Чанмин никогда не страдал меланхолией. Но сегодня ему было нестерпимо скучно. Почему-то именно сегодня, так необходимое и желанное одиночество и покой, его мозг отторгал, как чужеродный орган после пересадки. Мало того, что он проснулся с необъяснимым чувством тревоги, так ещё и редкий выходной грозил перерасти в унылый день покрытый пылью депрессии. «Да ещё это недоразумение на ножках куда-то удрал с утра пораньше,- решил для разнообразия подуться на хёна Чанмин,- а я думал завтрак ему приготовить. Опять, небось где-нибудь фастфудом перекусит, а потом будет желудком маяться. Надо проверить запас его таблеток и напомнить выпить…тьфу, о чем это я? Я ему что нянька? Это я в нашей семейке младший, я. Семейке? Точно сбрендил. Надо поесть…срочно, а то с голодухи на сантименты потянуло. Не к добру, ох не к добру» Холодильник встретил Минна не дружелюбно. А именно, печальным событием-похоронами безвременно усопшей мыши и остатками от поминок.
-Нет, ну я уже понял, что день не задался, но никто не предупреждал, что сегодня «пятница тринадцатое». Зачем уж так кардинально мне жизнь поганить,- захныкал Чанмин, пытаясь решить, что делать- звонить менеджеру и угрожать голодным обмороком, или заказать пиццу, а что, иногда можно и в хорошего мальчика поиграть, чего не сделаешь от скуки. Дилемма была только в одном, сколько заказывать- одну или две. Решил брать четыре, чтобы, как говориться, два раза не бегать. Позвонил в доставку, ещё раз набрал номер Юно, и нецензурно выругался, когда какая-то кикимора поставила его в известность, что его ненаглядный хён находится вне зоны действия Чанмина. «Ага, фиг ты угадала, курица», - буркнул голодный макнэ, и решил выпить кофе.
Тонкая струйка крепкого эспрессо медленно наполняла чашку, когда раздался звонок в дверь. Решив, что это доставка, Чанмин рванул к двери, как спринтер с низкого старта, по пути задевая мебель, сшибая углы, и теряя тапки. Предвкушая праздник желудка, он улыбаясь распахнул дверь...и уперся взглядом в пустоту коридора.
-Не понял, что за …,- возмутился Минни, и хотел было хлопнуть дверью, как вдруг его взору, упавшему в район пола, предстала большая картонная коробка,- С каких пор соседи нам под дверь крупногабаритный мусор складывают, совсем страх потеряли,- он уж было собирался пинком утилизировать этот бывший домик для бытовой техники, как тот вдруг пискнул, закряхтел, и заворочался. Чанмин завис, пытаясь определить происхождение непонятных звуков, но подойти ближе не решился. Тем временем, непонятные звуки усилились, и собрав волю в кулак, он смог сделать два коротких шага, и вплотную приблизился к коробке. Дотронуться долго не мог, и уже почти отступил, как это чудо упаковочной промышленности задвигалось шустрее.
-Так, это не больно, и даже не страшно, судя по звукам там не бомба, хотя нееет страшно,- шептал мужественный Чанмин , открывая трясущимися ручками коробку,- хён, ну где тебя носит?
*******
Юно давно не просыпался в таком чудесном настроении. Первый раз за долгое время он решил никуда не бежать, а провести день дома. Как ни странно, не смотря на бодрое настроение, видеть особо никого не хотелось. Ну разве только Минна, этой занозе в известном месте он был рад всегда, а сейчас особенно. Недавняя затянувшаяся ссора лишний раз подтвердила, что они семья. И на фоне перманентной эйфории, вызванной примирением, мозг Юно одобрил странное желание сердца…приготовит Чанмину завтрак, а так как запасы холодильника оставляли желать лучшего, а если честно, то желать, хоть чего-нибудь, пришлось идти за продуктами. Сложно выполнимо, конечно, быть не узнанным, но в такую рань, наверняка ещё никого нет, а очки и капюшон – верные помощники в этом не легком деле. Набег на супермаркет прошел на удивление удачно, и нагруженный пакетами Юно ввалился в лифт, нажал на кнопку этажа пяткой, убедившись лишний раз, что хорошая растяжка – гарантия доставки до квартиры, хотя судя по количеству пакетов, лифт нужен был грузовой. Поднимаясь наверх, он глупо улыбался, пытаясь прикинуть, сколь надолго хватит его макнэ припасов, которыми на его взгляд, можно было неделю кормить армию небольшой страны третьего мира.
Вышеупомянутый макнэ был обнаружен сидящим на полу перед дверью в их квартиру, при этом он нервно хихикал, раскачиваясь из стороны в сторону, сжимая двумя руками маленькую тряпичную куклу .
-Чанмина, с каких пор ты начал играть в куклы. Прибью Кюхёна, небось его очередная бредовая идея, вечно втягивает тебя в непонятные квесты,- пытался возмутиться Юно, с тревогой наблюдая за тем, как его макнэ, пытается тщетно вернуть на место собственные итак весьма не узкие глаза. Глаза упорно сопротивлялись, видимо намекая, что на лбу им самое место.
-Да, что такое?,- Юно заметно разволновался, когда его взору пристали трясущиеся руки, махавшие куском бумаги, и рот Чанмина, упорно косплеивший рыбку, выброшенную на берег.
-Ты можешь нормально объяснить, что происходит?,- спросил Юно,- понял, не можешь,- тут же вынес он вердикт.
С трудом разжав цепкие пальчики Минна, ему, наконец, удалось заполучить сильно помятый и погрызенный с одной стороны клочок бумаги.
-Первый раз вижу тебя таким нервным. Надо было не за продуктами идти, а в аптеку, поди ничего успокоительного у нас нет.
-Ох, ё…твою…что это?
-Вот-вот, и я о том же,- пискнул Чанмин, расслабившись от осознания того, что хён рядом, уж он то сможет всё уладить.
-Розыгрыш?,- в голосе Юно явственно читалась надежда на скрытую камеру, фанатский бред и первоапрельскую шутку слегка приторможенных суджу. А что, их подушка-пердушка всегда поспевала аккурат к июлю месяцу. Кто знает этих дорков, может через много лет однообразных фокусов они таки решили сменить стиль. Юно уже решился набрать номер Чонсу, как услышал тихий голос из заполья:
-Нет, хён, не розыгрыш. Я проверял.
Шумно выдохнув, Юно разжал руку, и вконец пожеванный листок бумаги в креативном танце опадающей листвы…шмякнулся на каменный пол коридора, аккурат к ногам Чанмина, демонстрируя тому в который раз дурацкую записку:
«Прости, дорогой. Это наша дочь. Я назвала её Юри, но ты можешь звать её просто Принцессой. Правда, она невероятно милая? Теперь она твоя, будьте счастливы. Привет из Нагойи»
-Чанмина, ты хочешь сказать, что там реально ребёнок?,- тыкал пальцем в коробку Юно.
- Сам посмотри.
Осторожно лидер приблизился к упаковке, всё еще с трудом осознавая смысл происходящего, он заглянул внутрь, и судорожно сглотнул. Из коробки на него смотрела пара очаровательных раскосых глазок, принадлежавших, пухлощекому младенцу, явно женского пола, судя по обилию розового кружева, украшавшего крохотное платьице.
-Какая прелесть,- с придыханием зашептал Юно, вытаскивая эту самую прелесть из люльки, пристроенной в коробку. Прелесть надула губки, и незамедлительно шмякнула непонятного дяденьку по носу.
- Хм, у малышки правильная реакция,- прокомментировал действо Чанмин, и даже попытался улыбнуться.
-Кстати, может всё же зайдем в квартиру, хватит в коридоре спектакль устраивать.
- Какая квартира, ты что хочешь её в дом приволочь?,- возмутился Минни, - надо полицию вызвать, а до этого оцепить место преступления и никого не пускать.
-Успокойся, здесь же не убийство произошло?
-Почему это? Знаешь сколько нервных клеток безвременно меня покинули?,- к Чанмину явно возвращался его привычный стиль общения,- чёрт, я же пиццу заказал, сейчас доставка приедет, давай шевелись, нужно эти ясли спрятать, пока мы не оказались на первой полосе журнала о беременности и родах.
Юно лишь хмыкнул и поплёлся в квартиру, пытаясь экспроприировать клок своих драгоценных волос из детских ручек. Чанмину же досталась вся черновая работа по затаскиванию люлек, коробок и пакетов.
-Чанмина, а позволь всё же спросить, каким образом ребёнок оказался у нашей двери?
-Без понятия, я дверь открыл, а оно, то есть она, там,- развёл руками макнэ,- пытаясь выудить из пакета, что-нибудь съедобное.
-Чанмина, нашел время жевать,-возмутился Юно,- тебе не кажется, что у нас проблемы.
-Проблемы? Нет, не кажется,- ответил Минн, пытаясь запихнуть в рот не маленький кусок булочки, - мы в полной заднице. Я тут подумал, мы ж даже полицию не можем вызвать без скандала, а менеджер-хён будет полдня материться, как прораб на стройке.
-Подожди, может, сначала выясним, чей это ребёнок,- пытался вернуть здравый смысл Юно, но получалось плохо, ибо мозг был занят умилением шаловливыми маленькими ручками, которые всё время дергали футболку, и норовили запихнуть в рот подвеску, болтавшуюся на шее.
-Хён, вернись, ещё чуть-чуть и слюни начнёшь пускать в приступе кавая.
- А, что, ты что-то сказал?- спросил, блаженно улыбаясь лидер в перерыве между агуканьем.
-Всё, человек потерян для общества, по крайней мере, для моего,- загрустил Чанмин,- хён, ну хён, что делать?
