21.
Цзянси проспала до полудня, а проснувшись, почувствовала одуряющий аромат в комнате. Оказывается на туалетном столике, перед кроватью всё было заставлено пышными букетами больших красных роз.
Когда она спустилась, тётушка Ли сообщила:
- У Хэпина серьёзные намерения, купил прекрасные цветы, ещё боялся, что ты рассердишься, попросил меня отнести тебе в комнату. Я вижу, ты спишь, не стала будить тебя.
Цзянси, невольно улыбнувшись, спросила:
- Где брат?
- Поехал в больницу на осмотр, Цзяци вместе с ним. Цзяци молода, а такая чуткая, предусмотрительная, целыми днями всё за ним то одно, то другое, нечасто таких встретишь.
Цзянси сегодня чувствовала себя особенно никчёмной, поела, пошла в кабинет за книжкой.
В детстве, когда нечем было заняться, она тихонько пряталась в кабинете, садилась на верхней ступеньке лестницы и, подперев лицо руками, рассматривала ряды серых корешков книг, похожих на узкие черепицы книжной стены. Так и сидела в оцепенении. В детстве Жуань Чжэндун не любил играть с ней, из-за того что она была на несколько лет младше и ещё девочка, поэтому постоянно был недоволен, когда она приставала. Однако добрый по натуре Мэн Хэпин каждый раз соглашался принять её в игру и, так же как и Жуань Чжэндун, звал её младшей сестрой. Ей нравилось подшучивать над ним, а он снисходительно терпел её баловство, поэтому по сравнению с Жуань Чжэндуном больше подходил на роль старшего брата. Она стала называть его «брат Хэпин». В десять лет уехала учиться в английскую школу-интернат. Строгие порядки, малолетка за тысячи ли от дома, новые друзья ещё не появилось, единственная поддержка телефон. Он тогда учился в Америке, звонила ему через океан, называла «брат Хэпин», в результате он как-то пошутил в разговоре:
- Голубь мира* с оливковой веткой – это эмблема ООН.
От сказанного ей стала неудобно, и она научилась называть его просто Хэпин. Вроде невежливо, но в душе было тайное ликование и уверенность, что это правильно.
Когда они успели стать взрослыми?
После возвращения снова встретила его, уже незаурядного мужчину с прекрасными манерами, время будто оставило на нём отпечаток сдержанности и спокойствия. В то время он делал первые шаги в девелоперском бизнесе, строил первый объект. Она же только устроилась на студию репортёром и пришла брать интервью с застройщиками. Он лично на своей машине повёз её на стройплощадку. Она до сих пор помнит тот комплекс в пригороде. Тогда там было довольно пустынно, вдали от города, добираться трудно. Приехали и увидели коттеджи среди гор и вод, как россыпь созвездий. В заходящем солнце пейзаж напоминал живопись маслом.
Двенадцать коттеджей все в разных стилях, самый большой по площади под первым номером уже закончен, единственный в китайских традициях, похож на обычный сыхэюань. За воротами всюду цветы, в тишине единственное дерево – плакучая яблоня, вся в белых лепестках, как в роскошной парче. Разгар весны, вокруг дерева множество жужжащих пчёл, беспорядочно снующих туда – сюда. Во дворе такое спокойствие, что, кажется, можно услышать звук упавшего бутона.
С одной стороны флигель с другой кухня и кладовая. Кухня на удивление устроена по старинке, выложена традиционная печь, тонкая прямая труба, это показалось ей немного странным.
Поинтересовалась, он лишь сказал:
- Каждый раз, едешь на машине по сельской местности и вдруг вдалеке видишь дым очага, сразу возникает ощущение, что возвращаешься домой.
Она предположила:
- Неужели этот дом ты построил для себя?
- Да, мечтал, когда состарюсь, буду жить здесь, держать кур, уток, на заднем дворе выращивать виноград. Вечерами прогуливаться по горам, завидя дым очага, спускаться к ужину.
- Это из фильма «Юная девушка Дракон»*. Такое возможно, только если один из пары волшебное существо. А вдруг человек, которого ты любишь, не захочет жить в такой глухомани? Ещё с подобной старомодной печью. Многие ли умеют на ней готовить?
