10 мая.
Опять совместная репетиция с Суджу. Шивон сегодня был просто невыносим. Шлялся за мной всю репетицию, и гнусным голосом спрашивал: «Чанмина, ну почему люди не летают?». Наверное, думал, что это выглядит забавно. Сбросил его со сцены. Вопрос надо ставить корректнее, Шивон-ши: «Почему люди не летают вверх?».

15 мая.
Решил вести здоровый образ жизни, купил велосипед. Теперь за пивом и сигаретами езжу на велике. Хорошо! Надо и хёну купить…

25 мая.
Хён поехал отдохнуть на Чеджу. Один. Вечером прислал СМС-ку. «Чанмина, все равно люблю только тебя»… Я ответил: «Конечно, хён, ты тоже пока самый лучший». От Чеджу до Сеула 50 минут на самолете, но хён был дома через полчаса. Мда, эффективно…

27 мая.
Зашел в салон красоты. Пока меня обслуживали, в соседнем помещении надсадно выла дрель, и стучали кувалдой. Очень захотелось посмотреть на пациента. Вот ведь, кому-то не повезло… Посмотрел на себя в зеркало – красавец! Не зря меня хён любит.

02 июня.
Как же меня бесят люди, которые в три часа ночи играют на гитаре под окнами нашей квартиры. У них что, интернета нет? Вот как пойду, как покажу им класс игры… Хотя нет, не покажу – хён меня так поздно гулять не пускает. Деспот!

06 июня.
Спросил у хёна, кто такие фашисты.
Ответ: «Ну, знаешь, Чанмина, это такие плохие люди, они мучают людей, издеваются над ними».
Спросил: «Это как модераторы на форуме?»
Он подумал и ответил: «Знаешь, Чанмина, с другой стороны, не такие уж они плохие, эти фашисты…»
Вот и пойми его…

09 июня.
Пытаюсь намекнуть хёну, что хочу на море. Третий день сплю в его постели в ластах. Хён доволен, но не догоняет. Может еще акваланг надеть?

14 июня.
Ну как с ним разговаривать? Сегодня вечером просит:
- Чанмина, сделай мне этот вот… Ну, как его… Ну этот…
Я сделал. А он мне потом, с довольной ухмылкой:
- Отлично, Чанмина! Да и черт с ним, с кофе!


20 июня.
Заходил Кю. Жаловался, что его зверски изнасиловал Санмин. Когда я поинтересовался подробностями, уточнил:
- Да что тут рассказывать-то. Сорвал, значит с меня одежду, и …
- Да как?
- Как, как! Ну, я сверху, он снизу…
Бедный Санмин. Отнесу ему шоколадку. Нет, половину. А, ладно, обойдется, не первый раз!

23 июня. 11:20
Сегодня взвесился. Кошмар! 68 килограмм! А когда-то было три пятьсот, мне мама говорила. Решил сесть на диету.

23 июня. 12:45
Сижу на диете. Просто всем телом чувствую, как худею. Уже даже голова от голода кружится. Но я терплю. Может, купить себе собаку и назвать ее Ужином? Прихожу это я домой, а там меня уже Ужин ждет…

23 июня 13:30
Кошмар. Из-за этой диеты у меня уже галлюцинации. Эротические. Будто я в огромной комнате лежу абсолютно голый, в ванной, наполненной борщом. А вокруг такие сексуальные хот-доги кружатся, кружатся… Пойду, поем, пожалуй…

26 июня.
Делал генеральную уборку. И вот что интересно – квартирка у нас небольшая, а как начинаешь убирать, блин, пентхаус! Поставил хёна в известность, что свою комнату он теперь будет убирать сам. Этот паршивец сделал такое лицо, что я чуть не расплакался от собственной жестокости. В результате я не только убрал его комнату, но и постирал его одежду и приготовил ему обед. Как у него это получается?

1 июля.
На репетиции очередного СМ Town Донхэ три раза взял хёна за руку, четыре раза состроил ему глазки, один раз обнял и один раз наступил на ногу. Вот гад… Могу сказать – если кто-то положил глаз на моего хёна, значит что?... Значит глаз у кого-то - лишний! В конце концов, бедняга Донхэ споткнулся на ровном месте и здорово приложился о декорацию. Результат – шикарный фингал под правым глазом. А ты не балуйся. И нечего ныть, что тебе кто-то подножку подставил, ты все равно одним глазом ничего не разглядел. А будешь продолжать клеиться к хёну, я тебе и второй глаз подобью. В гневе я страшен!

5 июля.
Хён собрался на денек отдохнуть на Чеджу. Поеду с ним. Присмотрю, чтобы с ним ничего не случилось. И чтобы он ни с кем не случился, а то мало ли… Хён у меня такой красивый, за ним глаз да глаз. И почему я так его люблю?

*****
В последнее время с хёном что-то происходит. В этом Чанмин был уверен, как никогда. Юно то начинал ворчать так, что макнэ хотелось пристукнуть его как можно скорее, то вдруг замолкал и погружался в странную, холодную отчужденность. Он почти не улыбался, выглядел грустным и уставшим. Чанмин терялся в догадках. На прямые вопросы в лоб Юно не отвечал, только ласково смотрел на макнэ и покачивал головой: «Все в порядке, Чанмина, не переживай». Но все было явно не в порядке. И Чанмин переживал, переживал так, что перестал спать по ночам, ломая голову над тем, что же случилось с хёном и можно ли как-то помочь ему? Сегодняшняя ночь не стала исключением. Пожелав лидеру спокойной ночи, Чанмин ушел к себе и уже три часа безуспешно пытался уснуть. Не получалось. Мысли ходили по кругу, водя бессмысленные хороводы, не принося ни покоя, ни облегчения. Досадливо ругнувшись, Чанмин вскочил и поплелся на кухню. Может, там еще осталось что-нибудь после ужина?

Темнота действовала макнэ на нервы, но он не стал зажигать свет и осторожно, на цыпочках, вошел в темную комнату. Вошел, и сразу же замер – на подоконнике, подтянув ноги к груди и обхватив их руками, сидел Юно, и, не отрываясь, смотрел в темную пустоту за оконным стеклом. Чанмин стоял, не смея пошевелиться, даже дышать стал через раз. Юно вздохнул, поднял голову и Чанмин услышал мелодию. Тихий голос лидера, нежный и немного хрипловатый, легко выводил ноту за нотой, сплетая в кружево баллады и радость любви, и грусть расставания, и горечь измены. И такая тоска звучала в этом теплом, родном голосе, что у Чанмина защемило сердце. Только один раз макнэ слышал такое пение лидера, в то кошмарное время, когда они остались вдвоем, без поддержки, без друзей, почти без будущего. Это значило только одно – Юно на самом деле плохо, плохо по-настоящему. Макнэ растерялся. Что он может сделать для друга, нет давно уже больше, чем друга, как поддержит его, если даже не представляет себе, в чем же дело?
- Хён… - лидер вздрогнул и замолчал. Медленно повернул голову и взглянул на Чанмина. Отстраненно улыбнулся.
- О, Чанмина, я тебя разбудил? Извини, малыш, я не хотел…

Что-то в груди макнэ со звоном лопнуло, и он, громко зашмыгав носом, взахлеб разревелся. Лидер испуганно вскочил.
- Чанмина, да ты что… Я, правда, не хотел тебя будить! Прости, прости, я больше так не буду!
- ААААА!!! – во весь голос рыдал макнэ. – Ты мне совсем не доверяешь! Ну почему ты всегда такой? Почему все стараешься решить один? Почему ты ничего мне не говоришь? ААААА!!!!

Перепуганный лидер только хлопал глазами и отдувался. В конце концов, полностью деморализованный этой неожиданной атакой, Юно сгреб Чанмина за плечи и крепко прижал к себе, заглушая громкие вопли вошедшего во вкус макнэ. Чанмин обхватил лидера руками, уткнулся лицом ему в грудь и замолчал. Блаженная тишина показалась лидеру раем. Минут через пять, наивно полагая, что самое страшное уже позади, он осторожно попытался высвободиться из рук макнэ. Чанмин громко засопел и всхлипнул. Лидер вздрогнул, решил не рисковать и снова прижал к себе свое драгоценное чудовище. Чанмин удовлетворенно вздохнул и покрепче ухватился за хёна. Вот теперь можно и поговорить!
- Хён, ты должен объяснить мне, что с тобой происходит. У тебя неприятности? Может, ты заболел? Или поссорился с близкими? А может, ты того, - Чанмин немного замялся, -влюбился? – Юно молчал. Макнэ еще секунду поразмыслил и набрал в грудь воздуха.
- ААААААА!!! Почему ты молчишь, хёоооон!!!! – оглохший на одно ухо лидер страдальчески поднял глаза к потолку.
- Чанмина, ради всего святого, не ори так, ночь на дворе! Я не могу тебе ничего сказать, потому что ты не поймешь.
- Омо! Это я не пойму? Да я в сто раз умнее тебя, понял! Сейчас же говори, или я буду рыдать всю ночь и еще на утро оставлю!
- Чанмина…
- Говори!

Лидер обреченно прикрыл глаза. Он знал характер Чанмина слишком хорошо, чтобы обольщаться на его счет. Этот милый мальчик в некоторых вопросах был похож на бульдога – если вцепился, ни за что не выпустит. Юно закусил губу и поморщился. Придется объясняться, хоть он не готов к таким объяснениям. Ему стало страшно. А вдруг Чанмин и вправду, совсем-совсем ничего не поймет, и что тогда будет? Вернуть все назад Юно уже не сможет. Лидер вновь попробовал высвободиться из захвата Чанмина и не смог. Вот ведь, откормил медвежонка на свою голову, уже и не справиться…
- Чанмина, ты когда-нибудь любил по-настоящему? – этот странный вопрос застал макнэ врасплох. Любил ли он? Вот ведь, ненормальный хён, ничего не понимает! Да Чанмин и сейчас… Айщщщ… Тихо, не до сантиментов, нельзя отвлекаться, иначе хён опять ничего не расскажет.
- Эээ, да, конечно, я любил… – глубокомысленно закивал макнэ. – А ты?
- А я… я и сейчас люблю. Очень сильно.

Чанмин почувствовал, как слабеют колени. Нет, конечно, он предполагал такой вариант событий, но одно дело предполагать, и совсем другое – услышать наяву. Услышать, что человек, который стал для тебя всем, влюблен в кого-то еще, в кого-то другого. Это… больно. Макнэ осторожно разжал руки и сделал шаг назад. Нужно взять себя в руки и выслушать все до конца. Нельзя, что бы он заметил.
- Рассказывай дальше, хён. – Чанмин приложил массу усилий, чтобы голос прозвучал спокойно. Он и не подозревал, как мучительно будет выслушивать это. Быть спокойным и участливым тогда, когда внутри все рвется на кровавые клочья, это нелегкая задача, но макнэ справится. Должен справиться. Иначе он ничем не сможет помочь лидеру.

- Ты уверен, что хочешь услышать это? – голос Юно дрогнул, и он нервно откашлялся. Чанмин, спрятав руки за спиной, сжал кулаки так, что ногти впились в ладони, оставив на них глубокие красные отметины. Это помогло. Боль внешняя немного притупила боль внутреннюю, позволив равнодушно кивнуть. Лидер испытующе глядел на Чанмина, словно пытаясь прочесть его мысли. «Нет, хён, этот фокус у тебя не пройдет. Я никогда не скажу тебе, не позволю даже заподозрить. Я твой друг, твой лучший друг, этого достаточно, должно быть достаточно…» - Чанмин вернул лидеру внимательный взгляд без тени смущения. Юно разочарованно выдохнул и отвернулся. Помолчав, он продолжил:
- Я никогда не сказал бы тебе об этом, Чанмина. Но ты загнал меня в угол, поэтому я скажу. – Юно вновь взглянул в глаза макнэ. Лидер иногда мог быть глуповатым, неуклюжим и наивным, но он никогда не был трусом и всегда принимал решения раз и навсегда. Он скажет Чанмину правду, и будь что будет.
- Я люблю тебя, Чанмина.

Глаза макнэ напомнили лидеру глаза той странной зверушки, которую он недавно видел по телевизору. Кажется, она называлась лемур, ну, в общем, что-то ночное, с глазками, по размеру больше похожими на блюдца. Рот Чанмина беззвучно открылся и снова, со стуком, захлопнулся. Все, что услышал лидер на свое смелое признание, было: «Эээээ…».
Юно расстроено покачал головой:
- Ох, ну вот! Я так и думал. Ты только не волнуйся, Чанмина, я не буду осложнять тебе жизнь, просто хочу, чтобы ты знал. А сейчас сядь вот сюда, вздохни поглубже, успокойся, все нормально…
- ХЁН! – воплем макнэ лидера отбросило в сторону. Юно умоляюще протянул к Чанмину руки:
- Чанмина, пожалуйста, не кричи так. Я очень виноват, знаю, я извиняюсь и никогда больше ни словом…
Чанмин, не вставая со стула, на который его усадил лидер, схватил Юно за руку, подтащил лидера к себе и, крепко обняв его за талию, усадил к себе на колени. Потом прижался щекой к плечу Юно и счастливо вздохнул. Лидер сидел очень прямо, не решаясь расслабиться, и лихорадочно соображал, что бы это значило.
- Чанминааа… Чанминааа… Тебе, наверное, тяжело? Я, наверное, встану? – Чанмин отрицательно затряс головой и прижал к себе лидера еще сильнее. Юно закряхтел и попробовал вдохнуть. Получилось с трудом.
- Эээ, Чанмина, ты стал такой сильный… - тут лидер подумал и добавил: - И красивый.
- Я тебя люблю. – вдруг ни с того ни с сего сказал Чанмин. Юно подпрыгнул от неожиданности и переспросил:
- Что?
- Я люблю тебя – четко и внятно ответил макнэ и нежно чмокнул лидера в щеку. Теперь на лемура стал похож Юно.
- Чанмина, – шепотом спросил лидер, - ты ведь не шутишь, нет?

Вместо ответа макнэ буквально прикипел губами к губам лидера. Когда Юно смог немного отдышаться, он авторитетно заявил:
- Все, Чанмина, я решил! Теперь ты будешь целовать меня так же каждый день!
- Хорошо. Но ты должен обещать мне, хён, что больше никогда не будешь решать проблемы в одиночку. И если ты будешь делиться со мной всем, я, так и быть, тебя поцелую. А может, и не только поцелую.

По радостно заблестевшим глазам лидера было не трудно понять, что отныне он будет делиться с Чанмином всем, абсолютно всем. Интересно, а что будет, если он даст Чанмину поиграть со своей любимой моделью военного крейсера? Полностью забывший прежние печали, лидер задумчиво улыбнулся. Да, завтра он проверит. Кажется, ему это понравится.