-Да, точно, надо что-то делать. Посмотри, в люльке, может там есть бутылочка и подгузники, если нет, надо как-то достать, в детском отделе нам точно светиться не стоит.
-Хён, ты сбрендил, надо звонить менеджеру.
-Думаешь, он знает, чем кормят младенцев?- Юно поднял на Чанмина взгляд, затуманенный розовыми погремушками, продолжая глупо лыбиться.
-Думаю, он поможет нам уладить этот вопрос. Но для начала, давай разберёмся, почему её подкинули именно нам,- пытался сосредоточиться Чанмин, и наконец оторваться от созерцания чуда в розовом и умильной мордашки хёна, которого судя по выражению лица, хоть сейчас в дурку сдавай.
- А о чём тут думать. Отправитель сего, или скорее отправительница, уверенна, что это наш ребёнок. Ну, в смысле, кого-то из нас.,- выдал почти здравую мысль лидер, поудобнее укладывая Принцессу на руках,- на вид ей вроде месяцев восемь-девять.
-И как ты это определил?- хмыкнул младший,- по кольцам на спиле?
-По глазам,- парировал лидер,- вот и вспоминай, был ли кто-нибудь из нас года полтора назад в Нагойе.
- У нас был концерт, в подходящее время.
-Да? Уже хорошо,- хмыкнул Юно, - но что-то мне подсказывает, что ты уже восстановил в памяти события тех времён.
Чанмин хотел было возмутиться, но не стал устраивать спектакль, а тихо вздохнул, и опустился на стул.
-Хочешь сказать, что в твоей биографии есть порочащие факты мне не известные?- удивился Юно, и завис минуты на полторы.
-Ну, понимаешь…так получилось…я и сам не очень помню…кажется был пьян…а может и нет…кажется мне было скучно…или нет…аааа…в общем было.
- Кто?,- только и смог выдавить из себя Юно, почему-то эта новость царапнула по сердцу, то есть с кем скучал то?
- Девушка из японской команды подтанцовки. Хён, это ничего не значило, правда, я был пьян, точно пьян,- оправдывался Чанмин, пытаясь понять, зачем он это делает. Какое дело Юно с кем он там переспал, он ему кто?
- Ага, ничего не значило…килограмм так на десять теперь ничего не значит,- продолжал злиться Юно, взвешивая на руках малышку.
-Хён, что делать,- в который раз спросил Минн, и у Юно заныло, где-то в районе сердца, когда он встретил растерянный взгляд шоколадных глаз.
-Как что? Учиться менять подгузник, папочка. Судя по запаху, пора,- произнёс Юно, понимая, что такого ужаса в глазах своего макнэ не видел со времён дебюта,- пойду пороюсь в приданом нашей Принцессы, держи,- сунул ребёнка Чанмину, и потопал в коридор проводить ревизию в коробке. Бедный лидер еле сдерживал хохот, краем глаза наблюдая, как Минни морщится, пытаясь удержать капризничающего ребёнка на вытянутых руках.
- Чанмина, она не кусается,- вещал из коридора Юно.
- Думаешь? А смотрит так, как будто собирается загрызть меня вместо бутерброда,- ныл Минн, пытаясь вытянуть руки как можно дальше.
- Яблочко от яблоньки…
-Что?
-Говорю, вы точно родственники, и генетический анализ делать не надо делать.
-Отвали, она на меня совсем не похожа.
-Разве, а мне так кажется уши точно твои,- веселился Юно, извлекая из коробки пачку подгузников, и банку детской смеси, приготовленную «заботливой» мамашей. Внутри обнаружилась сумка с одеждой и пара бутылочек.
-Вот, с тебя смена подгузника, а я попробую с кормом разобраться,- распределил обязанности лидер.
-Почему я?,- надулся Чанмин, пытаясь впихнуть Юно ребёнка.
-Потому, что она результат не моей скуки,- отрезал Юно, и отвернулся, пытаясь ржать не слишком откровенно.
Вообще то, он думал, что Чанмин будет и дальше препираться, но тот быстро сдался, и поплелся в свою комнату, так же на вытянутых руках удерживая младенца.
Минут через пятнадцать Юно забеспокоился, через двадцать откровенно заволновавшись, отправился с проверкой в комнату макнэ. Слегка приоткрыв дверь, он увидел живописную картину. Чанмин размахивал подгузником перед чудом в розовых рюшах, чудо же откровенно ухмылялось, но молчало.
-Да, что такого. Между прочим, у меня это первый раз, и прекрати надо мной ржать, имей уважение к старшим. Давай договоримся, ты позволишь мне сменить подгузник, а я…я обещаю купить самое дорогое платье…хорошо два…ладно три…
Юно мог поклясться, что в ответ малышка хмыкнула, поджала губки, и покачав головой, забрыкала ножками.
-Ну, будь ты человеком, маленькое чудовище. Ладно, диктуй условия сделки, я на всё согласен, только давай быстрее с этим покончим, и пойдем есть, а.
При слове есть, малышка притихла, заагукала, и нетерпеливо заерзала.
-Ну вот, давно бы так,- выдохнул Чанмин.
Юно прикрыл дверь, и зажав рот рукой засеменил на кухню, и только там громко хрюкнул, и заржал, согнувшись пополам.
- Точно родня,- шептал он, вытирая слезы, выступившие от смеха.
Прошло ещё минут пятнадцать, и из комнаты показался Чанмин. По выражению его лица Юно, понял, что только что, ему вручили Грэмми в категории лучший из наилучших, и номинировали на Оскар, как минимум в десяти номинациях. Ребёнка он продолжал тащить на вытянутых руках, и не долго думая, сунул девочку Юно, и рухнул на стул, с видом шахтера, в одиночку бурившего шахту.
-Умница, Принцесса,- тихонько шептал Юно, поправляя платьице,- я всегда знал, что дети превосходят своих родителей, но ты настоящий эвил, раз сумела развести скрягу Минни аж на три наряда сразу. Так держать, малышка.
Процесс кормления оказался не таким уж трудоемким для Чанмина….так-как участвовал он в нем только как наблюдатель, предоставив лидеру возможность вдоволь сюсюкать, агукать, умиляться и пускать слюни. Правда, наблюдая этот процесс, очень трудно было сдерживать придурковато-умильную улыбку, и прятать влюбленный взгляд. «Так, какой ещё взгляд? Шим Чанмин, опять бредишь? Держи себя в руках. Придурок»,- пытался вернуть разум Минни. Разум не отзывался, ибо от вида лидера, целующего волосы розово-кружевного чуда, мозг превращался в подтаявший пудинг, а где-то в районе солнечного сплетения явственно ощущались тёплые крылья тех самых бабочек.
-Чанмина, Чанмина, ты что уснул,- шептал Юно, пытаясь вернуть Мнна к действительности,- её нужно уложить спать. Справишься?
-А? Да постараюсь,- промямлил Чанмин, пытаясь не разбудить уже спящего ребёнка, и поплелся с ней в спальню.
-Прогресс налицо,- сказал Юно, когда дверь спальни закрылась за парочкой эвилов.
Юно уже час вандалил кухню, пытаясь соорудить сносный обед, когда раздался звонок в дверь. «Неужто доставка пиццы. Небось, прямые поставки из Италии»,- ворчал Юно, открывая дверь. На пороге стояла хрупкая девушка и парень довольно внушительных размеров. Парень оказался соседом из квартиры этажом ниже, а девушка той самой предприимчивой мамашей. Она умоляюще смотрела на Юно и требовала отдать ребенка. Всё что сумел понять лидер из сбивчивой смеси корейско – японской речи, это то, что мамочка ошиблась этажом, и желает закончить неудачное представление, вернув ребёнка. Пришлось впустить горе родителей в квартиру, и долго успокаивать, уверяя, что с малышкой всё хорошо.
Юно на цыпочках пробрался в комнату к Чанмину , и чуть не сел, когда разглядел, маленькую Принцессу, которая мирно сопела посасывая пальчик, прижатая с одной стороны большим плюшевым медведем Чанмина, а с другой самим Чанмином, который сопел в унисон, улыбаясь во сне. Нежность теплой волной разлилась по телу, до кончиков пальцев, до самых дальних уголков сознания. Вдруг, наподдававшийся пазл с легкостью сложился в понятную картинку, и Юно стало так легко и спокойно, что всё, что он смог сделать, это с блаженной улыбкой опуститься на край кровати, и погладить макнэ по волосам. Почему-то именно этот невинный жест, воспринимался им как завершающий ритуал, как будто в данный момент он проходил инициацию, понимая, что обратной дороги уже не будет. Да и бывает ли у любви обратный путь? Вошедший в эту дверь, остается за ней навсегда, кто бы, что не думал, но возврата не бывает. И не важно, станет ли комната, за этой дверью раем для двоих, или всего лишь одиночной камерой смертника, обратной дороги нет. Все вопросы позже, все ответы потом. «Психологи утверждают, что лечение начинается в момент признания пациентом проблемы. Так вот, доктор, не лечите меня, я влюблен»,- думал Юно, медленно сползая на пол рядом с кроватью.
*****
-Хён, прекрати сейчас же, если нас увидят, то засмеют на весь к-поп,- шептал Чанмин, а сам тем временем придирчиво выбирал между розовыми сандаликами в цветочек, и жёлтыми в горошек.
-Бери обе пары, всё равно, как всегда ещё третьи по дороге к кассе зацепишь,- прошептал Юно ему в самое ухо, едва заметно касаясь щеки губами, и чуть не задохнулся, когда поймал на себе нежно-влюблённый взгляд, который по идее его хозяина должен был быть возмущенным, но что уж говорить, возмущаться у Чанмина с некоторых пор получалось плохо, особенно, когда хён смотрел на него влюбленными глазами, и скоро предстояло свидание с их маленькой Принцессой.

