Ехать домой совсем не хотелось. Пытаясь навести в голове порядок, полной мыслей, он не заметил, как подъехал к ее дому. Привычка последних месяцев, давала о себе знать. Так же машинально набирая ее номер, он сказал первое, что пришло на ум. К его удивлению она быстро согласилась.
Он повернулся в ее сторону, Марисобель прислонив голову к стеклу, задумчиво смотрела вперед. У нее была самая обычная внешность, единственное, что сильно выделялось в ее облике – глаза. Они постоянно меняли свой цвет от голубого до серо-зеленого. В Европе много людей с серо-голубыми глазами, зелеными, но вот так чтоб сразу три цвета – он видел впервые. Ненавязчиво рассматривая ее, он старался понять, что же все-таки изменилось в их отношениях, что рядом с ней было комфортно даже просто, вот как сейчас, ехать в полной тишине и смотреть на дорогу. Он не находил ответа, но понимал что это как-то связано с обедом. Именно после него- сработал, как какой-то спусковой механизм.
Улыбнувшись, он вырулил на дорогу возле набережной, которая тянулась на многие километры. Выйдя из машины, он вдохнул полной грудью, чувствуя, как его горло и легкие обдало морозной свежестью.
Она закрыв глаза, подняла лицо к небу, слегка улыбаясь. Она чувствовала его взгляд на себе, и ее это смущало.
- Ты хотел что-то спросить? – он удивленно моргнул.
Открыв глаза Марисобель, открыто улыбнулась. Он стоял чуть в стороне, безуспешно борясь с ветром, который то и дело отбрасывал ему на глаза, отросшую после армии челку.
- Ты, хотел что-то спросить? – заправляя за ухо волосы, переспросила она.
- Да, - ответил Джи Хун после минутной паузы, - Ты не чувствуешь себя одинокой? Вернее тебе не одиноко? Ты ведь одна в чужой стране, без друзей и даже знакомых? У тебя нет такого чувства, как будто ты одна на краю вселенной?
Его внезапно посерьезневший голос и внимательный, изучающий взгляд сбили ее с толку. Она совсем не ожидала такого вопроса, но сегодня до их прогулки, ее, как раз гложило чувство одиночества, которое она пыталась заглушить, слушая его песни, но -стало только хуже. Пройдя мимо него, ближе к берегу, она засунула руки в карманы своей короткой дубленки. Ветер развивающий ее волосы, сорвал с ее глаз одну одинокую слезу, которую он не увидел. Собравшись с мыслями, она повернулась к нему лицом, улыбаясь ему.
- Тебе ответить честно? – его лицо все так же было серьезным, дождавшись его кивка, она ответила, - иногда, очень. Особенно это остро чувствуется в праздники, которые отмечаются у нас, но которые не существуют здесь. Будь то Япония или Корея. В эти моменты мне очень не хватает родных и друзей, которых я практически всю жизнь знаю. У меня их мало, но на них всегда можно положится, и с ними весело, - она грустно улыбнулась, глубже засовывая руки в карманы, так, что ее плечи сжались и поднялись вверх. Потом ее лицо внезапно озарилось счастливой улыбкой, - К моему счастью, у нас не так много праздников, из-за которых, можно было бы себя так чувствовать. Сейчас такой век технологий, что даже здесь совсем на другом краю мира я иногда устаю от участливых вопросов «Ну как ты там?», которые мне задают практически каждый день.
Ей хотелось казаться беззаботной, поэтому еще шире улыбнувшись, она сделала пару шагов вперед, к нему.
- Знаешь? Мне очень повезло.
- Повезло? В чем? – он видел, что она хочет казаться веселой и беззаботной, такой какой она совсем не была. Его это очень тронуло.
- Мне повезло с Кирико-чан. Я с ней практически сразу познакомилась. Она такой человек… - Марисобель пыталось правильно подобрать слово, которое в полной мере смогло описать ее подругу, но могла это сказать только на русском, который он бы не понял. Вздохнув, она продолжила – С ней не было и дня, чтоб я грустила. Она каждый день своей детской непосредственностью приносила в мою жизнь маленький кусочек праздника. Сейчас мне ее очень не хватает… Хотя ее бывает даже слишком много, - раскинув руки в стороны, она специально добавила на русском, - И в этом виноват ты.
Слушая Марисобель, Джи Хун вспоминал себя. Тогда и в Америке и в Германии, он себя так одиноко чувствовал, что не хотелось временами жить. Неожиданно для самого себя он заговорил.