Знаете, я всю жизнь мечтал о чуде. О самом настоящем, самом невероятном чуде на свете. Нет, не о том, рукотворном, которого можно добиться своими силами, как учили меня родители, а о таком, которого ни за какие коврижки не может случится в реальной жизни, как бы ты не хотел, как бы ни старался. Стать звездой, купаться в лучах славы и всеобщего обожания, зарабатывать много денег – все это я сам смог сделать. Не скажу, что это было легко, я до сих пор не могу себе позволить отдохнуть или просто расслабиться, но эта мечта для многих стала для меня реальностью. А вот, например, сразиться с драконом, или спасти из плена злого колдуна прекрасную принцессу – увы, это для меня за гранью реальности. Глупости, скажете вы. Я соглашусь. Но мечтать не перестану, я такой глупый.

Попав в огромное агентство, я был счастлив. Все звезды казались мне великими людьми, руководство агентства – просто богами, но прошло немного времени, и я понял – они такие же люди, как и все остальные. Талантливые, работоспособные, но такие предсказуемые в своем стремлении попасть на вершину поп-олимпа, что аж скулы сводит от скуки. Да и я такой же. Работал, как лошадь, жил впроголодь, обходился без сна и отдыха, но добился своего – я на вершине. И что теперь? Когда я думаю, что с вершины только один путь – вниз, мне хочется кричать от такой вселенской несправедливости. Столько сил потрачено, а что вспомнят обо мне лет через десять? Дракона не победил, принцессу не спас, даже группу не смог сохранить… Я остался один на один со своими невеселыми мыслями. Я по-прежнему популярен, но в последнее время улыбаться мне все труднее. Все, что у меня есть – это моя работа и моя семья. И он, тот, кто стал для меня не просто частью семьи, а частью души и большей половиной моего сердца. Мой макнэ. Он довольно противный парень, грубоватый и заносчивый, зануда и педант, каких поискать, мы с ним абсолютно не похожи, но… Я где-то читал, что у каждого обязательно есть один-два близких ему человека, за которых он, не раздумывая, может отдать жизнь. Если понадобится отдать жизнь за него, я не буду раздумывать ни секунды. Вот так.

Когда мы все были вместе, честно скажу, мне не хватало времени на него, и я часто оставлял моего макнэ одного со всеми его проблемами. Может, поэтому он до сих пор еще не совсем доверяет мне. Он заботится обо мне и помогает, как может, но никогда не рассказывает мне о своем самом сокровенном. А я же вижу – он стал каким-то возбужденным, нервным, и хотя он постоянно улыбается, но делает это как-то ненатурально. И молчит. Он вытащил меня из затяжной депрессии, когда не то, что бы улыбаться – жить не хотелось. Он все время рядом, когда мне тяжело, выслушивает меня и успокаивает одним своим присутствием. А я теряюсь в догадках и не могу допытаться, что с ним происходит. Похоже, я совершенно бесполезен…

Вчера ночью он плакал. А когда я, перепугавшись до смерти, влетел к нему в комнату, он накричал на меня и выгнал. Я не обиделся, что делать – сам виноват, я довольно неуклюж в отношениях. Но я должен что-то сделать, иначе может случиться что-то плохое, я чувствую это всей кожей. Кю? Да, может, стоит поговорить с ним, он ведь друг Чанмина, давний и испытанный. Зажму где-нибудь в углу, и пусть только попробует не сказать!

Вот ведь… Оказывается, мой макнэ влюбился. Это мне Кюхён сказал. Правда, не сказал в кого, как я его не щекотал. Визжал, задыхался, но не сказал. Кремень мужик, уважаю. Что ж, придется выяснить самому. Вот только как? А! Точно! Буду заводить разговор про всех девчонок агентства, может он и среагирует на какое-нибудь имя. А что потом? Да просто пойду к ней и… Прибью, нафиг! Чанмин мой, и никакая крашеная стерва его не полу… Стоп! Что это я? Вот меня занесло… Мне надо макнэ помочь, а я тут корейского Отелло изображаю. Я ведь просто к нему очень привязан и все. И никаких таких чувств у меня больше… нет? Точно, нет! Все, иду помогать!

Ох, как больно… Все-таки у моего макнэ тяжелая рука. И я ведь даже не сказал ничего, просто поздравил его с тем, что он наконец-то нашел ту, единственную, которой отдал свое сердце. Зачем же было так по шее? И ушел сразу, и дверью хлопнул… Интересно, если я Кю пришибу, мне полегчает? Щас кааак пойду, кааак найду этого недомерка, кааак накостыляю ему по его тощенькой шейке! Кю, милый, где ты? О, вон он, на лестнице с кем-то треплется. Тааак, тихонько подползаем… Так это он с Чанмином разговаривает… Что-что? Плохо слышно, подойду чуть поближе…

У меня просто ноги отнялись. Я тихо сполз на пол по стене и постарался успокоить бешено стучащее сердце. Тише, сердце, тише, пожалуйста, а то они услышат, и я сгорю со стыда на месте. Для лидера подслушивать недостойно. А если учесть, ЧТО именно я услышал… Чанмина, радость моя, так это ты в меня влюбился так сильно…. Ну почему, почему ты рассказал об этом Кю, и не сказал мне? Я совсем потерял твое доверие, малыш? Что же мне теперь с этим делать? Голова кружится и в ушах звон. Да уж, такие известия потрясают… Я не любитель спиртных напитков, но тут, пожалуй, без выпивки не обойтись. Встаю… Черт, колени трясутся и ноги, как ватные. Так, потихонечку, полегонечку… Кажется, у Донхэ была бутылка коньяка. В самый раз.

Ого, никогда не замечал, что в нашу квартиру ведут две двери. И такие похожие… В какую мне войти? А, какая разни… Ой, больно! Но дверь открылась, ура. Правда, обе открылись… И в каждой – по заспанному Чанмину. Мама, у меня и от одного-то мурашки по всему телу, а тут целых два. Чанминыыы, вы такие милые! Куда он меня тащит? В кровать? Уже? Так быстро? Чанминаа, я еще не готов… Ой, какие у тебя руки нежные… Спасибо, что помог раздеться, я рад. А ты куда? Как это – спать? А я? Нет, я не хочу спать! В смысле – я не хочу спать один! Ну и что, что говорил – не готов… А теперь очень даже готов! Иди ко мне, Чанмина, макнэ должен слушаться своего лидера! Обними меня, малыш, крепче, еще крепче. Вот так! Ну что ты хрипишь? Я слишком сильно тебя обнял? Прости, я буду нежнее, правда-правда. Просто я очень сильно тебя люблю, Чанмина… Очень сильно… Почему ты плачешь? Да, я знаю… Я знаю, что ты тоже… Не плачь, просто останься со мной до утра, ладно? Чанмина, я так тебя люблю!

Вот я и дождался. Оно произошло, то чудо, на которое я даже не рассчитывал. Я победил дракона и спас мою принцессу, и теперь я самый счастливый в мире человек! И мне глубоко наплевать, что обо мне скажут через десять лет, потому что даже лет через сто мы будем вместе. Правда, Чанмина?

Что за ерунда! – ворчал себе под нос лидер культовой группы Тохошинки Чон Юно. – Это зачем нам еще устраивать этот идиотский фансервис на концертах, если мы и так популярнее некуда? Да мы вдвоем собираем больше зрителей, чем Суджи или Шайники, хотя их вон на сколько больше. И что это за намеки: «Деточка, популярности много не бывает! Сходите на концерт Шайни и поучитесь!»? Вот ведь, Ли СунМан, старая лисица! И не отвертишься ведь… - Юно озадаченно почесал в затылке. Теперь ему надо как-то донести до макнэ идею крутого фансервиса и не получить за это в челюсть. Его макнэ такой непредсказуемый. Лидер вспомнил последний гэг с японского тура и поежился. Он до сих пор мурашками покрывается, как вспомнит, что Чанмин тогда устроил. Ну зачем, скажите, макнэ понадобилось ТАК дуть ему в ухо, он же знает, что лидер такой чувствительный… Юно передернул плечами и вздохнул. Надо идти.

*****
- Эээ, Чанмина, я бы хотел поговорить с тобой… - смущенный лидер уже минуты три робко мялся на пороге комнаты макнэ, не решаясь начать разговор. Чанмин сидел, уткнувшись в ноут, и внимания на муки лидера не обращал.
- Чанминааа… - снова попробовал Юно. Безрезультатно. Лидер еще немного повздыхал, стараясь делать это как можно громче и жалостнее. Ноль внимания. «Так, надо включиться в режим лидера, иначе он меня до утра игнорировать будет» - решил Юно, настроился и, сурово сдвинув брови, рявкнул:
- Чанмина, так тебя и разэдак! Ты что, совсем всю наглость потерял! А ну, слушай сюда, быстро!
Макнэ медленно повернулся к лидеру и задумчиво оглядел Юно, сначала сверху вниз, потом снизу вверх. Взгляд у Чанмина был на редкость плотоядный. Когда макнэ еще и облизнулся, Юно попятился. Может, ну его, этот фансервис? Жить-то хочется… Но вспомнив пренебрежительную усмешку Ли СунМана, лидер сжал кулаки. Он сделает это, даже если придется подраться с Чанмином или связать его. В конце концов он старше, а следовательно, умнее… наверное… И Юно решительно продолжил:
- Чанмина, руководство считает, что мы недостаточно популярны. Нам недостает живости и … - тут лидер слегка запнулся, - и .. любви…
- Чего недостает? – с интересом уточнил Чанмин, разворачиваясь к лидеру вместе со стулом.
- Лю… любви… - шепотом закончил лидер и, зажмурившись, быстро затараторил:
- Понимаешь, Суджи там, или Шайники – у них у всех очень качественный фансервис, фанаты от этого просто в восторге, ну знаешь, всякие там обнимашки на каждом выступлении или по… по… - тут лидера опять заело. Чанмин встал, подошел к Юно и слегка постучал его по спине. Лидер благодарно кивнул и договорил:
- П-поцелуи!
- Упс! – Чанмин вытаращил на лидера глаза. – Так ты хочешь сказать, что нам недостает любви и поцелуев?
- Только на выступлениях, только на выступлениях! – почти закричал Юно, ожидая как минимум хук слева.
- Ааа, вот как? Ладно. – спокойно обронил макнэ, возвращаясь к ноутбуку. – Только нам надо порепетировать.
- Ага… - все еще не веря свои ушам, быстро закивал лидер и осторожно вышел, тихо прикрыв за собой дверь. Все получилось на удивление легко. Где-то должен был быть подвох, но где именно, лидер так и не разобрал. Озадаченно покачав головой, Юно отправился спать, резонно рассудив, что утро вечера мудренее.

******
Следующий день выдался на редкость хлопотливым. Лидер крутился, как белка в колесе, не имея ни минуты покоя, и к вечеру просто валился с ног. Едва добравшись до дома, он рухнул на кровать и закрыл глаза. Как хорошо! Но тут на кровать рядом с ним плюхнулся кто-то еще. Юно недовольно поморщился и открыл один глаз. На кровати, опершись на локоть и невозмутимо глядя на лицо лидера, лежал макнэ.
- Ну, чего тебе. – буркнул измученный Юно.
- Ты уже забыл? – макнэ удивленно поднял брови. – А как же репетиция?
- Репетиция чего? – по-прежнему мрачно спросил лидер.
- Фансервиса! – невинно хлопая глазами, напомнил Чанмин. – Любви и поцелуев.
- Ох, ё… - Юно снова закрыл глаза и предложил:
- Слушай, Чанмина, может, ты пока на помидорах потренируешься, а? У нас их целый холодильник, менеджер вчера притащил…
- Нет, не могу! – отрезал макнэ.
- Да почему! – взвыл лидер, понимая, что отдохнуть ему не удастся.
- Они после первого же поцелуя начинают отвечать мне взаимностью. Отвлекает! – весело сообщил макнэ и наклонился над лицом Юно. – Ну что, я начинаю?
Лидер обреченно кивнул. Чанмин прикоснулся губами к щеке Юно. Щека была теплой и гладкой. «Как это ему удается так чисто бриться?» - подумал макнэ и провел губами по подбородку лидера. Юно вздохнул и открыл глаза.
- Чанмина, если уж взялся репетировать, отнесись к этому серьезно! Мне щекотно!
- Точно, хён? Ты в самом деле хочешь, чтобы я отнесся к этому серьезно? – шепот Чанмина заставил лидера вздрогнуть. Он покосился на макнэ и неуверенно кивнул. Довольная ухмылка Чанмина насторожила Юно, но среагировать он уже не успел. Губы макнэ прижались к его губам, и лидер получил от своего младшего самый захватывающий поцелуй в своей жизни. В этом поцелуе было все – сладость любви, одуряющий жар страсти, упоительная прохлада томной нежности и легкая полынная горечь ревности. Чанмин целовал его так, будто это был самый последний поцелуй в жизни макнэ. Отрываясь на секунду, он снова и снова жадно приникал к губам Юно, погружая лидера в водоворот оглушительных чувственных ощущений.
Когда макнэ наконец-то оторвался от губ лидера, Юно не смог сдержать разочарованного вздоха.
- Ну, как? – по лицу Чанмина было видно, что он не сомневается в ответе.
- Чанминаааа… - выдохнул потрясенный лидер, восторженно глядя на макнэ, - Чанмина, где ты научился ТАК целоваться?
- На помидорах. – хмыкнул Чанмин. – Да я, знаешь, сколько тренировался? Я… я всегда хотел тебя поцеловать. Так, чтобы ни с кем другим ты уже целоваться не захотел… - Чанмин помолчал и, лукаво взглянув на Юно, предложил: - Продолжим?
Лидер расплылся в улыбке и первым потянулся к губам макнэ.

****
Утром лидер Тохошинки проснулся в удивительно хорошем настроении. Он с удовольствием посмотрел на пушистый затылок макнэ, торчащий из-под одеяла и улыбнулся. Вчерашняя репетиция прошла просто чудесно, его макнэ был великолепен и обещал научить хёна всем премудростям этих потрясающих поцелуев. Но на сцену они это выносить, пожалуй, все же не будут. Ведь если Чанмин опять начнет целовать его так же, как и вчера… Юно покраснел и хихикнул. Малыш такой старательный, все доводит до конца. К тому же, его макнэ хорош не только в поцелуях!
- Чанминааа – пропел лидер в ухо макнэ, - Чанминаа, проснись!
Чанмин, не открывая глаз, сгреб лидера в охапку и затащил к себе под одеяло.
- Сегодня твоя очередь, хён… - сонно пробормотал макнэ, уткнувшись в шею Юно. Довольный лидер кивнул и с энтузиазмом приступил к утренней репетиции.