Двери лифта открылись с мягким шуршанием, Юно шагнул внутрь, нажал на кнопку этажа, и устало привалился к зеркальной поверхности кабины. Съемки очередной развлекательной передачи опять затянулись за полночь, челюсть сводило от необходимости улыбаться, мышцы ныли от изматывающих репетиций, а словарный запас внутреннего голоса сократился до двух слов: «услал» и «надоело».

Квартира, несколько лет назад ставшая Юно очередным домом, встретила тишиной и полумраком. Быстро сбросив с себя очередное чудо дизайнерской мысли в виде высоких ботинок и легкой куртки, он прошел в свою комнату и рухнул на кровать. Единственным его желанием было забыться, хотя бы на несколько часов забыться сном, крепким сном без сновидений. Если бы сейчас ему задали тот самый банальный вопрос, который присутствует в каждом интервью «о чем Вы мечтаете Юно-ши?», он бы точно знал, что ответить: «не видеть сны».
Это началось неделю назад. После очередной деловой встречи, каких в последнее время были десятки, они с Чанмином вернулись домой. В последнее время их отношения оставляли желать лучшего. Странно, но видимых причин для этого, по мнению Юно, не было . Да, они оба были вымотаны недавно закончившимся туром, да, предстояли запись альбома и напряженные тренировки перед камбэком. Но в таком режиме они жили уже много лет и ничего сверхневозможного в этом не видели. Но Юно стал замечать то, чего не было никогда – скрытность и отчужденность своего макнэ. Он уже и не помнил, когда в последний раз они говорили о чем-нибудь кроме работы, когда вместе завтракали, обмениваясь новостями и глупыми шутками. Чанмин даже перестал распинаться о бытовой неприспособленности хёна, что было просто фантастикой. Обдумывая всё это, Юно устроился на диване, обнял любимого мишку, и сам не заметил, как уснул.

Он медленно шел по коридору. Тишина давила на уши, мрак и одиночество валялись в душе зеркальными осколками, отражая лишь страх и безысходность. Одна единственная мысль кривой энцефалографа билась в сознании: «только бы успеть». Он не знал, что его ждет в конце мрачного коридора, и куда он так торопится, что он должен успеть, но твердо знал лишь одно – от этого зависит жизнь. Почему-то он не задавался вопросом, чья жизнь, лишь чувство потери чего-то ценного толкало его вперед, не давая возможности остановиться. Не в силах больше терпеть, Юно перешел на бег. Вдруг картинка резко изменилась, яркий свет ударил в глаза, и Юно оказался в просторной богато обставленной комнате. В огромные, чуть ли не во всю стену окна бил яркий солнечный свет. Посреди комнаты, на большой кровати с балдахином сидел мальчик лет двенадцати. Необычайно красивые карие глаза смотрели с мольбой и укором. Боль, откуда такая боль? Почему он готов пересечь океан и поднять армию на защиту этого ребенка. Почему готов на вселенский апокалипсис за эти наполненные слезами глаза.
- Ты опоздал. Я так ждал тебя, почему ты опоздал?,- глотая слезы, прошептал подросток,- теперь ничего уже нельзя изменить.
Слёзы душили Юно, и нараставшее чувство необратимости происходящего кружило голову и лишало чувств. Хотелось схватить парня, и бежать, но стоило ему протянуть руку, как мальчик стал таять в пространстве, и только бархатные карие глаза продолжали смотреть с укором и, вместе с тем, такой всепоглощающей нежностью, что у Юно перехватило дыхание от боли.
Резко открыв глаза, он долго пытался осознать себя, и определить собственное местонахождение в пространстве. Поняв, что лежит на диване в собственной гостиной, он с облегчением выдохнул, и попытался расслабиться. В квартире было тихо, похоже, Чанмин опять убежал на очередную дружескую тусовку, коих в последнее время было много. Юно поднялся и поковылял на кухню, сердце билось нервно, пропуская удары. Почему, какой-то глупый кошмар так повлиял на него? Как будто это первый тяжкий сон в его жизни? Уже несколько лет, ни один его сон не был безмятежным, или тем более радостным. Плеснув в лицо холодной водой из-под кухонного крана, Юно решил успокоиться и отвлечься музыкой. Она то, всегда помогала избавиться от бредовых мыслей.
Следующий день как всегда был насыщенным. Отношения с Чанмином продолжали терять градус и неумолимо приближались к нулевой отметке. Надо сказать, что это никак не влияло на работу, но как только Юно останавливался, или отвлекался на несколько минут от работы, его сознание неотвратимо воспроизводило бесконечную трансляцию теплого взгляда бархатных карих глаз. В попытке отвлечься, он даже пару раз попытался поругаться с Чанмином, но попытка не была защитана, так как противник проигнорировал его нападки.

Юно шел по улице одного из самых любимых районов Сеула. Полуденное солнце отражалось в листве и витринах дорогих магазинов, он не чувствовал духоты или жара, но асфальт плавился под ногами. Он был доволен прогулкой. Как давно он так запросто не гулял по столице. И только спустя время, он заметил отсутствие прохожих и автомобилей. Странно, когда это центральные улицы Сеула бывали настолько пустынны. И вновь эта гнетущая тишина, нарушаемая лишь шелестом газет в мусорном баке. Легкое дуновение ветерка отвлекло парня от грустных мыслей, он поднял глаза к небу и увидел красный воздушный шарик, он медленно двигался вдоль домов с одинаковой, как будто запрограммированной скоростью. Как загипнотизированный, Юно побрел вслед за шариком. Через несколько метров он остановился возле шикарного торгового центра, так как шарик, прекратив движение, растаял в воздухе. Юно вошел в плавно разъехавшиеся двери торгового центра. Та же пустота, та же давящая тишина и нарастающее чувство тревоги. Влекомый уже знакомым чувством отчаяния он побежал вдоль рядов дорогих магазинов. И опять резкая смена картинки. На этот раз полумрак подвала и стук бьющегося сердца в ушах. Когда глаза адаптировались к мраку замкнутого пространства, Юно разглядел фигуру. Хрупкая девушка в длинном белом платье сидела в углу, обняв ноги. Бархатные карие глаза смотрели с любовью и доверием. Судорожно вздохнув, Юно почувствовал, как растворяется в этих глазах, как волна нежности рушит плотину страха и боли. Он понял, почему в этом сне не было других героев. Может они и были, но в присутствии этих глаз, никто и ничто не имело значения и смысла. Улыбнувшись, Юно сделал шаг навстречу девушке и почти лишился чувств, когда услышал:
- Ты опоздал. Я так ждала тебя, почему ты опоздал?,- шептала девушка,- теперь ничего уже нельзя изменить.
И снова эта боль, накрывающая черным туманом всё вокруг, и лишь прекрасные карие глаза, растворяющиеся в этой тьме, и чувство безысходности. Желание кричать и невозможность этого сводила с ума, коверкая сознание. Задыхаясь, Юно открыл глаза, блёклый свет ночных фонарей пробивался в окно спальни. Последний раз так погано, он чувствовал себя три года назад, когда его профессиональная и личная жизнь дала трещину из-за ухода близких друзей, которые много лет составляли основную и единственную часть его семьи. Лежа в тишине спальни, Юно пытался понять, к чему все эти сны, такие бредовые, и вместе с тем, такие реальные. Уснуть он так и не смог, пролежал до утра, глядя в потолок, пытаясь не думать и не чувствовать.
Утром ожидались съемки развлекательной передачи, где они с Чанмином должны были изображать, как всегда, глубокую привязанность и дружеские чувства. Почему-то то, что всегда было само собой разумеющимся, вдруг стало так трудно воплотить сейчас. Минн, как будто сопротивлялся всем попыткам Юно заговорить. На личные вопросы отвечал односложно, только «да» и «нет», вместе с тем, избегая оставаться с Юно наедине. «Что за фигня?»,- думал Юно, пытаясь найти разумное объяснение такому поведению макнэ. Но разум, отказывался давать какие либо объяснения, а Минн продолжал его сторониться.