- Я могу вытерпеть все, но только не одиночество. Один раз пройдя через это, я не уверен, что смогу это пережить еще раз... Я могу все вынести, все стерпеть..но только не одиночество, - его голос срывался местами от нахлынувших чувств. Подняв голову, он на миг встретился взглядом с ее глазами. Он чувствовал, что не может это больше держать в себе. Какая-то частичка его понимала, что она поймет его, как никто другой.
- Когда я был в Лос-Анжлесе я чувствовал себя одиноко… Когда я был в Берлине я чувствовал себя так же, если еще не хуже. Это парадокс находится среди такого количества людей, и чувствовать себя маленькой частичкой, которой не к чему даже приклеится. Мне не хватало общения. Тогда я плохо говорил на английском, поэтому мне было стыдно общаться с другим людьми с моим ужаснейшим акцентом. Я не говорю, что совсем ни с кем не общался. Ко мне все хорошо относились, мы даже изредка вместе гуляли, но это было не то. Как мне не хватала общения на родном языке!.. Мои редкие звонки домой, только сильнее теребили мне душу. Сердце болело так, что не хотелось жить. Еще эта диета, из-за которой я был лишен возможности есть то, что я любил с детства. Мне не хватало корейской кухни. Мне не хватало общения, мне не хватало людей, с которыми я мог бы поговорить по душам. Мне не хватало просто дружеских объятий, от которых веет простой теплотой, способной согреть продрогшую на сквозь душу, до жара.
Его голос сбивался. Иногда в нем были слышны слезы, которых не было на глазах. Он открывал перед ней свою душу, показывая истинного себя. Показывая свои слабости, надежды и тайные мысли, которые точили его изнутри долгие годы, и которые сейчас вырывались на волю, как заточенная в клетку птица на волю.
- Днем я работал до боли в зубах, изматывая тело так, что единственной спасающей мыслью была – скорее дождаться вечера и добраться до постели… Но лежа среди одиноких простыней, единственной мыслью было бросить все, вернувшись в любимую Корею. Но на утро все забывал, и опять себя изматывал. Не посвященным людям, со стороны я казался человеком довольным жизнью, но… Физические нагрузки днем и душевная опустошенность по ночам, ввели меня в депрессию. Мне совсем не хотелось жить. Временами казалось, что это единственный выход из сложившийся ситуации - лишить себя жизни. Я даже несколько раз представлял, как это произойдет… Я представлял себе, как разобьется самолет. Ведь такое случается сплошь и рядом. Иногда проезжая мост, хотел, чтоб машина упала в воду. Иногда ночью тайком я приезжал на мост снова. И когда я был готов сделать решающий шаг, меня что-то тянула назад. Глядя в темную поверхность воды, с отражающейся луной – я видел лицо мамы, осуждающе качающей головой. Тогда мне так становилось стыдно за свои мысли. В самолете со мной могли погибнуть и другие люди, которых наверняка кто-то ждал дома. В машине я тоже не передвигался сам… Я чувствовал себя самым последним эгоистом…И только ночью, будучи наедине с собой, я понимал это все. Мысли о самоубийстве прочно засели в моей голове, иногда, казалось, что я схожу с ума…От суицида меня, на верное, спасла именно мама. Ее отражение на поверхности воды. Только мысли о ней, много раз спасали меня, когда я стоял практически на краю пропасти…
Джи Хун практически вплотную подошел к кромке воды, устойчиво стоя даже на бугристых камнях, застилающих все побережье реки Хан. Марисобель очень сильно хотелось его обнять, прижавшись к его спине, чтоб хоть как-то успокоить его чувства, душу. Она даже уже подняла руку, но помедлив с секунду, она убрала ее обратно в карман. У себя дома она могла это сделать не опасаясь, что ее неправильно поймут. Но, здесь, на Востоке, совсем все было по-другому. Пусть он и жил некоторое время на Западе и был во многих европейских странах, но у него оставалось его восточное мышление. Поколебавшись еще с минуту, она просто подошла к нему практически вплотную, следя за ним из под полуопущенных ресниц.