Ночной лес жил своей собственной, непонятной, и оттого опасной, жизнью. Звуки ночи пугали, заставляли вздрагивать всем телом и нервно оглядываться. Но оглядываться было бесполезно – сзади царила все та же густая темень. Одинокий путешественник осторожно и медленно шел по едва заметной в темноте тропке, направляясь в ту сторону, где черная стена леса была немного светлее. Скорее всего, там была какая-то поляна или опушка, до границы леса было еще далеко. Холод ночи торопил, дышал в затылок, заставляя волосы шевелиться. Нет, этот высокий и крепкий парень не был трусом, трусов в их роду не водилось, просто он очень устал за прошедший день. Покинув свой полуразрушенный замок, гордый наследник громкой фамилии, а сейчас, по совместительству, бездомный и нищий бродяга, Юно шел без остановки уже почти сутки. Вот и ладно, на той полянке он и отдохнет!
Поляна была светлой, даже какой-то уютной, хоть и небольшой. Быстро разложив костерок, странник вытащил из сумки завернутые в чистое полотенце хлеб и сыр, достал фляжку с вином. Ничего другого не было, да, слава богу, хоть это есть. Он уже совсем было приготовился подзакусить, как вдруг какой-то странный звук заставил его насторожиться и встать с места. Юно повертел головой. Звук раздавался прямо сверху, с большого дерева, одиноко торчавшего прямо посредине полянки. Кто-то громко сопел и принюхивался. Едва странник успел отскочить на пару шагов, как прямо на то место, где он только что сидел, свалилось нечто. Юно схватился за нож, висящий у него на боку в широких кожаных ножнах. Как всегда в критических ситуациях, нож бессовестно застрял. Пока Юно судорожно выковыривал из ножен эту пародию на холодное оружие, нечто поднялось, встряхнулось, и оказалось высоким, еще выше Юно, парнем, стройным и темноволосым. Юно, перестав сражаться с ножом, удивленно уставился на эту падалицу. Угрозы от парня явно не исходило, и Юно, успокоившись, подошел поближе. Парень был забавный. В неверном свете костра путешественник увидел большие, блестящие, темные глаза и не очень блестящие, но не менее большие, ушки.
- Ты кто такой? – усмехнувшись, спросил Юно.
- Эльф! – гордо покраснев, ответил парень.
- Что? Ну ты и врать! Что я, эльфов не видел? Да в нашем замке трое жили, лет пять, наверное. У них глаза светлые, и волосы тоже, а уж таких лопухов я точно ни у одного не видел. Кроме того, будь ты эльфом, фиг бы я тебя услышал. А ты пыхтишь, как простуженный барсучонок, с дерева свалился, чуть мне не на голову! Так что придумай что-нибудь более правдоподобное, малыш! - Юно уже совсем хотел было рассмеяться, но остановился. Потому что в глазах странного парнишки появились самые настоящие слезы. Сначала блеснула одна, потом вторая, а потом слезы полились таким потоком, что странник растерялся. В его краях парни не ревели, как глупые девчонки. Если самому Юно не нравились слова собеседника, он обычно решал все разногласия кулаками, для этого отец и обучал его приемам ближнего боя. А этот чудной псевдо-эльф рыдал, причем так искренне и вкусно, что у самого Юно чуть слезы не выступили. Юно был парнем добрым, раз расстроил – значит, надо утешать. И он, подойдя к парнишке, ласково похлопал того по плечу:
- Да ладно тебе, не реви! Ну, пошутил я, пошутил! Эльф, так эльф, мне что, жалко! На вот, выпей! – и утешитель сунул под нос пришельцу фляжку. Громко всхлипнув, эльф щедро отхлебнул напиток, и вдруг, вытаращив и без того большие глазищи, зажал рот руками и согнулся пополам. Дыхание его перехватило, и бедняга зашелся в громком и надсадном кашле. Юно перепугался, он никак не ожидал такой реакции на слабенькое домашнее вино. Подскочив к парню, Юно принялся стучать ему по спине так, что по поляне пошел гул. Возможно, на этом короткая жизнь несчастного эльфа и закончилась бы, силушкой природа Юно не обделила, но к счастью, вовремя сказалось действие той части вина, которое эльф все же успел проглотить. Чуть отдышавшись и резко выпрямившись, парень отшвырнул Юно так, что тот припечатал спиной к стволу дерева зазевавшуюся ночную бабочку. Эльф поднял голову, и мрачно взглянул на странника.
- ИК! – сурово и внушительно начал он. – Да, я неправильный эльф и чё? Меня папа фсе равно любит! А ты ваще маалчи, поал?
Юно сидел тихо-тихо, притворившись маленьким грибочком, лучше поганкой, чтобы этот ненормальный чего доброго, не съел по пьяни. Он еще не видел, чтобы кто-то так быстро и качественно пьянел от одного глотка. Но любопытство взяло верх, и он осторожно переспросил:
- А почему – неправильный?
Эльф, разом растеряв всю агрессивность, грустно повесил нос.
- У меня родители – настоящие эльфы, из правителей. А я не получился… Не умею ничего, что нужно уметь настоящему эльфу. Меня все больным считают, из дома почти не выпускали…. А я так не хочу! Вот я и ушел… - парень вдруг с надеждой посмотрел на Юно. - А ты возьми меня с собой, а? Я готовить умею, и зашить, если что, могу, и постирать…
- Господи, тебя что, замуж готовили? – хихикнул осмелевший путешественник. – Но ладно, я подумаю. А пока, может, все-таки перекусим? А то просто в животе бурчит с голодухи. - По радостно загоревшимся глазкам эльфа, Юно понял, что тот полностью согласен.
Разделив все припасы по справедливости, парни сели у костра. Юно с изумлением смотрел, с какой скоростью исчезает еда перед хрупким и стройным эльфом, и только головой качал. Вот возьми такого проглота в попутчики, того гляди, сам у него в животе проснешься. Но наевшийся эльф, свернувшийся калачиком у огня, был таким милым, что Юно невольно улыбнулся. Пожалуй, он и правда возьмет с собой это чудо природы, так, для развлечения. Допив остатки вина (причем эльф храбро хлебнул еще), Юно лег на спину и, глядя на видневшееся меж крон деревьев звездное небо, тихо запел. Это была его любимая песня, которой его научил тот самый эльф, живший в их замке. Плавная, немного печальная мелодия очень подходила к этой ночи и этому лесу. Но не успел Юно как следует распеться, как его рот закрыла ладонь эльфа.
- Не хочу ее слушать! – капризно пробормотало дитя леса, - хочу другую. И, не дожидаясь согласия Юно, затянул быструю, веселую и очень громкую песенку, известную каждому мальчишке. Юно рассмеялся и начал подпевать эльфу, чем дальше, тем громче. Скоро они орали во все горло, как парочка обкурившихся орков, стараясь перекричать друг друга и срываясь на хохот. Затаившийся за ближайшими деревьями волк, опытный и безжалостный охотник, покрытый шрамами былых битв, только помотал огромной башкой. Нет, он не будет больше ждать, пока добыча заснет. Это они с виду такие вкусные, а съешь их, и чего доброго, живот разболится – ненормальные же! И волк, решительно развернувшись к парням хвостом, направился на поиски более адекватного обеда.
Когда отпевшись и отсмеявшись, парни немного успокоились, Юно посмотрел на эльфа и спросил:
- А зовут-то тебя как, чудо-юдо?
Эльф, как полагается всем перворожденным, тут же состроил высокомерную мордашку, и проинформировал собеседника:
- Нет, меня зовут не чудо-юдо. Чанмин. Ты можешь называть меня Мин, Макс, но ни в коем случае не Минни, понятно?
- Понятно. – этот эльф все больше нравился путешественнику. – А меня зовут Чон Юно, можно просто Юно, Юнни, да как хочешь, мне вообще-то все равно.
Чанмин величественно кивнул своему новому другу, а через секунду уже спал сладким сном, тихо посапывая и причмокивая во сне губами. Юно снял куртку и, прикрыв эльфа от лесной сырости, улегся рядом. До утра их никто не побеспокоил.

*****
Лес ночью и лес утром – две большие разницы. Юно открыл глаза и потянулся. Солнце уже вышло из-за горизонта и ласково пригревало, первые птички во всю чирикали по деревьям, эльф, натянув куртку Юно на уши, спал сном праведника. Юно тихо стащил с головы эльфа куртку и начал внимательно рассматривать свое приобретение. Кожа эльфа была чистой и нежной, почти прозрачной, ласково позолоченной солнцем. Темные густые брови и длиннющие пушистые ресницы только оттеняли эту красоту. Темные блестящие волосы в беспорядке рассыпались по траве, а на губах блуждала легкая сонная улыбка. Эльф был просто очаровательным. Юно наклонился еще ближе, чтобы рассмотреть его получше, но тут эльф открыл глаза и уставился прямо на странника. На секунду они замерли, не отрывая друг от друга глаз, потом, разом густо покраснев, вскочили и развернулись в разные стороны. Немного продышавшись, Юно понял, что очень сердит. Да что себе позволяет этот недоделанный эльф! Хлопает тут ресницами, как девица на выданье, смущает нормальных людей… Похоже, Чанмин пришел к такому же выводу, потому что, едва Юно собрался возмутиться и повернулся к эльфу, то получил от него такой злобный взгляд, что тут же оробел. Прелестный эльф за мгновение превратился в жуткую фурию.
- Ты! Как ты смеешь так на меня смотреть! Ты что, хотел поцеловать меня, пока я сплю, извращенец! Да я тебе сейчас… да я тебя… сейчас… - так и не подобрав достаточно ужасной казни для нечестивца, посмевшего оскорбить его эльфийское высочество, Чанмин вскочил и гордо направился по тропинке в сторону леса. Проводив эльфа взглядом, Юно вздохнул. Нехорошо получилось… Он не хотел ничего плохого, и уж точно не хотел обидеть эльфа, он тоже смущен, но не орет же, как потерпевший! Ну и пусть идет, Юно ни сколько не жалеет. Собрав свои немудреные пожитки, странник двинулся по той же тропинке. А что, там была всего одна тропинка, он вовсе не шел за этим ненормальным эльфом, очень надо! Но не успел Юно сделать и пары шагов, как из леса, завывая, как пожарная сигнализация, выскочил эльф и, резко затормозив около Юно, спрятался за его спину, согнувшись в три погибели и крепко держась руками за плечи странника..
- Эй, ты чего? Что слу…. – в это время из леса вслед за Чанмином вышла очень колоритная фигура. Высокая, почти гренадерского роста дама, в три обхвата шириной и сорок пятым размером черных лаковых сапожек. На даме была ярко-красная юбка в белый горошек, зеленая кофточка с гипюровыми рюшками обтягивала ее мощную грудь, больше похожую на крышку рояля. Сверху, на крышке, бренча и позвякивая, лежало килограмма три бус, монист и цепочек. Буйные кудри дамы стягивал черный платок, обшитый мелкими монетками. Юно икнул и попятился. Эльф легонько подтолкнул его вперед. Юно уперся и зашипел через плечо:
- Чанминааа, кто это?
- Кто, кто, не нарывайся на рифму, командир! Ведьма это, что не узнал?
Юно почувствовал, что медленно сползает на землю. Чанмин закряхтел, но сумел удержать друга в приблизительно вертикальном положении. Ведьма оглядела парней и облизнулась. Чанмин охнул и уронил Юно. Юно сделал вид, что временно умер. Над полянкой повисло нехорошее молчание.
Когда молчание стало совсем уж невыносимым, Юно понял, что от эльфа толку не будет. Приоткрыв один глаз и оценив обстановку, он решил действовать сам. Резво вскочив с земли, Юно уставился на даму, постаравшись вложить в свой взгляд максимум восхищения.
- Омойбох, какая красавица!!!! Скажите мне, прелестная фея, какими судьбами вы заброшены в эти глухие дебри? Неужели это все только для того, чтобы мы могли встретиться с вами! Молчите – это судьба!
Не обращая внимания на судорожное икание Мина за спиной, Юно добавил в голос меду и добил противника:
- Я даже сознание потерял от вашей небесной красоты, моя очаровательная волшебница! А на этого малахольного внимания не обращайте – молодой еще, перевозбудился немного. А кричал – это он от радости! Дикий совсем, в столицах не жил, где ему такую красоту еще увидеть.
Выдав этот бред, Юно осторожно улыбнулся даме. Дама, с размаху сев на землю, захохотала. От этого жизнерадостного смеха с двух ближайших деревьев облетели листья, а стайка синиц резко упала в обморок, рассыпавшись по траве, как пушистые шарики, Чанмин, пискнув, уткнулся носом в спину Юно. Юно понял, что сейчас убивать их точно не будут. Немного успокоившись, ведьма поднялась, отряхнула юбку и подошла к парням поближе. На всякий случай, оба зажмурились. Похлопав Юно по плечу, отчего тот слегка присел, ведьма сказала:
- Ну, молодец! Насмешил, так насмешил! Я, поди, лет сто так не веселилась. Ладно, говори, чего хочешь, если смогу – помогу.
- Ой, а можно меня нормальным эльфом сделать, тетенька, ну пожалуйста! – высунулся из-за спины странника Чанмин.
Юно кивнул. Это желание было, конечно, важнее, чем его собственное. Ведьма, вытащила Чанмина из-за спины Юно и внимательно осмотрела, поворачивая, как куклу.
- Нет. – с сожалением заключила она, - Не смогу. У тебя нарушения структуры ДНК в процессе генного обмена – нуклеотиды не те!
- Упс! – побледнел эльф, - Тетенька, я теперь умру?!
- Нее, не умрешь. Еще меня переживешь, пожалуй, а только настоящим эльфом тебе не быть. Ищи того, кто тебя и такого дефективного полюбит. – и ведьма равнодушно отвернулась.
- Ну, теперь ты. – она ткнула пальцем в Юно, - Говори, чего надо?
Юно молчал, не сводя глаз с грустного, поникшего эльфа. Потом поднял глаза на ведьму. Она понимающе покачала головой.
- Ему, и правда, ничем не поможешь. Поэтому не выдумывай, просто скажи свое желание и все. - Юно медленно кивнул.
- Я бы хотел восстановить свой замок, я для этого и в путешествие отправился, чтобы денег заработать. У нас очень хороший замок, большой и уютный, там всем места хватит. – он взглянул на печального эльфа, потом перевел взгляд на ведьму, - Можешь?
- Да раз плюнуть! – ведьма потерла руки и захихикала, - А еще я вам сюрприз сделаю, какой – не скажу, а то неинтересно будет. Так что можешь возвращаться, к твоему приходу все будет готово! – и ведьма, мощно свистнув в кулак, исчезла, будто ее и не было.