Яркое летнее солнце освещало красивую поляну. Юно стоял среди цветущих маков, оглядываясь и пытаясь понять, куда ему идти. А то, что необходимо бежать, он уже прекрасно понимал. Даже не пытаясь насладиться прекрасным пейзажем, он прислушивался к своим чувствам, и пытался определить направление движения. Острый укол в сердце совпал с грохотом выстрела, нарушившим такую привычную уже тишину. Не думая и не сомневаясь, Юно рванул в сторону, раздавшегося выстрела. Преодолев всего несколько метров, он увидел двоих мужчин, один из которых уже испарился в воздухе, а второй медленно опустился в траву. Подбежав ближе, Юно наклонился к мужчине, и увидел струйку крови, медленно стекающую из раны. Мужчина открыл глаза, и глядя в такие знакомые карие глаза Юно услышал:
- Ты опоздал. Я так ждал тебя, почему ты опоздал?,- хрипел мужчина,- теперь ничего уже нельзя изменить.
Гнев разорвал сердце в клочья, ненависть, боль и страх прорвались наружу отчаянным криком:
-Нееет!!!!,- прокричал Юно и открыл глаза.
Взгляд бархатных карих глаз светился беспокойством и тревогой. Теплая рука гладила его щеку, а такой знакомый и родной голос тихо шептал:
- Не кричи, пожалуйста, не кричи. Всё хорошо. Я с тобой. Хён, слышишь, я здесь.
Руки Мина крепко обнимали Юно, гладили его лицо, руки, спину. Потихоньку, приходя в себя, Юно начал осознавать, что находится в собственной постели, а такой далекий, и недоступный, в последнее время, макнэ лежит рядом и нежно обнимает его.
-Минни, что ты здесь делаешь?
- Тссс, не видишь, лечу тебя от стресса?
- Да? А почему таким способом?
- Не знаю,- честно признался Чанмин,- но почему-то, мне это кажется единственно правильным выходом,- прости, хён, но я больше не могу это игнорировать. Прости, но у меня плохо получается быть равнодушным.
Тонкие длинные пальцы вцепились в футболку Юно, а прекрасные губы, о которых мечтает половина женского и не очень населения Кореи, нежно прильнули к губам Юно. Сердце перестало биться, а вредное сознание, как по заказу прокручивало антологию, виденных снов. Растворяясь в поцелуе, Юно забывал о боли, безысходности, таком грязном и липком страхе. Облегченно вздохнув, он поднял руку, и запустил её в волосы макнэ, крепче прижимая парня к себе. Не было сомнений, стыда и борьбы с самим собой. Только правильность всего происходящего, дававшая силы жить, дышать и верить.

Юно нехотя открыл глаза, пытаясь осознать себя в пространстве и времени, провел сканирование местности. Утро, собственная спальня, теплое одеяло, и они, родные бархатные карие глаза, которые улыбаясь и немного стесняясь, смотрели в самое сердце. Любовь и нежность отразилась в улыбке Юно, как в зеркале. Он знал, что ничего не надо говорить, ничего не надо обещать. Просто знал, что готов пересечь океан, поднять армию и выдержать вселенский апокалипсис, лишь бы эти глаза продолжали улыбаться, нежные руки обнимать, и дарить радость и покой.

-Доброе утро,- услышал он чуть хриплый голос Минни, - наконец то, ты не опоздал.

Голубая чашка, наполненная утренним кофе, с грохотом опустилась на стол. Нарисованные на ней котята вздрогнули, прижали хвосты и попытались забиться в угол, но не обнаружив такового, просто приняли позу суслика и перестали дышать.

- Хён, ну это же полный бред, мы уже всё распланировали, и тут такая подстава, а ты спокоен как удав?,- Чанмин кипел, пузырился и пах серой, проявляя свою, столь популярную, дьявольскую сторону.
- Успокойся, Минн. Ты прекрасно понимаешь, что эти обстоятельства не зависят ни от тебя, ни от меня, ни от Господа Бога. Агентство приняло решение сэкономить, а там где цветут деньги, никогда не распустится здравый смысл,- пустился в философский запой Юно. Он был абсолютно спокоен, по крайней мере, внешне, и с чувством вселенского пофигизма потянулся к последнему бутерброду, сиротливо примостившемуся на тарелке.
- Хён, да прекрати ты жрать, в конце концов,- продолжал стенать Чанмин, выхватывая у Юно заветный трофей и запихивая его в рот,- Неужели ничего нельзя сделать, это рушит все мои планы на отпуск, мы с Кюхёном уже обо всём договорились.
- Договорились о чём? Забиться каждый в свою норку и рубиться онлайн в игрушку? Или того хуже, наперегонки уравнения решать возьметесь? Просто чудо, а не отдых.
- А может именно этого мне и хочется?,- надулся Чанмин.
- Чанмин-а, ну что ты как ребёнок, в самом деле, когда СМ шли нам на встречу? Ищи в ситуации положительные стороны. Да съемки, да работа, но при этом море, солнце и тропический рай.
-Ага, и опять ты хён - утром, в обед и вечерм, на завтрак, на обед, и на ужин, семь дней в неделю,- раздраженно ворчал Чанмин.
- Угу, а будешь продолжать беситься, я к тебе ещё и ночевать переберусь,- лицо Юно в этот момент не выражало ничего кроме уверенности, и Чанмин сдался. Тем более, что сейчас спорить с агентством, всё равно, что плевать против ветра.