Она молчала, давая ему возможность, выговорится. Он не ждал ее сочувствия, и не пытался его вызвать, он просто чувствовал, что с ней можно быть полностью откровенным, не опасаясь, что его не так поймут. Он был рад, что она не задавала ему ни каких вопросов, а только в знак поддержи, стала к нему поближе. Он чувствовал, как от нее шло легкое тепло, которое ветер тут же уносил в сторону. С ней было так комфортно, но он не удивлялся этому, просто чувствуя невероятное облегчение, что он больше это все не держит в себе. Он уже и не ожидал, когда она вдруг заговорила, прямо смотря ему в глаза.
- Мысли о самоубийстве – это нормальное явление. Это защитная подсознательная реакция на ситуацию, с которой мы не можем справиться, - она быстрее заговорила, видя, что он хочет что-то сказать до конца не выслушав ее, - Мысли о самоубийстве это нормально до тех пор, пока они не становятся навязчивой идеей. Я не открою тебе Америку, но каждый второй человек на земле об этом задумывался.
- Разве это нормально? – в его голосе было слышно недоверие.
- Да это нормально, пока это не навязчивая идея. Меня тоже не раз посещали такие мысли.
- Тебя?
- Да, меня. Чему ты так удивляешься? Я ведь тоже вполне нормальный человек со своими слабостями. Мне, тогда казалось, что весь мир против меня. Никто не понимает меня. И думала, раз вы все такие, я вот так уйду из жизни, и все сразу пожалеете, что со мной так поступали. Мое тщеславие и гордость слишком были уязвлены, и это казалось выходом, но… - он внимательно следил за ней, за ее меняющимися эмоциями на лице, ожидая продолжения.
- Но?..- Джи Хун не выдержав долгой паузы, все-таки спросил, о том, что его волновало, - но?..
- Знаешь, в семье я единственный ребенок. Поэтому меня очень любят родители, по возможности балую даже до сих пор. Так сложились обстоятельства в семье, что мы с мамой заговорили о смерти. У меня до сих пор в голове отдает ее единственная фраза, с привкусом боли : «Не ничего хуже для матери, чем пережить своего ребенка». Я об этом никогда не забываю…
Наступила тишина, которую несмело нарушали только лениво накатывающие на берег, волны. Боль прошла, утихли вырвавшиеся на волю чувства, но чувствовалась какая-то опустошенность. Понимая, что становится в невмоготу это уже затянувшееся молчание, Марисобель заговорила.
- Как я уже говорила в семье я единственный ребенок, поэтому…- он не понимал к чему она сейчас клонит, внимательно ожидая продолжения, - отец был против, чтоб я ехала за границу.
- Почему?
- Ты что новостей не смотришь и не читаешь? Сейчас столько людей пропадает.
- Ты хочешь сказать, что он опасался, что тебя продаст в рабство?
- Что-то типа того.
- Его можно понять…
- Я сейчас не об этом, - Марисобель неожиданно для самой себя его перебила, - важно то, что он сделал. А знаешь, что он сделал?
- Даже не догадываюсь, - он пожал плечами, ожидая чего-то необычного,- но судя по всему что-то такое, что я никогда в жизни не догадаюсь. Банально спрятал паспорт, явно отпадает.
- А..
- Только не говори, что я угадал,- Джи Хун сделал круглые глаза, готовый прикусить себе язык, когда девушка неожиданно смущенно покраснела - я не хотел…
- Да ладно, это не такая важная часть истории. Важно то, куда он спрятал.
- Я молчу. Вернее жду.
- Никогда в жизни не догадаешься, - он не стал спорить, что она так говорила и про первую часть своего рассказа, которую он не задумываясь выпалил, - У меня в комнате большое дерево в кадке…
- Что закапал паспорт туда? – она так выразительно на него посмотрела, что он не удержавшись, громко рассмеялся, - я опять угадал?
- Дай мне договорить, - она нарочито строго говорила с ним, стараясь не поддаться его обаянию и рассмеяться. Его улыбка и смех были очень заразительны, его лицо в миг менялось, делая его по-настоящему открытым, - Да, ты угадал, - она не могла больше сдерживаться, ее губы помимо воли растянулись в улыбке, - никогда …
- Дай угадаю. Ты хотела сказать, что я никогда в жизни не догадаюсь - о чем? – его голос вдруг стал вкрадчивым, - ты поливала цветок и слу…
- А вот и не угадал, - она от радости аж притопнула ногой, не давая ему договорить, - никогда не догадаешься, как это получилось, - она замолчала, ожидая его реплики, но он молчал, - ну же??
- Я молчу. Боюсь, если я еще и это угадаю, ты меня стукнешь, - он наиграно испугано скрестил руки, прижимая их к груди, и делая на всякий случай шаг назад.