*****
Как-то само собой получилось, что в обратный путь они отправились вдвоем. Идти было недалеко, всего дня два, погода чудесная, грибов эльф насобирал целую кучу, а Юно сумел поймать большую рыбину. Они были вполне довольны жизнью, только эльф иногда вздыхал и хмурился. Юно как мог, отвлекал друга от грустных мыслей, они обнаружили, что прекрасно поют дуэтом и почти весь день распугивали местную фауну исполнением любимых песен. На ночь парни устроились в маленькой деревушке, в сарае, до верху набитом душистым сеном. Сердобольная крестьянка накормила их ужином, жалостно охая на то, с каким аппетитом сметает продукты хронически голодный эльф. Юно так мило хлопал глазками и улыбался, что им даже выделили большое одеяло, чтобы малыши не замерзли ночью. Так что уснули они сытые и с комфортом. Ночью Юно разбудил чей-то горький плач. Судя по звукам, плакала девушка, всхлипывая и вздыхая. Юно приподнялся на локте и осмотрелся. Сквозь дырявую крышу сарайчика светила полная луна, тени по углам были особенно черными, но было видно – кроме них в сарае никого нет. Звуки рыданий доносились из-под одеяла, с той стороны, где спал Чанмин. Юно вздохнул. Весь день эльф держался молодцом, а вот сейчас расквасился. Это и понятно, теперь у него даже надежды нет на то, что он когда-нибудь станет нормальным. Юно фыркнул. Что значит – нормальным? Лично для Юно эльф и так нормальнее некуда, а мнение остальных можно просто проигнорировать. Юно подвинулся к эльфу и обнял его, зашептав что-то успокаивающее. Надо же, он только и делает, что успокаивает этого постоянно ревущего мальчишку. Но почему-то ему это не противно. Может, потому, что Чанмин такой же нежный и красивый, как девушка? И плачет он также. Юно нахмурился от подобных мыслей. Чанмин НЕ девушка, хотя очень похож. У него такие глаза, что Юно просто тонет в них, и это странное желание прикоснуться губами к его коже, почувствовать вкус его губ…. Да что такое! Юно понял, что совсем запутался. Окончательно рассердившись, он сдернул с Чанмина одеяло и, встряхнув эльфа, развернул его к себе лицом. Лучше бы он этого не делал. Зареванный эльф был умопомрачительно хорош. Мокрые, несчастные глаза, нежные, дрожащие губы – Юно просто не мог вынести такого зрелища. Он обнял Чанмина и прижал его к себе, зашептал, что никогда не бросит его, что он нужен ему, Юно, очень, очень. И почувствовал, что Чанмин потянулся к нему, прильнул к его телу, безмолвно умоляя его о помощи, защите и, да, конечно, Юно не мог ошибиться – о любви. Уже почти ничего не соображая, понимая только то, что Чанмину плохо, что он нуждается в нем больше, чем кто-либо, Юно медленно опустился на скомканное одеяло, увлекая эльфа за собой.

*****
Утром эльф проснулся первым. Еще не открыв глаза, он улыбнулся. Сначала он даже не понял, почему радость переполняет его, как игристое вино, почему ему хочется петь и смеяться, ведь он так и останется на всю жизнь уродцем, бракованным экземпляром, дефективным эльфом. Но приятная тяжесть, придавившая его к их импровизированной постели, напомнила ему о прошедшей ночи. Чанмин открыл глаза и посмотрел на парня, мирно спавшего прямо поперек его живота. Каштановые волосы Юно были растрепаны, губы припухли, на плече остались следы ногтей Чанмина. Вспомнив, что ночью вытворял этими губами Юно, эльф мечтательно прикрыл глаза и счастливо вздохнул. Положив руку на грудь Юно, эльф медленно заскользил пальцами по его гладкой коже, потом, едва касаясь, написал кончиком пальца «Чанмин». И еще раз «Чанмин». Третий раз написать не удалось, потому что Юно, не выдержав щекотки, хихикнул и, распахнув глаза, поймал пальцы Чанмина и начал целовать их, мягко перебирая губами по одному. Чанмин смущенно покраснев, сделал сердитое лицо и, вырвав руку, кокетливо поправил волосы. Этот жест чуть не заставил Юно застонать. Он сел и потянулся губами к губам эльфа. Пожалуй, сегодня они отправятся в путь немного позже….

****
И вот, наконец-то, дома! Едва завидев вдалеке стены родного замка, Юно запрыгал от восторга, как ребенок. Уже издалека было заметно, что стены замка мощные и ровные, от разрушений и бедности не осталось и следа. Юно почти бежал, он был счастлив. А вот эльф что-то захандрил… Он шел все медленнее и медленнее и, наконец, остановился. Юно, не понимая, в чем дело, подбежал к нему и потянул за руку:
- Чанмина, пойдем, пойдем же быстрее! Мы уже почти дома!
Но эльф покачал головой.
- Знаешь, Юно, я думаю, мы поступаем неправильно.
- Почему?! – удивлению Юно не было предела. – Почему, Чанмина? Мы будем вместе, я никогда не оставлю тебя одного, верь мне!
- Тебе я верю. А вот что скажет твой отец? Я уже не говорю о моих родственниках… Пойми, мы с тобой навряд ли сможем жить в этом замке так, как мечтали.
Юно опустил голову. В своих чувствах он уверен, в чувствах Чанмина тоже не сомневается, но все остальные… Он не может силой заставить их полюбить эльфа так, как любит сам.
- Знаешь, Чанмина, мы все-таки пойдем. И если родные не примут нас, мы найдем себе другой дом!
- Но Юно, ты же так мечтал жить в своем замке, с семьей…. Я не могу…
- Отлично можешь! Пойми, Чанмина, с этого момента мой дом – это ты! – поставив точку в разговоре, Юно решительно ухватил эльфа за руку и широкими шагами направился к воротам замка. Чанмин мрачно тащился следом.
Широкие кованые ворота огромного замка были широко открыты. Праздничные венки и цветные вымпелы украшали стены и двор. На пороге замка путешественников встречали нарядные слуги. С поклонами проводив их к парадному залу, слуги удалились. Юно, набрав в грудь воздуха и не выпуская руки Чанмина, рывком открыл сводчатые двери. И ошарашено остановился. В большом светлом зале было много гостей. Там был отец, матушка, сестры, все остальные родственники, от мала до велика. Чанмин, ойкнув, опять спрятался за спину Юно и уже из-за спины дрожащим голосом произнес:
- Папа, мама, дядюшка… Эээ, здравствуйте!
К вошедшим обернулись сидящие в роскошных креслах эльфы. Самый высокий и потрясающе красивый эльф встал и, подойдя к Юно, вытащил у него из-за спины Чанмина.
- Здравствуй, здравствуй, сыночек! – ласково выкручивая Чанмину ухо, проворковал эльф. – И где же тебя носило все это время, пока мы с мамой чуть с ума не сошли от беспокойства?
- Ойойойой!!! Я больше не буду!! – Чанмин вывернулся и отскочил, прижимая руками малиновое ухо. Юно нахмурился и шагнул вперед.
- Не думаю, что вы можете так поступать с ним, уважаемый! Это мой эльф, и я никому не позволю обижать его!
- Ты уверен, малыш? – мудрые глаза эльфа заглянули, казалось, в самую душу Юно. Нисколько не смущаясь, Юно кивнул.
- Ну что же, раз все в сборе, можем начать праздник! – отец протянул Юно бокал с рубиново-красным вином. – Только виновникам торжества следует переодеться.
По знаку хозяина замка, целая толпа слуг подхватила Юно и Чанмина и потащила их прочь из зала. В полной неразберихе и суматохе их мыли, сушили и причесывали. Наконец слуги торжественно внесли в комнату узорчатый сундучок. Из него были извлечены парадные одежды – совершенно потрясающий костюм из черного бархата для Юно, и умопомрачительный костюм из шелковой парчи для Чанмина. Кипельно белый, как первый снег. Переглянувшись, парни подскочили к сундучку и заглянули внутрь, звонко стукнувшись лбами. На дне сундучка лежал нежный и душистый букет из редких эльфийских лилий. Букет невесты. И как только Чанмин протянул дрожащую руку и взял букет, под нежный перезвон свадебных колокольчиков в комнате раздался мощный бас веселой ведьмы:
- Сюрприз!!!!

*****
Чанмин нервно крутил колесико мышки, не отрывая взгляда от монитора. Черт! Вчера их было меньше! А сегодня, только посмотрите: и двое из FT Island и двое из Beast, он уже не говорит о толпе этой пузатой мелочи из EXO! Все, он больше не может пускать это на самотек! Да такими темпами хёна на запчасти разберут раньше, чем он успеет… Что именно ему хочется успеть, Чанмин не додумал. Очередной сайт выплюнул новый рейтинг самых популярных у хубэ старших товарищей-звезд К-рор. И что бы вы думали – его хён опять на первых позициях! И даже у младших из конкурирующих агентств! А что делается в СМ? Эти, из СуДжу, просто виснут на хёне каждый раз, как видят! Причем не только хубэ, и сонбэ туда же! Тот же Донхэ, да и Шивон… Чанмин выругался. Ну ничего! Он покажет всем этим сладеньким мальчикам, кто здесь главный!
Старательно скопировав списки имен, Чанмин пересчитал кандидатов на тот свет. Восемнадцать человек. А хён у него один! Теперь нужно продумать план.

*****
- Эй, Кай, посмотри! Чанмин-ши прислал мне приглашение на вечеринку! – счастливый Крис повертел пред приятелем яркой открыткой.
- Подумаешь, мне тоже приглашение пришло! – важно надул щеки Кай. – И еще остальные тоже получили.
- Интересно, а Юно-ши тоже будет на этой вечеринке? – глаза Криса мечтательно заблестели, - Вот бы здорово!
- Конечно, будет! – уверенно ответил Кай, - Чанмин-ши обязательно пригласит своего хёна. Ах, мы снова увидим его, лидера Тохошинки!
Довольные и радостные, парни помчались готовиться к вечеру.

******
Зал небольшого китайского ресторанчика сиял. Чанмин был очень любезен. Но у каждого из гостей прямо на лбу было написано: «Чанмин-ши, а когда придет Юно-сонбэнним?» и это бесило эвил макнэ до невозможности. Да, эти мерзкие, жадные создания заслужили поистине жестокую кару, и он им ее обеспечит! Пообещав этим придуркам, что Юно-сонбэнним обязательно придет, как только они выпьют по шесть бутылок соджу каждый, Чанмин с удовлетворением смотрел, как они залпом глотают спиртное, даже не закусывая.
Убедившись, что все восемнадцать идиотов дошли до нужной кондиции, и сделав необходимый звонок, Чанмин громко объявил:
- Всех, кто желает поехать в гости к Юно-хёну, прошу в фургон!
В зюзю пьяная мелочь во главе с пьяными сонбэ, дружно ломанула в крытый фургончик…. рефрижератора-холодильника для перевозки скоропортящихся продуктов. Хитрый макнэ в это время развлекал водителя разговорами о деньгах, которые он, водитель, заработает, если покатает груз – десяток коробок с мороженой курицей, часов до одиннадцати, а потом привезет этот груз к общежитию СМ. Водитель, увидев пачку крупных купюр в руках Чанмина долго ломаться не стал – к одиннадцати, так к одиннадцати, а все остальное его не особо волнует. Довольный макнэ обежал фургончик и захлопнул заднюю дверь. Все. Груз к отправке готов!

*****
Первое, что Чанмин сделал, войдя в их квартиру, это споткнулся о кроссовки хёна, как всегда лежащие посреди прихожей. Значит, Юно дома. Чанмин прилепил на лицо свою самую невинную улыбку и вошел в комнату. Юно сидел в кресле и листал какой-то глянцевый журнал.
- О, Чанмина, привет! – от улыбки хёна можно было растаять.
- Не знаешь, где могут быть парни из EXO? Меня их менеджер попросил с ними порепетировать, а я никак не могу никого найти.
Чанмин молча замотал головой и отвернулся. Кот, живущий в душе, скребанул когтями прямо по живому. «Да ладно, ничего плохого с ними не случится. Подумаешь, в самом тяжелом случае чуть-чуть простудятся, покашляют, посопливятся, зато на какое-то время перестанут путаться под ногами и смотреть на него телячьими глазами!» Чанмин немного успокоился и решил попить чаю. Зашедший вслед за ним на кухню Юно, внимательно посмотрев на макнэ, вдруг спросил:
- Чанмина, ты плохо себя чувствуешь? Молчишь, на тебя это не похоже. И руки у тебя дрожат. Может, температура поднялась?
Не долго думая, лидер развернул к себе макнэ и положил ладонь ему на лоб. Чанмин уронил кружку с чаем прямо на ногу Юно. Чай был горячим…
- АААА, мать, мать, мать!!!! – лидер запрыгал на одной ноге. – Да что с тобой, Чанмина!
Вдруг зазвонил телефон. Встревоженный менеджер EXO спрашивал Юно, не нашел ли он его подопечных. В дверь просунулась голова Кюхена:
- Эй, парни, не видели Донхэ? Его директор ищет! – Чанмин только и смог, что сделать ручкой типа: «неа, не видели!».
Закончив разговор, Юно взглянул на макнэ. Чанмин был бледен, как привидение.
- Чанмина, тебе нужно лечь отдохнуть. Ты не должен так перетруждаться! Вот Кай только вчера от врача нахлобучку получил. Ему сказали, если он не будет за собой следить, может загреметь на операционный стол! Я не хочу, чтобы и с тобой что-нибудь подобное случилось.
Чанмин с ужасом посмотрел на Юно. Кай болен? А он засунул его в холодильник! А что, если и остальные… Господи, ну почему он раньше об этом не подумал! Он что, может стать убийцей?
Ноги подкосились и Чанмин медленно съехал по стенке на пол. Он уже почти не слышал, что кричал ему испуганный лидер, почти не реагировал, когда Юно тряс его за плечи. Только когда хён, отчаявшись, прижал его к груди и начал гладить по голове, приговаривая все самые нежные и ласковые слова, какие только знал, Чанмин поднял на старшего измученные глаза и прошептал:
- Хён, я убил их, правда? Я не хотел…
- Да объяснишь ты мне, наконец, что случилось! – у Юно похолодело в груди, - Что ты наделал, глупый макнэ?
И Чанмин, сбиваясь и вздрагивая, рассказал хёну о самой большой глупости, какую он только делал в жизни.
- Омойбох, Чанмина, - простонал опешивший от таких откровений лидер, - я знал, что ты иногда бываешь немного… ну, того, но такого я даже от тебя не ожидал! Давай телефон, по которому ты созванивался с этим водителем, дубинноголовый!
Через пятнадцать минут фургон-холодильник подъехал к общежитию. Юно бегом бросился к дверце холодильника и распахнул ее настежь. Из фургона высыпалась несколько протрезвевшая, но по-прежнему веселая компания.
- Юно-сонбэнним! И правда, мы приехали к Юно-сонбэнниму! Чанмин-ши лучший! Ура!!! – Юно немедленно оказался обвешанным со всех сторон таким количеством любвеобильных чингу, что едва устоял на ногах. Боже, боже, тут были парни из Beast
Кто-то из MBLAQ, FT Island, DGNA, СуДжу, еще какие-то малознакомые личности. Радостный Донхэ, растолкав мелочь из EXO, и бодро бормоча что-то позитивное, попытался припечатать лидера Донгов страстным поцелуем, но промахнулся и смачно поцеловал Кая. Кай икнул и, задумчиво посмотрев на Донхэ, облизнулся. Все были счастливы.
Чанмин, грустный и одинокий, стоял в стороне и наблюдал за картиной всеобщей радостной встречи. Страх прошел, а раздражение осталось. Резко развернувшись, Чанмин вошел в общежитие, громко хлопнув дверью. Юно посмотрел ему вслед и улыбнулся. Ничего, кажется, он понял причину плохого настроения макнэ. Теперь он все исправит. Сегодняшняя ночь обещает быть долгой, готовься, Чанминаааа!