Уже целых две недели они с Чанмином жили в предвкушении честно заработанного отпуска. Наконец, удалось утрясти все дела, все разногласия, скоординировать мероприятия, настоящие и будущие, и вот оно счастье- целых две недели свободы и покоя, встреч с друзьями и утро, начинающееся ближе к полудню. Облом подкараулил Юно вчера. Менеждер не стал долго ходить вокруг да около, и сразу озвучил, мягко говоря, предложение. По сути, директива была спущена сверху, работы над проектом шли полным ходом, и согласие Юно и Чанмина носило лишь формальный характер.
В пакет «неслыханного счастья», предлагавшегося парням, входили съемки рекламы, плавно совмещавшиеся с каникулами на Филиппинах, правда, в кампании съемочной группы.
Можно было, конечно, побиться в истерике, упасть на пол в капризе «не хочу, не буду». Но что бы это изменило? Ровным счетом ничего. Минус нервные клетки, плюс геморрой, в виде обозленного и нервного начальства. Да и не за полярный круг их отправляют. Немного поторгуют фэйсом на съемках, а всё остальное время — дорогой отель, белый пляж и пара коктейлей.
Чанмин стоял в дверном проеме спальни Юно, и наблюдал за тем, как в дорогие чемоданы и сумки летела верхняя одежда вперемешку с бельем, какие-то гаджеты, заначки с печеньками и прочие необходимые в хозяйстве вещи. Бережно обняв своего любимого плюшевого оленёнка, Юно прикидывал куда бы его примостить, чтобы Бэмби было удобно.
- Ты ешё резиновых уточек из ванной прихвати, а то как же ты без них в бассейне плескаться будешь,- страдальчески подкатывая глаза, и поджимая губки, ворчал макнэ. В очередной раз покачав головой, он вздохнул и поплелся на кухню, шаркая тапками и ворча под нос: «вот пошлет же Бог в друзья придурка, и живи, как знаешь.»
Чемоданы Минна уже пару часов, как были аккуратно упакованы, поэтому он решил поберечь нервы, и просто поесть, подальше от Юно. Он уже давно смирился с тем, что о нормальном отдыхе придется забыть, выбить удалось только раздельные номера. Эта тупая привычка агентства постоянно селить их в один номер, последнее время, просто бесила Чанмина, и заставляла нервничать, поэтому, включив режим «полный и окончательный эвил» макнэ уговорил менеджеров на раздельные номера в отеле.
Остров Негрос встретил ослепительно ярким солнцем, радугой цвета и смесью тропических ароматов. Трудности перелётов и переездов были забыты, когда оказалось, что финальной точкой путешествия был небольшой, но красивый отель с голубыми бассейнами, песчаным пляжем и белыми яхтами на бирюзовой глади моря.
- Какого черта?,- никого не удивившая реакция Чанмина на совместное бунгало, была проигнорирована группой.
- Не пойму чем ты так расстроен?,- спросил Юно,- подумаешь общий домик, комнаты то разные. Обещаю не стучать в стенку, и слушать музыку только в наушниках.
- Забудь. Одним косяком больше, одним меньше, уже без разницы,- дулся Минни.
Первая часть съемок была назначена на вечер, поэтому, расстроенный Чанмин решил пойти войной на местный общепит. Общепит, в виде шикарного ресторана, уже через несколько минут перешел на осадное положение, и вскоре капитулировал. Захватчик мародерствовал долго и со смаком. После третьей порции чего-то восхитительно вкусного, жизнь Чанмина от отметки «жесть, как погано» резко подскочила до уровня «вполне сносная жесть». Если честно, ему совсем не жаль было своих порушенных планов. Всех, кроме одного- две недели без Юно. Ему правда нужен был перерыв. Почему, понять он не мог, но его дико раздражал тот факт, что всё сложнее становилось спорить с хёном, просто не хотелось. Он радовался, когда радовался хён, грустил, когда грустил хён. Эта непонятная зависимость не давала покоя Чанмину. Поиск причины затянулся, так как глупый мозг не давал ответа, или не хотел этого делать. Это бесило и мешало жить. Две недели порознь могли помочь ему разобраться в себе и расставить все точки над ё. Но случилось так, как случилось, и выход он видел только один - как можно реже пересекаться с Юно. Работа работой, а всё остальное время Чанмин намеревался проводить, как можно дальше от хёна.
Юно недоумевал, печалился, и под конец начал нервничать. Ночные съемки закончились под утро, и всё это время его макнэ впадал в полный игнор, как только выключалась камера. Юно искренне не понимал, что так напрягает мелкого. Вроде же всё решили, обсудили, и он согласились. Он уже давно привык к его эвил стайл, но тут явно было что-то другое. «Может я его чем-нибудь обидел? Так вроде не было ничего такого. Ненароком схомячил конфетную заначку? Ну, как раз за это, он бы не стал меня игнорировать, сразу бы на месте пристрелил»,-размышляя об этом, Юно плелся вдоль пляжа, намереваясь окунуться в утренее море перед сном. Грустный хомячок медленно стянул футболку и потянулся, щурясь на утреннее солнце. Повернувшись, он увидел Чанмина с крейсерской скоростью, удалявшегося с пляжа.
- Эй, Чанмин-а, ты куда?,- окликнул он макнэ.
- Топиться,- зло выкрикнул Минн, и перешел на бег.
- Странно, море в другой стороне,- пожал плечами Юно,- и загадочно улыбаясь, шагнул в воду.
Чанмин влетел в номер, и практически задыхаясь, рухнул на кровать. «Да что такое? Я что, совсем двинулся? Почему я так реагирую? Мозг, вернись, я всё прощу!»,- простонал Минн, и решил притвориться мертвым, ну или хотя бы поспать. Уснуть удалось с великим трудом. Краткий беспокойный сон совсем не принес облегчения, так как во сне он видел Юно, который стоял в море, намыливал мочалку в виде кролика, и умилительно хлопая глазками, просил потереть ему спинку.
Стук в дверь прервал сон на самом интересном месте, он уже почти согласился потереть спинку.
- Минни, выползай давай,- кричал Юно,- пора обедать, я жду тебя в ресторане.
С трудом собрав остатки мужества, Чанмин выполз из кровати, кое-как привел себя в порядок и почапал в ресторан, ибо психоз психозом, а обед по расписанию. Желудок нетерпеливо урчал, а нос уже активно улавливал ароматные запахи, когда макнэ недоуменно застыл в паре шагов от ресторана. Хён, его хён, мило улыбаясь своей самой умопомрачительной улыбкой, ворковал с какой-то блондинистой девицей. Девица, надо сказать, была недурна собой, и улыбалась в ответ не менее мило. «Меня это не касается, меня это не касается...»,- повторял как мантру Минни. Юно, заметив младшего, лучезарно улыбнулся и помахал рукой. За обедом Чанмин лениво ковырял в тарелке, и постоянно выпадал из реальности, входя в 4D режим. Юно его не трогал, лишь поглядывал исподтишка и опять загадочно улыбался.
Съемки в открытом море перенесли на завтра, поэтому вечером решили устроить маленький междусобойчик у бассейна. Бассейн алкоголя приготовили еще утром, поэтому вечер обещал быть томным. Чанмин тихонько сидел на краю бассейна с бокалом вина и упорно косил под мебель. Юно же просто из штанов выпрыгивал, излучая вселенский позитив.
- Тоже мне, порно кролик под кайфом,- нудел под нос Минн,- прям тропическая лихорадка позитива. Может его покусал кто ядовитый?
- Чанмин-а, ты чего такой убитый,- заботливый Юно-хён улыбался, стоя в бассейне со стаканом чего-то горючего, вода капала с волос ему на плечи, и извивалась струйками по гуди, по животу.
Чанмин судорожно сглотнул и уронил бокал в бассейн.
- Что с тобой, ты плохо себя чувствуешь?,- забеспокоился Юно, и протянул к нему руку. От этого безобидного жеста Чанмин шарахнулся, вскочил на ноги, и пробормотав : «да, я плохо себя чувству»,- рванул в сторону бунгало. Юно ошарашено поморгал, затем улыбнулся и отхлебнул из стакана, того самого горячительного.
В комнату Минн влетел чуть ли не рыдая, свернулся калачиком на кровати, и прикрыл голову подушкой.
Сколько он так пролежал Чанмин не помнил, может пять минут, может час. Из забытья его вывел родной голос:
- Минни, тебе правда плохо? Что происходит?,- Юно ласково гладил его по спине,- повернись, дай хоть проверю, вдруг у тебя температура.
- Отвали, хён, нет у меня температуры,- огрызнулся Чанмин, высовываясь из-под подушки.
- А это мы сейчас проверим,- сказал Юно приблизившись, и поцеловал его в лоб,- странно, что-то я не понял,- улыбнулся хён и поцеловал ещё раз, теперь уже в нос. Чанмин замер и перестал дышать.
- Ну раз ты не пытаешься меня придушить, думаю, стоит продолжить обследование,- и легкий поцелуй накрыл губы макнэ.
Отстранившись, Юно посмотрел, на замершего Чанмина, и погладил его по щеке:
- Да, похоже, единственное, что я могу диагностировать — это столбняк. Поправляйтесь, больной, - разочарованно улыбнувшись, он повернулся, собираясь удалиться, но через секунду сильные руки обхватили его талию, и слегка задушенный голос Чанмина прошептал:
- Не уходи. Пожалуйста.
Юно облегченно вздохнул и повернулся лицом к Минну.
- И долго ты ещё собирался меня изводить. Что бы было, если бы я не догадался, и не принял меры?
- Какие такие меры?
- Думаешь легко изображать сцены из эротических фильмов? Я, в отличие от тебя, порнушку не смотрю, так что пришлось импровизировать. А ещё, я не люблю ждать. Знаешь, сколько сил мне стоило уговорить группу перенести сегодняшние съемки? А каких денег мне стоила эта вечеринка с выпивкой?
Чанмин смотрел широко распахнув, и без того не особо узкие глаза, а руки, поднимаясь выше, обнимали Юно за шею.
- Да, хён, думаю, я должен компенсировать затраты,- хитро улыбнулся Чанмин, - прикасаясь кончиками пальцев к губам Юно,- Десять дней в тропическом раю тебя устроят?
- Звучит неплохо, но я жадный. Так что срок твоей задолженности придется увеличить…очень сильно увеличить,- рассмеялся Юно, опрокидывая макнэ на постель,- и да, ещё ты месяц моешь посуду,- добавил он прерывая поцелуй.

