сяоу продолжали рвать и метать…

В общем и целом их борьба сводилась к тому, что Ба Бао хотела стать ближе Бэй Сяоу, а он не хотел позволить ей это.


Вот и сейчас они продолжали перед нами тащить и вырываться.

Цзинь Лин, проигнорировав Ба Бао с Бэй Сяоу, повернулась, посмотрела на моё слегка увядшее лицо, спросила: "Что случилось? Неужели Тянью ещё не готов вернуться?"

Бэй Сяоу с удручённым выражением смотрел на рану у меня на лбу. В первую очередь он освободился от пластыря, что зовут Ба Бао, снова посмотрел на Цзинь Лин и затем сказал: "Большой журналист, не гадай на кофейной гуще. Вы ещё не выслушали, что скажет Цзян Шэн. Строите здесь разные предположения".

Потом воспользовался случаем, перед тем как Ба Бао снова начнёт липнуть, сделал ей знак рукой "перерыв". Повернулся, дал мне стакан воды, сообщил: "Цзян Шэн, мы втроём зашли к тебе. Увидели, как ты одна вышла из дома, и, чтобы не волноваться, проследовали…" Дойдя до этого места, он остановился, потом продолжил: "Ты и Тянью… Это воссоединение? Эта рана…." Его чистый и сочувствующий взгляд скользнул по моей повязке, сомневаясь спросить ли.

Я улыбнулась ему и после некоторого колебания ответила: "По правде сказать, сплошная невезуха. Эта компания, как неожиданно оказалась, тоже принадлежит его семье… Увы! Но я правда не знала, если бы знала, не пошла бы туда работать. На самом деле сегодня вечером мне поручили отнести ему материалы".

Сказав это, я честно посмотрела на Бэй Сяоу, Цзинь Лин и Ба Бао, надеясь, что они поверят в моё неведение.

Напоследок не удержалась и добавила: "Подумайте, если бы я хотела стать ближе к Чэн Тянью, я должна была пойти работать в головной офисе их группы, там я могла бы каждый день с ним сталкиваться. Зачем такие сложности? Устраиваться в маленькую компанию, чтобы видеть его лишь на ежегодном собрании?"

Ба Бао удивлённо улыбнулась, подмигнула мне: "Цзян Шэн, как насчёт того, чтобы назвать это женской хитростью. Вроде как "не показывая виду", типа "непреднамеренное убийство".

Договорив, она получила ещё одну оплеуху от Бэй Сяоу.

Маленькая девочка постоянно говорит, как взрослая женщина. Ба Бао, правда, очень мила.

У каждого из нас в глубине души скрыта прелесть, о которой не знаю другие. К сожалению, жизненные невзгоды заставляют нас глубоко прятать эти осколки сердечности, оставляя жить с парализованными чувствами

56. Мужчины от природы дети, если в юности поверхностны, то так и проживут.:

56. Мужчины от природы дети, если в юности поверхностны, то так и проживут.

Добрая слава лежит, а худая бежит.

Не знаю, зачем директор Чэнь проболтался, что я среди ночи отвозила директору Чэну бумаги. В результате за вечер весть облетела множество людей в офисе.

Даже на мой мобильный пришло анонимное сообщение из массовой рассылки: "Вы знаете? Та лиса добралась до квартиры молодого хозяина".

Должно быть, кто-то так разволновался, что отправил и на мой телефон тоже.

На следующий день я, стиснув зубы, пришла в "Юнъань".

Зашла в свой рабочий закуток. Под глазами громадные чёрные круги, всё вокруг воспринимается как через слой ваты.

Каждый человек в офисе видел мою чистую улыбку, но их оценивающий взгляд, будто при первом визите второй жены к родителям.

Я знала, они шушукались и критиковали меня где-то в глубине их сердец или в каком-то ещё неизвестном мне месте.

— Смотрите, эта новенькая использует жульнические приёмы. Налепила на лоб прокладку и легко поймала нашего молодого хозяина.

— Не каждый умеет жульничать, да и прокладку тоже не каждый нацепит на голову! Убийственные чёрные круги под глазами! Спокойно работает! Хозяин тоже погнался за свеженьким, где бы то ни был, взгляд устремлён на неё?!

— М-м, да. Хочешь взлететь на верхние ветки, надо с хозяином поездить по миру. Зачем ещё снова возвращаться в компанию?!
……

Я, стиснув зубы, тихо им улыбалась.

Руководитель Симэнь посмотрел на меня и, вопреки ожиданиям, тоже молча улыбнулся. Это заставило чувствовать себя ужасно неловко.


Несколько дней после этого Чэн Тянью, похоже, избегал "Юнъань". Но в моей жизни по-прежнему бушевали ветра и грудились облака.

Директор Чэнь и менеджер Линь время от времени подходили к моему столу, наперебой высказываясь: "Младшая коллега Цзян, последнее время ты незаурядно проявила себя. Компания нуждается в таких способных людях!" Потом интересовались, не хочу ли я занять место у окна…. В итоге от их заботы у меня волосы вставали дыбом.

У меня и правда мурашки шли по коже, из-за того что боялась, вдруг они узнают, что я совершенно не в ладах с их молодым хозяином. А раз не в ладах, то не пересадят меня к окну, а вышвырнут в него.

С тех пор как директор Чэнь и менеджер Линь стали всячески обо мне заботиться, моё сердце трепетало от ужаса.

Я работала очень осмотрительно. Думала, как мне пришло в голову сказать, что не уволюсь из "Юнъаня"? В итоге, когда из отдела кадров руководителю Симэню пришла бумага, из-за рассеянного внимания вдруг споткнулась на ровном месте, ударилась о ножку стола и умудрилась разлить чай… Соблюдая 200% осторожности, проявила себя во всей красе.

Каждый раз, когда что-то случалось, для всех людей в пространстве офиса это было как маленькое землетрясение. Сплетницы одна за другой высовывали головы из-за перегородок, будто грибы после дождя. Любопытствующие мужчины тоже не желали отставать.

Я могла лишь ругаться про себя, сохраняя на лице сверкающую улыбку добродетельной девушки, и исправлять допущенные промахи, всеми силами старалась вести себя идеально.

Тем не менее, когда я пролила чай на стул менеджера Линь, слухи, словно вирус, поползли по компании.


— Ай-яй, скажите, как она умудряется "бузить" с молодым хозяином? Смотрите, по ровной дороге пройти не может, скачет без оглядки.

— Ах, и не говорите! Смотреть стыдно!

— Казалось бы, чистенькая, культурная девушка, а поглубже копнёшь, себе на уме! Девушка из хорошей семьи как может так запросто пойти к мужчине?!

— "Себе на уме" светит прокладкой на лбу перед молодым хозяином?! Не смешите!

— Болтай меньше! Даже если не будущая хозяйка компании, но вполне может стать ночной кукушкой. Не видите, как директор Чэнь и менеджер Линь её обхаживают?
……

Не успели они закончить фразу, как много дней не появлявшийся Чэн Тянью с группой людей неожиданно изменил ситуацию, совершенно непредсказуемо объявившись в офисе.

Я торопливо вытирала стол и испуганно смотрела на него в окружении толпы, челюсть упала.

Некоторое время каждый за своей перегородкой пребывал в возбуждении. Потом все опустили головы и принялись усердно трудиться в стиле "я отдаю свою молодость компании".

Чэн Тянью посмотрел сквозь меня и прошёл с важным видом прямо рядом с моим столом. От него по-прежнему исходил лёгкий хорошо знакомый запах парфюма.

Моё сердце беспорядочно застучало, как барабан войны.

Директор Чэнь и менеджер Линь, испуганно улыбаясь, шагнули вперёд и поинтересовались: "Президент Чэн, вы почему пришли?"

Да!

Не годовое собрание!

Даже не следующий день после годового собрания!

Совершенно обычный день, ничем не примечательное отделение компании. И наш коллега Тянью вдруг снова появился на экране.

Чэн Тянью чуть улыбнулся стандартной профессиональной улыбкой, демонстрирующей хорошее отношение, однако, сохраняющей заносчивость.