*****
Звонки начались с неделю назад. Хриплый мужской голос, нарочито грубый и вульгарный, всегда говорил одно и то же: «Готовься, Макс, ты будешь моим!». Сначала Чанмин было встревожился, а потом махнул рукой – мало ли на свете придурков. Им иногда прозванивались сумасшедшие фанаты, невесть как добывающие их телефонные номера, это было просто частью игры. Предупредив менеджера, Чанмин даже номер менять не стал, просто перестал брать трубку – обычно, пары недель хватало, чтобы эти ненормальные успокоились.
В тот день все было, как обычно. Они с Юно работали по расписанию, очень насыщенному перед выпуском очередного сингла. Реклама, промо-акции, запись в студии – на сегодня все, пожалуй. Ах, да! Еще встреча с фанатами, учениками школы для особо талантливых детей – богатенькие маменькины сынки и дочки жаждут увидеть знаменитых Донгов. К вечеру у Чанмина зверски разболелась голова, и тащиться на этот фанмитинг для избранных недорослей, выслушивать глупые вопросы и пошлые комплименты, у него не было ни малейшего желания. Хорошо, хоть хён понял и пожалел – велел ему ехать домой и договорился с менеджером, что развлечет детишек сам. Его хён – просто супер.
Вернувшись в их квартирку, Чанмин принял лекарство и улегся в постель – когда голова напоминает пушечное ядро, лучшее средство – поспать.
Поспать прошло, как по маслу, потому что проснулся Чанмин уже утром. Сладко потянувшись, он выпрыгнул из постели и бодро промаршировал в ванную. Хён, судя по всему, еще спал. Из ванной его вытряхнул телефонный звонок. На дисплее сотового высветился номер Юно. Макнэ удивленно поднял брови. А он-то решил, что хён еще дрыхнет, а этот трудяжка уже не только на ногах, но и успел куда-то ускакать. Чанмин ответил на звонок и уже собрался весело рявкнуть: «Какого черта ты где-то шляешься с утра пораньше!», как в трубке раздался тот самый, хриплый и грубый, голос.
- Слушай меня внимательно, мальчик! Твой дружок у меня, и если ты сегодня вечером не придешь по этому адресу, один, или кому проболтаешься, никогда его больше не увидишь. Лови! – телефон отключился, а через мгновение запищал сигнал СМСки. Чанмин машинально открыл сообщение. Хён был сфотографирован лежащим на замусоренном полу на фоне какой-то обшарпанной стены, связанный по рукам и ногам, внизу шла строчка – адрес. Глаза Юно были закрыты, на лице – ссадины и синяк, рубашка разорвана, кроме того, он был босиком. Сердце Чанмина замерло. Не в силах поверить в то, что видит, макнэ сел прямо на пол, продолжая тупо разглядывать экран. В голове было абсолютно пусто, где-то в районе солнечного сплетения возникло ощущение ледяного холода, в душе резко образовался вселенский вакуум. Этот маньяк не шутил. Он явно не фанат – при всем сумасшествии некоторых фанатов, они не стали бы бить своего кумира до синяков на лице. Хотя, зная хёна, он же наверняка сопротивлялся, как зверь…
Что же делать, господи, что же делать?! Руки затряслись так, что Чанмин выронил телефон. Даже встать с первого раза не получилось – так дрожали колени. Не от страха. Страха Чанмин вообще не ощущал. Его трясло от злости и от сознания собственной глупости. Он же знал, что прошло слишком мало времени с того момента, как начались эти звонки, знал, что еще довольно опасно, и все равно отпустил хёна одного. Голова у него, видите ли, разболелась, неженка! Тупица, мямля! Чанмин изо всех сил ударил себя кулаком по голове, ойкнул, и вдруг понял, что выбора-то у него нет. Он пойдет туда, один, как и велено, и никому об этом не скажет. Он пойдет и сделает все, чтобы его хёну никто не причинил вреда, вот и все. Так просто!

*****
Что только Чанмин не выдумывал весь день, чтобы оправдать отсутствие Юно. В конце концов, сплавив недоверчивого менеджера в офис, поклявшись съемочной группе, что завтра они перевыполнят три нормы разом, и отбрехавшись от журналиста, которому приспичило встретиться именно с лидером, Чанмин прыгнул в машину и прямиком отправился по тому странному адресу. Это находилось не так далеко от центра, в районе старой застройки, предназначенной под снос. На нужной макнэ улице почти все дома были уже необитаемы, только пару раз он увидел вездесущих бомжей, мелькнувших в пустых дверных проемах. Дом, к которому он подъехал, ничем не отличался от других таких же домов на этой грязной улочке – такие же окна без рам, выбитые двери, облупившиеся стены. Чанмин вошел внутрь.
- Хён! Хён! ХЁН!!! Где ты, придурок, отзовись уже!
- Ты все таки пришел, мой мальчик! – гнусный голос, писклявый и какой-то липкий, уже без деланной хрипоты, явно не впечатлял. Чанмин вскинул голову. На верхней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж, стоял невысокий, полноватый мужичок с пивным брюшком и редкими, но длинными сальными волосами, собранными в крысиный хвостик. Мерзкая глумливая улыбочка плавала на его тонких губах, тут же вызвав у Чанмина желание врезать этому недоноску прямо в рожу. Аж кулаки зачесались. Но мужичонка, видимо, просек настроение макне сразу и близко не подходил.
- Ты кто такой? А, без разницы! Теперь слушай меня внимательно, обмылок! Ты сейчас же приведешь сюда Юно, и если я увижу на нем хотя бы царапину, ты сдохнешь тут же. Если ты поторопишься и если с хёном все в порядке, я, так и быть, убивать тебя не стану. Так, покалечу в легкую, и все!
Мужичонка сипло хихикнул.
- Ты такой забавный, малыш… Точно такой, каким я тебя и представлял. А теперь слушай внимательно. – мерзкий тип нервно облизал губы. – Твой драгоценный хён будет в полном порядке, если ты будешь послушным мальчиком. Если же ты будешь сопротивляться… Смотри!
Мужичок бросил Чанмину телефон. Белый навороченный телефон хёна, которым тот так гордился. Подхватив сотовый, Чанмин посмотрел на экранчик и в бессильной злобе закусил губу. На ярком мониторе телефона было очень хорошо видно, что Юно не просто связан, а опутан проводами, как Франкенштейн. Он лежал в той же позе, на полу, но на его грудь была небрежно пристроена небольшая коробочка, в которой, мигая и бросая красноватые отблески на лицо Юно, мельтешили цифры.
- Да-да, мой прекрасный рыцарь, с наскока освободить своего старшего тебе не удастся! – мужичонка ликовал. – Но если ты не будешь противным неслушником, я так и быть, отключу бомбу! Потом. Когда ты отдашь мне все, что я захочу! Но если ты захочешь уйти, я не возражаю. Иди! И попрощайся со своим ненаглядным дружком!
- Сволочь… - Чанмин был готов разорвать негодяя голыми руками и порвал бы его в клочки, без сомнения, но хён… Макнэ не мог позволить себе подвергнуть Юно даже малейшей опасности. Никогда.
Мужичонка, видя колебания Чанмина, просто завертелся на месте. Подпрыгивая от нетерпения, он визгливо прикрикнул:
- Думай быстрее, мальчишка! У тебя всего час, а я собираюсь получить от тебя много, очень много! Если через час ты не сможешь полностью удовлетворить мои желания, твой глупый дружок взлетит на воздух! БАМ!!!
Чанмин опустил руки. Безнадежно. Ему придется подчиниться этому сумасшедшему извращенцу… Макнэ медленно поднял глаза на недомерка и кивнул. Мужичонка, радостно взвизгнув, сорвался с места. Подлетев к Чанмину, он схватил его за руку и потащил за собой.

*****
Комната, в которую втолкнул Чанмина этот недоделанный бомбист, была такой же грязной и обшарпаной, как и весь дом. Посреди комнаты стояла Кровать. Именно так. С большой буквы. Эта кровать была огромной, роскошной и абсолютно новой. Резкий диссонанс между этой вычурной, кричащей красотой и облезлыми, серыми от пыли и грязи стенами, буквально добил Чанмина, полностью лишая его ощущения реальности происходящего.
- Где ты держишь хёна? – на ответ макнэ даже не надеялся. Однако мужичонка радостно оскалился.
- О! Он очень, очень близко! Я хочу, чтобы он слышал твои страстные стоны, мальчик, когда я буду брать тебя! Я хочу, чтобы этот мужлан понял – я лучше него! Он поймет, что значит отказывать мне! – бормоча этот бред, ненормальный подскочил к темной двери в углу комнаты и встал перед ней, потрясая в воздухе кулаками. Чанмин похолодел. Терпеть домогательства отвратительного извращенца ради хёна одному, или делать это, зная, что хен все слышит – две большие разницы. Чанмин был готов на все ради своего старшего, как бы мерзко ему не пришлось, но …. Из-за двери раздался надсадный кашель.
- Хён! - Чанмин кинулся к двери, оттолкнув извращенца в сторону. Он всем телом ударил в хлипкую с виду дверь, но только ушибся. Дверь не шелохнулась. Когда Чанмин попытался броситься на нее снова, на его шею сзади ловко набросили веревку. Макнэ рванулся, но, захрипев, упал на пол.
- Легче на поворотах, малыш. – трясущийся от возбуждения мужичонка шипел и брызгал слюной, - я с тобой еще не закончил!
Чанмин не успел прийти в себя, как оказался привязан к кровати за руки. И хотя ноги коротышка привязать не сумел, Чанмину это мало помогало. Нужно было срочно что-то предпринять. Эвил макнэ включил режим 4D.
- Оооо… - вдруг простонал он. Это неожиданно вышло так томно и сексуально, что пузатый насильник восторженно хлюпнул носом и страстно задышал где-то вне пределов видимости макнэ.
- Вы таки убедили меня, что я в корне не прав, так вам отказывая, шалунишка! Идите же сюда, я сделаю вам приятно! – проворковал макнэ, офигевая от собственных актерских талантов.
- Т-ты врешь! – заикаясь квакнул мужичонка.
- Ай-яй-яй, какой-то вы маньяк не сексуальный… - протянул Чанмин, надув губки и состроив такие глазки, что все парижские кокетки удавились бы от зависти, если б увидели.
Когда маньяк появился в поле зрения макнэ, то уже был полностью раздет. Чанмин взглянул на это жалкое зрелище, и его передернуло. Однако он успешно замаскировал рвотный позыв страстным мычанием.
- Развяжите же меня, озорник! Я хочу обнять вас всего! – Чанмин понял, что еще чуть-чуть, и его точно стошнит. Следовало поторопиться. Мужичонка приближался к нему, похотливо потирая ручки. Развязав веревки на запястьях макнэ, мужичок, причмокивая наклонился к Чанмину.
- НЕТ! Чанмина, не делай этого! – голос Юно из-за запертой двери был едва слышен. Мужичонка испуганно дернулся, но, сообразив, что Юно заперт и связан, опять захихикал, и, встав в полный рост (все полтора метра) на кровати, опять погрозил двери кулаком. Чанмин понял, что это его шанс. Резко выбросив вперед руку, он изо всех сил ухвати мужичонку за самую раздражающую часть тела. Горе-насильник пискнул и упал на колени.
- Вот и умница… - голос эвил макнэ был просто шелковым. – А сейчас я тебя приласкаю… малыш. - Чанмин медленно сжал кулак, поворачивая руку и не выпуская того, за что так удачно схватился. Все, что запомнил любитель запретных удовольствий, перед тем как потерять сознание, были глаза эвил макнэ, из которых на него смотрела смерть.
Отшвырнув обмякшую тушку извращенца, Чамнин вскочил с кровати и, подхватив по пути колченогий стул, обрушился на неподатливую дверь. Минут через пять дверь не выдержала и слетела с петель, накрыв лежащего прямо у порога лидера. Сверху приземлился не успевший затормозить макнэ.
- Ох, ё… - только и смог выдохнуть Юно.
- Хён… - Чанмин, обхватив всклокоченную голову лидера обеими руками, плача и смеясь одновременно, начал бешено целовать лидера во все места, не прикрытые дверью. Дверь была большая, и доступных мест было не много. Юно пыхтел и отдувался.
- ОЙ, бомба! – Макнэ подпрыгнул, соскочил с замершего лидера и осторожно поднял с него дверь. Коробочка, вернее, теперь, плоская коробочка, молчала. Ни красненьких огоньков, ни цифирок, ни щелканья. Парни переглянулись.
- Вот гад, он меня надул! – Макнэ в бешенстве поднялся с пола, твердо решив, что добить такого мерзавца, как этот неадекватный секс-маньяк – дело благое и богоугодное.
- Стоять! – лидер тоже попытался встать, но шлепнулся обратно на пол. – Может, ты все-таки сначала меня развяжешь?
- Прости, хён, - виновато захлопал ресницами макнэ, быстро распутывая узлы на веревках и проводах.
- А теперь мы быстро линяем отсюда, пока нас окончательно не хватились. Я не имею ни малейшего желания завтра появиться в газетах на фоне трупа этого озабоченного мухомора. Он нефотогеничный. – Юно, содрав с себя остатки веревок, потащил Чанмина к выходу. – Домой, домой, в ванну и в постель!
Чанмин, смущенно хмыкнув, пошел за лидером.