Сказать, что Чанмин чувствовал себя отвратительно, так нет. Так погано, он ещё никогда себя не чувствовал. За окном мелькал ночной Сеул, в голове мелькал калейдоскоп мыслей. Минн отвернулся к окну, и упорно пытался выпасть из реальности. Реальность не отпускала, и стучала где-то в районе сердца- «ненавижу». «Ну как он мог, а?»,- думал Чанмин. Если и был в этом мире человек, которому он всецело доверял, то это был его ненаглядный Юно-хён.

Говорят, у всех бывают периоды охлаждения в отношениях, но чтобы так, без объявления войны. Понятное дело, что они знакомы сто лет, даже то время, что они существуют как пара, уже исчисляется годами. Да, конфетно-букетный период давно закончился, но Чанмин всегда был уверен, что их чувства крепкие и взаимные. Но последнее время, он мог по пальцам пересчитать те минуты, что они провели вместе вне работы. Если Юно и проводил вечера дома, то запирался в своей комнате, и игнорировал все попытки Чанмина нарушить границы его личного пространства. Минн, в свою очередь, испробовал все известные ему поводы, чтобы завести разговор, пару раз даже пытался нарваться на скандал. Юно же только мило улыбался, чмокал его в щеку и испарялся из зоны видимости. А неделю назад он увидел её, ту, что отняла у него внимание его Юно. В тот день он не собирался появляться в агентстве, но Кю предложил встретиться, и Чанмин, всё же, решил развеяться с другом. У Кю была запись, и Минн решил пройти в студию, и заодно послушать, что за новый шедевр записывает его подколодный дружок. И чёрт его дернул заглянуть в местный кафетерий, знал же, что пироженки - зло. За небольшим столиком у окна сидели двое — Юно и какая-то длинноволосая барышня, весьма миленькая и стильная. Никого, не стесняясь, эти двое близко прижимались друг к другу, и что-то увлеченно разглядывали в планшетнике Юно. Юно улыбался девице и одобрительно кивал, потом обнял её на прощанье, и продолжая улыбаться, ещё долго махал вслед. В этот вечер Чанмин принял на грудь серьезную дозу алкоголя, но вернувшись домой, и не обнаружив там хёна, расстроенный завалился спать. Весь следующий день он провел, борясь с желанием накинуться на Юно с вопросами, но гордость не позволила. Юно же постоянно висел на телефоне, при этом был вежлив, мил и постоянно улыбался.
Через пару дней, девица была замечена выходящей из машины Юно. Реакция Чанмина из растерянности резко перешла в стадию бешенства, тем более, что в поведении хёна ровным счетом ничего не изменилось. Он продолжал где-то пропадать, и всё время растерянно улыбался.

«Да как он смеет, кем он себя возомнил? Изменяет мне с этой девицей, да при этом нагло лыбится. Да я же его на клаптики порву, и скажу, что так и было. Урою гада.»,- бесился Чанмин, меряя шагами кухню. Но кислорода хватило только на это. Было так больно, что хотелось кричать и бить посуду. «Прибью, вот как есть прибью. Нет, сначала жестоко отомщу, а потом прибью». Как конкретно он собирается мстить, Минн ещё не решил, но то, что от Юно останется лишь горстка костей и лужица крови, знал точно. Чтобы запустить мыслительный процесс, необходим был стимул. Стимул обнаружился в третьем справа кухонном шкафчике, целая бутылка стимула. Если до этого ещё удавалось сохранять остатки здравомыслия, то второй стакан утопил их окончательно и бесповоротно, при этом, мысли о мести забились в дальний угол сознания, и не высовывались, уступив место страху и обиде. Воспоминания о пережитой когда-то боли от предательства нахлынули с новой силой, лишая сил и возможности думать. Только сейчас, он остался один, и некому будет держать его за руку, шептать слова утешения, возвращая веру и любовь. Кому теперь верить? Во что вообще можно верить?

Юно возвращался домой в более чем приподнятом настроении. То чем он жил несколько последних недель, наконец, благополучно завершилось. Результат превзошел все его ожидания. МинСу оказалась на высоте. Она понимала с полуслова все его желания, и будто интуитивно улавливала его мысли, обладала безграничной фантазией и вкусом. Теперь осталось самое важное и сложное- рассказать обо всём Чанмину. Напевая, Юно намеренно громко хлопнул входной дверью, ожидая увидеть улыбающуюся рожицу Чанмина, уничтожающую очередной бутерброд, но никого не обнаружил.
- Чанмин-а, ты дома?,- в ответ тишина.
Пройдя по коридору к комнате Чанмина, Юно опешил. На двери спальни Минни красной аэрозольной краской из баллончика было написано «Предателям вход воспрещён!!!»
- Что за граффити?
- Чанмина, какого черта ты разрисовал дверь?,- возмутился Юно, просовываясь в спальню мелкого. Встреча морды лица с подушкой была неизбежна.
- Дверь закрой!- проорал Минн. Юно опешил, заработав столбняк от встречи с подушкой.
- Не понял,- промямлил он, приближаясь к Чанмину,- Минни, что-то случилось?
- А что могло случиться? Соджу закончился, а в остальном всё в порядке.
- Чанмин-а, ты с чего так набрался? В одиночку? Минии, скажи что случилось?- забеспокоился Юно,- Где болит? Кто умер?
- Отвали! Ты умер…для меня!,- орал глубоко не трезвый Чанмин.
- Минни, Минни, да что такое?,- Юно кинулся к Чанмину, и был встречен запуском стакана.
- Тааак, я уже понял, что накосячил, осталось выяснить в чем.
- В чём? В чём? Ты ещё и издеваешься? Будь добр, вали к своей девице, пока я тебе ноги не переломал,- по мнению Юно, пьяный бред прогрессировал.
Юно завис, пытаясь переварить, полученную информацию. Какая девица, и при чем здесь переломанные ноги.
-Чанмин-а, я хотел тебе рассказать….
- Рассказать хотел? Ну, спасибо, добрейшей души человек, что просто так за дверь не выставил!
- Прости, я не понимаю о чём ты.
-Не понимаешь? Хорошо шифруешься, а я то думал, что у тебя совести больше, чем у других.
Уйди, просто уйди,- тихо прошептал Чанмин, падая на кровать.
Юно закрыл за собой дверь, и бессильно привалился к косяку. «Дурдом».
Чанмину реально хотелось разрыдаться, но том он передумал, и решил разгромить половину квартала, но подумал ещё разок, и вспомнил, что сначала надо отомстить предателю. План мести никак не хотел сочиняться, и измученный отсутствием фантазии Минн уснул. Ему снились длинноволосые барышни, которые, усмехаясь, водили вокруг него хоровод, а Юно стаял в сторонке и почему-то всё время просил его проснуться.
- Минни, проснись, пожалуйста, слышишь, просыпайся,- Юно сидел на краю кровати, и пытался привести в чувства своего бестолкового макнэ,- вставай нам пора.
- Что, черт возьми ты от меня хочешь среди ночи?
- Кажется, я понял, в чем причина «народных волнений». Поехали.
- Совсем тронулся? С какой стати мне куда-то с тобой ехать, да ещё в такое время?
Повторять просьбу Юно не стал, стянул сонного Чанмина с постели, и вытолкал за дверь.
-Эй, убогий, одеться то хоть дай- возмущался мелкий, подтягивая пижамные штаны .
- Ничего, и так сойдет для сельской местности,- проворчал Юно, и потащил его за собой. Не говоря больше не слова, он запихнул Минна в автомобиль и рванул с места.
Чанмин уставился в окно, в котором на фоне ночного Сеула отражался сосредоточенный профиль его хёна. «Ненавижу»,- мелькала в сознании одна мысль. Процесс ухода в себя затянулся, но, всё же, удался, и Минни забылся сном.