Он помолчал некоторое время, потом, наконец, улыбнулся:
- Поэтому я и сказал, это только мечта.
Мягкое весеннее солнце пересекло угол карниза и осветило его лицо, половина осталась в тени, половина на солнце. Его улыбка казалась натянутой, как усмешка, между бровей складка, выражение лица грустное и растерянное, будто вспомнил о чём-то, что не хотел вспоминать. Она неожиданно подняла руку и разгладила морщинку между бровями.
Когда возвращались домой, уже смеркалось. Дорогу ремонтировали, он в то время ездил на стареньком Митсубиси, совершенно не подходящий транспорт для подобной местности. От постоянной тряски машина заглохла на полпути. Они сидели и ждали. Вокруг темень, ни деревни, ни гостиницы. Снаружи все звуки затихли, на глубоком ночном небе звёзды особенно большие и яркие. Она никогда не видела такого прекрасного ясного ночного неба. Скопище звёзд, будто на чёрной бархатной юбке нашили множество сверкающих холодных стразов. Так близко, протяни руку и коснешься.
Апрельской ночью на севере ещё сильны весенние заморозки. Температура в салоне снижалась. Чихнула, он спросил:
- Замёрзла?
Не дожидаясь ответа, сбросил своё пальто и отдал ей. Она взяла, укуталась, внутри ещё сохранилось его тепло.
Сидеть было, чем дальше, тем холоднее. Они могли только разговаривать, чтобы отвлечься. Обсудили всё от самых позорных случаев в детстве до нынешней ситуации в экономике, исчерпали почти все темы для разговора. Цзянси проголодалась и хотела пить. Неизвестно сколько просидели, когда в конце дороги замелькал свет фонарей. Звук мотора постепенно приближался, это оказался трейлер. Она так обрадовалась, что выскочила из машины и запрыгала. Потом повернула голову и улыбнулась:
- Наконец дождались.
Его пальто висело на ней, длинное и большое, как наряд бога реки из театральной постановки. С улыбкой повернула голову, лицо наполовину в тени, в ярком свете автомобильных фар увидела, как он смотрит на неё, нежно и с любовью.
Её сердце вдруг дёрнулось.
Через несколько дней в свободное время она заглянула к нему в офис, вернуть пальто.
Оказалось, что восемь часов – это рано, секретарь только пришла. Увидев её, сообщила:
- Директор Мэн вчера работал допоздна, остался ночевать в кабинете.
Постучала, никто не ответил. Открыла дверь, вошла, в комнате тишина. На столе в полном беспорядке гора чертежей, на полу валяются модели зданий. Осторожно обогнула этот завал, повернула голову и обнаружила, что сам он приютился на угловом диване и, завернувшись в одеяло, крепко спит.
Во сне его брови были нахмурены.
Нагнулась, протянула руку и коснулась складки между бровями. Почувствовав под кончиками пальцев тепло и мягкость, она вдруг осмелела. Медленно приблизилась и поцеловала его в переносицу.
Он неожиданно проснулся, открыл глаза, на мгновение во взгляде мелькнуло замешательство. Помолчал и через некоторое время спросил:
- Сицзы? Ты что делаешь?
Попавшись, она напротив стала откровенной:
- Поцеловала тебя тайком. Если не нравится, сейчас уйду.
Он замер, как в детстве, когда она подшучивала над ним, не зная то ли плакать, то ли смеяться:
- Сестрёнка, не шали, хорошо?
Ухватилась за полы его одежды и снова поцеловала.
Он не отстранился.
Так это началось. Во всяком случае, она снова, как и прежде, любила проводить с ним время. Часто звонила, забегала повидаться, оставалась с ним, когда он задерживался, внося в его работу смуту и разлад. Он иногда звал её сестрёнкой, будто она ребёнок.
Постепенно речь зашла о браке, из-за того что мама Мэн Хэпина особенно ей благоволила.
У мамы Мэн был рак поджелудочной железы, поздняя стадия, она постоянно лежала в больнице.
Цзянси ходила один раз с ним в больницу. Отношения Мэн Хэпина с родителями непонятно почему были очень плохие, в особенности с матерью. На все её реплики он хранил молчание. К тому же та его своего рода глубокая меланхолия, между бровей постоянно пролегала складка, ей казалось, что даже стоя среди десятитысячной толпы, он будет по-прежнему одинок. Это заставляло её сердце ныть.