*****
Всю оставшуюся ночь Чанмин суетился около лидера, как наседка, наконец-то отыскавшая своего потерянного цыпленка. Пока хён отмокал в ванной, которую Чанмин наполнил с ароматной пеной и цветочными лепестками, макнэ в экстренном порядке готовил любимые ими обоими спагетти. Когда вымытый до блеска и накормленный до отвала Юно наконец-то растянулся на кровати, Чанмин сел рядом и принялся делать хёну массаж. Юно жмурился и мурчал. Минут через двадцать Чанмину показалось, что хён уснул, он тихо встал и, прикрыв хёна пледом, на цыпочках направился к двери.
- Чанмина… - голос Юно совсем не был сонным. – Чанмина, скажи мне, пожалуйста, ты что, в самом деле, готов был… ну… с этим… с маньяком… из-за меня…
Секунду помедлив, так и не оборачиваясь к Юно, Чанмин ответил:
- Да.
- Фу, ненормальный! Никогда больше чтобы такого не было! Ты что, не мог менеджеру сказать, он бы что-нибудь придумал! – Юно сел в кровати и сердито засопел.
- Не сердись,– виновато прошептал макнэ, по-прежнему не глядя на Юно, - просто я очень испугался. Этот ненормальный грозился, что убьет тебя.
На плечи Чанмина легли теплые, сильные руки. А он и не услышал, как хён подошел к нему… Чанмин, не поднимая глаз, потерся щекой о руку хёна. То, что хён улыбается в ответ, макнэ скорее почувствовал, чем увидел.
- Чанмина, я испортил тебе удовольствие, правда?
- Что?!!! Какое удовольствие!!! Да ты просто идиот, заткнись сейчас же! – вскинулся Чанмин. Если бы макнэ мог сжечь хёна взглядом, от Юно уже осталась бы только кучка пепла.
- Вот беда, и правда, помешал! – продолжал веселиться старший, - Что же делать-то?
От обиды у Чанмина перехватило дыхание, на глаза навернулись слезы. Но Юно, продолжая тискать и трепать своего макнэ, как плюшевую игрушку, вдруг опрокинул его на кровать и, крепко обняв все еще ничего не понимающего младшего, шепнул:
- Значит, я тебе должен!
Нежные губы, легкими поцелуями осушив слезы обиды, коснулись щеки Чанмина, и родной голос произнес:
- Запомни, Чанмина, я немного ревнив. Ты только мой. Понятно?
- Угу… - недовольно буркнул в ответ мрачный эвил макнэ и тут же переспросил:
- А ты точно мне должен? Правда-правда?
Старший только улыбнулся.

****
Юно.
Время меняет все. Когда я вспоминаю, как все начиналось, мне становится грустно. Больше не будет этого изматывающего ожидания дебюта, бешеной радости первого выступления всей группой, первой эйфории от нарастающего успеха. Мы были семьей, по крайней мере, мне так казалось. Нет, не казалось – так и было. Мы работали вместе, жили вместе, ели вместе, даже спали вместе, вповалку, падая на кровати без сил после сумасшедших репетиций, концертов, съемок. И то, что они ушли, тоже закономерно – дети вырастают и уходят в свободное плавание, это закон жизни. А мы остались. Вдвоем. Старший и младший, лидер исчезнувшей группы и макнэ, растерянный и испуганный переменами. Я никогда особо не обращал на него внимания, хотя присматривал, конечно, оберегал, но как бы между прочим, после всех остальных дел и забот. Теперь он остался моей единственной заботой, и я вдруг понял, что он для меня очень важен. Он был рядом в самое тяжелое время, поддерживал, неловко и неуклюже, как мог. Учился заботиться обо мне, и, надо сказать, преуспел. Я благодарен ему, моему младшему, и уверен, что это мое желание быть всегда рядом, видеть его лицо, ловить выражение глаз, слышать его голос – это просто потому, что я очень ценю его дружбу. Да, это просто благодарность, именно так.

****
Чанмин.
Он всегда был для меня образцом. Целеустремленный, яркий, точно знающий, чего хочет от жизни, он шел к своей мечте, высоко подняв голову. Я же никогда не был уверен, что выбрал правильный путь и всегда сомневался в себе. Но я смотрел на него и сомнения исчезали, я старался изо всех сил. И когда лидер хвалил меня, я был на седьмом небе от счастья. Никогда не забуду, как погасли его глаза в тот день, когда парни объявили о своем уходе. На вершине популярности, в короткое время добившись того, чего многие и за всю жизнь не могут достичь, они сделали свой выбор. Для меня выбора не существовало. Я точно знал, пожалуй, впервые в жизни был абсолютно уверен – мое место здесь, рядом с ним. Невозможно быстро залечить такую рану, нам потребовалось почти два года, и все это время я пытался быть как можно ближе, стать нужным, помочь ему вновь почувствовать вкус к жизни. Может, это и дало такой эффект? Просто однажды я понял, что мысли о нем стали для меня своеобразным наркотиком, утром днем или вечером, стоило ему исчезнуть из поля моего зрения, как я сразу же начинал беспокоиться – где он, что делает, что пил, что кушал, не замерз? Паранойя? Наверное. Но что я могу сделать? Да и хочу ли я что-то делать? Не знаю…

****
Юно.
Сегодня очередное интервью. Чанмин опять смешно морщит нос и по-кошачьи фыркает. Ему не нравятся интервью. Все называют его 4D-макнэ, а он просто говорит все, что думает, в отличие от меня. Я лидер, я должен держать марку. В последнее время он стал весьма критичен, мне часто достается от него, как от ворчливой супруги, забавно. Но я не против, потому что только я вижу, как он беспокоится обо мне, о моем здоровье, о моей еде, имидже. Пусть ворчит, у него это так мило получается. Сегодня утром он готовил завтрак. Нам не часто удается позавтракать вдвоем, поэтому мы оба очень ценим такие минуты. В пижаме и синем фартуке, растрепанный и сосредоточенный на готовке, мой макнэ был просто неотразим. Я не смог удержаться и, тихо подкравшись сзади, чмокнул его в шею. Просто шутка, раньше мы с парнями часто так прикалывались над ним. Он всегда кричал на нас, и норовил шлепнуть побольнее, главное было – быстро отскочить. Вот и теперь, я отпрыгнул и приготовился сбежать, но он только вздрогнул всем телом и даже не обернулся. Странно… Когда я заглянул ему в лицо, удивлению моему не было предела. Мой ворчливый, драчливый и злобный макнэ, покраснев, как маков цвет, изо всех сил старался не разреветься. Господи, а я всего-то хотел пошутить! Пришлось извиняться и успокаивать малыша, пообещав, что больше такого не повторится. И все равно, он все еще дуется на меня. Конечно, интервью это не помешает, как-никак, мы профи, но вечером я обязательно куплю ему его любимое мороженое, может тогда он перестанет отворачиваться и пыхтеть в сторону, как паровозик из Ромашкова…. Что? Вопрос для меня? Что значит для меня Чанмин? Дайте подумать…. Я полагаю, что Чанмин – мой дом, дом, где я чувствую себя свободно и спокойно. Я всегда хотел бы возвращаться туда… Омо! Кажется, я сболтнул лишнего….

****
Чанмин.
Как это у него получается, не понимаю. Но стоит лидеру появиться рядом, как мои глаза, мои ноги, мои руки просто перестают меня слушаться. Я прикладываю массу усилий, чтобы не ходить за ним, как привязанный, я стараюсь смотреть в текст, но опять смотрю на него. А в репетиционном зале еще хуже – там же везде зеркала! Какое-то наваждение. После того утреннего поцелуя в шею я постоянно думаю, а что, если он и вправду больше никогда так не сделает, и сам пугаюсь этих мыслей. Я веду себя странно, правда? Дома легче, я просто запираюсь в своей комнате и включаю ноутбук. Главное – не прислушиваться, тогда с желанием увидеть его еще можно справиться. На выездах гораздо, гораздо хуже. Эти придурки из агентства безбожно экономят на нас, упорно бронируя нам один номер на двоих. Спать с ним в одной постели – адские муки! Я же не извращенец! Я люблю девушек, длинноногих, с большой грудью и тонкой талией. Но каждую ночь, когда он тихо сопит под боком, я сначала вообще не могу уснуть, а когда засыпаю, начинаю видеть странные сны. В этих снах я гуляю с красивой девушкой, но когда я собираюсь поцеловать ее, вижу его лицо, и его губы становятся для меня такими желанными, что я готов умереть за один только поцелуй… От таких кошмаров я просыпаюсь в холодном поту, и потом долго не могу успокоить бешено бьющееся сердце. В результате, каждое утро чувствую себя, как мокрая соль в солонке – не высыпаюсь! Это бесит. Я злюсь и срываюсь на нем с завидной регулярностью. Еще немного – и я, похоже, сойду с ума…

****
Юно.
Макнэ раздражен. Думаю, он очень устал за последнее время. Я стараюсь лишний раз не нарываться на его плохое настроение. Просто смотрю издалека. Как-то я предложил ему сделать массаж, чтобы он немного расслабился, а в ответ получил такое… Нет, когда Чанмин злится, лучше пересидеть где-нибудь под столом. А жаль. Мне было бы приятно сделать ему массаж. Почему-то, представляя ощущение его гладкой, нежной кожи под моими пальцами, я начинаю впадать в нирвану. Глупо для лидера так относиться к макнэ. Но ведь он у меня один! Как же я могу не любить его, своего единственного макнэ? Это же правильно? Любить…. Если честно, только перед самим собой, то это совсем не плохо – любить его… Но он не позволит мне приблизиться. Я уже удивлен, что он позволяет мне хотя бы иногда обнимать себя, пусть только на сцене, уверяя меня, что фан-сервис – это на пользу группе. А я уже понял, что хочу большего, гораздо большего. Это, наверное, неправильно? Но что же делать, если твой давний друг постепенно стал для тебя чем-то более важным, чем твоя собственная жизнь? Как объяснить эту непонятную простым смертным биохимию, накрывающую тебя волной гормонов счастья просто потому, сегодня утром он улыбнулся тебе, а во время выступления сам взял за руку? Как объяснить непонятливому макнэ, что для меня он стал единственным, особенным и необходимым, как воздух? Что даже его сердитая мордашка вызывает у его лидера приступ неконтролируемого желания обнять и зацеловать? Господи, да что ж такое! Нужно держать себя в руках. Не следует давать волю таким мыслям. Да, я признаю – я люблю моего макнэ, люблю по-настоящему, но это только моя проблема. Ни за что на свете я не стану осложнять ему жизнь. Пусть он живет спокойно, заведет себе хорошую девушку, встречается с ней, женится, в конце-то концов! Только почему-то от этой мысли так плохо, что выть хочется… Но я справлюсь, я лидер, и этим все сказано!

****
Чанмин.
Лидер просто игнорирует меня в последнее время. Может, я переборщил с капризами? Сколько он может терпеть мое плохое настроение, он же не железный. Но я не знаю, что мне делать… Я научился готовить почти все его любимые блюда, а он сказал только: «Это здОрово, Чанмина!». Зная, как он любит женщин, я стал похож на последнюю блондинку, самому противно, а он даже не заметил. Что же я могу поделать, если я парень! Да и нет у меня желания становиться девицей, я же не сумасшедший. Просто… Просто мне никто не нужен, кроме него. Вообще никто – ни женщины, ни мужчины. Я ненормальный? Ну и пусть! Если я не прожить ни дня, чтобы не увидеть его, хотя бы один раз, если я думаю только о том, когда смогу прикоснуться к нему, если даже во сне я слышу его голос – что это? Я хочу чувствовать его тепло, хочу видеть нежность в его глазах, хочу стать для него всем – что это? Я могу отдать ему все, все что у меня есть и буду счастлив – что это? До самого последнего дня я не мог признаться себе, а сейчас мне все равно. Я люблю его, вот и все. Вот так все просто…

****
Юно.
Гонконг. Это название всегда мне нравилось – такое звонкое, свободное, как плывущий вместе с вечерним ветром звук медного гонга. У нас очередной концерт. Четыре песни, разговорная часть и все прилагающиеся к этому штучки. И, как всегда – один номер на двоих. Как же трудно… В макнэ сегодня как бес вселился – он ни на шаг от меня не отходит. Его огромные, глубокие глаза всегда действовали на меня, как магнит. Так, не смотреть, не смотреть! Сейчас наш выход. Не расслабляться. Да что ж такое! Просто, как хвост! Не могу с собой справиться, невольно улыбаюсь ему в ответ. На его лице такое удовольствие, будто я дал ему чупа-чупс размером с тыкву. Он такой смешной. Смешной и опасный, потому что я уже едва дышу. Разговорная часть небольшая, это хорошо. Я не был уверен, что голос не выдаст мое волнение. Но я справился, лида, файтинг! А вот в заключительной части я прокололся. Не смог справиться, когда на общем поклоне он взял меня за руку. Дернулся, будто меня током стукнуло. Он почувствовал все сразу же, еще бы, он знает меня, как облупленного. Я не знаю, как я устоял на ногах, так он на меня посмотрел. И будь я проклят, если он не улыбнулся мне, легко, едва заметно, но только мне… Господи, только бы мне не показалось, только бы это не нервы сыграли со мной злую шутку! Но его горячая ладонь сжала мои пальцы так, что стало больно. За кулисами мы почти не взглянули друг на друга, но то волшебство, что возникло между нами, в один миг сделало нас единым целым. Его мысли, мои мысли, наши чувства, наши мечты – я уже не сомневался. А когда все кончилось, и мы закрыли за собой дверь нашего номера, прекрасного номера с одной кроватью, эти слова мы сказали друг другу в унисон: «Я люблю тебя».

****
Чанмин.
Я счастлив!!! Мне хочется кричать и смеяться, бросаться подушками и прыгать до потолка! Но самое главное – лидер счастлив. Не могу насмотреться на его улыбку, ведь теперь она предназначена мне, только мне, и никому другому. Я обещаю, обещаю, обещаю! Я буду любить его всю свою жизнь, я сделаю его счастливым вопреки всему! Но сегодня он слишком пристально смотрел на какую-то крашеную девицу из стаффа. Пожалуй, я не буду торопиться с признаниями, а лидер получит профилактическую сцену у фонтана. Это хорошо, потому что ему гарантирована порция адреналина в кровь, а мне – бурное примирение. От мыслей о том, как я буду прощать его, по всему телу бегут мурашки. Он великолепен, мой лидер. Я уверен – ему не будет скучно со мной!