- Да, ладно тебе, - и примирительно добавила, - Скромник ты наш, - вообще мне мой паспорт помог найти мой кот.
- Как это? Он что туда в туалет сходил? – наморщив нос, поинтересовался Джи Хун.
- Нет, - Марисобель теперь реально захотелось его стукнуть за такое предположение, но посмотрев в его невинно округленные глаза, не удержавшись, прыснула от смеха, вмиг прощая ему все его подколки. – я живу в доме, поэтому кот у меня ходит по своим нуждам на улицу. А дома любит побаловаться – завалить где-нибудь вазу, погрызть листья цветов и раскапывать землю в горшках. Вот и вся истоприя.
- Забавно. Но, как тебе удалось уговорить отца?
- А это…Расскажу в другой раз, если будешь себя хорошо вести! – ее так и подмывала показать ему язык, но сдержавшись, она просто рассмеялась.
Он раньше не замечал, что она может быть очень даже забавной. Его приятно удивила ее способность внимательно слушать и легко поднять настроение. Он выбрался на дорожку, протягивая ей руку, помог выбраться со скользких валунов на ровную поверхность. У них был сегодня удивительный вечер откровений, поэтому он не задумываясь задал вопрос, который давно не давал ему покоя.
- Скажи, а зачем тебе понадобились все эти старые интервью и программы с моим участием? Что ты там ищешь?
- Как что? Я работаю. И очень многое почерпнула именно от туда.
- Да? И что там такого есть, что я сам не могу рассказать?
- Есть интересные моменты…
- Расскажи, может быть, ты что-то неправильно понимаешь.
- Я не правильно понимаю? Ладно – он смутил ее своим вопросом, но это была ее работа, поэтому выбирать не приходилось, - тогда только парочку расскажу. Где-то до 2006 года ты был очень скромен, и даже сказала бы немного скован на передачах, не смотря на то, что ты был давно уже популярным. Эти твои отличительные качества были скорее заманчивы тем, что они настоящие, а не наигранные, - неожиданным своим признанием она вогнала его в краску, хотя он был с ней немного не согласен.
- У тебя есть привычка, которую ты даже не замечаешь. Когда ты сильно над чем-то задумываешься, прикусываешь губу, а когда оканчально принимаешь решение – перед этим обязательно стучишь пальцем по губам. И еще ты очень не любишь один вопрос, на который ты никогда не дашь прямой ответ.
- Это на какой же?
- Это когда у тебя спрашивают «А я тебе или она тебе…» - замолчав на полуслове, она решила его тоже немного смутить. Резко остановившись, она повернулась к нему лицом, заглядывая ему в глаза, серьезным тоном спросила – Я тебе нравлюсь?
От неожиданности он потерял дар речи. Джи Хун понял, что на неплохо его изучила по видио, но совсем не знает его в жизни. Это действительно был тот вопрос, на который он никогда не отвечал «ни да, ни нет» на телевиденье или интервью. Но в жизни не всегда так. Запустив пальцы в ее волосы и проговорив по-корейски «очень», он поцеловал ее.
Mirai, большое тебе спасибо за твое творчество. каждый твой рассказ имеет свою неповторимую атмосферу) даже не знаю как объяснить. вот, например, "Летнее происшествие" у меня всегда ассоциируется с чувственно-дразнящей атмосферой, "на грани фола", а этот рассказ приносит мне умиротворение и спокойствие, он очень светлый и заставляет задуматься над жизнью. спасибо тебе! желаю тебе дальнейших творческих успехов!
этот рассказ приносит мне умиротворение и спокойствие, он очень светлый и заставляет задуматься над жизнью. спасибо тебе!
не знаю почему именно умиротворение тебе приносит, но то, что заставляет задуматься над жизнью - это правда. Само сушествование этого человека Чон Чжи Хуна - заставляет задуматься не только о жизни, но и самом смысле жизни. о своих мечтах и своих действиях, чтоб осуществить их. Я совсем недавно знакома с его творчеством , но он меня восхищает своим упорством.
Я безгранична рада, что тебе нравится (потому что мои познания еще немного поверхности), я очень люблю твои комментарии - они всегда так неповторимы, и застовляют все увидеть немного с другой стороны.
Большое Тебе спасибо!!)))