Проснулся он от того, что чьи то нежные пальцы гладили его по щеке. Вдохнув, такой знакомый и родной запах, он улыбнулся во сне, и потянулся навстречу, но открыв глаза и осознав реальность, напрягся и отшатнулся.
-Какого черта ты делаешь? Где мы?- заволновался Чанмин.
- Хотел тебе кое-что показать? Прости, не думал, что так всё обернется?- бормотал Юно.
- Конечно, кто же думает, когда интрижку заводит?
- Это не интрижка.
- Даже так?
- Смотри, весь сюрприз пропустишь,- хмыкнул Юно.
- Мне сюрпизов уже по…,- начал было Чанмин, и заворожено замолчал, когда увидел, что их автомобиль припаркован на скалистом берегу, а внизу над серебристой гладью моря показались первые лучи рассветно-красного солнца. Чанмин любил это место, и часто бывал здесь, но никогда на рассвете. Как давно он ничего подобного не видел? Да и видел ли вообще, как естественная музыка света медленно меняет окружающий мир, переливаясь от ноты до до ноты си, меняя краски от кроваво красных оттенков до ярко золотистых. Невольно залюбовавшись пейзажем, Чанмин на минуту забылся, и отдался на милость природному гипнозу. Юно улыбался, повернувшись к нему.
- Какого черта, ты приволок меня встречать рассвет?- встрепенулся Чанмин, приходя в себя.
- Тссс. Смотри дальше, пожалуйста.
Минн надулся, но продолжил пялиться в окно. Солнце поднималось выше, прямые лучи, приобретая оттенок близкий к серебру, всё ярче освещали линию прибоя, пляж и скалу, на которой, обосновался небольшой, но довольно симпатичный домик в традиционном стиле.
Невысокий забор окружал строение, чьё одиночество скрашивали лишь многочисленные чайки.
-Что это? – спросил Чанмин.
- Подарок на годовщину,- еле слышно прошептал Юно, - я знал, что ты любишь это место...Теперь оно твоё.
Чанмин пытался осознать смысл происходящего, и уставился на Юно хлопая прекрасными заспанными глазками.
- Что значит подарок?
- Ну, на мой взгляд, слово «подарок» имеет только одно значение. Проще, конечно было подарить тебе новый компьютер и пару игрушек, но мне почему-то захотелось подарить тебе дом, - засмеялся Юно.
- Ты построил его для меня?,- промямлил завороженный Чанмин, вылезая из автомобиля.
- Нет, конечно,- скорчил рожицу Юно, хлопая дверцей,- я построил его для нас. И это, между прочим, стоило мне кучу нервов и средств.
Чанмин присел на капот, пытаясь осмыслить слова хёна. Легкая недоверчивая улыбка потихоньку озаряла его лицо, отражаясь в глазах Юно.
- Архитектор,- сказал Юно.
- Что?
- Я так понял, что был замечен с девушкой. Она архитектор, и по совместительству моя старая знакомая.
Минн опустил глаза, пытаясь скрыть, как волна стыда медленно окрашивает щёки в нежно -розовый. Прикрыв глаза, он чувствовал, как его обнимают родные руки, всё сильнее прижимая его к столь любимому телу. Руки поползли вдоль спины Юно, отвечая на объятие, и уткнувшись в шею хёна, Чанмин тихонько прошептал: «Спасибо». Ответом стал поцелуй, смывающий с сердца остатки обиды и боли, стыда и страха.
Отдышавшись и вернувшись к реальности, Чанмин произнес:
- А тебе не кажется, что это слишком дорогой подарок для неюбилейной годовщины? Что же будет дальше?
- Дальше? А дальше твоя очередь делать мне подарок.
- И что ты хочешь?
- Ничего особенного. Просто верь мне и продолжай любить. Тем более что осталось совсем не долго….лет сто,- шептал Юно, обнимая любимого злючку.
- Хён,- хохотнул Чанмин.
- Хм…
- А на столетний юбилей ты подаришь мне подарок?
- Обязательно.
- Тогда запиши где-нибудь, что я хочу космический шатл.

Чанмин не любил сборные концерты, да ещё и многодневные. Слишком много народа, слишком много внимания, кругом фанаты, причем ещё и чужие, среди которых всегда найдутся антифанаты, обязательно кто-нибудь да крикнет в его адрес глупость, а то и гадость. Нет, он уже давно привык к этому, но ничто же не мешало раздражаться. Вот и сегодня, следуя по человеческому коридору в аэропорту, он расслышал крики юнджешников, желавшие ему провалиться. Настроение опустилось до минусовой отметки, голова раскалывалась, мышцы лица затекли от приклеенной улыбки, ногти до крови впивались в ладонь, а взгляд упорно не отрывался от шатенистой макушки, идущего впереди Юно. Тот даже не замечал настроения толпы, даже не удосужился проверить, как себя чувствует Чанмин, ни разу не обернулся, и кажется, упорно делал вид, что всё хорошо. Но ведь не мог не слышать. Все слышали, а он нет? Или ему это нравится? Чанмину захотелось забежать вперед, и заглянуть в лицо хёну, посмотреть ему в глаза. Черт, он опять чувствовал себя ребенком, настойчиво цепляющимся за руку своего драгоценного хёна, а ему так не хотелось снова опускаться до этого.
В машине по пути в отель, Юно разговаривал с менеджером, звонил кому-то, и ни разу не посмотрел на Чанмина. Минн ерзал, пытался привлечь к себе внимание, злился, дулся и корчил гневные рожи. Юно же излучал спокойствие и благоразумие.
На входе в отель опять толпа фанатов, резкие движения охранников, тесный лифт, бесконечный коридор, и спасительный номер. Юно бросил сумку в кресло, и подождав, пока занесут чемоданы, попрощался с менеджером, пообещал ему отдохнуть, и закрыл дверь.
-Устал?- услышал Чанмин.
-Ух ты! ты умеешь разговаривать?- огрызнулся он.
-Не заводись, Чанмина. Нам необходимо отдохнуть, если хочешь, можешь первым занять ванну.
-С чего такая щедрость? Завтра меня казнят, и я имею право на последнее желание?
-Если мы не выспимся, то плохо выступим, а если плохо выступим, то нас обоих казнят. Так что оставь своё желание поругаться и иди в ванну.
-С чего ты решил, что я жажду ссоры,- надулся Чанмин.
-Считай, что во мне проснулся дар ясновидения,- фыркнул Юно,- Да, кстати, утром менеджер будет занят, так что собираться придется самим, и только попробуй проспать.
-Ничего, я верю, что ты достаточно бессердечный, чтобы разбудить любимого меня,- продолжал злиться Чанмин.
-Вот именно, моей жестокости хватит как раз на это,- крикнул Юно в спину, удалявшемуся в ванную Чанмину.
-И не только на это,- тихо прошептал Минни, захлопывая за собой дверь.
Юно шумно выдохнул, и плюхнулся на постель. Откуда он раньше черпал силы, почему, сейчас чувствует эту безграничную злость и бессилие. Противно и мерзко делать вид, что ничего не замечаешь, строить из себя холодного лидера, когда внутри всё сжимается от боли. Как он сдержался, когда услышал гневные фанатские крики в адрес Чанмина. Не кинулся, только потому, что сначала опешил, а в следующую минуту рука менеджера у же больно сжимала его пальцы.
Юно привык делиться с Чанмином всем, и не понимал, почему руководство запретило говорить об этом именно ему. Было как-то не привычно. Юно не хотелось от него скрывать, но менеджеры, считали, что так будет лучше. Он прекрасно понимал, что уход в армию одного из них - смерть дуэта. Знал, что Минни сможет начать сольную карьеру, даже был почти уверен, что сам вернется к работе. Но ему хотелось всё объяснить, и поддержать младшего, передать ему уверенность, ведь он только внешне грозный эвил макнэ, а на самом деле - самое ранимое существо на свете. Что делать с теми чувствами, что жили в сердце, лишая покоя. Уйти, ничего не сказав? «Нет, поговорю с ним, он должен знать»,-набрался смелости Юно.
Чанмин вышел из ванной, излучая кристально чистые, и приятно пахнущие признаки вселенского апокалипсиса.
-Хён,- начал он, подходя к Юно,- послушай, меня реально достало всё, что происходит. Я понимаю, что мешаю тебе, но это не значит, что ты имеешь право игнорировать моё присутствие. Никто не говорит, что ты должен держать меня за руку и прикрывать собой в случае опасности, но ты не мог бы хотя бы замечать мое присутствие?
-А что делать, если мне хочется? Хочется держать твою руку и прикрывать собой, вне зависимости от наличия опасности,- тихо прошептал старший.
Минн хлопал глазами, пытаясь осознать смысл сказанного.
-Ты всё правильно понял,- хмыкнул Юно,- ещё скажи, что не догадывался. Нет? Да ты у меня тормоз.
-Если так, почему ты от меня шарахаешься.
-Приказ руководства - освободить тебя из-под опеки, и позволить плыть самостоятельно- раз, собственные сомнения-два.
-Почему?- напрягся Минн.
-Что почему?
-Почему ты сомневаешься? - еле слышно спросил Чанмин, не смея смотреть на Юно,- вернее, как ты смеешь сомневаться в одиночку. Опять меня игнорируешь? И что делать, если я хотел бы сомневаться вместе с тобой.
— Ты уверен? – не смея верить, спросил Юно.
Немым ответом были лишь обхватившие его шею руки, и поцелуй , за секунду выселивший из головы мысли, а из сердца те самые сомнения.
Юно с трудом удалось разлепить глаза. Утреннее солнце пробивалось в зашторенное окно. Тело затекло, а мозг явно где-то загулял и ещё не вернулся. Иначе как объяснить то, что он не мог пошевелить ни рукой ни ногой. Разве что тем, что не маленькая тушка ростом под метр девяносто, нагло развалилась на Юно, изображая звезду. При этом длинные пальцы цепко держали его руку, наверно, на случай если Юно вдруг решит сбежать. Довольная улыбка тронула губы старшего, когда он начал восстанавливать хронологию событий прошедшей ночи. Мысли потихоньку возвращались, расселялись по извилинкам , возвращалось осознание того кто я? и где я?.
«Черт, точно, где я? и который час?»,- паника накрывает Юно, а часы на айфоне показывают без четверти проспали.
Сейчас начнутся звонки, стуки в дверь, суета и крики. Чанмин будет прятать глаза и улыбаться . Будет трудный и насыщенный день. А сейчас надо как-то набраться мужества, разжать объятья и разбудить Минни так, чтобы не схлопотать в печень. Юно улыбнулся, погладил волосы макнэ и поцеловал его ухо, щеку, губы. Макс вздохнул, потянулся и посмотрел на хёна.
- Извини, пришлось бессердечно разбудить любимого тебя,- прошептал Юно,- мы уже проспали . Сейчас нас будут убивать. У нас минут пятнадцать.
-Хён, ты действительно жестокий, -надулся Чанмин и сверкнул глазами. Юно напрягся, и даже задержал дыхание, ожидая гнева макнэ.
-У нас целых пятнадцать и минут, - протянул Минн, дергая Юно за руку,- уж на нормальный поцелуй то должно хватить.