Помощник Цзянь, что был рядом с ним, шагнул вперёд и улыбнулся директору Чэню: "В начале мая в Санья компания устраивает большой конкурс моделей. В головном офисе придают этому событию большое значение. Директор Чэнь, вы же знаете, президент Чэн перед тем как попасть в головной офис руководил развлекательной компанией "Ухусин". Поэтому уделяет большее внимание сфере шоу-бизнеса. Теперь головной офис хочет обустроить в "Юнъане" рабочее место, чтобы директору Чэну было удобнее работать и общаться с коллективом".

Директор Чэнь остолбенел, подумав про себя: в компании столько отделений, но кроме "Ухусин" нигде прежде не видели, чтобы Чэн Тянью имел там свой кабинет. Однако он закатил глаза и сразу захлопал в ладоши. Аплодируя, он сказал: "Ах, директор Чэн, это… Это высочайшая честь для нас!"

В один момент со всех рабочих мест послышались аплодисменты.

Менеджер Линь подвинулась к директору Чэню, приподняв бровь, ясно улыбнулась мне, и сразу же выделила персонал, убрать кабинет для Чэн Тянью.

Быстренько заказали растения, стол, кресло. Множество людей оказались вовлечены в хлопоты. Чэн Тянью последовал за пригласившем его в свой кабинет директором Чэнем.

Чэн Тянью бросил на меня косой взгляд. В глазах переливалась улыбка, будто говоря: "Цзян Шэн, действительно, не уволишься".

Дело плохо!

Спина покрылась холодным потом.

Вдруг его помощник Цзянь случайно бросил директору Чэнь фразу: "Секретарь директора Чэн остался в головном офисе, поэтому не хватает секретаря…"

Директор Чэнь сразу понял: "Я тотчас выделю директору Чэну самого эффективного и преданного работе человека в компании!"

Потом повернул голову, улыбнулся, прищурив глаза, и сказал: "Цзян Шэн, будешь отвечать за офис директора Чэна".

Я чуть не захаркала кровью три тысячи чи вокруг.

Мне прямо было слышно, как по офису блуждают беззвучные холодные насмешки коллег: "Несколько дней назад пришла стажёром в компанию, кто бы мог подумать, что она самый эффективный и преданный работе человек в компании! А как же я?!"

На какое-то время я превратилась в мишень.

Не имея возможности раскашляться кровью, трясущаяся так, что могло случиться сотрясение мозга, остатками разума мне вдруг припомнилась моя ипотека. Неожиданно охватил порыв разбить сосуд, раз он уже треснутый. Спокойно, безо всякого стыда и совести поинтересоваться у директора Чэня: "Директор, это… Это повышение в должности?"

Директор Чэнь замер, посмотрел на Чэн Тянью и сразу расцвёл улыбкой: "Забудь!"

Я с печальным видом сказала: "Так… Так это сверхурочные без оплаты?"

Директор Чэнь только хотел высказаться насчёт сверхурочных, как помощник Цзянь остановил его. Потом посмотрел на меня и многозначительно произнёс: "Если будешь хорошо работать, почему бы и не получить прибавку к жалованию!"

Когда он это сказал, толпа женщин беззвучно возмутилась. Они не смели высказаться вслух, однако используя QQ-мессенджер, принялись обмениваться мыслями на этот счёт.

— Эта женщина, правда, ловка. Вдруг заставила молодого хозяина организовать в нашем отделении офис. Обычно нам доводилось видеть его не чаще раза в год.

— Да. Полагаю, каждого дарованного молодым хозяином гроша достаточно, чтобы она наслаждалась жизнью. А ещё притворяется порядочной, вводит в заблуждение. Хочет какой-то прибавки, мы что, слепые?!

— Естественно она должна желать прибавку. Ей по сравнению с нами всю ночь работать!
……

Помощник Цзянь мог лишь помочь директору Чэню разрядить обстановку. Последнее время у директора Чэня был слишком длинный язык, он разболтал, что меня посылали с бумагами к Чэн Тянью, что явилось поводом нескончаемых фантазий коллег, а я в свою очередь стала предметов этих пересудов.

Помощник Цзянь бросил на меня взгляд, дружелюбно улыбнулся, сказал: "Закончи пока с тем, что у тебя в работе. Ещё будет достаточно времени, поработать на директора Чэня!"

Затем он одарил меня мягчайшей улыбкой, снова подстегнув воображение коллег. Потом вместе со стоящим за его спиной Чэн Тянью, лицо которого было сплошной лёд и иней, они прошли в кабинет директора Чэня.

— Видели? Директор Чэн холоден и строг. Это чтобы отвести подозрения. Глядя, как его помощник заискивает перед Цзян Шэн, кто поверит, что между ней и молодым хозяином ничего нет?

— Ещё бы, разыграли перед нами спектакль!
……

Я, тараща глаза и открыв рот, наблюдала за проходящим передо мной.

Он пришёл в "Юнъань", действительно, из-за работы над конкурсом моделей? Или, движимый мыслью свести счёты, собирается сыграть со мной злую шутку?

Люди говорят, мужчины от природы дети. Если в юности поверхностны, то так и проживут. В 18 лет будут как восьмилетние, в 30 как трёхлетние!

Спаси и сохрани. Надеюсь, Чэн Тянью пришёл сюда, правда, из-за работы.

Но… Но я не могу работать у него секретарём. Это для меня тупик. Я… Неужели, действительно, надо увольняться? Эх… Если бы не было той оговорки? Уволиться и снова продемонстрировать, что я не такая как другие, пользуясь увольнением, хочу привлечь его внимание! В прошлый раз он подстрекал, чтобы я заявила, что не уволюсь из "Юнъань"?

По существу, причины, по которым я продолжаю работать в этой компании, во-первых, сыта и одета, плюс ипотека. Во-вторых, кто позволил ему провоцировать меня? Но я исходила из предпосылки, что к этой компании кроме годового собрания он не будет иметь отношения. Сейчас… Сейчас такая ситуация….

Ах…

Сытая по горло тайнами заботами, хотела отнести материалы руководителю Симэню, но только двинулась, сразу налетела на угол стола.

Сдерживая боль, несмотря на выступившую испарину, положила материалы перед руководителем Симэнем. В этот момент по всему офису колыхалась весна. Девушки, вынашивая злобные замыслы, многозначительно смотрели на меня. Никто не показывал вида, однако используя QQ и MSN-мессенджеры ждали, что за повод им дадут для критики.

— Посмотрите-ка на неё, сколько ночей предавалась веселью?

— Ой-ё, наш молодой хозяин силён. Посмотрите на него — смел и быстр, как ветра поступь, а она – каша в голове!

— Думаешь, легко работать по ночам сверхурочно? Вчера определённо не рассчитала силы. Впрочем, скажи, разве такой способ обольщения не позволил её вскарабкаться так быстро?
……

57. Любовь как хищник, пока ты осознаешь, уже проглотит целиком.:

57. Любовь как хищник, пока ты осознаешь, уже проглотит целиком.

Во время обеда в кафетерии руководитель Симэнем кивнул мне головой и прошёл мимо.

Сохраняя улыбку на лице, он вежливо отстранился, приведя меня в недоумение. Вплоть до того, что я собиралась удержать его, чтобы объясниться. Я не такая, как они думают! Я дикий кабан. Как могу превратиться в лису-оборотня?

Коллеги после обеда приветствовали меня в лицо, но, отвернувшись, говорили и смеялись. Не знаю, боялись ли они, что я услышу, или боялись, что не услышу их смешки?

Увы. Я знаю, тот смех определённо был связан со мной.

Столкнулась с менеджером Линь. Она расцвела в улыбке и сообщила: "Новая мебель для кабинета директора Чэна доставлена. Будешь смотреть?" Под конец ещё загадочно добавила: "В комнате отдыха отличная кровать. Можешь опробовать!"

Я завопила про себя, но всё-таки послала ей улыбку. Может, никто и не подразумевал другой смысл. Наверняка я слишком много думаю.