Мама Мэн, увидев её, вздохнула и сказала:
- Хэпину скоро тридцать, когда уж вы решитесь, я бы могла умереть спокойно.
Но она так и не дождалась их свадьбы.
Когда мама Мэн умирала, Мэн Хэпин был в командировке в Чжухайе. Она первой примчалась в больницу, а в самом конце, наконец, приехал и Мэн Хэпин.
На смертном одре мама Мэн постоянно держала её руку, сознание было уже не совсем ясным:
- Мама была неправа… - голос прерывистый и сбивающийся. - Хэпин…
Взгляд мамы Мэн был постоянно направлен на него в ожидании.
Он в итоге взял мать за руку, другую легонько опустил на спину Цзянси.
Его рука была ледяной, ещё холодней, чем рука его матери. Мама Мэн уходила, а он по-прежнему сохранял это положение, не двигаясь.
Тогда она первый раз видела, как он плачет.
Безмолвно роняя слёзы.
С того момента она решила, что больше не позволит, чтобы в его глазах появилось подобное выражение муки и скорби.
Шэн Чжи говорила ей:
- Ты, правда, крута, неожиданно сошлась с Мэн Хэпином. Для меня, поскольку росли вместе, завести отношения с твоим братом было бы похоже на инцест. В этой жизни нам предопределено быть только братьями и сёстрами.
Брату раньше очень нравилась Шэн Чжи, но, возможно, только нравилась. Она никогда не думала, что брат может в кого-нибудь влюбиться.
Тётушка Ли нашла её в кабинете, постучала в дверь и сказала:
- Сицзы, Хэпин звонит.
Он предложил по телефону:
- Сходим поужинать? Я заказал столик на Вайтань*, 3.
Она согласилась.
Потом вернулась в комнату переодеться, заново накрасилась, при полном параде спустилась вниз. Не заметила, оказалось, что Жуань Чжэндун и Цзяци уже вернулись. Взглянув на неё, Цзяци спросила:
- Будешь вечером ужинать с нами?
Жуань Чжэндун сказал:
- Посмотри, как она принарядилась, понятно, что идёт на свидание, где уж тут с нами.
Цзяци уже надела домашние тапочки, Жуань Чжэндун спросил:
- Почему вернулась и сразу в тапочки? Потом ещё сходим куда-нибудь.
Цзяци ответила:
- Ты никогда не протирал пол, поэтому не знаешь, как тётушка Ли устаёт. Туфли на выход, а дома в тапочках удобнее. Только Сун Мэйлин* ходила целыми днями на высоких каблуках.
Жуань Чжэндун рассмеялся, сказал:
- Ну, я знаю ещё одну женщину, что ходит дома на высоких каблуках.
Цзяци буркнула:
- Шэн Чжи, полагаю?
У Жуань Чжэндуна от этого имени сразу заболела голова, он сменил тему:
- Сходим вечером попробовать местной шанхайской кухни?
Цзяци не ответила, а Цзянси неожиданно спросила:
- Цзяци, какой у тебя размер обуви?
Жуань Чжэндун сказал:
- Шестой.
Он покупал один раз с ней обувь, поэтому узнал, но чтобы запомнить. Цзяци, испугавшись, что Сицзы начнёт подшучивать, смутилась. Однако Цзянси неожиданно сказала:
- Я вчера купила пару туфель. Малы. Как раз шестой размер, не побрезгуешь, отдам тебе. Хочешь? Я ни разу не надевала.
Цзяци, услышав, что она так говорит, подумала, если откажется, обидит. В итоге Цзянси принесла туфли и заставила её примерить. Отлично подошли, не большие и не маленькие.
Жуань Чжэндун оценил:
- Очень красивые.
Цзянси сказала:
- Да, жаль, что не могу носить.
Жуань Чжэндун услышав в её голосе огорчение, невольно улыбнулся:
- Полагаю, они не дёшевы, если я куплю их у тебя, ты не будешь так сожалеть.
Цзянси напротив улыбнулась:
- Вот уж! Думаешь, я такая жадная. Купишь мне другую пару и ладно.