От неожиданности ее глаза широко распахнулись, чтоб в следующее мгновение – закрыться. Его губы были мягкими, и, казалось, полностью захватили ее в плен. Он целовал осторожно и не торопливо, давая ей возможность в любой момент отстранится. Марисабель пребывала в полной нерешительности – принимая, но не отвечая на них, просто наслаждаясь моментом. От Джи Хуна исходило такое манящее тепло, что, когда он отстранился от нее, она невольно потянулась за ним. Открыв глаза, Марисабель пришлось несколько раз моргнуть, чтоб прийти в себя.
- Это… - поднимая вверх глаза, она увидела, что пошел снег, который большими белыми хлопьями оседал на его черных волосах и щеках, тут же таял. Заворожено протянув вперед ладонь Марисабель, смотрела, как снежинки соприкасаясь с ее кожей, превращались в маленькие лужицы. Она совсем забыла о том, что только хотела сказать, но понимала, если она сейчас все не переведет в шутку, то в их отношениях появится неловкость, которую она совсем не хотела. Она практически сама спровоцировала его своим вопросом на эти действия.
С замирающим сердцем, она только и смогла выдавить из себя:
- Если бы ты всегда отвечал так на этот вопрос, боюсь тебя бы не правильно поняли, - улыбнувшись, Марисабель со смехом добавила, - или скорее тебе стали бы чаще его задавать…Что куда вероятнее.
Рассмеявшись, она посмотрела ему в глаза. Его лицо выражало сосредоточенную серьезность. Джи Хун некоторое время молча смотрел на нее, а потом неожиданно заговорил:
- Ты замерзла?.. У тебя уши холодные, - и не дожидаясь ответа, направился к машине.
Марисобель проводила его удивленным взглядом, мысленно успев себя раз сто обозвать дурой.
«Вот кто тянул меня за язык? Все это мой дурацкий характер…Только нашли с ним общий язык! А я…»
Осторожно натянутая вязаная шапка, прервала ход ее мыслей. Подняв на него свой взгляд, она увидела его сосредоточенное лицо с слегка прикушенной нижней губой. Его глаз не было видно из под полуопущенных ресниц.
«Разве можно быть настолько милым?»
С замирающим сердцем Марисабель ожидала, пока он не закончит аккуратно поправлять на ней головной убор. Почему-то она вспомнила его слова, что искру в любой момент может выжечь как мужчина, так и женщина. От таких мыслей она невольно покраснела.
«Почему я краснею, как девчонка? Хоть бы не увидел…»
Ее радовала мысль, что ее алеющие щеки можно было легко объяснить тем, что на улице было холодно.
Засунув руки в карманы пальто, Джи Хун пошел вперед, направляясь к виднеющийся вдалеке детской площадке. Он принимал, но не понимал ее действий. Он не понимал, почему она решила свести к шутке его поцелуй. Пусть он и действовал импульсивно, но искренне. Ее реакция немного озадачила его – она не ответила ему, но от его внимания не ускользнуло то, как она поддалась вперед к нему, когда он отстранился. Он невольно усмехнулся. Ее рядом клацающие по асфальту каблуки радовали его. Он сам толком не понимал, почему сам факт того, что она последовала за ним, наполнял его сердце радостью. Его даже не смущало то, что она молчала. Он просто наслаждался моментом, с радостью вдыхая морозный воздух, и выпуская небольшие облака пара. Неожиданно пришедшая в голову мысль, заставила его резко встать.
«Чем она займется, когда закончит мою книгу? Неужели она опять уедет в Японию?»
Сегодня был вечер откровений, и понимая, что другого возможно шанса не будет спросить ее, задал вопрос, который неожиданно заставил взволнованно забиться его сердце.
- Чем ты займешься, когда закончишь книгу?.. Какие твои планы?
- Умм, - его неожиданный вопрос застал ее врасплох, она сама толком не знала чем займется, все только зависело от ее работы, которую она еще не закончила .
- Ты вернешься в издательство? В Японию? – Джи Хун старался не показать свою сильную заинтересованность в ее ответе. Но казалось, она это совсем не заметила, погрузившись в себя.
- В издательство? –Марисабель отвечала немного растерянным голосом, - это не возможно. Я уже оттуда ушла, и как бы мне там комфортно не работалось, но туда уже не могу вернуться. Тем более мои обязанности, вернее бывшие обязанности исполняет Кирико-чан. Для нее это большая удача и возможность показать, на что она способна. Поэтому нет.