После того как менеджер Линь ушла, я встретила Мо Чунь. Она расположилась у окна, наблюдая за оживлённым потоком машин на улице, снующих туда-сюда, и будто о чём-то задумалась.

Повернув голову, посмотрела на меня. Сперва замерла, потом расплылась в улыбке, но ничего не сказала.

Да. Если бы я столкнулась с такой женщиной, я бы тоже промолчала.

Но реальное положение дел совсем не такое.

Я смотрела на Мо Чунь. В горле бурлило, но я не знала, как прервать молчание. Наконец, заварив кофе, подняла голову, посмотрела на неё и спросила: "Тебе любопытно?"

Мо Чунь улыбнулась. Одетая в белую рубашку деловая работающая женщина, она сказала: "Ничего любопытного. У каждого свой способ ведения дел. Пусть даже метод не из той категории, которую можешь принять, но тоже имеет право на существование".

Эта речь была, действительно, исчерпывающей.

Я улыбнулась: "На самом деле я не хочу ничего объяснять другим, но в то же время, не знаю почему, не хотелось бы, чтобы ты меня неправильно понимала".

Мо Чунь замерла. Потом, продолжая улыбаться, сообщила: "На самом деле, Цзян Шэн, утром я внезапно осознала, что не могу понять, какое у тебя положение, и как мне с тобой разговаривать. Увы".

Я тоже улыбнулась: "Я понимаю. Поэтому не хочу, чтобы у тебя было неправильное представление обо мне. Я и он это не то, что люди думают… Я и директор Чэн… На самом деле…. Ох…"

Мо Чунь слегка отхлебнула кофе, подняла голову, посмотрела на меня.

Поколебавшись, я закончила: "На самом деле, он мой бывший парень…"

Только я это сказала, как изо рта Мо Чунь брызнул фонтан кофе. Я вся оказалась под "кофейным дождём".

Мо Чунь извиняясь, принялась суетливо помогать мне утираться бумажными салфетками.

Вздохнув, я продолжила: "Не веришь? Этот мужчина, дракон и феникс среди людей. Как он мог быть бывшем парнем у такой как я?"


На самом деле, эти годы из-за Лян Шэна я дрейфовала на границе семьи Чэн, познала тепло и холод людских отношений. Одно из неписанных правил этого мира – во всех делах особо ценится партнёрство при равном социальном положении.

Поэтому насколько ни были бы сильны чувства Тянью ко мне, это совсем не пугает Чэн Фанчжэна. Чэн Фанчжэн ещё пять лет назад знал, что между Лян Шэном и мной нет кровного родства, однако мне по-прежнему не позволялось знать, как раз в связи со статусом семьи. По той же причине Лян Шэн пусть даже и хотел жениться на Вэйян, однако, ещё не поставил в известность Чэн Фанчжэна. Возможно, тоже из-за этих двух слов "статус семьи"…

Резон понятен, к сожалению. Любовь как хищник, пока ты осознаешь, уже проглотит целиком. Не даёт времени размышлять о том, что называется равным социальным положением.

Поэтому среди этой любви до небес и моря ненависти, сколько борющихся из последних сил мужчин и женщин на грани того, чтобы погрузиться на дно.


Мо Чунь замерла, будто вспомнила о каких-то тяжёлых событиях прошлого, об очень важном человеке. Через какое-то время она улыбнулась, губы дрогнули, произнеся два слова: "Я верю".

Эти два слова будто камень тихонько опустились мне на сердце, раздавив в нём укромный уголок со стремлениями и чаяниями.

58. Почему я не ощущаю связи между "Счастливой фермой"* и большим бизнесом?:

58. Почему я не ощущаю связи между "Счастливой фермой"* и большим бизнесом?
* — он-лайн игра

Не попав под гром Небес, никогда не узнаешь, что под этим подразумевают!

И вот после обеда я преобразилась, став "секретарём" Чэн Тянью!


Только вернулась из столовой на своё место, Чэн Тянью с ледяным лицом прошёл мимо и постучал по моему столу, чтобы я зашла в его кабинет. Образ втирающегося в милость мужчины сменился холодной маской, что тоже являлось проявлением чувств. По мнению других этот лёд был попыткой скрыть тайные порочные стремления.

В результате, стиснув зубы под пренебрежительными и завистливыми взглядами толпы женщин вокруг, мне только и оставалось, поджав хвост лисы-обольстительницы, пройти в нему в кабинет.

В кабинете ледяное лицо Чэн Тянью выглядело сурово.

Он организовал для меня первое задание — помочь ему со "Счастливой фермой"!

"Счастливая ферма"? Почему не ещё тупее?! Почему не покемоны, не "Монополия"?! Почему не пасьянс паук?!

Чэн Тянью не разглагольствовал со мной, а давал указания по селектору или телефону. Посмотришь, погружённый в работу господин, строгое выражение, со стороны кажется, действительно, интенсивно трудится.

Через полчаса он подкинул мне немного нормальной работы. Ни слова не говоря, вплоть до того, что даже не смотрел на меня. Только эмоционально-экспрессивные частицы: "Эй", "А".

Когда я искоса взглянула на Чэн Тянью, он меня проигнорировал… На самом деле, в этом кабинете он всё время меня игнорировал.


Приблизительно через час он махнул рукой, выгоняя меня к месту секретаря за столом перед дверями. Через недолгое время он тоже вышел из кабинета. Оказалось, что его одежда слегка в беспорядке!

На самом деле, мне, действительно, очень хотелось удариться в слёзы и поинтересоваться у него, как так получилось. Перед тем как я покинула кабинет, он был неподвижен. Откуда же сейчас такой беспорядок в одежде?!

А толпа сотрудниц будто увидела весну.

— Ах, никогда не думала, что молодому хозяину нравятся кабинетные страсти?

— Не преувеличивай! Просто блуд!

— Некоторые девушки от природы низкосортны. Что бы то ни было, где бы ни было, всё выходит наружу!
……

В этот момент будь у меня хоть сто языков, не объяснилась бы.

Он как ребёнок, затеявший злую шутку, выражение лица невинное и аккуратное. Будто он, действительно, работал, был очень занят. Откуда время обращать внимание на проблемы такого незначительного человека как ты. Мои подозрения, что он полон замыслов, как проучить меня, это лишь самонадеянные иллюзии.

Помощник Цзянь улыбнулся мне: "Госпожа Цзян, не сомневайтесь. Прежде я присматривал за Счастливой фермой директора Чэн. Следует иметь в виду, хобби и увлечения босса — это дело первостепенной важности для секретарей и помощников. Позволив боссу не иметь тревог в этом направлении, он будет ещё лучше работать, развивая большой бизнес.

От слов помощника Цзяня хотелось раскашляться кровью. Почему я не ощущаю связи между "Счастливой фермой" и большим бизнесом?


После работы я перед Цзинь Лин повыдёргивала почти все волосы. Держась за голову, качалась из стороны в сторону и приговаривала: "Как я могла пойти работать в "Юнъань"? Что за осёл лягнул меня в голову?"

Но она только знай себе, обсуждала статью с Кэ Сяожоу. Ба Бао рядом оттеняла Бэй Сяоу.

Бэй Сяоу по-прежнему жил просто. Большими кусками заглатывал мясо, находил удовольствие в вине. Ба Бао хлопала огромными глазами и приговаривала: "Бэй Сяоу, мне нравится твой мужицкий вид".

Когда мои волосы приобрели вид птичьего гнезда, Цзинь Лин повернула голову и поинтересовалась: "Что с тобой стряслось?"

Сверкая пробитой башкой, я расстроенно и нервно заявила: "Как я могу остаться в "Юнъань"? Я что, белены объелась, как могла повестись на его провокацию?!"

Ба Бао предложила крайне радостным тоном: "Цзян Шэн, если тебе не нравится оставаться в "Юнъань", увольняйся!"

Я подняла голову, посмотрела на Ба Бао. Вот может она уколоть в больное место. Будто я не хочу уволиться? Но прежде Чэн Тянью устроил со мной пикировку, мол, увольнение – это способ привлечь его внимание. Я и напоролась, неожиданно назло ему заявив, что не уволюсь!