У неё зазвонил мобильный, звонил Мэн Хэпин, спросил:
- Заехать за тобой?
Она ответила:
- Не нужно, я сама доберусь.
В доме номер три располагался знаменитый ресторан «Жан Жорж». Цзянси и Мэн Хэпин были здесь несколько раз. Цзянси думала, что Мэн Хэпин снова забронировал здесь столик.
Маленькая отдельная комната. Цзянси слышала про это место. На террасе седьмого этажа крохотная двухэтажная надстройка. Второй этаж ещё меньше, столик на двоих, зажжённые свечи, украшено свежими ярко-красными розами.
За прозрачным стеклянным куполом весь Вайтань как на ладони. По берегам реки Хуанпу небоскрёбы как нагромождения сверкающих кристаллов. Вдоль западного берега множество старых зданий в свете прожекторов золотятся песком времени. По Вайтаню поток автомобильных фар, на глади реки перевёрнутое отражение двух освещённых берегов. Круизный лайнер, отбрасывая блики на воду, неторопливо тащится по реке. Вдалеке видны здания Пудуна, подобно изысканным, блестящим, как жемчуг, лунным чертогам. В солнечных лучах ослепительный кластер кристаллов, будто звёзды падают одна за другой, сливаясь воедино в сверкающий поток.
ЧУдное время и место, единственное в мире.
Не подберёшь слов, взирая с высоты на этот город в его пышном великолепии.
Он сказал:
- Согласно рекомендациям Шэн Чжи во всём Шанхае это самое романтическое место для того чтобы сделать предложение. К тому же, говорят, вероятность успеха здесь сто процентов.
Улыбнулся:
- Надеюсь, мне посчастливится попасть в эти сто процентов.
Шампанское Moet в ведре со льдом покрылось капельками, тонкие швейцарские хрустальные бокалы рядом с букетом пышно алеющих роз. За панорамными окнами роскошь и лоск огней Вайтаня. Великолепная картина, как сцена из фильма, каждый штрих настолько прекрасен, что лишает человека способности сопротивляться.
Улыбнулся, протянул розу и воткнул как шпильку ей в волосы. Аромат цветка смешался с духами. Потом слегка наклонил голову и поцеловал в висок.
Она закрыла глаза и услышала, как он спросил:
- Ты выйдешь за меня?
В этот миг, она была самым счастливым человеком в мире.
В чёрной бархатной коробочке TIFFANY бриллианты под ярким светом ламп переливались острыми гранями. Будто он собрал горсть самых ярких звёзд, в его ладони искрилось самое прекрасное в мире сияние.
Порыв ветра подхватил штору, свечи колыхнулись, выражение её улыбающегося лица тоже будто качнулось в нерешительности.
Он смотрел на неё, но её взгляд, похоже, был направлен сквозь него, в пространство неба за его спиной. Снаружи прожектора подсветки, дополняя друг друга, выписывают контуры на небе и земле. По её лицу, расцвеченному спускающимися на землю пышными сумерками, скользили отблески и светотени.
Она вроде улыбалась. Но улыбка, как весенний снег под лучами солнца, таяла в лучах тех прекрасных огней.
Много лет назад в тёмном пустом зале та девушка стояла далеко-далеко, но ему казалось, что даже во мраке, он мог видеть её глаза. Он знал, эти глаза смотрят на него горячо и искренне. Она приложила ладони ко рту и громко крикнула в ответ:
- Я сог – ла - сна!
Эхо маленького зала вторило её словам.
То был счастливейший момент в жизни, самый прекрасный ответ, каждое слово несло тайную сладость и тепло, просачиваясь в его сердце, глубоко проникая в плоть и кровь, вечности не хватит, чтобы извлечь это оттуда.
Рука, сжимающая кольцо, внезапно заледенела. От кончиков пальцев по сосудам холод достиг сердца, грудь сдавило, невозможно терпеть и невозможно освободиться, пронзила острая боль. Он не смог сдержать дрожь в руке.
Эта внезапная боль в груди не давала дышать.
Самая важная часть умирающей души, мечась в агонии, в последний миг перед концом инстинктивным отчаянным усилием на крыльях надежды воспаряет в небо.
Человек перед ним, оказался не тем.
- Прости.