- Чанмина, ну давай пройдемся немного пешком! Посмотри, какая погода! – Юно с улыбкой посмотрел на макнэ и для пущей убедительности ткнул пальцем в окно, за которым шел тихий, легкий снег, первый в этом году. Макнэ на секунду оторвался от своего ноута, недовольно поморщился и отрицательно покачал головой.
- Нет, и не проси, хён. Ты же знаешь, как я ненавижу холод. Поедем в машине.
Лидер обиженно поджал губы и отвернулся. Ему так хотелось пройтись вместе с Чанмином по белоснежному, чуть хрустящему под ногами снежку, посмотреть, как сверкают в свете фонарей снежинки, а если повезет, то может быть и снежок слепить и засунуть макнэ за шиворот. А чтоб не противничал! Юно грустно вздохнул. Если Макс отказался, это окончательно и обжалованию не подлежит, так было всегда. Вздохнув еще громче и печальнее, лидер поплелся за курткой. Поздно уже, репетиция закончена, пора возвращаться домой.
Они вышли на улицу. Машина уже ждала, шофер услужливо открыл дверцу. Расстроенный Юно мрачно уселся на переднее сиденье, все видом показывая, что будет дуться до конца. Чанмин огляделся. Снег ложился бесшумно, плавно, искрясь и переливаясь радужными искрами. Где-то за углом послышалась мелодия – рождественский гимн. Конечно, завтра же Рождество. Семейный праздник, праздник для влюбленных. Подарки, сладости, пушистые елки и один шарф на двоих. Помниться, хён что-то бормотал на эту тему вчера… Чанмин решительно открыл переднюю дверцу, и потянул лидера за руку.
- Выходи!
- Это еще зачем? – уперся Юно. - Я поеду на переднем, а ты садись назад!
- Никто никуда не поедет. Мы пойдем пешком.
- Правда?! – лидер просто потерял дар речи. Никогда, никогда за десять лет их знакомства, Чанмин не менял своих решений. Поэтому, боясь спугнуть странное настроение макнэ, Юно пулей выскочил из машины, захлопнул дверцу и помахал шоферу, чтобы тот быстренько уезжал. Потом преданно уставился в глаза макнэ, ожидая дальнейших распоряжений.
- Идем! – Чанмин развернулся по направлению к доносящейся до них мелодии. Лидер поскакал следом. Он радостно подпрыгивал, забегал вперед, заглядывал в лицо Чанмина и болтал без передышки.
- Чанмина! Какой ты все-таки молодец! Правда, красиво? Посмотри, как снег блестит! Ой, какая большая снежинка! На тебя упала, вот, вот, смотри! Какая красивая, как звезда! Ой, растаяла! А вот еще одна! А я, знаешь, тут вот… - лидер замялся и замолк. Чанмин остановился и вопросительно посмотрел на Юно. Густо покраснев, тот неуклюже потянул из кармана какой-то сверток.
- Вот – почти шепотом произнес лидер. – Это тебе. С Рождеством, Чанмина…
Чанмин, секунду помедлив, взял из рук Юно сверток. Серебристая бумага с рисунком из белых снежинок легко соскользнула, открыв подарок. Шарф. Большой, длинный, ярко-красный шарф, пушистый и мягкий, как снег, который падает вокруг них, только теплый. Теплый и нежный, как самые сокровенные чувства. Чанмин молча смотрел на шарф, не решаясь даже заговорить. В носу вдруг защипало, и грозный и рассудительный эвил макнэ как-то несолидно, по-детски, шмыгнул носом. Юно испуганно захлопал глазами.
- Чанмина, тебе не нравится? Вот ведь… Прости, я обязательно куплю тебе что-нибудь другое, а это мы просто отдадим кому-нибудь… - и лидер потянул шарф на себя. Чанмин вцепился в подарок обеими руками и энергично затряс головой. Потом, по-прежнему не говоря ни слова, быстро обмотал шарфом шею, до самых ушей и, развернувшись, пошел дальше. Он шел все быстрее и быстрее, почти бежал. Юно, совершенно растерявшись, помчался за ним.
- Чанмина, что случилось? Тебе понравился мой подарок? Я так рад! А куда мы бежим? А почему ты молчишь? Чанминааааа!!! Ты меня пугаешь, скажи что-нибудь!
Макнэ резко остановился и вздохнул. Потом полез в сумку. Из сумки на свет появилась маленькая синяя коробочка, перевязанная красной рождественской лентой. Чанмин посмотрел на лидера и протянул коробочку ему.
- Вот. Это тебе. Тоже подарок.
Юно недоуменно посмотрел на коробочку и, вдруг просияв, быстро схватил подарок и принялся разворачивать. Его пальцы немного дрожали, наверное, от холода.
- Оооо… - восхищенный выдох лидера заставил Чанмина улыбнуться. Юно, не отрываясь, смотрел на подарок – красивые серебристые запонки с кошачьими головками с бусинками золотистых глаз.
- Чанминааа… - голос лидера дрогнул. – Это как раз такие, какие я и хотел! Спасибо, Чанмина! – и самый брутальный парень К-рор повис на шее макнэ, весело болтая ногами. Чанмин крякнул, но устоял.
- Знаешь, хён, я пожалуй не против… ну… - и Чанмин, обмотав длинный конец шарфа вокруг шеи Юно, притянул его к себе. – Я не против так походить. С тобой.
Сияющий ярче рекламных огней лидер кивнул. И они пошли дальше, вместе, связанные одним шарфом и еще чем-то, к той нежной мелодии, которая звала их издалека и рассказывала о самом великом чуде, когда- либо происходившем на земле - о том, что в мир пришла любовь.

- Чанмина, правда, любовь похожа на бабочку? – лидер Тохошинки лежал в высокой траве, заложив руки за голову и, не отрываясь, смотрел на большую, яркую бабочку, нервно танцующую на легком ветерке прямо у него над головой. Чанмин на секунду оторвался от своего ноутбука и хмыкнул.
- Что, опять влюбился? Не надоело? – макнэ терпеть не мог эти выездные съемки, особенно летом. Жара, пыль, насекомые, интернет тормозит, с работой черт знает что – то одно забыли, то другое отказало. Вот и сейчас у них простой, теперь пока все не наладят, не начнут, а тут еще Юно со своими очередными вздохами про любовь.
- Ты же уже влюблялся с полгода назад, помнишь? И с последней пассией ты расстался еще три месяца не прошло. Ты такой непостоянный.
- Неправда! – лидер повернулся к Чанмину и возмущенно фыркнул. – Я очень-очень постоянный! Просто я ищу одну единственную и неповторимую, вот!
- Да ладно, ладно, ищи, мне-то что. – Пробормотал макнэ, снова уткнувшись в ноут. Новый квест ему не давался и он нервничал.

*****
Весь последний месяц Чанмину приходилось ужинать одному. График составили так, что вечерами он почти всегда был свободен и сначала он был даже доволен – никто не трещит над ухом и грязной посуды, опять же, меньше, просто райский отдых. Но потом он вдруг обнаружил, что ему почти нечем заняться. Чанмин стал забегать к Кю или приглашать его к себе, но Кю тоже был занят и не всегда мог составить Чанмину компанию. Любимый комп перестал развлекать, телевизор просто раздражал, книги не читались. Чанмин откровенно заскучал. Каждый день, когда они заканчивали работу, он с надеждой смотрел на Юно, но тот, ласково улыбнувшись макнэ, тут же исчезал в неизвестном направлении. «На свидания бегает…» - мрачно констатировал Чанмин. Он даже стал подумывать о том, что, может, тоже неплохо было бы познакомиться с симпатичной девушкой, но представив, что нужно будет опять терпеть непонятные капризы и невнятные претензии, передумал. Навряд ли очередная девушка будет долго терпеть их ритм жизни, у Чанмина уже был печальный опыт в этом деле, повторения ему не хотелось – слишком больно. Чанмин почувствовал, что недоволен жизнью, работой и хёном одновременно. Юно еще никогда не оставлял его так надолго одного, даже когда встречался с кем-нибудь, всегда был рядом. А сегодня Чанмин опять ест один! Как может его старший с таким пренебрежением относиться к своему макнэ? Чанмину совсем не интересно слушать его ежедневные восторги по поводу этой девицы. «Хани то, Хани сё…», достало! А Юно, похоже, увлекся всерьез… Чанмин скрипнул зубами и с грохотом свалил посуду в раковину. Тарелка жалобно тренькнула. Разбилась. Ну и пусть! И Чанмин, впервые в жизни не помыв за собой посуду, отправился спать. Да кому он интересен, этот Юно! Пусть хоть со всеми переспит, Чанмина это вообще не волнует! Дверь комнаты макнэ с треском захлопнулась. В пустой квартире этот звук получился особенно резким.

*****
Посреди ночи Чанмина разбудило острое чувство непонятной тревоги. Он подскочил на кровати, тяжело дыша и озираясь. Все было спокойно. Тогда что с ним? Что-то приснилось? Чанмин не помнил. Снова улегшись в постель, он попытался заснуть, но не смог. И вдруг краем уха, почти на грани тишины уловил звук. Вот оно! Чанмин осторожно поднялся и вышел из комнаты. В квартире темно, в комнате хёна тоже. Еще не вернулся? Он в последнее время иногда приходит прямо в офис, минуя дом. Чанмин вздохнул и продолжил обход. Ничего и никого. Что же это было? Чанмин замер и прислушался. Минут через пять, он вновь услышал этот звук, тихий, слабый. Звук сдерживаемого изо всех сил большого горя. Чанмин похолодел и рванул на себя дверь комнаты Юно. Точно, отсюда! Хлопнув рукой по выключателю, он зажег свет и увидел хёна, свернувшегося на кровати в компактный узелок. Юно был с головы до ног закутан в одеяло и крепко прижимал к себе подушку, уткнувшись в нее лицом. Он даже не пошевелился, когда Чанмин сел рядом с ним на кровать. Макнэ снова вздохнул и взъерошил мягкие волосы лидера.
- Что, опять? Хён, ну сколько можно…
Юно вздрогнул, накрыл подушкой голову, и Чанмин с ужасом услышал самые настоящие рыдания. Чувствовалось, что Юно пытается сдержать их, и от этого было еще страшнее. Чанмин растерялся. Когда хён расставался со своими девушками, он, конечно, бывал сильно расстроен, но такую истерику макнэ видел впервые. Юно никогда не плакал, плакать – это фишка Чанмина. Неужели хён и в самом деле так ее любит, эту Хани? Чанмин почувствовал, как в груди нарастает не просто злость – ярость. Эх, если бы сейчас ему попалась эта девица, уж он бы ей все ее крашеные волосы повыдергал! Чанмин никогда не видел подруги хёна, но был уверен, что она непременно крашеная, а еще тупая и, наверняка, страшная, как его жизнь! Потому что нормальная девушка никогда бы так не расстроила его хёна, она бы поняла, какое счастье ей, дуре, досталось, и сделала бы все возможное и невозможное, чтобы хён был счастлив с ней! А эта… Тут приличные слова у макнэ кончились, и он с удовольствием перечислил все неприличные, какие только мог вспомнить. Ему полегчало. А вот Юно… Чанмин немного подумал, и просто лег рядом с лидером, обняв его за плечи и крепко прижав к себе. Стянув подушку с головы Юно, макнэ ласково чмокнул хёна в пушистый затылок и тихо начал напевать старую колыбельную, которую ему пела мама, когда он капризничал и не мог заснуть. Лидер притих и, развернувшись, уткнулся носом в грудь Чанмина. Его дыхание становилось все спокойнее, всхлипы все реже, и скоро он тихо засопел. Через десять минут, крепко обнявшись, спали оба.

*****
Утром Чанмин проснулся один. Юно не только уже встал, но и ушел из дома ни свет ни заря. Это Чанмин понимал. Наверняка лидер жутко комплексовал из-за своей ночной истерики, и теперь какое-то время будет избегать его, это ничего, пройдет. Чанмин усмехнулся и помчался собираться. Он жутко опаздывал.
На работе все было как всегда. Макнэ не уставал поражаться, как ловко обходит Юно все острые углы их отношений. Лидер был собран и сосредоточен, никто так и не понял, как некомфортно он себя чувствует. Но Чанмин видел. Видел, насколько больно Юно и как он вздрагивает от каждого телефонного звонка, как быстро хватает трубку, и как гаснут его глаза, когда он понимает – это снова не она. Чанмин переживал, волновался и – молчал. Он ничем не мог помочь хёну сейчас, если только… Сегодня Юно занят интервью, но он наверняка придет домой вовремя! Чанмин схватил телефон и быстро настучал сообщение: «Сегодня будем ужинать вместе. Приходи пораньше, я что-нибудь приготовлю». Получив сообщение, Юно только кивнул ему с другого конца комнаты. Вот и прекрасно. Хён любит вкусно покушать, это точно поднимет ему настроение! И довольный макнэ едва дождался конца съемок.
Вечером Чанмин, едва войдя в дом, бросился на кухню. Уж сегодня он постарается! ДА! Не забыть бутылку божоле, ту, что ему подарили на день рожденья. Отличное вино. И Чанмин заметался по кухне, нарезая, поджаривая, перемешивая и украшая. К десяти часам все было готово. Макнэ с удовольствием оглядел роскошный стол. Великолепно! Бутылка вина лежала в ведерке со льдом, витые свечи давали мягкий, интимный свет, все выглядело аппетитно и пахло просто сногсшибательно. Скоро придет Юно. Чанмин уселся на стул и принялся ждать.
Когда стрелки на часах показали одиннадцать, макнэ забеспокоился. Все остыло, лед в ведерке растаял, свечи оплыли, догорев почти до основания, где же Юно? Чанмин нервно набрал знакомый номер. Гудки, снова гудки и опять гудки. Где его носит?! Только около двенадцати часов, раз на двадцатый, когда Чанмин уже почувствовал, что сейчас просто сойдет с ума, в трубке послышался голос Юно: - Ох, Чанмина, прости-прости, я совсем забыл! Мы с Хани пошли пройтись и заболтались! Не жди меня сегодня, ладно? Спокойной ночи, малыш! – и Чанмин услышал длинные гудки отбоя.
Медленно опустив руку с зажатым в ней телефоном, Чанмин невидящими глазами уставился в темное окно. Хён забыл про него. Пошел гулять с девушкой, причинившей ему боль, и забыл о своем младшем. Сердце заныло так, что Чанмин поморщился и успокаивающе положил руку на грудь. Не беспокойся, сердце, он не стоит того, чтобы так переживать о нем, этот глупый парень. Чанмин и не будет переживать, и беспокоиться тоже больше не будет. Никогда больше он не станет успокаивать этого идиота, и уж точно не станет плакать из-за него. Макнэ обессилено опустился на стул и уронил голову на руки. Черт, слезы….