Едва Ба Бао закончила, вся толпа уставилась на меня, ожидая моей реакции.

Потом, видя, что мои губы плотно сжаты, обменялись между собой особо презрительными взглядами, будто говоря: "Ах, Цзян Шэн, такой простой ребёнок, с каких пор научилась мудрить и выгадывать?"

Кэ Сяожоу холодно улыбнулся, сложил пальчики в орхидею, выражая своим видом, что всё идёт как должно. Сказал: "Ах, Цзян Шэн, стала секретарём Чэн Тянью, разве не должна радоваться? Получила боевое крещение в "дворцовых интригах"? Ждешь, мы разделим твоё маленькой счастье? Ещё рвёшь волосы, изображая страдания! Что б ты знала, повыдёргивай хоть на лысо, мы не купимся!"

59. Рви у кого хочешь цветы на этой ферме!:

59. Рви у кого хочешь цветы на этой ферме!

Таким образом, моя жизнь в "Юнъань" вдруг стала труднее.

Помощник Цзянь каждый день ходил дозором перед моим рабочим местом, тепло улыбался и поручал мне разные дела. С его поучениями мой профессионализм рос семимильными шагами. Естественно, этот профессионализм был в области управления "Счастливой фермой" презренного недоумка Чэн Тянью.

Ежедневным развлечением Чэн Тянью стало возникать за моей спиной с холодным покер-фэйсом, окидывать взором его "Счастливую ферму" и потом с выражением кровожадного убийцы высмеивать мой управленческий опыт.

Подобные беззвучные издёвки выводили из себя. Жаль, что нельзя заблокировать его лицо, как компьютерный сервер.

Наконец, однажды он издал звук.

Причиной стал тот факт, что его друг взялся пасти в его огороде бизона, а я не прогнала животное. Как я могла прогнать. Бизон принадлежал известной красавице из некоторой благотворительной организации.

Прежде помощник Цзянь наставлял меня: с фермерскими хозяйствами ряда женщин ни в коем случае не связываться. Так как временами они бывали близки с бриллиантовым холостяком Чэн Тянью. И эта красавица была как раз из той группы. Я подумала, раз уж их огороды нельзя затрагивать, то уж её бизон точно неприкосновенен. В тот момент я ещё гордилась своими умственными способностями, тайно себя нахваливая: Вау! Цзян Шэн, ты заслужила в секретарях чашку риса! Хватает смекалки даже на такие умозаключения!

В результате, сегодня получила нагоняй.

Когда Чэн Тянью увидел бизона, по выражению его лица было понятно, он сожалел, что нельзя бросить меня в шредер и измельчить. Он сказал: "Госпожа Цзян, ты такая дура? Способна на подобные глупости? Надо не только поливать огород, вносить удобрения, уничтожать вредителей, косить траву. Ещё надо гонять бизонов!"

Я взглянула на своего непосредственного начальника, Бог богатства в гневе. В душе сразу сотню возражений, но даже не могу высказать, чтобы не спровоцировать фразу: "Цзян Шэн, перечишь мне с важным видом. Не для того ли, чтобы разжечь мой интерес?!"

Забудь. Если ошибся, исправь. В голосе Чэн Тянью нарастал гнев, я бросилась "прогонять бизона". В результате никак не ожидала, что из-за дрожи в руках снова допущу ошибку. Внезапно бизон Чэн Тянью был выпушен в огород красавицы.

Чэн Тянью потерял дар речи. Молча смотрел на меня в упор. В итоге выдавил: "Цзян Шэн, ты… нарочно!"

Как раз в этот момент вошёл помощник Цзянь. Увидев в нём спасительную звезду, я стала объяснять Чэн Тянью: "Помощник Цзянь наказал избегать столкновений с некоторыми женщинами, говорил, что те женщины… Те женщины как-то связаны с тобой…" В этот момент, я осторожно подняла глаза на Чэн Тянью, его лицо ещё более перекосилось. Однако, не обращая внимания, я продолжила разглагольствовать: "Подумала, раз уж всё нечисто, их огороды трогать нельзя, то уж выпущенных ими бизонов и подавно нельзя касаться. Не веришь, спроси у помощника Цзяна. Я, правда, не нарочно! Не собиралась тут за тебя завлекать пчёл и приманивать бабочек*!"
(* — обр. флиртовать)

После последних слов настроение Чэн Тянью упало ещё ниже. Кому понравится слушать о своих флиртах?

Помощник Цзянь сразу подхватился: "Директор…. Директор Чэн, я никогда не говорил, что вы завлекаете пчёл и приманиваете бабочек!"

Я закивала: "Помощник Цзянь этого не говорил. Я поняла без слов".

Лицо помощника Цзяня побелело. Полагаю, в этот момент он хотел избавиться от меня, как от трупа, чтобы скрыть следы преступления.

Через некоторое время Чэн Тянью скользнул по мне взглядом, холодно хмыкнул и произнёс: "Неженатый мужчина, незамужняя женщина. Можно хоть в чём-то не задевать меня? Рви у кого хочешь цветы на этой ферме!"

Сказав это, он повернулся и вышел.


Вскоре, тесня друг друга, директор Чэнь и менеджер Линь осторожно поинтересовались у помощника Цзяня: "Что младшая Цзян сделала не так? Высочайший так разозлился".

Помощник Цзянь чинно улыбнулся и состряпал весьма пристойную ложь: "Новый человек в делах компании не сведущ. Сложно избежать ошибок".

Да. Если бы он осмелиться заявить, что директор Чэн вышел из себя из-за "Счастливой фермы", полагаю, Чэн Тянью всю компанию превратил бы в "Счастливую ферму".

60. Тебе дали куриные перья, а ты сделала из них стрелу.:

60. Тебе дали куриные перья, а ты сделала из них стрелу.

Одно из самых грустных событий в мире, когда тебе дали куриные перья, а ты сделала из них стрелу.

Чэн Тянью бросил фразу в сердцах, а я посчитала за правду.

На самом деле, в районе запретной зоны тех женщин "Счастливой фермы" с их дорогущими семицветными розами меня бесчисленное количество раз охватывала дурная мысль, вломиться и вытоптать те цветы.

Сейчас он сам сказал "Рви у кого хочешь". Так к чему церемониться?

Я рвала и думала, жизнь прекрасна. Пусть я в "Юнъане" под тиранией этого лицемера, но ведь смогла исподволь устроить беспорядки. Подумала, после того как эти женщины обнаружат, что их розы сорвал Чэн Тянью, они сразу радостно бросятся искать молодого господина Чэн, чтобы взять на измор. Не с затаённой обидой, а с тайной ненавистью, я представляла, как рано или поздно он будет чесать в затылке.

Таким образом, вынашивая злые помыслы, я вредила цветам и травам тех женщин.

Жаль в тот момент я забыла, Чэн Тянью двуличный мерзавец! Сдержал гнев. Небрежно брошенная фраза "рви у кого хочешь" равносильна пожалованному мне "три чи белого шёлка"*. На самом деле он ждёт, что я буду рвать этот белый шёлк ради забавы, пока не повешусь на нём.
(* — в древности отрез белого шёлка даровался правителем провинившемуся вассалу, чтобы тот покончил с собой)

После обеда, когда я предавалась фантазиям, как Чэн Тянью будет атакован толпой женщин, на землю пришло бедствие…

Перед бедствием я толкнула дверь Чэн Тянью, чтобы передать бумаги. Он как раз взял трубку телефона, в кои веки, улыбнувшись во всё лицо, сказал: "Я в "Юнъань". Зайдёшь… М-м-м, Хорошо. Увидимся, госпожа Шэнь".

Тактично опустив бумаги на его стол, я осторожно потянулась к двери, чтобы уйти.

Но только моя задница твёрдо заняла своё место, как раздался звонок от Чэн Тянью. Я посмотрела на дверь его кабинета, засомневалась. Только что не дал каких-то указаний, зачем звонить.