Он услышал собственный голос, который доносился откуда-то издалека, обессиленный и бесполезный:
- Сицзы.
Уголок её рта дрогнул, будто хотела что-то сказать, но в итоге сдержалась.
- Я думал, что смогу, но сейчас понял, что нет, потому что в моём сердце женщина, которую я люблю. Это и есть моя жена, я не могу жениться на другой.
Его голос дрожал, но постепенно успокаивался:
- Ты мне очень нравишься, но с детства я люблю тебя как свою младшую сестру. Все это долгие годы я не переставал любить другого человека. Она моя жизнь, единственная. Я знаю, что никогда не смогу снова вернуться к ней, но ничего не могу поделать. Прошло много лет, пусть она бросила меня, пусть я вынужден оставить её, но я не могу перестать её любить, никогда не смогу. Потому что она самая важная часть меня. Кроме неё я не могу никого полюбить снова, даже если человек рядом прекрасен и хорош, у меня нет возможности, любить кого-то, так как её. Всё что имел, я отдал ей, у меня ничего не осталось для других. Поэтому, Цзянси, прошу, прости меня, я не могу жениться на тебе, в моём сердце только она моя жена.
Дунул ночной ветер, белоснежная тюль как волна, колыхнулась.
Отвернула лицо, из последних сил вскинула кверху, смотрела на бархатное ночное небо над террасой, на искрящиеся звёзды, как серебристые гвоздики, каждый глубоко вбит в темноту ночи. Множество затонувших в море блестящих лампочек, каждая почти неразличима невооружённым глазом.
Медленно произнесла:
- Когда мне хочется плакать, я поднимаю голову и смотрю на звёзды, так можно сдержать слёзы.
Но человек, который меня любит, не должен допускать, чтобы я плакала.
В её глазах блестели слёзы, за спиной город погружался в пышные и яркие сумерки. Прядь волос упала на бледное лицо.
- В детстве, когда играли в семью, я была твоей невестой. Сегодня ты разбил мою самую прекрасную мечту. Жестоко заставил меня очнуться. Много лет я знала, что существует человек, которого ты никак не можешь забыть, но сегодня я, наконец, решилась выяснить, кто это.
Он смотрел на неё. Выражение её лица было грустное и подавленное:
- Как вышло, что это она?
Боль в сердце не прекращалась, не описать словами, невозможно вынести.
- Прости.
Конечная точка в играх судьбы. Финал. Ни для одной фигуры нет хода, тысячи уздечек, десятки тысяч пут, настоящий ад.
Она, в конце концов, улыбнулась, но её улыбка была ещё более скорбная, чем слёзы.
- Хэпин, спасибо тебе, за то, что показал мне, оказывается, в этом мире есть уникальные чувства, от которых невозможно отказаться. Ей действительно повезло, ты так любишь её, но я чувствую, что мне тоже повезло, у меня есть ты, который как старший брат любил и защищал меня все эти годы. Самое важное чему я научилась, это как любить человека. Используя все свои силы, не важно, есть надежда или нет, не побояться, всё вложить в свою любовь.
Он смотрел на неё, в её глазах блестели слёзы, молча и прекрасно, как россыпь звёзд.
- Но ты не можешь, отнять её у брата. Потому что брат любит её, так же как и ты. Не важно, что было у вас в прошлом, но сейчас ты не можешь забрать её у него, потому что если ты это сделаешь, брат умрёт. Ты знаешь его нынешнее положение. Он много лет даже не предполагал, что сможет так полюбить. Для тебя она самая важная часть, тебе трудно без неё, но если её не будет, мой брат не сможет жить. Если ты скажешь «прости меня», я прощу, потому что ты не властен над чувствами, так же как и я ничего не могу поделать со своей любовью к тебе. Не имеет значение, что ты не любишь меня, мы можем, как и раньше, быть братом и сестрой. Но ни в коем случае я не позволю моему брату потерять её.
Примечания к главе 21.
Фраза «брат Хэпин» звучит на китайском одинаково с фразой «голубь мира».
«Юная девушка Дракон» - фильм Little Dragon Maiden, Гонконг 1983год.
Сун Мэйлин (1897—2003 гг.), китайский политический деятель, жена Чан Кайши.
Вайтань – набережная в Шанхае.