Она замолчала. Марисабель еще не думала чем займется, когда закончит его книгу. Неожиданно его вопрос заставил ее задуматься об этом. Она точно знала, что в Корее не сможет остаться, не зная языка - будет слишком трудно. А из знакомых был только Владимир и его жена Хва Син.
- Ты вернешься в Японию? – его тихий, но настойчивый голос, вернул ее в реальность.
- В Японию? Скорее всего – да. Но перед этим мне надо будет слетать домой.
- Домой?
- Да. В Украину, - глубоко вздохнув, она пожала плечами,- я давно не была дома. Тем более у меня есть большой повод вернуться. Видя вопрос в его глазах, она продолжила, - мои родители будут праздновать жемчужную свадьбу, - ее лицо озарилось широкой улыбкой.
Он первый раз видел, чтоб она так искренне и тепло улыбалась. Он понял, что ее семья для нее очень важна, пусть сейчас она и редко с ними видится. Джи Хун сам невольно улыбнулся, понимая, что невольно нашел еще одну общую с ней черту характера.
- Жемчужная свадьба? Это сколько?
- Это 30 лет.
- 30 лет?
- Понимаю, звучит дико, особенно в наше время. Но мои родители вместе уже именно столько лет. Практически столько сколько и мне. Им не всегда легко было вместе, срывались и не один раз собирались подавать на развод, но… Это, как море радует нас полным штилем, после непродолжительного шторма – так и у моих родителей,- Марисабель резко замолчала, понимая, что возможно сказала слишком многое. Ей не хотелось, чтоб он сейчас думал о том, что его родителям это было не суждено праздновать. Джи Хун всегда остро реагировал на вопросы касающихся его родителей . Она чувствовала себя немного виноватой. Марисобель сама толком сегодня себя не понимала. Она давно уже так не откровенничала ни с кем, но он мог так расположить ее к себе, что даже разговоры на самые запретные темы с ним казались вполне естественными.
- И когда тебе…- он старался не подать виду, что его очень волновал задаваемый им вопрос, - и когда тебе надо будет уехать? – Джи Хун невольно затаил дыхание, ожидая ответа.
- В конце декабря. После двадцатых чисел.
- В декабре? – он не смог сдержать вырвавшегося наружу удивления.
«Декабрь? Почему именно декабрь?»
- Да.
*********************************
Настойчивый звонок в дверь, заставил ее машинально подняться с постели. Даже не заглядывая в глазок – она открыла дверь. Первое, что она увидела – это взволнованное лицо Джи Хуна.
- С тобой все в порядке? – он внимательно осмотрел ее с ног до головы, но ничего подозрительного не обнаружил. Он невольно с облегчением выдохнул. Она краем ладони терла глаза, стараясь проснутся. Это было так женственно, даже не смотря на ее потрепанный после сна вид. Неожидавший от себя такой реакции на нее, он несколько резко спросил, - Только не говори, что ты проспала.
- Который час?
Опешивший окончательно Джи Хун, молча отодвигая край рукава толстовки, показал ей на часы. Ничего не увидевшая Марисабель, резко потянула его руку на себя. Увидев время, она окончательно проснулась. Быстро проговорив, что будет готова через минуту, она пулей залетела в комнату. Он никогда не видел, чтоб так быстро бегали. Зайдя в гостиную, он увидел учиненный ею кавардак в комнате. Листки бумаги валялись кучками по комнате в веерообразной форме. Подойдя ближе, он поднял листки, удивленно отмечая про себя, что все лежали в последовательной нумерации. Странного аккуратного беспорядка он в жизни не видел. Он ни слова не понял из написанного, отмечая только ее мелкий и аккуратный почерк. Усмехнувшись, он положил бумагу на стол. Неожиданно загоревшийся экран ноутбука заставил сощурится.
«Так вот чем она занималась! Переписсывалась с кем-то!»
Ох хотел захлопнуть крышку, правда хотел захлопнуть, но случайно прочитанные слова заставили его сердце учащенно забиться.
«Sorry, but I love you. Gumenasai, daiskidesu. Ski…»
ой, ревность подобралась незаметно (коварная я , люблю, когда мужчины ревнуют))).
замечательное продолжение: как часто мы обращаем все в шутку, чтобы ненароком не сделать больно своему сердцу...
Mirai, спасибо тебе огромное за твое творчество!
тебе букетик для хорошего настроения :7f016212866b:
06.03.2012, 06:27
: как часто мы обращаем все в шутку, чтобы ненароком не сделать больно своему сердцу...
Линейный вид