Взяла трубку, вежливо улыбнулась, спросила: "Добрый день, директор Чэн. Будут какие-то поручения?"

Чэн Тянью, похоже, наслаждался этим обращением. Он улыбнулся и сказал: "Скоро придёт госпожа Шэнь, не пускай её. Если не задержишь, вычту из твоей зарплаты!"

Сказав это, повесил трубку.

Я обомлела. Только что пригласил человека, а теперь хочет, чтобы я не пускала. А пущу или не пущу — это ещё повлияет на мою зарплату. Проклятый капиталист! Ах.. Что за яд в тыквах, которыми он торгует*?"
(* — "что у него на уме")

Я ещё не успела как следует обдумать эту мысль, как увидела, молодая девушка с улыбкой на всё лицо движется ко мне через открытое пространство офиса. При взгляде на её роскошную одежду, достойную осанку, про себя подумала, велика вероятность, что это и есть госпожа Шэнь.

И впрямь, она подошла и отстранённо-нежненьким голоском сообщила мне: "Я к господину Чэну".

Я тоже, выдав профессиональную улыбку, спокойно и невозмутимо произнесла: "Господина Чэна нет на месте".

Обнаружила собственное слабоумие и тотчас добавила: "А, вы госпожа Шэнь. Господин Чэн только что вышел. Давайте я запишу вас на другое время".

Бровки госпожи Шэнь слегка нахмурились, она с сомнением посмотрела на меня и переспросила: "Нет на месте?"

Я ревностно закивала головой: "Искренне сожалею, госпожа Шэнь".

В тот момент я уже выяснила, для работы секретаря главное — уметь лгать. Вдобавок это надо делать уверенно и смело, не сгибаясь под давлением.

Госпожа Шэнь немного сердито развернулась, сделала несколько шагов, но, похоже, не смирилась и набрала номер Чэн Тянью. Надув губы, она попеняла: "Тот, кто не держит слово перед девушкой, не джентльмен".

Чэн Тянью по телефону рассмеялся, как весенний ветер, дующий на тысячу ли: "Как можно. Я жду тебя в кабинете".

Услышав, госпожа Шэнь направила гнев на меня. Приложила телефон к моему уху, сказала: "Послушай!"

Голос Чэн Тянью был невыразителен, только одно слово: "Хэллоу!"

Услышав, я рассердилась до такой степени, что собиралась забыть о проклятой ипотеке, забыть, что Чэн Тянью ненавистный капиталист. Пинком распахнуть дверь в кабинет и заорать: "Да пошёл ты!" Потом заявить госпоже Шэнь: "Хочешь видеть этого мерзавца, он внутри. Иди и уничтожь его".

Но я не могла. Только сконфуженно улыбалась госпоже Шэнь, профессионально принося извинения: "Простите, память подвела".

В этот момент Чэн Тянью вышел из кабинета и с лёгкой улыбкой обратился к госпоже Шэнь: "Пришла. Что если мы сходим в кафе? В офисе некоторые вещи портят настроение".

Госпожа Шэнь улыбнулась: "Хорошо".

Проходя мимо меня, Чэн Тянью, сохраняя улыбку на лице, бросил три слова, от которых мне сразу захотелось перевернуть рабочий стол: "Удержу из зарплаты".

61. В этом мире стойкость больше всего нужна не в беззаветной преданности и не при защите, а в том, чтобы быть прошлым!:

61. В этом мире стойкость больше всего нужна не в беззаветной преданности и не при защите, а в том, чтобы быть прошлым!

Первое бедствие миновало быстро, но сразу подтянулись другие.

После того случая перед кабинетом одна за другой выстроились прибывшие с визитом Чжао, Цянь, Сунь, Ли*. Все прекрасные дамы неизвестного происхождения. У меня не хватало рук, но надо было стоять до конца.
(* — перечисление фамилий правителей; обр. всякие)

Помощник Цзянь, глядя на мою "обожжённую голову и разбитый лоб", не сдержался и сокрушённо вздохнул: "Не надо было тебе рвать те розы. Вот натворила дел, теперь проблема! Цветы тех женщин предназначены для нашего босса. Босс строго настрого наказывал мне: рвать нельзя! Смотри, явились к тебе, устроили бардак! Цветы — такая вещь, нельзя срывать как попало!"

Я бросила взгляд на помощника Цзяна. За это время мы уже достаточно узнали друг друга, поэтому не разводили церемоний. Должно быть, во всей этой суете мне уже не хватило физических сил фильтровать свою речь. Поэтому что на уме, то и на языке, не задумываясь, парировала: "Лучше эти слова адресовать хозяину, что срывает цветы*, директору Чэну!"
(* — у этой фразы "срывать цветы" есть другой смысл: совершать насилие над женщиной)

После этой фразы обнаружила, что лицо помощника Цзяня одеревенело. Он изо всех сил, отчаянно моргал. Я удивлённо ткнула в него, поинтересовалась: "Что случилось? Соринка в глаз попала? Давай, посмотрю".

Произнося это, поднялась и стала разбираться с его глазами, бормоча себе под нос: "Ты что не знаешь о супер популярности нашего босса у женского пола! Тех поклонниц рано или поздно он всё равно закопает! Пусть развлекаются "Счастливой фермой", а любовные отношения это…"

"Ещё не достаточно высказалась?"

Голос за спиной был недоволен и пресен. Я резко развернулась. От испуга тело обдал холодный пот. Не знаю, как долго Чэн Тянью стоял за моей спиной. Он смотрел на меня, лицо хмурое, будто собирается растоптать.

Ойкнув, я сразу вспомнила те три слова предостережения "удержу из зарплаты". Даже подумалось хлопнуться к его ногам, громко восклицая: "Директор Чэн, многие лета! Талантливейший директор Чэн, только что я ничего не говорила, всё, что вы слышали – галлюцинации".

Но я не могла. Хорошо ли плохо, я его бывшая девушка, бывшие девушки должны иметь стойкость.

В этом мире стойкость нужна не в беззаветной преданности и не при защите, а в том, чтобы быть прошлым! Не важно, тебя бросили или ты бросила, если ты прошлое другого человека, живя как обветренный, еле держащийся на ногах полевой щетинник, при появлении того человека вытягивающийся в струну, не страшась ни ветра, ни инея, как тополёк серебристый! Бомжуешь, виляя хвостом, но когда возникает тот человек, принимаешь вид просветлённого даоса с придурковатым лицом, отринувшего деньги и ведущего натуральный образ жизни! Живёшь как слабоумный младенец, но перед ним корчишь из себя индивидуальность, что такого, чтобы быть идиотом? Почему ты так поступаешь?"

Поэтому перед Чэн Тянью, хоть было ужасно неловко, я всё-таки спрятала возникший испуг. Будучи прошлым, сохраняя превосходные манеры, сдержанно и вежливо обратилась: "Директор… Чэн…"

С расстроенным видом помощник Цзяня тут же схватил документы и ушёл, бормоча себе под нос: "У меня есть дело, которое надо обсудить с директором Чэнем!"

Чэн Тянью смотрел на меня и молчал.

Последние несколько дней от многочисленных визитов прекрасных дам он впадал в бешенство. И ближайшим объектом для выражения этого помешательства оказывалась я. Результат превзошёл ожидания, ему тоже пришлось столкнуться с тиранией.

Глядя на меня, он сказал: "Больше… не надо рвать как попало цветы… на ферме"

Украдкой взглянула на него, тихо злорадствуя, но кивнула. Всё-таки я тоже несла ущерб от этих женщин.

Вдруг в этот момент с радостным видом снова объявилась госпожа Шэнь. Её улыбка была чиста и прозрачна. Наполовину жалобно, наполовину заигрывая, она сказала: "Тянью, я не могу тебе дозвониться".

Я была очарована до невозможности. Только подумала улизнуть, чтобы с безопасного расстояния посмотреть этот спектакль.

Кто знал, что Чэн Тянью схватит меня. Его настроение казалось слегка перегоревшим. Он улыбнулся госпоже Шэнь и сказал: "Всё забываю тебе представить, это моя девушка, Цзян Шэн".

