[ВалентинаВ]

Как интересно! И снова Уоллес Чун. Можно опять начинать ждать ))

Так и не собралась посмотреть Ледяную фантазию, но видела много хороших отзывов о Ма Тяньюе. А прочитав начало романа, мне кажется, он очень удачный выбор для этого сериала.

Первая глава романа:

1.Лян Шэн. Встретились на узкой дорожке.

В тринадцать лет у меня появилась дурная привычка.

Я открывала глаза среди ночи и изо всех сил вглядывалась в темноту, пытаясь рассмотреть оклеенный газетной бумагой потолок. Однако во мраке ночи это была совершенно напрасная трата сил.

Ночь накрывала меня величественным чёрным колпаком, я сжималась под одеялом маленьким клубочком, размышляя, почему же во всех романах пишут, что ночь похожа на спокойную гладь воды? Среди ночи я слышала лишь кашель отца, тихие горькие вздохи мамы и ещё равномерное дыхание спящего Лян Шэна.

Я наблюдала, как он спит. Ему нравилось спать на боку, темноволосая голова утопает в подушке, длинные ресницы, будто пара лебедей, что прилегли отдохнуть на его глазах, крылья носа слегка двигаются при дыхании, бледно-розовый оттенок кожи. Такая мягкая белая кожа у детей Вэйцзяпина встречается крайне редко. Поэтому в моём детском сознании, Лян Шэн был не такой, как я, и не такой, как все остальные ребята в Вэйцзяпине. Мне нравилось, когда он засыпал днём, сунуть тонкую травинку ему в ухо и смотреть, как он просыпается от щекотки. Я сразу пряталась рядом с его кроватью и мяукала, подражая нашей кошке. Глаза Лян Шэна всё не открывались, возможно, он догадывался, что это я, и невнятно бормотал: «Цзян Шэн, не шали, поспи».

Его звали Лян Шэн, меня – Цзян Шэн.

До четырех лет наши жизненные пути не пересекались.

Когда мне было четыре года, в один прекрасный полдень солнце осветило половину горного склона, а мама с усталым лицом подвела ко мне красивого, будто сошедшего с экрана телевизора, маленького мальчика и сказала: «Цзян Шэн, это Лян Шэн, зови его старшим братом».

Четыре года. Об этом возраст сохранились лишь смутные воспоминания. Передо мной только комки глины, трава, цветочки горца, мне неведомо, что называют катастрофой! Природа играет человеком! И уж тем более я не знаю, что в те дни в Вэйцзяпине произошла страшная авария на шахте! Погибло 48 шахтёров и два журналиста. В моих глазах небо Вэйцзяпиня синее-синее, вода чистая-чистая. Поэтому, когда мама подвела ко мне Лян Шэна, я звонким детским голоском повторила «старший брат Лян Шэн», а за спиной матушки скорчила ему гримасу.

Возможно, моя гримаса была слишком страшна, потому что при взгляде на неё Лян Шэн расплакался.

Плача, Лян Шэн закрыл руками лицо, стараясь не зарыдать в голос. Дети Вэйцзяпина плакали не так культурно как он, они широко распахивали рот в истерике, земля тряслась и духи сокрушались. Я прониклась симпатией к Лян Шэну в тот момент, когда он начал так интеллигентно плакать.

Когда Лян Шэн только появился, он чрезвычайно любил плакать. Днями и ночами я могла слышать его долгие тихие всхлипы.

Обняв подушку, я медленно тянулась к его подушке, в упор среди ночи рассматривая, как он плачет. Но в густой темноте могла лишь видеть, как приподнимаются его слабые плечики, и снова и снова вздрагивает темноволосая макушка.

Я сказала: «Лян Шэн, если ты боишься темноты, Цзян Шэн будет спать с тобой».

Он, похоже, не проникся симпатией ко мне и всхлипнул, протестуя: «Кто это боится темноты?»

Некоторое время я неподвижно наблюдала, как Лян Шэн плачет.

Он повернулся, глаза красные, спросил: «Нашла что-то интересное?»

Я надула щёки, как маленькая рыбка, обернулась ватным одеялом, прижалась к маме. Спросила, верно ли, что горожанина плач делает более счастливым, что кусок сахара?

Счастье – это первое слово, что я выучила, но мама не отметила мои достижения. Укрыв меня одеялом, она сказала: «Цзян Шэн, запомни, Лян Шэн твой старший брат! Не горожанин! Не надо говорить ерунды, ты постоянно должна помнить, Лян Шэн твой брат!»

Будто вмешательство провидения, в четыре года я и шестилетний Лян Шэн встретились на узкой дорожке. Я не могла и не догадывалась спросить, почему этот мальчик, которого зовут Лян Шэн, неожиданно вошёл в мою семью?

Это было предопределено, он мой старший брат, а я его младшая сестра.

Не знаю, хватит ли запала и сил на весь роман, но для тех, кто не боится спойлеров, переведённые главы будут лежать на Книжной полке.