*****
Лидер приложил все усилия, чтобы войти как можно тише. Чанмин уже спит и не стоит его беспокоить. Юно и так доставляет своему макнэ массу неприятностей. Вот и сегодня, надо же… Он так сосредоточился на мысли, позвонит Хани или нет, что ни о чем другом и думать не мог. А когда она все же позвонила, был так рад, что вообще обо всем забыл. Но их встреча опять пошла наперекосяк. Хани была задумчива и чем-то озабочена, Юно старался, как мог, развеселить ее, ни словом не напомнив о их ссоре, но девушка не реагировала на его шутки. А когда он все-таки потребовал объяснить ему причину ее плохого настроения, оказалось, что виноват именно он, и что подруге ее парень после примирения подарил дизайнерскую сумочку, а он только в ресторан ее сводил и все. И кольцо, которое он ей купил, гораздо меньше, чем у другой ее подруги, которая встречается с сыном хозяина большого гостиничного холдинга. А в клуб он тоже с ней идти отказывается, тогда какой ей смысл с ним встречаться, если она не может даже похвалиться своим подругам, что ее парень – звезда К-рор? Юно с ужасом слушал этот бред и не мог понять, чем так привлекала его эта девушка? Ведь когда они начали встречаться, она была совсем другой. И он был просто вне себя от горя, когда они поссорились. Так в чем же дело? Закончилось все тем, что, запихнув Хани в такси, Юно молча развернулся, и ушел домой. Вот и все. Просто он опять ошибся.
Ох, как есть хочется! Может, сердитый макнэ еще не все съел, и несчастному лидеру достанется хоть корочка хлеба? Юно включил на кухне свет. За столом, положив голову на руки, крепко спал Чанмин. Юно окинул взглядом красиво накрытый стол, ведерко с бутылкой вина, подсвечник, и, оценив масштабы бедствия, схватился за голову. Значит, все то время, пока Юно решал свои внутренние проблемы, его бедный малыш ждал здесь, старательно приготовив для него все самое вкусное и любимое. Что же теперь делать? Как выпросить у Чанмина прощение? А в том, что просить придется долго, лидер не сомневался. И, не откладывая дела в долгий ящик, Юно склонился над макнэ и ласково прошептал:
- Чанмина, вставай. Так спать нельзя, ты простудишься.
Чанмин наморщил лоб, муркнул и открыл глаза. Сердце лидера сжалось. Глаза макнэ были заплаканными и припухшими. Юно, не раздумывая, опустился перед ним на колени и обнял Чанмина, прижав его к себе.
- Прости… - это все, что смог сказать Юно. Горло перехватило, и слова просто застряли где-то внутри. Чанмин сидел тихо-тихо, положив голову на плечо лидера и не шевелясь, словно боясь спугнуть эти странные ощущения, легкие и нежные, как крылья бабочки.
- Чанмина, ты очень сердишься? – наконец смог выдавить лидер. Чанмин молча покачал головой. Потом отодвинул Юно в сторону и встал.
- Если ты голоден, поешь. Я пошел спать.
Лидер расстроено проводил макнэ взглядом, потом нахмурился и кивнул. Он виноват, и с этого дня начинает новую жизнь. Он больше никогда не обидит своего макнэ!


******
Чанмин не верил своим глазам. Так рано Юно еще никогда не вставал, а уж чтобы приготовить завтрак к пробуждению Чанмина – такого вообще никогда не было! Макнэ подошел к плите, заглянул в булькающую кастрюльку и, обернувшись к Юно, озабоченно потрогал его лоб.
- Хм, странно, вроде температуры нет… Может все же объяснишь, что все это значит? – макнэ обвел рукой вылизанную до блеска кухню и накрытый к завтраку на двоих стол.
- Нууу… ээээ… Чанмина, мне так неловко…. Вчера я вел себя, как последняя свинья, прости меня, пожалуйста! Я больше так не буду! – лидер покаянно опустил голову и даже пару раз ковырнул тапком пол. Для большего эффекта. Чанмин хмыкнул и, сев за стол, вопросительно посмотрел на Юно. Этим утром лидер все схватывал на лету, поэтому он метнулся к плите, и через секунду перед Чанмином стояла полная тарелка ароматного тушеного мяса с овощами. Это было единственное блюдо, которое удавалось лидеру очень хорошо. Макнэ еще раз хмыкнул и начал есть. Юно замер около стола навытяжку, прижимая к груди кухонное полотенце и счастливо улыбаясь, глядя на то, с каким здоровым аппетитом кушает его малыш. Взглянув на сияющее лицо лидера, Чанмин чуть не поперхнулся и махнул рукой в сторону второй тарелки. Юно быстро закивал, и тут же наполнив свою тарелку, уселся напротив. Какое-то время тишину на кухне нарушало только дружное чавканье и причмокивание – завтрак лидеру явно удался. Но когда они закончили есть и Юно подорвался с места и бросился мыть посуду, Чанмин даже слегка испугался.
- Эээ, хён, ты только успокойся, не переживай, давай я лучше сам вы… - звук разбившейся тарелки не дал ему договорить.
- Ой, разбилась… Это к счастью! – авторитетно заключил лидер, роняя в мусорное ведро вместе с осколками тарелки еще и ложку. Чанмин покачал головой и, не без усилий оторвав хёна от раковины, усадил его на стул.
- Посиди здесь хён, ладно? Я сам все вымою. Ну, в смысле все, что осталось.
Юно загрустил.
- Эх, ну вот… Я так хотел тебе помочь, Чанмина. Я совсем ни на что не гожусь… Правильно меня, наверное, девушки не любят…
Чанмин ошарашено обернулся к лидеру. Девушки не любят? Так они все же расстались с этой курицей? Какое счастье! Ой, то есть, нет, конечно, какой ужас! Бедный хён… Просто праздник какой-то!
- Как же так, хён? Она опять не та, единственная? И что, ты теперь снова будешь искать другую любовь? – Чанмин даже дыхание затаил в ожидании ответа.
- Нет, Чанмина. Я решил сосредоточиться на работе. Никакой любви, пока не вернусь из армии. А пока я буду заботиться о тебе!
- Да ну? – Чанмин отвернулся и осторожно, чтобы не заметил лидер, показал воображаемой крашеной курице язык. Потом, стараясь говорить как можно равнодушнее, подвел итог:
- Значит, завтра мы идем на свидание.
- Э? – удивился Юно, - На свидание? С тобой? Но ведь…
- Что «но ведь»? – грозно нахмурился макнэ. – Ты что же, считаешь, что я хуже этой твоей… Хани? – имя девушки в устах макнэ прозвучало, как ругательство. – Я что же, не заслуживаю твоего внимания и… и… любви… - последнее слово Чанмин произнес уже едва слышным шепотом. Юно потрясенно смотрел на своего макнэ, не веря своим ушам. Любовь? Чанмин впервые произнес это слово так … проникновенно. Без фырканья и кривых ухмылок, так отчаянно, словно выстрадал его из самого сердца. И это слово он сказал ему, своему непутевому и неловкому лидеру. Юно в полной растерянности встал, и молча вышел из кухни. Чанмин, кусая губы, так же молча, смотрел ему вслед.



*****
Весь день Чанмин был, как на иголках. Юно молчал и почти не смотрел на него. Но и не прогонял, когда макнэ, словно случайно, подходил поближе, брал за руку или обнимал за плечи. А вечером Юно исчез. Только что был здесь и вдруг – раз – и пропал. Чанмин всполошился, но менеджер успокоил его, объяснив, что у Юно-ши благотворительная деятельность в какой-то отдаленной школе-интернате и раньше завтрашнего утра он не вернется. Чанмин грустно кивнул и поехал домой один. Свидание быстро превращалось в зыбкий мираж, таявший на глазах. Что ж, этого и следовало ожидать. Чанмин и сам удивился, когда произнес это слово – любовь. Он даже предположить не мог, что до такой степени забудется. Но сказанного не воротишь, и им придется как-то жить и работать вместе, учитывая это, так некстати возникшее у него, чувство. Одно он знал наверняка – даже если ему придется умереть, он ни за что не позволит своим чувствам осложнить жизнь Юно, никогда! В эту ночь Чанмин почти не спал.
А утром его разбудил хён, без сантиментов вытащив его из кровати за ногу.
- Вставай, соня, проспишь все свидание!
- А, что, какое свидание? – еще не проснувшийся макнэ слегка тормозил.
- Что значит – какое? – лидер был бодр до безобразия. – Наше, наше свидание! Быстро приводи себя в порядок и едем. Все уже готово!
Все еще не верящий в происходящее, Чанмин помчался собираться. Через десять минут они уже ехали в машине, и на вопрос – а куда они, собственно, направляются? – Чанмин получил исчерпывающий ответ. На Чеджу конечно, а где же еще можно провести их первое в жизни свидание?
Дальше все было, как во сне. Чанмин даже ничему не удивлялся – сон же, всякое может быть.
Прекрасный номер на двоих в лучшей гостинице острова, чистейшее море и пустой частный пляж - лидер успел позаботиться обо всем. А вкусная и самая любимая Чанмином еда, легкое, приятное вино и прогулки по парку на прелестных маленьких пони, а аквапарк, зарезервированный только для них двоих, Чанмин даже побоялся спросить, за какие деньги. Это был просто сказочный день! Поэтому к вечеру, когда они после ужина в дорогом ресторане вышли прогуляться, Чанмин находился в состоянии такой перманентной эйфории, что готов был взлететь. Чудесные вечерние бабочки, сверкающие в лучах заходящего солнца, как разноцветные драгоценные камни, танцевали вокруг них свой нескончаемый, сложный и завораживающий танец. Одна из них села прямо на волосы макнэ, украсив его невиданной красоты заколкой. Юно восторженно смотрел на легкие, трепетные движения ее крылышек, на шелковистые, блестящие волосы Чанмина, потом перевел взгляд на бархатные, в сумерках ставшие просто огромными и необычайно глубокими, глаза макнэ. Взгляд лидера скользнул ниже, задержавшись на нежных губах младшего, на его стройной шее, гладкой коже груди, видневшейся в вырезе майки. Юно шумно выдохнул и, схватив Чанмина за руку, потащил его по дорожке дальше. Бабочка вспорхнув, улетела. Колени лидера явственно дрожали.
- Хён, куда мы так несемся! – Чанмин уже пару минут безуспешно пытался притормозить их стремительную прогулку по круговой дорожке гостиничного парка. – У меня уже голова кружится!
- Ой, извини, Чанмина, я что-то увлекся. – Юно виновато улыбнулся. – Хочешь, пойдем вон туда, к пруду, отдохнем в том кафе?
Кафе было очень милым. Они ели вкуснющее мороженое и весело смеялись, угощая друг друга из ложечек. Вдруг Юно резко замолчал и напрягся, глядя куда-то за спину Чанмина. Макнэ обернулся. По дорожке, прямо по направлению к ним шла пара – красивая девушка и высокий парень в дорогом костюме. Чанмин быстро взглянул на хёна. Юно был бледен и мрачно смотрел на парочку. Каким-то шестым чувством Чанмин понял – это она, та самая крашеная курица. Правда она оказалась совсем не крашеной и очень красивой, но это не меняло того факта, что эта девица была, есть и будет курицей. Во веки веков. Чанминь! Гибким, почти кошачьим, движением макнэ встал со стула, ловко подхватил со стола вазочку с растаявшим мороженым и, изящно споткнувшись, прицельно вывалил все мороженое прямо на платье проходящей мимо их столика девицы, одним движением руки превращая коллекционную вещицу за пару штук баксов в миленькую половую тряпочку. Девица завизжала. Ее спутник подскочил к Чанмину и схватил его за руку, крича что-то об оплате ущерба. С изумительным безразличием макнэ выдернул руку из захвата парня и, небрежно достав золотую кредитку, швырнул ее в лицо девице.
- Захлопнись уже, малахольная. Вот, купи себе еще таких тряпок и вали отсюда. Тебе ведь кроме денег ничего больше и не нужно, верно? А ты, - Чанмин повернулся к парню, - забери эту курицу и возвращайся домой. Мне жаль тебя – у тебя дурной вкус!
Гордо развернувшись, великолепный эвил макнэ подхватил со стула полностью офигевшего и деморализованного лидера, и не спеша направился к сияющей огнями гостинице. День был длинным и он устал. Пора отдохнуть.
Лидер пришел в себя гораздо быстрее, чем ожидал Чанмин. Уже в лифте Юно начал вздыхать и втолковывать макнэ, что так вести себя на людях нельзя, что она все-таки девушка, и что они уже расстались и вообще… Чанмин резко развернул лидера лицом к себе и посмотрел прямо ему в глаза.
- Конечно, вы расстались! То-то ты побледнел, как смерть, когда увидел ее с другим! Ты прямо был само равнодушие.
- Да Чанмина, я немного расстроился, это верно, но… - договорить Юно не успел. Чанмин прижал его к стенке лифта и жадно приник губами к его губам. Руки макнэ сжали Юно так сильно, что он невольно ахнул. Чанмин оторвался от губ лидера и начал покрывать поцелуями его лицо, шею, плечи.
- Чанмина, перестань, здесь же везде камеры, слышишь. Потерпи хотя бы до нашего номера.
Макнэ, закусив губу, сглотнул и кивнул головой. Выпустив Юно, он отвернулся от лидера и мрачно уставился в пол. Юно посмотрел на расстроенного макнэ и вдруг заулыбался. А ведь как хорошо целуется, мелкий паршивец! Пожалуй, раз уж у них сегодня свидание, можно попробовать и еще что-нибудь. В конце концов, лидер обещал позаботиться о младшем, а значит, должен сдержать свое обещание. И когда двери лифта открылись, полный энтузиазма лидер галопом помчался по коридору к их номеру, волоча за собой ничего еще не понимающего Чанмина. Макнэ сегодня заступился за своего лидера и был просто великолепен, а, стало быть, Юно сделает все, чтобы доставить макнэ удовольствие! У них еще вся ночь впереди.

******
Они уезжали с Чеджу неохотно. Но лидер был счастлив и просто не мог оторвать взгляд от своего ненаглядного Чанмина. Разве его макнэ всегда был таким красивым? Почему же Юно раньше этого не замечал? Яркие летние бабочки порхали над цветами, как праздничные конфетти.
- Чанмина, правда, любовь похожа на бабочку? – лидер ласково чмокнул довольного Чанмина в нос. – Ты так не думаешь?
- Я не хочу, чтобы твоя любовь была похожа на бабочку, хён. – буркнул макнэ. – Бабочки красивые, но долго не живут. Вот ты и бегал от одной девицы к другой со своей бабочковой любовью. Я буду любить тебя по-другому. Моя любовь будет похожа на истребитель-бомбардировщик. Я никому не позволю к тебе приблизиться, и тебе не разрешу уйти, понятно? Чуть что – устрою тебе ковровую бомбардировку, вот!
- Ого! – лидер был в восторге, - Хочу на это посмотреть, Чанмина!
- Только попробуй! – Макнэ довольно ощутимо ткнул Юно в бок. – Ладно, если тебе нравятся бабочки, пусть будет бабочка, я не возражаю.
- Спасибо, Чанмина. А это… вот. – Юно вытащил из кармана пакетик и достал оттуда что-то яркое и блестящее.
- Что это? – Чанмин удивленно посмотрел на смущенного лидера.
- Это… это моя любовь, Чанмина. – и лидер приколол на пиджак макнэ яркую серебряную бабочку с дрожащими эмалевыми крылышками.
- Эта не улетит от тебя, никогда. – Юно солнечно улыбнулся. – И она будет жить вечно! Я тебе обещаю!
Чанмин нежно коснулся пальцами чудесного подарка. Да, он постарается, чтобы эта бабочка жила вечно. Очень постарается. Честно!