Мне не удалось со стороны порадоваться чужой беде. Чэн Тянью выставил меня как щит.

Тоненьким голоском я запротестовала: "Бывшая…"

Да. Бывшая девушка.

Чэн Тянью склонил голову, улыбаясь, сказал: "Что, снова про деньги? Вот ведь, маленькая скупердяйка! Представил тебя своей девушкой, но не сообщил, что мы скоро женимся, и госпоже Шэнь надо готовить красный конверт!"

Произнося это, он твёрдо сжал мою талию, намекая: "Цзян Шэн, будешь нести чушь, я тебя вышвырну!"

Мне только и оставалось, что сконфуженно улыбнуться госпоже Шэнь. В тот момент я опасалась, если она по характеру вспыльчива, сумочка Hermes в её руке вполне может размозжить мне голову, потом обзовёт "обольстительницей" и уйдёт, не оглядываясь.

Но получить пробоину в голове от такой дорогой сумочки тоже счастливое событие.

Я и не знала, что филантропы носят Шанель, Hermes и Bottega veneta. Думала, они живут как монахи-аскеты.

Госпожа Шэнь долго не могла прийти в себя. В итоге, Чэн Тянью с улыбкой произнёс: "Мы с Цзян Шэн приглашаем тебя выпить кофе".

Только тогда она улыбнулась, окинула меня взглядом, должно быть, оценивая мой уровень ВВП, способна ли я ли войти в семью Чэн. Потом утвердилась в следующей стратегической цели.

Не знаю, что она там наоценивала, но с достоинством улыбнулась и сказала: "Давайте в другой раз? Я сейчас должна присутствовать на мероприятии по сбору средств. Если господину Чэну интересно, можно встретиться ещё раз".

Произнеся эту фразу, она выпрямила спину и покинула офис.

Чэн Тянью отпустил меня, без какого-либо тепла и колебаний.

Я опустила голову, увидела на своей руке красный отпечаток от его захвата. Я знала, спустя недолгое время он исчезнет, как многое, что тихо пропадало в прошлом.


Так что я превратилась в "любимую девушку" Чэн Тянью, противостоящую "внешним вторжениям".

Для каждой женщины у него теперь была отговорка: "Что, хочешь зайти? Не пойдёт! Моя девушка работает у меня секретарём! Верно! Приглядывает за мной, не позволяет общаться с другими женщинами! Слабой женщине сложно не ревновать!"

Как-то раз, принеся ему кофе, я услышала эти речи. Сразу захотелось перевернуть чашку ему на голову.

Он повесил трубку и заявил: "Не хочу, чтобы меня какое-то время беспокоили. Ты знаешь, что делать!"

Потом взял чашку из моих рук, не забыв подлить масла в огонь: "Не справишься, удержу из зарплаты".

Чэн Тянью наверняка не знал, из-за этих трёх слов "удержу из зарплаты", что он произносил каждый день, мне множество раз снился сон. Не о крупном выигрыше в лотерее, а о том что вышла замуж за противного старика-миллиардера. Впрочем, оба эти варианта внезапно разбогатеть от нетрудовых доходов меня бы устроили. А потом я сразу наполнялась высокомерием, бросала деньги ему в лицо и говорила: "Удержишь из зарплаты! Так я даже не буду работать! У старика есть деньги! Удерживай!"

Однако иллюзия не в силах противостоять реальности. С этого момента Чэн Тянью даже мобильный телефон перевёл на секретаря, все звонки, похоже, переключались на меня.

Каждый день я отвечала на вызовы, адресованные ему: "Добрый день! Сожалею, директора Чэна нет на месте. Если у вас есть какой-то вопрос, свяжитесь позже".

К тому же с тех пор как Чэн Тянью выдал меня за свою девушку, больше всего я боялась, что эти неизвестные женщины захотят свести со мной счёты. Если обольют серной кислотой, испортят лицо, как я смогу выйти замуж за противного старичка-миллиардера?

В это время я уже была как пуганая ворона. Постоянно казалось, что пакеты в руках людей вокруг меня наполнены серной кислотой, неизвестно, когда достанут и плеснут мне в лицо.

Я поделилась этим беспокойством с Цзинь Лин. Она не приняла проблему всерьёз, заявив: "Не исключена возможность, что вытащат тесак".

После этого мне стали снится тесаки, а потом как с помощью серной кислоты избавляются от трупа.

Но воображение и реальность разнились. Те женщины не стали связываться с убийством. Некоторые мерили меня взглядом, пытаясь оценить за какие заслуги и достоинства я вдруг стала девушкой такого мужчины. Другие, с хрупкими душами, услышав, роняли слёзы, и потом я становилась для них "подружкой".

Через некоторое время у меня появилось новое занятие, исцелять раны "девушек господина Чэна". В таки дни мне казалось, я, правда, всесильна, и могу стать мастером психологической помощи.

Другие люди в компании спокойно наблюдали, как в кабинете генерального директора компании каждый день "щебечут птицы, благоухают цветы", раздаются тихие вздохи. Ужасно любопытно, но не узнаешь, почему так.

В такие моменты мне хотелось проорать в открытое пространство офиса: "Это я спасаю всё живущее* за вашего молодого хозяина".
(* — так говорят о силе учения Будды)

Однако было странно, в то время пока я спасала для Чэн Тянью всё живущее, он удивительным образом снова исчез из мира "Юнъаня". Осталась только я перед кабинетом генерального директора.


Теперь из-за Чэн Тянью в "Юнъань" я каждый день сталкивалась с разного рода ситуациями.

Причём, эти ситуации делились на два сорта.

Если он появлялся в "Юнъань" довольно часто, в компании распространялось: стажёрка кормит молодого хозяина Виагрой!

Если он не приходил в офис, ползли слухи: смотрите, я говорил, первоначальный пыл молодого хозяина прошёл, та девчонка рано или поздно вылетит!"

62. Раз не можешь быть с тем, кого больше всех любишь, то и смерть не успокоит!:

62. Раз не можешь быть с тем, кого больше всех любишь, то и смерть не успокоит!

Когда дни проходят в хлопотах, человек легко забывает.

Я была занята настолько, что даже поразмышлять о том, не стоит ли мне уволиться, не оставалось времени.

"Юнъань"* — очень хорошее название. Но кто знал, что вечное спокойствие означает — никогда не успокоишься.
(* — вечное спокойствие, безопасность на века)

В то время я совершенно не осознавала, что оставаться в "Юнъань" было огромной ошибкой.


В полдень директор Чэнь обнародовал волнующую весть: выдадут зарплату. Потом ещё одно важное для жизни объявление – сверхурочная работа.

Когда во время обеда персонал выражал обиду на сверхурочные, неожиданно заявилась группа близких друзей во главе с Бэй Сяоу. Я быстренько увела их от своего рабочего места.

Ба Бао, расправив шею, сказала мне: "Ах, Цзян Шэн, я приду сюда работать! Посмотри на мою фигуру, определённо стану ведущей моделью компании".

Я поинтересовалась: "Эй, вы зачем пришли? Даже не позвонили, я же на работе".

Цзинь Лин, ни слова не говоря, глупо улыбнулась. Ба Бао рядом тоже, прикидываясь дурочкой, хлопала глазами. В итоге они обе молча ретировались, со мной остался только Бэй Сяоу.

Я непонимающе уставилась на Бэй Сяоу.

Бэй Сяоу провёл рукой по моей щеке, глядя на меня. Потом через довольно долгое время произнёс: "Цзян Шэн, мы сегодня вечером… идём… идём на холостяцкую вечеринку, которую устраивает Лян Шэн в клубе Лань".

Сказав это, он опустил голову и продолжил: "Ты же знаешь, он завтра женится".

Я остолбенела. Показалось, что время прошло слишком быстро. Я знала об этом событии, я даже принимаю участие в свадьбе. Как я могу не принять участие? Только почему так быстро?

Все эти дни я была так занята?

Или специально старалась быть занятой, чтобы забыть, в этом мире есть одно имя, заставлявшее сердце болеть, есть человек, из-за любви к которому постоянно тревожишься.