Мерный гул ночного Сеула растерянным голубем бьется в окно моей спальни, напоминая о том, что где-то там, за пределами моего поломанного сознания есть жизнь, есть люди, многие из которых были мне близки, некоторых я даже любил. Думал, что любил. Что я знал о любви, чтобы так самонадеянно думать. Глупый и наивный ребенок, избалованный вниманием дорогих и близких людей, я с готовностью принимал их тепло, воспринимая его, как должное, как само собой разумеющееся, походя, грел душу и тело у огня ваших сердец. Говорят, за всё в этой жизни надо платить. Я согласен. У меня только один вопрос. Почему так? Почему я не могу расплатиться тяжелым трудом, почему в качестве первого взноса по кредиту кармы не достаточно того, что происходит в группе. Почему?...Почему не достаточно боли от разрушающейся дружбы? Почему не достаточно сомнений и весьма туманного будущего. Мир вокруг меня стремительно рассыпается на мелкие частички, которые собираются в хороводы, по им одним понятному принципу. Я уже давно не пытаюсь разобраться в том, во что превращается моя жизнь. Мне всё равно. Я не хочу знать, во что сложится её пазл, если, конечно, сложится. Какая разница, на что будет похожа эта картинка, если на ней не будет тебя хён. Моё существование с треском и давящим на уши грохотом в один миг разделилось на « до и после». Непроглядная черная пропасть размером с Великий каньон отделяет меня от парня по имени Шим Чанмин. Сейчас я с трудом могу разглядеть его силуэт на другом конце пропасти, и лишь интуитивно догадываюсь, что он улыбается. Я тоже хочу. Хочу вновь научиться, беззаботно улыбаться, искренне, а не потому, что так положено по сценарию, разыгрываемому для родителей и друзей.
Я всегда смотрю на тебя. Нет, я всегда смотрел на тебя, ровнялся на тебя, верил тебе, как никому с первого дня нашего знакомства. Я привык к тому, что у меня есть ты- мой ангел-хранитель. И не важно, что ты лидер, и ты просто выполняешь свои обязанности, что ты друг, и для тебя это проявление дружбы. Для меня ты – мой персональный ангел, человек, который всегда удержит мою руку, чтобы не случилось. Я так думал. Я привык так думать. До того дня, когда осознал, что теряю тебя в потоке стремительно меняющейся реальности. Ты почти не разговариваешь со мной, лишь иногда я ловлю на себе твой извиняющийся взгляд, и закрываю глаза, затыкаю уши, и пытаюсь остановить собственно сердце. Больно. Больно за тебя, потому, что ты мучаешься, пытаясь сделать правильный выбор, больно за себя, так как уверен в том, что ты выберешь не меня. А может это и к лучшему. Вдруг, если тебя не будет рядом, я всё же не перестану дышать. Ты никогда не узнаешь о том, что я чувствую, потому что даже под средневековыми пытками я не признаюсь… что люблю тебя. Ни как друга, ни как брата….а просто люблю. Мне всегда нужно твоё присутствие рядом, твоё тепло. Необходимо слышать твой голос, видеть твою улыбку, даже если ты улыбаешься не мне. По понятным причинам в последнее время ты угрюмый и дёрганный. Ты вздрагиваешь при каждом телефонном звонке, где-то пропадаешь вечерами, а возвращаясь далеко за полночь, долго куришь на кухне. Я делаю вид, что сплю, а сам прислушиваюсь к каждому твоему движению, каждому твоему вздоху. Все мои мысли заняты тобой, ты даже стал мне сниться. Каждую ночь во сне я вижу, как ты смотришь на меня, и не произносишь ни звука. Я пытаюсь дотянуться до тебя, прижать к себе, но ты растворяешься в пространстве, а мои руки продолжают судорожно хватать воздух .На душе становится так погано, что хочется выть от бессилия.
Три часа ночи. Стрелки больших настенных часов с противным скрежетом отсчитывают секунды моего сердцебиения. Писк кодового замка входной двери заставляет меня вздрогнуть, и вернуться к реальности. Прислушиваюсь к шагам в коридоре, почти не дышу, пытаясь угадать твое настроение. Еще чуть-чуть и, кажется, я смогу расслышать твои мысли. Звук шагов стихает по ту сторону двери, ты рвано и глубоко дышишь, каждым миллиметром своего тела я чувствую твою нерешительность. Ты боишься. Чего? Не бойся, я знаю, что ты принял решение, я слышу это по ритму твоего сердца. Слышишь, я всё равно люблю тебя. Ты тихонько открываешь дверь, боясь разбудить меня. Резкий запах дорогого табака и алкоголя спешно заполняет собой пространство комнаты, вытесняя из нее свежий воздух и уверенность из моей души. Притворяясь спящим, внутренне молюсь, чтобы ты не заметил, как сильно трясутся мои руки. Боюсь выдать себя дыханием, но ты, кажется, не замечаешь ничего, осторожно присаживаясь на край моей постели. Я хочу увидеть тебя, но не решаюсь открыть глаза, чувствуя на себе тяжелый взгляд. Я ощущаю себя преступником, ожидающим приговор, не дышу, и мечтаю лишь о том, чтобы всё быстрее закончилось.
-Прости,- слышу я твой шепот,- прости, родной. Я знаю, это не честно, и, возможно, ты возненавидишь меня…
Слезы мерзким горячим комком подкатили к горлу, окончательно перекрывая дыхание. Я не верил в другой исход, но всё же, не думал, что будет так больно.
-Прости,- снова слышу я сквозь стук крови в ушах,- я не смогу от тебя отказаться. Тебе придется меня терпеть. Может это жестоко, но я не могу отказаться от тебя, даже ради тебя. С сегодняшнего дня в моей жизни нет лучшего друга, нет тех, кто был моей семьей долгие годы в горе и радости. Я не знаю, когда эта боль утихнет, я не знаю, что нас ждет. Я боюсь, и ни во что не верю. Сейчас моих сил хватит лишь на то, чтобы любить тебя, и если ты будешь рядом, мне будет не так больно дышать.
Мысли ярким фейерверком разрывают мой мозг, передавая импульс куда-то в район сердца, от чего маленький живой моторчик, начинает в бешеном темпе выплескивать в кровь чувство эйфории. Я не слышу, скорее, чувствую, как за тобой закрывается дверь, и ощущаю, как теплые ручейки слез, неконтролируемым потоком смывают мою боль и напряжение. Я слышу, как ты снова куришь на кухне, но улавливаю, твоё мерное дыхание, понимаю, что теперь всё будет…хорошо? Может и нет, но я, однозначно, постараюсь сделать всё, чтобы ты никогда не пожалел, о своём выборе.
Задача номер раз- в доме должны быть только двуспальные кровати и широкие диваны, ибо ты пинаешься во сне, а спать отдельно, я тебе не позволю.
Задача номер два- тебе придется бросить курить. Знаю, трудно. Но тебе всё равно будет некогда, ибо я собираюсь тебя целовать в любую свободную минуту. Кстати, чем рыдать здесь, пойду лучше начну воплощать свои эвил-планы в жизнь. Начну, пожалуй, со второго пункта. С остальным потом разберемся.