Я смешалась. Отвернулась и залепетала с улыбкой: "Ах, брат устраивает холостяцкую вечеринку. Я должна присутствовать… Но… Вот неприятности... Я… ещё должна задержаться. Сверхурочная работа… Пойду ли я… Я…"

Моя речь была сумбурна, голову стиснула боль, и она начинала кружиться.

Бэй Сяоу посмотрел на меня, улыбнулся: "Я вот тоже думаю, не надо тебе идти".

Потом его взгляд омрачился, он продолжил: "Цзян Шэн, человек проживает свой век. Если не можешь быть с тем, кого больше всех любишь, то и смерть не успокоит! Цзян Шэн, не лучше ли нам…"

Я подняла голову, широко улыбнулась, прервав слова, что готовы были сорваться с его языка. Его мысль я поняла, но также понимала, что в этом мире много что делается без любви. Покачала головой, снова покачала. Намеренно обернулась на кабинет, однако глаза поблескивали, сказала: "Я не люблю его. Правда".

Это моё решение.

Я не хочу, чтобы мужчина, которого я люблю, снова сталкивался со штормами и бурями. Раз уж жизнь стала спокойной и безмятежной, их чувства с Вэйян стабилизировались, почему не поддержать их?

Бэй Сяоу улыбнулся, проследил за моим взглядом, спросил: "Тянью здесь?"

Я кивнула, нарочито счастливо улыбаясь.

Чэн Тянью несколько дней назад, неожиданно для меня, вдруг снова пришёл в "Юнъань". Он по-прежнему с ледяным лицом смотрел сквозь меня невидящим взглядом.

Бэй Сяоу видя мою убеждённость, с некоторым сочувствием посмотрел на шрам на моём виске, указал на свою грудь, где сердце, сказал: "Цзян Шэн, если грустно, спрячься, где никого нет, и поплачь. Не сдерживайся. Я знаю, тут болит сильнее, чем раны снаружи!"

Я улыбнулась, изо всех сил заставляя себя выглядеть жизнерадостной. Подтолкнула его: "Иди быстрее, не говори ерунды! Ещё стихи начни декламировать, думаешь, ты поэт? Мой брат женится, я очень счастлива. Завтра на свадьбе поднесу ему большой красный конверт! Эй, Сяоу, выпей за меня несколько бокальчиков! Не уходи, пока не опьянеешь!"
……

После того, как я выдворила Бэй Сяоу, мир вдруг опустел.

У меня на лице застывшая улыбка. Засуетилась, не зная, куда деть руки, куда наступить ногой.

Через довольно долгое время вернулась из мира иллюзий.

Пошла к своему рабочему месту. Мо Чунь спросила: "Ты что такая бледная?".

Я со смехом ответила: "Отбеливающая сыворотка. Хочешь, и тебя отбелим. Ха-ха".

63. Прежде ты имела смелось убить ради него своего ребёнка, сегодня должно хватить мужества принять участие в вечеринке!:

63. Прежде ты имела смелось убить ради него своего ребёнка, сегодня должно хватить мужества принять участие в вечеринке!

Небо постепенно темнело. Компания в связи со сверхурочной работой организовала для персонала приём пищи. Но в данную минуту единственное, что могло смягчить боль в моём сердце, это была не еда, а зарплата.

С покрасневшими глазами, получая заработанное за этот месяц, считала юани и думала о красном конверте для Лян Шэна. В эти мысли время от времени прорывалась идея об увольнении.

Только в голове мелькнуло слово "увольнение", как сразу же сложился расчёт. При вычитании месячного взноса по кредиту и суммы, что положу в красный конверт Лян Шэну на свадьбу, зарплата мгновенно превратилась в отрицательное число.

Что означает отрицательное число?

Оно означает, что я должна голодать, не умирая. Если умереть, то, не прерывая платежи банку, продолжать вносить вклад в ВВП отечественной недвижимости.

В результате меня начало трясти. Успокаивала себя тем, что если бы не появления время от времени Чэн Тянью, эта работа всё-таки содержит меня и радует.

К тому же он приходит сюда работать, а не насмехаться надо мной и уж точно не приводить меня в возбуждение. Скопление девушек, прибегающих сюда из-за него, мираж! Смотри, сегодня он появился и даже в упор тебя не видел. Поэтому, Цзян Шэн, Цзян Шэн, не надо додумывать.


И не общайся больше с теми сплетниками, которым нравится нести чушь о тебе и Чэн Тянью. В компании большинство девушек очень милы. Мы можем вместе обедать, шопинговать на "Таобао", участвовать в распродажах и коллективных закупках. От случая к случаю можно поболтать по душам с Мо Чунь.

Жизнь многоцветна, сияет свежестью и живостью.

Не обязательно считать часы до свадьбы Лян Шэна и Вэйян. Нет даже бездушных ограничений Лу Вэньцзюаня.

Несколькими днями раньше, когда играли в карты с Бэй Сяоу и Цзинь Лин, Кэ Сяожоу сложив пальцы в "орхидею" сказал: "Ах, Цзян Шэн, последнее время у тебя отличный цвет лица, как цветок персика…. Ты не беременна?"

Мне тогда очень хотелось бросить карты ему в лицо! Первая половина фразы ещё годна, но последняя слишком нечестная.

Как могут в этом мире все дела идти прекрасно?

Лучше живи, пока живётся.


Когда вечером работали сверхурочно, я, комкая в руках деньги, всё не могла определиться. В этот момент уборщица, что прибралась в комнате отдыха при кабинете Чэн Тянью, вдруг обнаружила коробку презервативов.

Уборщица осторожно вышла из кабинета и воодушевлённая направилась к рабочим местам. Мелкие шажки являли тигриное могущество. Большим и средним пальцем она зажимала коробку с "ценностями", втайне замышляя обнародовать сей факт, ещё опасаясь, что не все увидят. Похоже, она пыталась осудить прелюбодеяние, коему я с директором Чэном предаюсь в кабинете.

В итоге, я оказалась будто средь бела дня застуканная с любовником на глазах всего народа.

Даже Мо Чунь смотрела на меня испуганным взглядом. Она ткнула в мою руку, поинтересовалась: "Что случилось … вспышка прошлых чувств? Но это офис, для репутации девушки не очень хорошо!"

Я печально опустила голову, посмотрела на неё: "Если я скажу тебе, что хожу к нему в кабинет не заниматься дурными делами, а помогать нашему большому боссу Чэну управлять его счастливой фермой, ты поверишь?"

Мо Чунь искренне покачала головой: "Не поверю".

Она сказала: "Луше расскажи мне, что ты с сэром Чэном ходила на гору Утайшань наблюдать снег, звёзды, рассвет и обсуждать в стихах философию жизни!"

В итоге я не смогла сдержаться.

"Срывание цветов" только прошло, он придумал новый трюк для меня?

Не спрашивая, вломилась к Чэн Тянью в кабинет и заявила: "Я хочу уволиться!"

Да.

За это время столько случилось неприятностей. Я столько вынесла, "удержу из зарплаты", "любимая девушка", нашествие прекрасных женщин, всякая чушь.

Но сегодняшний инцидент... Воин предпочитает смерть унижениям.

Чэн Тянью по-прежнему не смотрел на меня. Опустив голову, он листал бумаги. Через довольно долгое время губы чуть дёрнулись и сложились в прекрасную дугу. Он произнёс: "Это тебе лучше обсудить с ближайшим начальником".

За несколько дней он почти не разговаривал со мной.

Обычно просто бросал мне документы. Речь скупа до предела. "Эй", а чаще "М-м-м". Временами мимоходом оставлял мне стакан кофе, будто оказывал вспомоществование.

Я тотчас прекратила замечания.

Он сказал верно, я должна обратиться в отдел кадров с заявлением на увольнение.

По-прежнему опустив голову, он разглядывал бумаги в руках, похоже, о чём-то размышляя.

Наконец, его губы снова разжались и он произнёс: "Что случилось? Тебе невыносимо, что не можешь вызвать мой интерес? Отказалась от квартиры, от цветочного магазина, пришла в мою компанию, хочешь уйти из неё и до сих пор отрицаешь, что это не ради привлечения моего внимания? Ах, поступая так, стоит ли ставить на свою высоконравственность, моя милая бывшая?!"

Сказав это, он поднял голову и посмотрел на меня. Во взгляде крайнее пренебрежение, на губах холодная улыбка.

Я почувствовала, как вспыхнуло лицо. Но также понимала, оправдания не играют никакой роли. Вздохнула: "Ты с самого начала нарочно спровоцировал меня, чтобы я осталась в "Юнъане"… Что ты задумал?"

"Спровоцировал?" — усмехнулся Чэн Тянью.

Слова текли медленно: "Это нужно, провоцировать? Ты слишком высокого мнения о себе!"

Во время своей речи он бросил ручку на стол, скрестил руки на груди. Продолжил: "Я говорил, между нами нет никакой связи! Я провоцировал тебя, чтобы ты осталась в "Юнъань"? Ты не должна слишком полагаться на чувства между мной и тобой! Не считаешь же ты, что я организовал офис в "Юнъань" ради того, чтобы сблизится с тобой. Рассматриваешь себя как персонаж тайваньского сериала — искреннюю любовь главного героя — ни расстаться, ни бросить? Чтоб ты знала, Цзян Шэн, ты ошибаешься. Я так поступаю только ради работы! То, что я здесь, ни на грамм не связано с тобой! А, нет, даже ни на полграмма!"

Произнеся это, он равнодушно хмыкнул и продолжил: "Место моего секретаря в "Юнъань" ты получила не по моей просьбе. Так распорядился директор Чэнь. Неужели ты хотела, чтобы я перед лицом стольких людей отказался? В таком случае не показалось бы тебе, что я умышленно не даю тебе прохода?"

Он говорил резко и справедливо, заставляя меня поневоле начать самоанализ.

Да, он постоянно сохранял равнодушный вид, и уж тем более ни разу не предпринял по отношению ко мне ничего особенного. Может, я дала волю воображению.

Хорошо. Что же касается той коробки с презервативами, раз он совершеннолетний мужчина, не его вина, что всегда предусмотрителен, держит про запас…ведь так?

Возможно, я и Чэн Тянью оба правы. Я, не зная, ошибочно пришла в эту компанию, он, рад не рад, из-за большого конкурса моделей расположился здесь лагерем.

Единственная ошибка – это то, что прошлое слишком слепит и заставляет нас постоянно неправильно понимать желания и мысли друг друга.


В этот момент телефон Чэн Тянью вдруг зазвонил. Он, не отрываясь от работы, включил звонок на громкую связь. В динамике голос Нин Синь зазвучал с некоторой тревогой: "Алло, Тянью?"

Я стояла рядом. Ни уйти, ни остаться.

Тянью кинул мне документ и ответил: "Алло".

Голос Нин Синь был не такой спокойный, как в прежние дни. Она сказала: "У Лян Шэна и моей сестры завтра свадьба! Они всё решили в тайне, собираются поставить всех перед фактом!"

Услышав это, Чэн Тянью слегка оторопел. Тело одеревенело, ручка в руке замерла. Он поднял голову и уставился на телефон на столе. Эта новость шаровой молнией разорвалась перед ним в чистом небе.

Речь Нин Синь с перебоями долетала из динамика, она говорила: "Тянью, скажи, семья Чэн ведь не знает, верно? Я поняла, Вэйян определённо не ходила к старшему господину Чэну. Но… Лян Шэн… Такой холодный человек, как мог даже деда… Вэйян сейчас в моём клубе устраивает девичник. Слышала, Лян Шэн проводит холостяцкую вечеринку в клубе Лань… Тянью… Тянью…"

Чэн Тянью медленно поднял взгляд, будто среди хаоса обрёл ясность. Посмотрел на меня и вдруг холодно рассмеялся. В глазах за прозрением проступила ненависть, в усмешке таилась горечь.

Он смотрел на меня, почти не в силах сдерживать гнев. Потом медленно приподнялся, шаг за шагом приблизился ко мне, отчётливо чеканя каждое слово произнёс: "Я понял, Цзян Шэн. Я, наконец, понял! Ещё прикидываешься передо мной невинной?! Лян Шэн женится, поэтому тебе одиноко, и ты вспомнила обо мне как о прежнем возлюбленном! И ещё будешь говорить, что приехала в Сяоюйшань, пришла в мою компанию не нарочно? Смеешь на этом настаивать?! Город такой большой, скажешь, что это совпадение?! Ха-ха-ха, Цзян Шэн!"

Я растерянно отступила назад, не зная, как объясниться. Что бы я ни сказала, он не поверит.

Его гнев заставлял меня чувствовать страх. Больше всего я боялась, что он по неосторожности выкинет меня в окно.

Он сделал большой шаг вперёд, ухватил меня за запястье, во взгляде никакого света. Холодно усмехнулся, но ничего не сказал. Подавил гнев, собираясь вытащить меня из кабинета.

Я боролась изо всех сил, однако не смогла вырваться из его захвата. Испуганно посмотрела на него: "Что ты задумал?""

Он, делая паузу после каждого слова, произнёс: "Присоединиться к холостяцкой вечеринке Лян Шэна".

Я ударила его и, напрягая все силы, вырвалась. Запястье болело от его захвата, по нему разливалось красное пятно. Я покачала головой: "Нет! Я не пойду!"

Чэн Тянью холодно усмехнулся, во взгляде ледяной блеск: "Это не зависит от тебя!"

Произнеся это, он обхватил меня, взвалил на плечи и большими шагами стремительно вышел из кабинета.

Оказавшись на глазах толпы, мне пришли мысли о смерти. Я сдерживала слёзы, однако стыд был нестерпим. В общем гуле, я ругала его и просила пощады.

С равнодушным лицом донёс меня до машины и швырнул внутрь. Потом сел за руль и стремительно тронулся.

Автомобиль с сумасшедшей скоростью летел по городу.

Его губы были решительно сжаты, во взгляде бушевало пламя. Не произнося ни звука, он вцепился в руль машины.


Когда машина подъехала к клубу Лань, я сжалась в комок.

Чэн Тянью вышел из машины и распахнул передо мной дверь.

Я старательно жалась, прячась на сиденье автомобиля. Смотрела на него, в глазах мольба, приговаривала: "Не надо так! Прошу тебя, Тянью!"

Во взгляде Чэн Тянью не было ни света, ни холода. Он крепко обхватил моё запястье, не позволяя вырваться. В голосе будто возмездие, усмехнулся и произнёс: "Прежде ты имела смелось убить ради него своё невинное дитя, сегодня должно хватить мужества принять участие в вечеринке! Разве ты не любишь этого мужчину? Не любишь до такой степени, что готова умереть ради него? Что такое? Он женится, а ты не в силах пожелать ему счастья?!"

Я изо всех сил пятилась назад, жалобно умоляя и даже угрожая ему: "Ты так хочешь, чтобы я оказалась в невыносимом положении? Я возненавижу тебя!"


"Возненавидишь?" Чэн Тянью рассмеялся: "Ха-ха. Отлично! Я должен быть тронут тем, что ты готова удостоить меня капелькой ненависти. Слишком ценно, недостижимая роскошь! Да, я хочу посмотреть, как ты будешь находиться в затруднительном невыносимом положении! Хочу посмотреть. Для моей некогда драгоценной женщины тот мужчина стоит всего. Он дороже её ребёнка, дороже её собственной жизни. Так я хочу увидеть, чем тот мужчина сможет её вознаградить!"

Я пряталась в машине, не смея смотреть в его пустые глаза. С твёрдой решимостью заявила: "Это моё решение, моё дело, тебя не касается".

Чэн Тянью усмехнулся: "Так я заставлю тебя узнать, до какой степени меня это не касается!"

После он вытащил меня наружу. Не обращая внимания на моё сопротивление, снова взвалил меня на плечо, хлопнул дверцей машины и вошёл в клуб Лань.